Марина Тимашева: Фестиваль ''Музыкальное сердце театра'' вместе с СТД провел круглый стол, посвященный проблемам жанра под названием: ''Пути развития мюзикла в России''. Прежде, чем обсуждать пути развития, следовало бы определиться с тем, что такое мюзикл, но этого никто не сделал. Между тем, определение жанра – вещь серьезная. Сколько я не разговаривала со специалистами, точной формулировки не обнаружила. Одни считают, что мюзикл отличается от оперетты тем, что у него не обязательно хороший финал (однако, в этом случае, те спектакли, которые заканчиваются счастливо, можно считать опереттой или музыкальной комедией). Другие говорят, что здесь иной удельный вес танцевальных, вокальных и разговорных номеров, но тут возникает одесский вопрос: ''Кто вам считает''. Третьи полагают, что мюзикл построен на цельном либретто, что в нем нет вставных интермедий, но и здесь можно подобрать примеры, опровергающие такое суждение. Наконец, четвертые определяют мюзикл не художественными критериями, а ''серийным'' способом его проката (когда спектакль играется неделю, месяц или год подряд), тогда все мюзиклы, которые поставлены в репертуарных театрах, таковыми считать нельзя. Я сама думаю, что мюзикл это просто современная разновидность музыкального спектакля, той же оперетты: с драматургией, музыкой, аранжировками, ритмом, хореографией, соответствующими новой эпохе. Но не буду настаивать на своей правоте. Соглашусь с экономистом, профессором РАТИ Геннадием Дадамяном.
Геннадий Дадамян: Салтыков-Щедрин говорил: ''Только та спина, по которой бьют, знает, сколько ударов она может выдержать''. У меня ощущение, что мы в лице мюзикла имеем какой-то... У Тынянова есть замечательный рассказ о подпоручике Киже, а это - обратный фантом подпоручика Киже. Явление существует, а, вместе с тем, не прояснено, не осмыслено и непонятно, куда идти дальше.
Марина Тимашева: На Круглом же столе выяснилось, что в целом ряде случаев выгоднее говорить ''музыкальный спектакль'', потому что слово ''мюзикл'' связано с коммерческими проектами, и получить под это дело финансовую помощь от московского департамента культуры крайне сложно. Так сказала Елена Жубрина, представлявшая как раз этот самый департамент. И добавила, что такое отношение несправедливо, потому что ей известен только один пример, когда продюсер, действующий вне стационарного театра, действительно заработал на мюзиклах – это Дмитрий Богачев. Глава театрально-билетных касс Владимир Агафонов назвал цифры: в Москве - 200 театральных площадок, мюзиклов на сей день – 40, из ни- 25 – детских. Цены очень высокие, сопоставимые с бродвейскими. Александр Журбин говорит, что средний билет на новую постановку ''Спайдермен'' (''Человек-паук'') обходится в Америке в 300 долларов. О деньгах заговорил и актер Валерий Яременко ( работал в мюзиклах ''Парфюмер'', ''Иисус Христос суперзвезда'', ''Иствикские ведьмы'', ''Нотр-Дам'')
Валерий Яременко: Могу процитировать одного из любимых своих персонажей в жанре мюзикла: ''Боже правый, почему нет правды на земле?''. Какая может быть правда в коррумпированном государстве, где театр - модель этого же государства? О чем мы можем говорить, если на сегодняшний день не существует профсоюза? Вы выбрали актеров, у которых более или менее что-то складывается, а те люди, которые думают, как помаду купить, чтобы на сцене выглядеть сексуально, это большая проблема. У вас - рабы в жанре мюзикла, рабы, которые стоят за спиной даже не медийных лиц, а тех людей, у которых что-то получилось. Поэтому мы отстали навсегда и, честно говоря, у меня очень пессимистичный взгляд на это. Никогда у нас ничего в этом жанре не будет, потому что у нас проблема - быть или казаться. Нас не существует, мы кажемся. "Быть" зависит не от нас, не от того поколения, которое приходит, а от тех дядей и тетей, которые дают деньги. Поэтому самое главное - дадите деньги, появится у вас площадка, дадите деньги, у вас появятся новые школы. Все упирается только лишь в экономическую структуру. Безумное количество талантливых людей.
На сегодняшний день я не могу принять достойного предложения прекрасного проекта, который стоит три копейки. Потому что мне уже 50 лет, я молодой папа, я прошел ту стадию, когда я за сто долларов играл Квазимодо. Я был одинок тогда, я хотел петь именно эту роль за те смешные деньги. Но на сегодняшний день я не могу принять достойного художественного предложения, если оно не поддержано какой-то копейкой. Поэтому я не знаю, выхода никакого нет.
Марина Тимашева: По словам других актеров, работающих в мюзиклах, очень тяжело подолгу играть в одном и том же спектакле в режиме нон-стоп, и очень обидно, когда в первые составы ставят не тех исполнителей, которые профессионально обучены и лучше справляются с партиями, а тех, кто более известен по телепродукции (всяким сериалам и ток-шоу). Дмитрий Белов (режиссер ''Продюсеров'', принимал участие в работе над ''Метро'', ''Нотр Дам де Пари'', ''Ромео и Джульетта'') говорит:
Дмитрий Белов: Не существует никакой системы появления артистов мюзикла. Потому что та система, которая существует сегодня, делает основной упор на классическое образование, на классический вокал. Сегодня мы вынуждены брать артистов, которые воспитываются в драматическом театре. Прививать им навыки вокала гораздо легче, нежели брать артиста, который, с точки зрения драматической, не выучен.
Марина Тимашева: Композитор Максим Дунаевский спорит и со мной, и с Дмитрием Беловым.
Максим Дунаевский: Мне кажется, проблема сегодня не в определении жанра, и даже не в воспитании актеров. Сегодня есть великолепная плеяда артистов мюзикла, звезды мюзикла, вполне можно их так назвать. Я думаю, как раз в этом направлении за 10 лет было сделано очень много, и самое главное, что было сделано, это то, что сегодня в мюзиклах с успехом играют не только специально подготовленные артисты, но и артисты драматических театров. Это очень хорошая тенденция, я ее испытал в прошлом году на кастинге своего мюзикла, когда пришло 300 человек, и, клянусь вам, каждый из них мог бы профессионально играть в мюзикле. Просто есть, из кого выбирать. Мне кажется, проблема в другом. У нас не воспитываются практически инвесторы. Мюзиклы пишутся, слава богу, еще живы авторы, подгребают уже некоторые молодые. Но вот вопрос о том, как жить будем — самый актуальный сегодня вопрос, который необходимо обсудить. Инвесторы ждут отдачи завтра, даже сегодня, а мы не можем даже на послезавтра рассчитывать, потому что мюзикл не пользуется таким огромным спросом у населения. Хотя и это тоже спорный вопрос, потому что здесь много привходящих обстоятельств есть. Во многих государственных театрах никто не считает, в основном, деньги — сколько приходит зрителей, сколько не приходит. А мюзиклу, который поставлен не на сцене государственного театра, приходится считать, и считать каждый день. Вот это главная проблема - как поддержать сегодня мюзикл, каким образом не дать ему умереть? Потому что каждая попытка заканчивается буквально смертельно. Конечно, есть пара мюзиклов, мы знаем, кто и как, которые выдерживают сегодня эту нагрузку. Допустим, ММДМ , который пять лет уже добивается, он держится под руководством Димы Богачева. Но, надо вспомнить, что три года и они совсем не были хороши. Конечно, в государственном театре можно сегодня поставить мюзикл, и они идут сегодня в государственных театрах, и достаточно успешно, но если говорить об отдельно стоящих продюсерских проектах мюзиклов дорогостоящих, то, конечно, сегодня это очень и очень проблематично. Что это должно быть? Государственная поддержка, как это было в Канаде, когда рождался театр ''Дю Солей'' и его несколько лет достаточно много поддерживало государство на первых порах, или переходить вообще в государственные театры и только на их основе делать, как это делает удачно театр ''Московская оперетта'' под руководством Владимира Тартаковского.
Марина Тимашева: Режиссеры жаловались на то, что их артистов переманивают в другие шоу, на то, что немыслима цена аренды, а свободных площадок в городе нет, и не предвидится (даже Алексею Рыбникову вот уже 15 лет строят театр, а воз и ныне там). По ходу дискуссии обнажился конфликт между независимыми продюсерами и представителями репертуарных театров. Дмитрий Калантаров, продюсер премии и фестиваля ''Музыкальное сердце театра''.
Дмитрий Калантаров: Вот ощущение комфорта, в котором пребывают все директора, которые по совместительству являются продюсерами, работающие в государственных театрах, а также режиссеры и композиторы, которые работают на постановках, связанных с репертуарными театрами, это вполне понятно - они работают за деньги, которые им даются государством, и это деньги налогоплательщиков. Все понимают, что за каждую тысячу рублей, которую заплатил зритель, приходя в государственный театр, еще 10, а в некоторых случаях 15 тысяч дотируются из государственного бюджета, чтобы, в результате, человек его увидел. Чего нельзя сказать о независимых проектах, которые не зарабатывают, а подлежат самоокупаемости. Что касается аудитории мюзикла, аудитория мюзикла не молодежная, на сегодняшний день. Те проекты, которые наиболее успешны, не ориентированы на какой-то узкий возрастной сегмент, а это проекты, на которые могут прийти и стар, и млад. И в этом и заключается, собственно говоря, эффект мюзикла, такой эффект слоеного пирога, то, что для каждой аудитории это интересно по-своему. И что касается стоимости билетов, то 70-80 процентов дохода получают мюзиклы именно за счет билетов, которые стоят от полутора тысяч рублей. Но большому счету люди, которые в состоянии сегодня потратить 500 или 700 рублей, они не особо рвутся эти деньги потратить, потому что это люди, которые являются представителями дохода ниже среднего суммарного на семью, поэтому им нужно думать о том, чтобы дома был пакет молока и кусок хлеба. Естественно, никто не испытывает никаких иллюзий, что в дальнейшем будут появляться, как грибы после дождя театры мюзикла, но, как минимум, мне кажется, что можно было бы попробовать инициировать разговор о том, чтобы какие-то рассмотреть варианты, чтобы какие-то из существующих театров, о большинстве которых мы забыли, и только видим здание и вспоминаем, что там находится театр, чтобы это передать именно как свободные площадки, в которых могли бы реализовывать проекты без какого бы то ни было государственного финансирования.
Марина Тимашева: Ему отвечает Владимир Тартаковский, директор театра ''Московская оперетта''.
Владимир Тартаковский: Я, честно говоря, не вижу проблемы. По-моему, в мюзикле такие же проблемы как в драме, в опере, в балете и во всем нашем искусстве. Рецепт очень простой - выбрать правильный материал, набрать правильных артистов, сделать правильный менеджмент и пиар. И инвестор будет доволен. Или тот, кто вложил деньги. У нас же ситуация какая? Делать театр - это бизнес-проект театра, театр на этом зарабатывает. Наверное, если бы театр не заработал, было бы не очень хорошо тоже. Точно такая же ответственность, как и перед любым инвестором. Просто надо выбирать правильный материал, правильные проекты и правильно их делать. Потому что у нас зачастую берут материал, который вообще не тянет ни на какой проект, и пытаются натянуть проект на него, а проект не тянется, зрители не идут, реклама никакая никогда не поможет. Это иллюзия, что можно сделать любой проект, сделать хорошую рекламу, завесить весь город и будет полный зал зрителей. Ну, будет месяц, будет два, а потом это все накроется. Я проблемы-то не вижу. Я вижу, что сейчас идет нормальный процесс естественного отбора - у кого-то получается, у кого-то не получается, это нормально. Артисты сегодня есть, другой вопрос, что их раздергали немножечко, потому что их не так много, а артисты - люди, которые хотят поучаствовать во всем. И поэтому сегодня, как только кто-то появляется, его начинают вдергивать в другой проект. Мало площадок, негде делать.
Марина Тимашева: К словам Тартаковского присоединяется Михаил Сафронов, директор Свердловской музкомедии ( у спектакля этого театра ''Мертвые души'' - 10 номинаций на ''Золоту Маску'' за прошлый сезон, 4 из них — получены).
Михаил Сафронов: Сегодня репертуарный театр, который точно так же не обласкан никем, и все эти встречи больших толстых дяденек возле президента тоже не привели, по большому счету, к очень конкретным действиям. Ну, да, гранты субъектам федерации, начинаем разговаривать о гастрольной деятельности, но это все полумера. Что касается мюзикла и конкретно нашего театра. Да, мы не так богаты и у нас не может быть такого мюзикла как в ''Московской оперетте''. Да, у нас нет сетевых мюзиклов и никогда, кстати, не будет, мы к этому не стремимся, мы изучили весь опыт сетевых показов, он на периферии абсолютно неприемлем. Потом вы нам не даете. Даже если мы поставим хороший мюзикл. Вы же, как только отрабатываете материал, везете на периферию. Питерцы, москвичи - как только у вас здесь похуже дела, так давайте, периферия, кушайте. И периферия это все принимает. Ну, чуть-чуть цены пониже, чем в Москве. Конечно, мы, репертуарные мюзиклы, начинаем проигрывать на вашем уровне, потому что вы привозите всю машинерию, о какой нам мечтать никогда, может быть, не придется. У нас медийных лиц нет, в сериалах у нас никто не участвует, единицы там на третьем или пятом плане. Но нам надо точно также делать продукт, достойный продукт, который по 4-5-6 лет у нас идет в репертуаре, по четыре, по два раза в месяц. Поэтому нам пришлось очень тяжело. Наши коленки изношены - выпрашиваем эти денежки. Никто из бюджета денег не дает. Единственное, что мы за аренду никому не платим и бюджет дает 80 процентов на заработную плату. А сейчас мы перешли в автономию, вот уже второй год, так и коммунальные услуги мы платим со процентов сами из заработанных денег. Самый непопулярный метод — поднимать цены на билеты. Конечно, когда я услышал, что в Северной столице 30 миллионов дает на мюзикл, это разрывает сердце - хочется хоть три миллиона. Но нам хотелось, чтобы вы думали немножко и о всей России.
Марина Тимашева: В дискуссию вступает Дмитрий Богачев, генеральный директор представительства компании ''Stage Entertainment'', продюсер мюзиклов ''Сats'', ''Mamma Mia'', ''Красавица и чудовище'', ''Зорро''.
Дмитрий Богачев: Театры с количеством в 530 человек в мире можно на пальцах двух рук перечислить. Такую роскошь может позволить себе разве что в Метрополитен Опера, Ковент Гарден, Ла Скала. Вы проанализируйте, чем заняты эти 530 человек и справедливо ли они получают свою зарплату, вырабатывают ли они то, что они получают? Это вопрос риторический, он не требует ответа. Вы просто подумайте: как часто эти музыканты, действительно, выходят и работают? Думаю, что, если взять каждого конкретного музыканта, есть люди, которые приходят и играют раз в неделю, предположим, и получают зарплату.
А на ваших спектаклях оркестр занят во всех мюзиклах, и Монте-Кристо тоже? Я просто поднял некий риторический вопрос, который касается оптимизации расходов и целесообразности расходования тех денег, которые дает-таки вам государство, уважаемые государственные театры. Теперь просто несколько вопросов, которые, мне казалось, наверное, были бы актуальны. Нашим главным и единственным источником, надежным источником финансирования всех наших постановок является продажа билетов. Все остальное это хождение с протянутой рукой в ожидании чуда. Теперь я хотел бы поднять один вопрос, тоже, на мой взгляд, очень важный - тематика тех постановок, которыми мы с вами занимаемся. От этой первоначальной плодотворной дебютной идеи, как называл ее Остап Бендер в свое время, на самом деле зависит все. Несколько маргинальных примеров, как осуществляется выбор. Вот господин Лаптев, известный вам всем советник президента по культуре, вот, например, постановка его грядущая - ''Бабий бунт''. Вот я хотел задать вопрос: как он определяет аудиторию для постановки и кто на это будет ходить? Кому это все нужно и какие средства вкладываются - государственные, бюджетные - и как вообще этот человек, облеченный властью, полномочиями, тем не менее, как продюсер, как идеолог этой постановки, о чем он думает?
Последний пример по поводу репертуара, это мой проект, моя идея, которая была связана с постановкой мюзикла о Гагарине. Год назад я обратился в ''Роскосмос'', обратился в правительство, в очень многие другие инстанции с интересным проектом мюзикла ''Гагарин''. Это музыкальное шоу. Мы подготовили дизайн, очень внятный буклет, была подготовлена концепция, все очень внятно и интересно. На уровне протокола президента это было встречено с большим энтузиазмом. Потом это все слилось постепенно в сточную трубу. Может быть, мне не хватило пробивной силы. Наверное, это был системный сбой, потому что празднование полета первого человека в космос, на мой взгляд, государством провалено так, как не проваливалось ничего до этого. То есть так позорно провалить то единственное, немногое, чем может сейчас гордиться наша страна внутри страны и за рубежом, это просто показатель бездарности людей, которые в нашей власти занимаются пиром. Я это говорю к тому, что надежд на Господа Бога, на Царя-батюшку или на наше правительство, на наши государственные институты очень мало, они будут преследовать исключительно свою собственную выгоду. Надеюсь, что это будет меняться в ближайшем будущем. Внятная инициатива Собянина, его жесткая монетаристская политика у меня вызывает большое уважение. Я думаю, что скоро государственный протекционизм обретет нормальные человеческие формы, а не будет основан на всех этих коррупционных схемах, и будут поддерживаться только те театры государственные, которые заслуживают этой поддержки, только те театры, на постановки которых действительно ходят зрители и покупают билеты. Поддерживать нужно не слабых, а сильных. Есть примеры очень умного государственного протекционизма в Германии, во Франции. Шатле, например. Все постановки Шатле неким образом субсидируются со стороны государства. Но это умное, осмотрительное субсидирование, которое, во-первых, оставляет у продюсеров живой интерес в получении прибыли, а, во-вторых, для того, чтобы работать на уровне Шатле, нужно достичь этого уровня внутренней культуры, когда продюсеры и постановщики несут внутреннюю ответственность перед самими собой, когда они думают о своей собственной репутации. Пока у нас этого нет, пока этого уровня культуры мы не достигли, в большинстве своем, скажем так.
Марина Тимашева: Дмитрию Богачеву отвечает старейшина режиссерского цеха Григорий Спектор - Камерный музыкальный театр имени Бориса Покровского.
Григорий Спектор: Его вопросы и реплика мне напомнили анекдот, когда нового директора, назначенного сверху, пригласили в театр, он сидел на репетиции, потом подошел к оркестру и сказал ударнику:
- Вы за всю репетицию ни разу не ударили по литаврам.
У меня партия такая.
У нас одна партия, товарищ!
Почему 530 человек в театре? Удивительно! А когда театр, 400 человек, вынужден переодевать рабочих сцены, чтобы они вместо миманса выходили на сцену, потому что не хватает людей - это не удивительно. Такие театры. И существует два мира, как я сказал – мир, представленный большинством выступающих, которые считают мюзиклом только набранный состав, громадную площадку, миллионную смету на постановку, специальных артистов и прочее, и играют год, два, три. А что, спектакли, которые идут в театрах репертуарных, это что, не мюзиклы? Прекрасный спектакль, который показал Свердловский театр музыкальной комедии - Пантыкина и других товарищей, это что, не мюзиклы? Короче говоря, то, что происходит в театрах, в подавляющем большинстве, это настоящие мюзиклы, только они не получают такого резонанса, который имеют гигантские постановки. Это что, не мюзиклы? Вот, где основной потребитель мюзикла, вот, где основные постановщики и композиторы, которые пишут, они пишут не для международных масштабов типа Дома молодежи в Москве и других подробных помещений. Российский мюзикл именно этим и процветает, идет и будет идти не на миллионы, а на те крохи, которые удается получить.
Марина Тимашева: Еще один камень преткновения – отношение к государственному протекционизму. Одни только на милость государства и уповают, другие не желают принимать от него помощь (или делают вид, что не желают). Ясно, что выгоднее покупать лицензионный товар – и вводить российских актеров в готовый спектакль. Однако, лично я видела в СССР и в России только два настоящих мюзикла: ''Юнону и Авось'' театра Ленинского Комсомола и ''Норд-Ост'' независимой антрепризы. Судьба первая – счастливая, он по сей день не сходит с афиш театра, судьба второго – трагична, но оба спектакля – оригинальные постановки.
Послушаем одинокий голос Александра Пантыкина, театрального и кинокомпозитора, лауреата ''Золотой Маски'' за спектакль Свердловской музкомедии ''Мертвые души''.
Александр Пантыкин: У меня на сегодняшний день вообще не существует проблем - ни в этом жанре, ни с деньгами, ни с творчеством, ни с чем. Я говорю совершенно откровенно, потому что, может быть, мне повезло в жизни, но я реально музыкальным театром занимаюсь с 2003 года, всего восемь лет, и я всего написал три музыкальных спектакля в сотрудничестве с совершенно гениальным театром нашей страны - это Свердловский государственный академический Театр Музыкальной Комедии. Рецепт, как мне кажется, очень прост. Во главе стоит гениальный продюсер Михаил Вячеславович Сафронов, театром руководит гениальный художественный руководитель, профессор, народный артист России Стрежнев. В театре потрясающая труппа, артисты один другого лучше. Из проблем вижу проблему сегодня только одну. Я смотрю все, что выходит: очень низкое качество изначального материала, очень низкое качество музыки, очень низкое качество драматическое. То, что пишется сегодня, это практически ставить невозможно, это никогда не будет иметь никакого успеха.
Марина Тимашева: Напомню, что в программе ''Российский час Поверх барьеров'' всегда звучит музыка Александра Пантыкина.
