Ирина Лагунина: Мы начали во вторник рассказ о том, что Национальный архив США направил Конгрессу второй доклад, основанный на материалах американской разведки о нацистских военных преступниках и их послевоенной судьбе. В соответствии с Законом о раскрытии информации о военных преступлениях нацизма, принятым в 1998 году, гриф секретности был снят с восьми миллионов страниц документов. Сегодня один из авторов доклада – профессор Норман Года продолжает рассказывать моему коллеге Владимиру Абаринову о наиболее интересных открытиях нового доклада.
Владимир Абаринов: Мы прервали разговор с д-ром Года на отношении американской разведки к вождю Организации украинских националистов Степану Бандере. Спецслужбы США, утверждает профессор на основании рассекреченных документов, никогда не использовали Бандеру в своих операциях и убеждали разведки других западных стран отказаться от его услуг. Иное дело Микола Лебедь, возглавлявший службу безопасности ОУН.
Норман Года: К концу Второй мировой войны Лебедь стал совершенно другим человеком. Он осознал, что должен, по крайней мере, употреблять тот язык демократии, который будет понятен Соединенным Штатам. Он понимал также, что для того, чтобы работать с американцами, ему в той или иной степени придется подчинить свои собственные цели американским. Бандера никогда не понимал этого. С Бандерой была и другая проблема: его организация была совершенно не защищена от советской инфильтрации, и Соединенные Штаты не питали ни малейшей уверенности на этот счет. И действительно: Советы наводнили ряды бандеровцев своей агентурой. Что нравилось американцам в Лебеде – это не только то, что в результате войны он стал прагматиком, но и то, что его организация была абсолютно надежно защищена от советского проникновения. Я не видел ни одного документа, где говорилось бы о провале разведки, причиной которого была организация Лебедя или его отряды на Украине.
Владимир Абаринов: Означает ли это, что американская разведка сотрудничала с Лебедем несмотря на его прошлое?
Норман Года: Трудно сказать, что именно американская разведка и американские иммиграционные власти знали о нем. Наверняка они знали – потому что Лебедь был осужден за это в 1934 году – что он вместе со Степаном Бандерой участвовал в покушении на жизнь министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого. Лебедь признал, что действительно сделал это, и это никогда всерьез не оспаривалось. Что касается деятельности Лебедя во время войны, то картина была очень мутная. Они знали, что он прошел подготовку в немецком учебном центре Закопане в Польше и что он – сподвижник Бандеры. Но в том, что он участвовал в действиях Бандеры в Западной Украине, у американских властей не было твердой уверенности. Вместе с тем негативная информация о Лебеде тоже поступала из различных источников. Но американские власти не знали, насколько можно верить этим источникам, соответствовали ли эти сведения действительности или это была советская дезинформация с целью дискредитировать Лебедя и украинский национализм. Проблема том, что они никогда не пытались докопаться до правды. Если бы они углубились в историю Западной Украины в годы войны, они, вероятно, установили бы, что бандеровское крыло Организации украинских националистов участвовало в этнических чистках. Но никто этого не сделал. А Лебедь после войны весьма успешно преобразился. Он написал брошюру об Украинской повстанческой армии, которая изображала повстанцев в благоприятном свете: они сражались с немцами после 1941 года и сражались с Советами после 1944-го. Для тех, кто прочел брошюру, эти аргументы были убедительны: Лебедь воевал с плохими парнями. В брошюре ничего не говорилось ни об участии в уничтожении евреев в Западной Украине, ни об участии в этнических чистках поляков в Восточной Галиции и на Волыни.
Владимир Абаринов: После войны Микола Лебедь жил сначала в Риме, однако в конце 1947 года истекал срок полномочий американской военной администрации в Италии, власть переходила к национальному правительству, и ЦРУ опасалось, что это правительство не устоит перед требованиями Москвы выдать Лебедя. Чтобы воспрепятствовать экстрадиции, его вместе с семьей переселили в Мюнхен. Американская разведка приложила немалые усилия к тому, чтобы переселить его в США и предоставить ему американское гражданство. Для ЦРУ это был приоритетный проект. Оно снабжало отряды Украинской повстанческой армии на территории Советского Союза, поддерживало с ними регулярную связь, обеспечивало подготовку.
Планы ЦРУ столкнулись с сопротивлением иммиграционных властей США. Произошел острый межведомственный конфликт, победителем из которого вышел директор ЦРУ Аллен Даллес.
Профессор Норман Года.
Норман Года: ЦРУ хотело, чтобы Лебедь переехал в Соединенные Штаты, потому что опасалось за его безопасность. Разведка считала, что Советы могу убить его, если он останется в Европе, а если он приедет в США, его можно будет использовать в общих интересах: у него была агентура на Украине и хорошие разведывательные возможности в Европе. По этой причине Лебедю следовало дать гражданство. Проблема заключалась в том, что Службе иммиграции и натурализации стало известно, что Лебедь не только участвовал в покушении на члена польского правительства в 1934 году, но и что он был одним из самых известных бандеровских террористов Западной Украины во время войны. ЦРУ и иммиграционная служба вступили в спор по этому поводу, причем со стороны ЦРУ в нем принял участие лично Аллен Даллес. В конце концов Лебедь был натурализован в 1951 году, потому что ЦРУ настаивало на том, что все обвинения против Лебедя – ложные и бездоказательные.
Владимир Абаринов: Аллен Даллес считал Миколу Лебедя своим "неоценимым" приобретением. Оказался ли он действительно полезен американцам? Норман Года.
Норман Года: Да, похоже, что именно так. Случай Лебедя уникален в двух отношениях. Его уникальность заключается, во-первых, в том, что ЦРУ не потеряло к нему интерес на протяжении всей "холодной войны". Даже после того как Лебедь вышел в отставку в 60-е годы, он оставался консультантом, а организация, которую он создал для ЦРУ, продолжала работу вплоть до 1991 года, когда Украина, наконец, стала независимым государством. Только после этого операция была свернута. Так что это уникальный случай – его отношения с ЦРУ продолжались на протяжении всей "холодной войны". Обычно, когда ЦРУ пользуется услугами таких сомнительных фигур, оно делает это в течение краткого периода. Другое уникальное свойство Лебедя, и это объясняет продолжительность его сотрудничества с ЦРУ, заключалось в том, что он был абсолютно надежен. В отличие от некоторых бывших офицеров СС, которых использовало ЦРУ, Лебедь обеспечивал своей организации полную безопасность, он не болтал первому встречному, что он работает на ЦРУ, он не соблазнился ролью двойного агента. Он не был абсолютно лоялен американцам, но он знал, что он может рассчитывать на поддержку ЦРУ в осуществлении своих операций. Он никогда не заигрывал с разведками других стран и никогда не допускал в свою организацию людей, которым не доверял всецело. Поэтому Лебедя никогда не подозревали в том, что он переметнулся на советскую сторону или что он поставляет информацию другим разведкам. Это не значит, что у него не было разногласий с ЦРУ. Разногласия у них были. Их взгляды на политику в отношении Советского Союза были кардинально различными. Но что касается его собственных проектов, на него можно было положиться в полной мере. Еще одна причина, почему он оказался так полезен ЦРУ, состоит в следующем. Он был способен поставлять информацию на Украину и получать информацию с Украины в течение всего своего пребывания в Соединенных Штатах. И это была информация такого сорта, какую ЦРУ никогда не смогло бы получить самостоятельно. У ЦРУ не было людей с таким знанием языка, с таким контактами на Украине и в Европе для выполнения подобных задач. Так что, каким бы ни было его прошлое, а оно было неоднозначным как во время войны, так и перед войной, Лебедь был весьма ценным ресурсом для ЦРУ. Если бы это было не так, они не поддерживали бы с ним отношения. Каждый год ЦРУ оценивало каждую свою программу и решало, стоит ли и впредь тратить на нее деньги. И из года в год организация Лебедя успешно проходила эту проверку.
Владимир Абаринов: К 1954 году активная фаза украинского сопротивления завершилась. Лебедь возглавил в Нью-Йорке исследовательский и издательский центр "Пролог". После провозглашения Украиной независимости он неоднократно приезжал туда, был делегатом Всемирного съезда украинцев в Киеве в 1992 году. Умер он в июле 1998 года в Питсбурге.
Ирина Лагунина: Это был Владимир Абаринов. Продолжение рассказа о секретах Национального архива США слушайте на следующей неделе во вторник.
Владимир Абаринов: Мы прервали разговор с д-ром Года на отношении американской разведки к вождю Организации украинских националистов Степану Бандере. Спецслужбы США, утверждает профессор на основании рассекреченных документов, никогда не использовали Бандеру в своих операциях и убеждали разведки других западных стран отказаться от его услуг. Иное дело Микола Лебедь, возглавлявший службу безопасности ОУН.
Норман Года: К концу Второй мировой войны Лебедь стал совершенно другим человеком. Он осознал, что должен, по крайней мере, употреблять тот язык демократии, который будет понятен Соединенным Штатам. Он понимал также, что для того, чтобы работать с американцами, ему в той или иной степени придется подчинить свои собственные цели американским. Бандера никогда не понимал этого. С Бандерой была и другая проблема: его организация была совершенно не защищена от советской инфильтрации, и Соединенные Штаты не питали ни малейшей уверенности на этот счет. И действительно: Советы наводнили ряды бандеровцев своей агентурой. Что нравилось американцам в Лебеде – это не только то, что в результате войны он стал прагматиком, но и то, что его организация была абсолютно надежно защищена от советского проникновения. Я не видел ни одного документа, где говорилось бы о провале разведки, причиной которого была организация Лебедя или его отряды на Украине.
Владимир Абаринов: Означает ли это, что американская разведка сотрудничала с Лебедем несмотря на его прошлое?
Норман Года: Трудно сказать, что именно американская разведка и американские иммиграционные власти знали о нем. Наверняка они знали – потому что Лебедь был осужден за это в 1934 году – что он вместе со Степаном Бандерой участвовал в покушении на жизнь министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого. Лебедь признал, что действительно сделал это, и это никогда всерьез не оспаривалось. Что касается деятельности Лебедя во время войны, то картина была очень мутная. Они знали, что он прошел подготовку в немецком учебном центре Закопане в Польше и что он – сподвижник Бандеры. Но в том, что он участвовал в действиях Бандеры в Западной Украине, у американских властей не было твердой уверенности. Вместе с тем негативная информация о Лебеде тоже поступала из различных источников. Но американские власти не знали, насколько можно верить этим источникам, соответствовали ли эти сведения действительности или это была советская дезинформация с целью дискредитировать Лебедя и украинский национализм. Проблема том, что они никогда не пытались докопаться до правды. Если бы они углубились в историю Западной Украины в годы войны, они, вероятно, установили бы, что бандеровское крыло Организации украинских националистов участвовало в этнических чистках. Но никто этого не сделал. А Лебедь после войны весьма успешно преобразился. Он написал брошюру об Украинской повстанческой армии, которая изображала повстанцев в благоприятном свете: они сражались с немцами после 1941 года и сражались с Советами после 1944-го. Для тех, кто прочел брошюру, эти аргументы были убедительны: Лебедь воевал с плохими парнями. В брошюре ничего не говорилось ни об участии в уничтожении евреев в Западной Украине, ни об участии в этнических чистках поляков в Восточной Галиции и на Волыни.
Владимир Абаринов: После войны Микола Лебедь жил сначала в Риме, однако в конце 1947 года истекал срок полномочий американской военной администрации в Италии, власть переходила к национальному правительству, и ЦРУ опасалось, что это правительство не устоит перед требованиями Москвы выдать Лебедя. Чтобы воспрепятствовать экстрадиции, его вместе с семьей переселили в Мюнхен. Американская разведка приложила немалые усилия к тому, чтобы переселить его в США и предоставить ему американское гражданство. Для ЦРУ это был приоритетный проект. Оно снабжало отряды Украинской повстанческой армии на территории Советского Союза, поддерживало с ними регулярную связь, обеспечивало подготовку.
Планы ЦРУ столкнулись с сопротивлением иммиграционных властей США. Произошел острый межведомственный конфликт, победителем из которого вышел директор ЦРУ Аллен Даллес.
Профессор Норман Года.
Норман Года: ЦРУ хотело, чтобы Лебедь переехал в Соединенные Штаты, потому что опасалось за его безопасность. Разведка считала, что Советы могу убить его, если он останется в Европе, а если он приедет в США, его можно будет использовать в общих интересах: у него была агентура на Украине и хорошие разведывательные возможности в Европе. По этой причине Лебедю следовало дать гражданство. Проблема заключалась в том, что Службе иммиграции и натурализации стало известно, что Лебедь не только участвовал в покушении на члена польского правительства в 1934 году, но и что он был одним из самых известных бандеровских террористов Западной Украины во время войны. ЦРУ и иммиграционная служба вступили в спор по этому поводу, причем со стороны ЦРУ в нем принял участие лично Аллен Даллес. В конце концов Лебедь был натурализован в 1951 году, потому что ЦРУ настаивало на том, что все обвинения против Лебедя – ложные и бездоказательные.
Владимир Абаринов: Аллен Даллес считал Миколу Лебедя своим "неоценимым" приобретением. Оказался ли он действительно полезен американцам? Норман Года.
Норман Года: Да, похоже, что именно так. Случай Лебедя уникален в двух отношениях. Его уникальность заключается, во-первых, в том, что ЦРУ не потеряло к нему интерес на протяжении всей "холодной войны". Даже после того как Лебедь вышел в отставку в 60-е годы, он оставался консультантом, а организация, которую он создал для ЦРУ, продолжала работу вплоть до 1991 года, когда Украина, наконец, стала независимым государством. Только после этого операция была свернута. Так что это уникальный случай – его отношения с ЦРУ продолжались на протяжении всей "холодной войны". Обычно, когда ЦРУ пользуется услугами таких сомнительных фигур, оно делает это в течение краткого периода. Другое уникальное свойство Лебедя, и это объясняет продолжительность его сотрудничества с ЦРУ, заключалось в том, что он был абсолютно надежен. В отличие от некоторых бывших офицеров СС, которых использовало ЦРУ, Лебедь обеспечивал своей организации полную безопасность, он не болтал первому встречному, что он работает на ЦРУ, он не соблазнился ролью двойного агента. Он не был абсолютно лоялен американцам, но он знал, что он может рассчитывать на поддержку ЦРУ в осуществлении своих операций. Он никогда не заигрывал с разведками других стран и никогда не допускал в свою организацию людей, которым не доверял всецело. Поэтому Лебедя никогда не подозревали в том, что он переметнулся на советскую сторону или что он поставляет информацию другим разведкам. Это не значит, что у него не было разногласий с ЦРУ. Разногласия у них были. Их взгляды на политику в отношении Советского Союза были кардинально различными. Но что касается его собственных проектов, на него можно было положиться в полной мере. Еще одна причина, почему он оказался так полезен ЦРУ, состоит в следующем. Он был способен поставлять информацию на Украину и получать информацию с Украины в течение всего своего пребывания в Соединенных Штатах. И это была информация такого сорта, какую ЦРУ никогда не смогло бы получить самостоятельно. У ЦРУ не было людей с таким знанием языка, с таким контактами на Украине и в Европе для выполнения подобных задач. Так что, каким бы ни было его прошлое, а оно было неоднозначным как во время войны, так и перед войной, Лебедь был весьма ценным ресурсом для ЦРУ. Если бы это было не так, они не поддерживали бы с ним отношения. Каждый год ЦРУ оценивало каждую свою программу и решало, стоит ли и впредь тратить на нее деньги. И из года в год организация Лебедя успешно проходила эту проверку.
Владимир Абаринов: К 1954 году активная фаза украинского сопротивления завершилась. Лебедь возглавил в Нью-Йорке исследовательский и издательский центр "Пролог". После провозглашения Украиной независимости он неоднократно приезжал туда, был делегатом Всемирного съезда украинцев в Киеве в 1992 году. Умер он в июле 1998 года в Питсбурге.
Ирина Лагунина: Это был Владимир Абаринов. Продолжение рассказа о секретах Национального архива США слушайте на следующей неделе во вторник.
