Владимир Кара-Мурза: Высказывания заместителя министра связи и коммуникаций Алексей Волина, назвавшего журналистику «бизнесом, не имеющим никакой миссии», не являются позицией министерства. Об этом заявил глава Минкомсвязи Николай Никифоров на Красноярском экономическом форуме. При этом Никифоров подчеркнул, что сам не согласен с точкой зрения, высказанной Волиным, напомнив, что вмешательство в редакционную политику прессы недопустимо, поскольку это противоречит законодательству.

В своей речи на конференции, посвященной профессии и социальной миссии журналистики, Волин заявил: «У журналиста нет задачи сделать мир лучше, нести свет истинного учения, повести человечество правильной дорогой». По словам чиновника, «преподаватели должны учить студентов тому, что после окончания вуза они пойдут работать на «дядю», и «дядя» будет им говорить, что писать и как писать, а что не писать о тех или иных вещах. И «дядя» имеет на это право, потому что он им платит». При этом он раскритиковал академическое сообщество, назвав его «представителями идеалистического понимания журналистики».

О том, возможна ли независимая журналистика в современной России, мы беседуем с Олегом Герваловым, председателем московской студенческой корпорации «Журфак». Как вы и ваши ровесники воспринимают и понимают миссию журналиста, которую ему предстоит выполнять во взрослой жизни?

Олег Гервалов: Конечно, очень многие мои однокурсники – это уже четвертый курс, они думают о том, как им трудоустраиваться. Мне кажется, очень отрадно, что эти ребята стремятся идти на какие-то негосударственные каналы, чтобы в полной мере попробовать себя самореализовать. Хотя, конечно, находятся и те, которые понимают, что нужно зарабатывать деньги. У нас очень много иногородних студентов, которые думают о том, как остаться в Москве, найти работу и себя здесь реализовывать, но и они, конечно, осознают, – наверное, придется идти на государственные каналы и работать на «дядю». Какое-то четкое осознание того, что сказал Алексей Волин, есть. Мне кажется, что основная проблема, почему эта тема так всколыхнула профессиональное сообщество, заключается в том, что просто замминистра не в той аудитории произнес эту мысль. Многие люди, которые находились в аудитории, – это профессора, преподаватели нашего факультета, и у многих преподавателей совсем невысокие зарплаты, они приходят работать ради идеи. И конечно, когда эту идею о высокой роли социальной журналистики оплевывают, практически говорят о том, что это все неверно, они почувствовали, что были оплеваны именно они. Так что, наверное, не то место было выбрано. Хотя недавно на занятии преподаватель задал вопрос: как вы, студенты-четверокурсники, считаете – есть ли что-то новое в словах Волина, или вы с этим согласны? Интересно, что публика, аудитория разделилась на две половины. Кто-то сказал, что это верно, так и есть, что скрывать, зачем закрывать глаза. Другие не согласились, но, тем не менее, все признали: никто из молодых журналистов не хочет работать в такой стране и при таких условиях, когда они вынуждены пахать на пресловутого «дядю».

Владимир Кара-Мурза: Как выразили свой протест преподаватели на этой конференции, посвященной миссии журналистики?

Олег Гервалов: К большому сожалению, меня не было в этот день на факультете, и из интернета я вычитал, что якобы кто-то гоготал, пытался хлопать, высказывали свое недовольство, топали. Я когда общался с людьми, которые организовывали эту конференцию и были в этот день на факультете, они мне говорили, что эти люди были редки. Мне кажется, что Алексей Волин поднял очень важную тему и, наверное, для всех нас это отличный стимул подумать о том, какой журналистика должна быть. Дело в том, что у нас на факультете выходит довольно любопытный бюллетень «Медиа-тренды», и в самом ближайшем номере, который готовится к печати, Алексей Волин выступит со своей позицией. И вот как раз я с собой захватил текст, который будет опубликован. Мне кажется, что этот манифест Волина можно рассматривать отдельно. Он пишет, что «зарабатывать владелец СМИ может только на том, что реально интересно публике». Мне кажется, что молодое поколение журналистов действительно должно стараться, чтобы все, что они пишут, что они делают, было интересно.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, политическая часть журналистики, раз это высказывание госчиновника, замминистра связей и коммуникаций, должна выражать государственную точку зрения? Или журналист вправе критиковать то государство, которое ему дало работу в профессии?

Олег Гервалов: Разумеется, нас с самого первого курса, когда мы только приходим на наш факультет, приветствует легенда журналистики, как недавно его назвал Союз журналистов России, Ясен Засурский. Ясен Николаевич всегда повторяет: вы сюда пришли для того, чтобы нести этот крест, транслировать в массы социальную роль журналистики. И мы уже со студенческой скамьи понимаем, что наша задача не просто зарабатывать деньги, но в том числе способствовать улучшению общества. Довольно банальные вещи, обыденные принципы, но мы в нашей факультетской среде растем именно с ними.

Владимир Кара-Мурза: Уже на ваших глазах изменилось многое во внешнем мире. Как по-вашему, доказывает ли журналистика свое место как профессия, улучшающая нравы и смягчающая диктатуры и то, в чем отказывает ей Алексей Волин?

Олег Гервалов: Журналистика всегда, наверное, выполняла эту важную для себя роль. Мне кажется, сейчас наши блогеры выходят на первый план, вспомним последнюю историю с господином Пехтиным. Действительно через свободное перо можно что-то изменить. Я думаю, что многие из моих однофакультетников живут с этим драйвом, что действительно они совсем скоро смогут изменить страну к лучшему, ведь нам здесь жить, в конце концов, не кому-то другому.

Владимир Кара-Мурза: Интернет-пространство создает какую-то территорию свободы, на которой может себя реализовать ваш коллега?

Олег Гервалов: Разумеется, очень многие из наших студентов активно ведут свои блоги, стараются свою позицию транслировать через собственные СМИ. Практически имеют аккаунт в Твиттере, стараются оперативно реагировать на окружающую действительность, и, наверное, это свидетельство того, что люди уверены, что интернет становится площадкой для изменения нашей реальности.

Владимир Кара-Мурза: Возьмем недавний загадочный полет метеорита – как, по-вашему, сработали журналисты, и чью бы работу вы отметили, какая была полезнее для общества российского?

Олег Гервалов: Я за этой темой следил преимущественно по роликам, которые были выложены в YouTube. Мы иногда смеялись, иногда плакали, когда слышали возгласы челябинцев, которые видят этот метеорит, который мчится на их город. Наверное, это тоже должно касаться журналистов, журналисты должны какой-то правильный язык нести в массы, чтобы мы не наблюдали бесконечные комментарии на этих роликах. Это на самом деле очень важно, мне кажется.

Владимир Кара-Мурза: Сначала какая-то была легкомысленная реакция на это событие, но час от часу приходили новые сообщения о пострадавших, о разрушениях от ударной волны, и все серьезнее воспринималась эта тема.

Олег Гервалов: Да, абсолютно верно. У меня общее впечатление, наверное, что люди в Челябинске хотят новостей. Может быть, действительно наша журналистика не рождает реальных тем, которые были бы интересны сообществу, и не рождает новостей как таковых. Если послушать авторов этих роликов – они же на самом деле рады тому, что прилетел метеорит. Они хотят чего-то нового и, наверное, соскучились по какой-то интересной жизни, которую, наверное, журналистика должна нести, – какие-то идеи позитивные, как изменить свою жизнь, чтобы не быть довольным от того, что прилетел метеорит, и что-то новое произошло в этом городе.

Владимир Кара-Мурза: Какие темы вам на вашем пока не столь длинном журналистском веку удалось освещать регулярно и какую пользу обществу вы несли?

Олег Гервалов: На протяжении нескольких лет я был главным редактором газеты «Голос Речника». Это газета садового поселка «Речник», который, к сожалению, сегодня печально известен тем, что люди там действительно пострадали, многие из них находятся в подвешенном состоянии, поскольку проблема окончательно не решена. И тот факт, что мы пытались собрать людей, которые живут в «Речнике», как-то добавить им уверенности в том, что правда за ними, говорит в пользу того, что мой журналистский опыт мог помочь этому небольшому сообществу. Люди не только узнают из официальных СМИ и из уст чиновников о том, какие они негодяи, какие они плохие, какие они самозахватчики, а когда они могут через свою газету передать свою позицию обществу. Создается концепция демократического представительства СМИ. Мне кажется, за этим будущее, я надеюсь, что этот тип журналистики будет всячески развиваться.

Владимир Кара-Мурза: Какие направления журналистской деятельности выбирают ваши товарищи, однокурсники, которые вступают в профессиональную жизнь?

Олег Гервалов: Наш факультет в последнее время очень активно развивается. И тот факт, что недавно у нас открылась мастерская Эвелины Хромченко, говорит о том, что журналистика в разных ипостасях интересует наших студентов. Сейчас мы пытаемся развивать так называемую фэшн-журналистику. И наш зал, наша аудитория была забита, когда приходила Эвелина. Мне кажется, что нашим студентам интересны самые разные журналисты, самые разные проявления журналистики. Например, на занятии главного редактора «Русского репортера» Виталии Лейбине тоже было очень много людей, зал был забит. Мне кажется, это говорит о том, что нашим студентам интересны самые разные темы, и они не хотят останавливаться на чем-то одном.

Слушатель: Добрый вечер. Виталий Евдокимович, город Лобня. Вы в своем вступлении сказали, что журналисты, которые идут на журфак или аналогичные факультеты, стараются получить образование и в какой-то степени изменить страну. Как я понимаю, задача журналистики – это честная и правдивая информация, а изменять страну – это уже дело для политиков. И второе: вы сказали, что они не хотят идти в государственные СМИ. Во-первых, если он получает образование в государственной системе образования, в старое время он был обязан отработать три года. Я не знаю, как сейчас в журналистике. Но если он, предположим, пойдет не в государственное средство информации, а в частное, он все равно и материально, и идеологически будет зависим от хозяина, независимых журналистов я не представляю. И последнее: у медиков существует клятва Гиппократа, присяга существует у военных, МВД и других государственных служб, – как бы вы считали, не стоит ли придумать аналог клятвы Гиппократа для журналистов?

Олег Гервалов: Спасибо большое за вопрос. Я, наверное, начну отвечать на последний вопрос по поводу клятвы. Действительно у нас такая клятва журналистская есть, – когда наши студенты-первокурсники проходят обряд посвящения в студены, им зачитывают клятву. Совсем недавно я зачитывал клятву вместе со студентами-первокурсниками, которые к нам поступили, и я отлично помню слова: «Клянемся тебе, Россия». То есть здесь упор делается не на конкретного «дядю», которого мы сегодня обсуждаем, а на страну, которой мы клянемся в том, что будем честно исполнять свой долг. Я абсолютно согласен с уважаемым радиослушателем, что журналист должен объективно освещать действительность, и именно этим он изменит страну. Но мне очень отрадно, что я учусь на журфаке, и рядом со мной много людей, которые подчас политизированы, но я вижу в их глазах драйв изменить что-то к лучшему – иногда не только через честное освещение событий, но и через какие-то политические шаги. Очень многие наши студенты участвуют в самых разнообразных митингах. И мне кажется, это может характеризовать их с хорошей стороны. Так что, мне кажется, очень здорово, что есть такой факультет, который дает этот драйв, эти стены дают какой-то определенный заряд.

По поводу госконтрактов – к счастью, этого сейчас нет, наши студенты вольны выбирать, куда идти. Очень популярны так называемые оппозиционные СМИ, очень многие стараются придти работать на телеканал «Дождь», он очень популярен среди наши студентов. Радио Свобода также популярно среди наших студентов, для многих гордость отправить свое резюме и прийти сюда на практику. Так что, я думаю, пусть наш факультет и дальше рождает людей с драйвом с огнем в глазах. Кто, если не мы, в конце концов.

Владимир Кара-Мурза: Вы, наверное, видите, что профессия журналиста сопряжена с риском. Марш 6 мая, где были столкновения, – сейчас неизвестно, как это событие квалифицировать, его хотят причислить к массовым беспорядкам, не говоря о горячих конфликтах. Вы видели, что убили нашего коллегу, ингушского телеведущего и так далее. Это не настораживает ваших товарищей?

Олег Гервалов: Волков боятся – в лес не ходить. Все-таки наш факультет принимает, как нам кажется, лучших представителей молодежи. Я не могу сказать, что кто-то боится, конечно, профессия сопряжена с риском. Но, тем не менее, наши студенты отправлялись в горячие точки, когда происходили известные события «арабской весны». Наши преподаватели постоянно подчеркивают, что есть такие люди, причем это и девушки, которые отправляются в Сирию, там следят за событиями. Такие люди есть, их немало.

Владимир Кара-Мурза: Я знаю, что вы были организатором встречи с президентом Медведевым, когда он был еще главой государства. Как по-вашему, чем запомнилась та кампания, и какую активность проявили ваши коллеги при подготовке этого разговора?

Олег Гервалов: Дело в том, что мы тогда смогли доказать главное – мы заставили уважать себя. И это был прецедент, который никто не смог повторить и претворить в жизнь. Мы показали, что обычные студенты, рядовые представители молодежи могут пригласить Дмитрия Анатольевича Медведева к себе на факультет, получить ответы на интересующие их вопросы. Это для всех нас было хорошим сигналом того, что журналистская общественность может сплотиться. Именно тогда мы рассудили, что неважно, кто будет присутствовать на этой встрече, главное, какие вопросы будут заданы. И тот факт, что мы хоть как-то могли поспособствовать решению вопроса с Таисией Осиповой, он, конечно, всех нас обрадовал. К сожалению, все закончилось печально, но, тем не менее, хоть какие-то подвижки мы смогли реализовать в этом деле.

Владимир Кара-Мурза: Президент тогда пообещал разобраться в этом деле, а дальше вмешался административный ресурс. Мы помним, и оппозиционеры были вам благодарны за внимание к ее судьбе. Волин сказал, что проблема свободы СМИ в нашем обществе заменена проблемой принадлежности тому или иному собственнику. Как по-вашему, возможна ли честная журналистика в частном средстве массовой информации?

Олег Гервалов: Мне кажется, что она даже более возможна, если можно так выразиться, чем в так называемом общественном телевидении. Буквально сегодня, когда я готовился к передаче, я вписал в поисковике «Яндекса» «общественное телевидение» и наткнулся на очень любопытный сайт – это сайт общественного московского телевидения. Люди, которые представляют из себя попечительный совет, выложили открытое письмо, где они пишут, что мы будем площадкой для диалога власти и общества. О чем мы будем говорить? Мы будем давать слово депутатам Мосгордумы, мы будем брать интервью у представителей власти. То есть мне кажется, что под этой формой общественной кроется какой-то большой обман. Наверное, журналисты должны очень внимательно отнестись к освещению тем, связанных с общественным телевидением. Потому что, мне кажется, что здесь можно очень серьезно наступить на грабли, когда люди воспользуются словом «общественный» и в итоге введут отечественное журналистку в какую-то более худшую ситуацию.

Владимир Кара-Мурза: Наверное, вы видели забавный ролик – кастинг телеведущих, которые пришли на общественное телевидение, которое должно заработать в мае. Там они проявили чудеса некомпетентности, отсутствие кругозора и даже политическую неграмотность. Чем вы это объясняете?

Олег Гервалов: Сегодня очень модно быть журналистом. Сегодня многим кажется, что журналистика – это та же Эвелина Хромченко с ее поездками в Нью-Йорк, Милан и другие модные столицы. Но есть и другая сторона журналистики – это наши студенты, которые отправляются в горячие точки, это наши коллеги, которых убивают. И именно поэтому, мне кажется, сегодня идет наплыв непрофессиональных кадров. Мне кажется, сами журналисты должны доносить до общества, что журналистика – это не какое-то занятие, связанное с модной жизнью, с тусовками, нет, это такая же работа, как и другие, но в том числе которая накладывает определенную ответственность на то, что и как ты говоришь. И конечно, именно отсюда мы можем сделать вывод, что надо много учиться. Именно поэтому наши студенты проводят на факультете очень много времени, чтобы получить компетенции, иногда интегральные компетенции, чтобы честно выполнять свой долг. Звонил радиослушатель, сказал, что нужно честно и объективно освещать события, – вот именно этому мы и учимся.

Слушатель: Добрый вечер. Федор из Екатеринбурга. Олег говорит, что журналист честно выполнил свою работу, съездил в горячую точку или сходил на митинг, отснял, все сделал, я имею в виду телевизионного журналиста. Но ведь его материал попадает на стол к «дяде», там есть выпускающий редактор. Где гарантия, что этот выпускающий редактор начинает готовить информационный продукт и упаковывает так, как ему надо, над ним ведь тоже люди. И в результате журналист, есть такое выражение, попадает в «вагон для некурящих», он ведь не это хотел сказать. Как он себя чувствует, видя все это искаженным редактором?

Олег Гервалов: Я хотел бы сослаться на слова Алексея Волина, на его текст, он очень правильно, на мой взгляд, сказал, что если кому-то эта ситуация не нравится, то есть два выхода: или найти другого «дядю», или организовать собственное СМИ и стать «дядей» самому. Конечно, это идеалистичный взгляд, у каждого журналиста встречаются такие проблемы, когда его текст не хотят публиковать в том виде, в котором он его подал. Что у этого журналиста появится возможность организовать собственное издание – это слишком идеалистично. Но, тем не менее, наверное, каждый из нас должен к этому стремиться и с наличием современных технологий, – взять тот же интернет, – каждый из нас сможет организовать небольшое СМИ, главное – приобретать знания для того, чтобы суметь это все организовать. У меня не было таких серьезных проблем в своей деятельности, когда редактор сильно исправлял мой текст, может быть я не писал на такие резко оппозиционные темы. Но я уверен, что здесь существуют определенные механизмы, когда редактор должен в определенной мере следить за тем, что он делает и давать какие-то волю журналистам, давать им свободу.

Владимир Кара-Мурза: Идеально, конечно, когда редакция – коллектив единомышленников. Были золотые времена отечественной журналистики, когда создавались новые средства массовой информации, даже новые телеканалы, как старое НТВ или Российское телевидение времен 90-х годов, сейчас это далеко не так. Как по-вашему, чувствуется ли неравномерность освещения официальных мероприятий и оппозиционных в нашей стране?

Олег Гервалов: Мне кажется, наша власть в последнее время стала очень креативной, и ее подходы стали далеко не стандартными, как было раньше, и она уже обходится без этой пропаганды в лоб. Сложно иногда понять, какие цели преследует власть, когда она, например, в вечерний прайм-тайм дает довольно объективную информацию о том, как прошли массовые митинги. Мне кажется, я, наверное, слишком юн для того, чтобы делать какие-то прогнозы, давать какой-то полноценный анализ для того, зачем это нужно. Сложно мне судить об этом, я все-таки еще не достиг какого-то высокого уровня.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, подвергаются ли телезрители идеологической обработке, когда смотрят федеральные телеканалы?

Олег Гервалов: Я опять же могу высказаться как рядовой телезритель. Когда по «России-24» Владимир Владимирович Путин сравнивается с Петром Первым или Петр Первый сравнивается с Путиным, конечно, это пропаганда в лоб. Или, если говорить о том же Алексее Волине, он верно заметил, когда выступал у нас на факультете, что журналисты – не пропагандисты, они должны работать тоньше. Народ просыпается, народ становится более чутким к появлениям той же пропаганды и видит эти тонкости.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, глубока ли пропасть между московской продвинутой аудиторией и глубинкой России, где все воспринимают за чистую монету?

Олег Гервалов: Я могу основываться только на тех материалах, которые мы читаем в СМИ. Мне кажется, юг России стал очень активным, если посмотреть на те многочисленные народные сходы, которые там организовывают, мне кажется, они могут дать фору московским оппозиционерам. Взять то же дело в Невинномысске, люди сумели сорганизоваться, люди выпускают информацию, которую иногда не хотят печатать СМИ, но, тем не менее, находятся интернет-каналы, которые дают более или менее взвешенную позицию по этому делу. Мне кажется, здесь все зависит от области, но юг очень хорошо себя показывает в последнее время.

Владимир Кара-Мурза: Летом активно себя проявило население Крымска – это Краснодарский край, когда туда приезжали волонтеры. Какими интересами живут ваши ровесники и коллеги за рубежом? Я знаю, что вы встречались с вашими профессиональными собратьями на международных форумах.

Олег Гервалов: Мне было очень неожиданно узнать, что молодежь за рубежом думает, что у нас совсем все плохо с журналистикой. Совсем недавно я был на студенческом форуме в Норвегии, где девушка из Австрии сказала: как же у вас реально работать журналистом, как же это возможно, если у вас убивают всех? Видимо, какая-то есть поддержка со стороны наших коллег за рубежом, они смотрят на нас и видят, в каких условиях мы работаем, им, наверное, нас жалко. Мне кажется, эта поддержка международная может только нам помогать. У нас создается впечатление, что небезразличны журналисты, которых могут преследовать, могут прессовать. Запад нам поможет.

Владимир Кара-Мурза: Роняют ли имидж России те низкие места, на которых она находится по уровню гласности и свободы прессы?

Олег Гервалов: На мой взгляд, конечно, роняет. Но, тем не менее, чем хуже система государственных СМИ, тем более ярко расцветает интернет-журналистика. Очень многие мои юные коллеги стараются открывать собственные СМИ, стараются как-то передавать свою позицию, набирать профессиональные коллективы. Так что, я считаю, все развивается своим чередом, все будет нормально.

Владимир Кара-Мурза: Хочется в это верить, но, тем не менее, жизнь опровергает многие иллюзии. Блогеры, о которых вы говорите, сами подвергаются давлению. Как по-вашему, создает ли это дополнительную популярность тем оппозиционерам, которые в Координационном совете оппозиции ведут свои блоги?

Олег Гервалов: Да, разумеется. Потому что эти случаи, когда блоги пытаются закрывать, бесконечные атаки на ЖЖ, всегда – это естественный закон – появляется интерес со стороны общества к тому, что же пишут эти люди.

Владимир Кара-Мурза: Как вы относитесь к проблеме цензуры, ощущается ли ее наличие в стране, и могут ли ей подвергнуться интернет-СМИ?

Олег Гервалов: Вообще здесь, наверное, стоит отметить следующий факт, как рядовому пользователю сети или рядовому зрителю бывает скорбно смотреть на эту пропаганду в лоб, о которой я говорил. Здесь существует цензура наверху. Когда я общаюсь со своими коллегами с государственных каналов, они приходят на многие пресс-конференции с конкретными заданиями – это задание или мочить, или наоборот как-то попробовать превознести. И очень многие люди, которые мыслят оппозиционно, которые стараются трезво отнестись к ситуации вокруг, вынуждены идти на каналы государственные и в рамках этой цензуры работать, потому что высокие зарплаты привлекают наших студентов. Я сам знаю таких людей, которые работают, например, на НТВ, то, что они делают, им подчас не нравится, но тем не менее, зарплаты с несколькими нулями заставляют их оставаться.

Владимир Кара-Мурза: Вы сказали, что пользуются популярностью независимые средства информации. Как профессиональный глаз отличает нотки искренности в работе с телеэкрана от заказных материалов?

Олег Гервалов: Опять же я хотел вернуться к тому сайту, на который я сегодня набрел, – это общественное московское телевидение, когда там через строчку говорится о том, что необходимо продвигать духовность, необходимо продвигать нравственность – и буквально в следующем предложении написано, что будете вы, москвичи, нас финансировать. То есть язык совершенно непрофессиональный, есть замыливание важных тем. Иногда происходит совершенно непонятное смешение идей в одном тексте, сразу видно рядовому гражданину, где человек пишет искренне, а где нет.

Владимир Кара-Мурза: Скоро будет год выборов президентских, они были 4 марта в прошлом году. Как по-вашему, объективна ли была в средствах массовой информации предвыборная кампания, равное ли время доставалось кандидатам на высший государственный пост?

Олег Гервалов: Я, к сожалению, не так тщательно следил за СМИ, потому что я, как и многие мои сверстники, был наблюдателем на участке, я непосредственно ездил по различным школам, где были развернуты участки, и сам был свидетелем неоднократных вбросов. Поэтому, мне кажется, необязательно даже следить за тем, кому сколько времени дали на телевидении или на радио, стоило просто поехать на участок и увидеть, что это никакой роли не играло.

Слушательница: Здравствуйте. У меня такое предложение. Я несколько раз обращалась в газеты, чтобы журналисты выступили по экологии. Не печатали, испугались, видимо. У нас лес погибает, а там больничные городки, где туберкулезники, течет вода из канализационной трубы. И они испугались. Сколько лет такая ситуация идет.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, экологическая тема как-то замалчивается властями, которым невыгодна правда о состоянии окружающей среды в России?

Олег Гервалов: Я могу обратиться к своему опыту моей борьбы за «Речник». Дело в том, что те люди, которые говорили, что «Речник» неэкологичен, и нужно снести дома, чтобы там мог процветать парк, совершенно свободно без зазрения совести срубили десятки деревьев, десятки кустов были уничтожены. Так что, конечно, экологическая тема крайне важна. И самое ужасное в этой ситуации то, что ни одна газета, ни одно СМИ не осветило эту тему. К сожалению, у нас экологическая тема считается посредственной – а это совершенно не так. Взять, например, ту же студенческую борьбу, в которой я участвовал, за сохранение липовой аллеи возле МГУ. Я напомню, строится метро «Площадь Индиры Ганди», и летом там были вырублены порядка 300 яблонь. Именно тогда летом, слава богу, журналисты обратили внимание на такие жалобы, как ту, которую мы только что услышали, и смогли донести эту идею об экологии. Разумеется, тема важная и иногда на нее закрывают глаза, что делать нельзя.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, может ли журналист сам участвовать в политике или это нарушит его объективность?

Олег Гервалов: Дело в том, что на нашем факультете учат, что журналист должен находиться в стороне, журналист никогда не должен брать оружие в руки, если он находится в горячей точке. Лично мое мнение, я постоянно это говорю, – все-таки наш факультет рождает людей с драйвом, с огоньком в глазах. Некоторые наши студенты баллотировались в муниципальные собрания и некоторые, насколько мне известно, успешно прошли и сегодня работают муниципальными депутатами, иногда успешно. Тем более журналист может легко трансформироваться и в политика, сколько мы знаем таких примеров.

Слушатель: Здравствуйте. Олег сказал, что на первом курсе они дают клятву верно служить родине. Где бы он хотел верно служить родине – в газете «Правда», в газете «Советская Россия» или в «Новой газете»?

Олег Гервалов: В газете «Правда» я точно не хотел бы служить родине. «Новая газета» популярна среди наших студентов, очень многие наши ребята с первого, со второго курса идут туда работать и находят себя, получают призы на фестивале, который у нас проводится на факультете. Их примечают редакторы этого издания, и они очень активно работают, делают собственные расследования, за которые получают реальные призы и признание журналистского сообщества на нашем факультете. Это опять же говорит о том, что журналистские расследования очень важны и нужны. И мне очень отрадно, что некоторые мои однокурсники проводят расследования, и именно благодаря им вскрываются очень многие темы.

Владимир Кара-Мурза: По-моему, Бабурова, погибшая журналистка «Новой газеты», была студенткой журфака?

Олег Гервалов: Совсем недавно у нас на факультете кто-то из преподавателей собирал подписи за то, чтобы поставить памятник Бабуровой и Маркелову. Факультет отчасти является такой политической площадкой, но очень часто студенты используют политической контекст в формате учебы. Когда я активно занимался общественной деятельностью на факультете, чем я продолжаю заниматься сейчас, мы очень много думали о том, чтобы приглашать известных людей, оппозиционеров, чтобы задавать им откровенные вопросы, как мы делали, например, с Дмитрием Анатольевичем Медведевым. К нам приходил бывший пресс-секретарь патриархии Владимир Вигилянский, и иногда наши ведущие задавали ему довольно острые политические вопросы, на которые он отвечал. Но тем не менее, здесь важно подчеркнуть: мы делали это в сугубо учебных целях. И очень здорово, что наш факультет может дать такую возможность, пригласить того же Владимира Вигилянского, задавать ему вопросы иногда политические, и через них учиться входить во взрослую жизнь.

Владимир Кара-Мурза: Он ваш сосед, потому что он настоятель храма Татьяны с Моховой улицы при МГУ.

Слушатель: Приветствую вас всех. Олег, вы сказали насчет драйва, что к вам на факультет приходят с огоньком. А что за источник этого драйва? Судя по вашим ответам, это могут быть деньги с какими-то нулями, может быть карьера для того, чтобы потом пойти в политику, познакомиться с какими-то людьми и сделать политическую карьеру, а потом и экономическую, естественно. Все-таки, занимаясь этой профессией и зная, что мир во зле лежит, вокруг ложь, обман, коррупция, – чем вы вооружаетесь, и что будет источником, который будет давать вам силы для этого драйва? Что ищете в этой профессии? В науке люди ищут истину, тоже все бьются в поиске правды. Что может дать человеку силы для того, чтобы представить окружающий мир? Например, что двигало Анной Политковской или другими журналистами, как вы думаете?

Олег Гервалов: Здесь, наверное, стоит начать с известных слов: главное – совесть, главное – жить не по лжи. Когда все мы, не обязательно студенты факультета журналистики, но и все граждане нашей страны живут не по лжи, то они как раз этот драйв получают. Потому что они стараются своим примером показать общественности, каким должен стать человек, как он должен себя вести. Знаете, очень часто встречаясь со своими ровесниками с других факультетов МГУ, удивляюсь, что они совершенно по-другому смотрят на окружающую действительность. Я летом был в одной политической поездке в Китае. Тогда нас приглашал вице-премьер Госсовета КНР. Я как сейчас помню этот момент, когда мы ожидали фотографирования с вице-премьером, я разговаривал с одной девушкой с исторического факультета. Конечно, очень многих из нас удивила китайская жизнь, как эти люди беззаветно следуют принципам партии. Действительно они кажутся немножко забитыми, и у них нет той свободы, которую ощущаем мы – студенты из России. Мы очень много балагурили с моими коллегами, обсуждали китайскую жизнь, девушка с исторического факультета сказала: «Ребята, как же вы можете себя так вести?» Мы удивились, спросили: «Что мы не так делаем?» – «Вы же ведете себя как свиньи!» – «Почему?» Она на полном серьезе говорит: «Как? Если вы пытаетесь выделиться из толпы в этой стране, то вы подводите свой коллектив, вы, можно сказать, позорите всех нас, не прославляя нашу страну во всех разговорах, которые вы ведете с китайцами». Мне кажется, что это проводит какой-то водораздел между будущими журналистами, которые интересуются жизнью, которые хотят созидать жизнь, и людьми, изучающими историю нашей страны, полную опыта, который надо использовать. То есть этот драйв, мне кажется, был получен мною и моими коллегами благодаря факультету, благодаря атмосфере, которая там царит.

Я всегда продвигал идею, что сегодняшнюю молодежную политику должны двигать не те люди, которые беззаветно преданы партии и Росмолодежи, в котором, как мы знаем, в последнее время было очень много проблем. Я уверен, что именно нашу жизнь, созидание жизни должны двигать молодые люди, которые могут трезво посмотреть на проблемы коррупции, о которых сказал уважаемый радиослушатель, которые могут посмотреть на другие вопросы нашей жизни и попытаться их решить. Так что тот факт, что мы собираем вокруг себя соратников, которые так же хотят жить не по лжи, мне кажется, это и дает нам драйв.

Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, политизируется ли студенческое сообщество, попадает ли оно под влияние разных политических групп, в частности, журналистская среда?

Олег Гервалов: Я опять же могу рассуждать как студент. Я смотрю на моих коллег и вижу, что все больше и больше людей политизируются. Я если честно, не знаю, с чем это связано. Возможно, люди верят, что именно через какое-то участие в политических партиях, через прокламацию этих политических идей они смогут изменить жизнь. Мне кажется, это не совсем верно. Созидание этой жизни, о чем я говорю как студент обычный, начинается с очень простых вещей. Мы, например, на нашем факультете открыли кружки ораторского мастерства, фототуризма. И именно созидание жизни через простые формы в итоге должно привести к тому, что те же челябинцы, о которых я говорил в самом начале, не будут так радоваться метеориту, который хоть что-то изменил в их жизни и дал повод пройтись по этой улице, посмотреть на то, какие последствия в городе. Если бы эти челябинцы, как и мы, создавали какие-то кружки, получали азы самоорганизации, я уверен, что в нашей стране все было бы по-другому, и тот же драйв был бы у очень многих людей.

Владимир Кара-Мурза: Как вы чувствуете, рассчитывает ли общество на ваши силы, возлагает ли оно на вас надежду, и будете ли вы востребованы в общественной и профессиональной жизни, когда выйдете из стен вашей альма-матер?

Олег Гервалов: Вы знаете, гуру журналистики, наши преподаватели и гости, которые приходят на факультет, постоянно говорят, что сейчас нас ожидает цифровая эра телевидения, когда откроется свыше нескольких сотен каналов, и вы, студенты, сможете найти себе работу. Здесь главный вопрос – это вопрос контента, что нам будут показывать. И мне кажется, если мы будем настойчивы в том, чтобы продвигать какие-то правильные идеи, если мы будем продвигать идеи важных телепередач, взять тот же сайт общественного телевидения, который я сегодня внимательно просматривал, там есть отдельный блок – «ваши предложения». То есть рядовой пользователь интернета может зайти на этот сайт и написать свое письмо, написать обращение к непосредственно организаторам телевидения и предложить что-то свое. Мне кажется, это очень здорово. Наверное, здесь у меня есть определенная вера, есть толика надежды на то, что мы не просто эти пять лет слушали лекции Ясена Засурского, который всегда ратовал за социальный долг журналистов, – нет, мы слушали не просто так, а совсем скоро, буквально завтра мы будем созидать новую Россию через реальное освещение дел, ситуации в стране.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, власть опасается свободного, неподцензурного слова, и ожидаете ли вы каких-то препятствий на своем профессиональном пути?

Олег Гервалов: Мне кажется, что власть становится хитрее, она иногда умеет очень хитро обуздать этот журналистский пыл. Опять же появляется какой-то креатив. Взять хотя бы последние наши законопроекты о том, что якобы мультики «Ну, погоди!» запретят и так далее. Власть становится креативнее, она становится более изобретательной. Мне кажется, если мы будем способствовать развитию гражданского общества, чтобы развитие привело к тому, чтобы власть слушала журналистов, граждан, то все будет нормально. Так что все будем созидать гражданское общество, участвовать.

Владимир Кара-Мурза: Удается ли вам и вашим товарищам быть в курсе новых течений зарубежной журналистики, видно ли где-то у вас или в интернете смотрите зарубежные телеканалы, читаете ли публикации в иностранных газетах?

Олег Гервалов: Разумеется, у нас очень модным считается читать различные зарубежные издания. И на нашем факультете учат, что это явные примеры качественной журналистики. Студенты читают «Уолл Стрит Джорнал», «Нью-Йорк Таймс». Некоторые наши студенты, моя однокурсница, например, даже работает в «Нью-Йорк Таймс». Наши студенты очень активно следят за зарубежной журналистикой. Очень многие отправляются даже в зарубежные вузы, чтобы получить азы там. Мои коллеги, говорят, что у нас журналистское образование получше, все, что рассказывают за рубежом, они уже прекрасно знают.

Владимир Кара-Мурза: В чем, по-вашему, ценность отечественной журналистской школы, что бы вы могли возразить, если бы были на том форуме, где выступал Алексей Волин, на его циничные замечания?

Олег Гервалов: Мне кажется, ценность нашей журналистики в том, что она всегда рождала людей, которые хотели жить по правде, которые хотели жить не по лжи. Все-таки наш факультет постоянно вспоминает своих героев от журналистики. Взять того же Боровика, взять того же Юрия Щекочихина, именем которого названа премия на нашем факультете. Мне кажется, что именно память о лучших представителях профессии жива, и именно она помогает нам оглядываться назад и видеть этих действительно героев нашей журналистики.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, журналистские премии найдут своих героев, будут ли в вашем поколении такие же примеры, на которые смогут равняться ваши сверстники?

Олег Гервалов: Мне кажется, уже рождаются такие герои, как я сказал, очень многие наши студенты становятся авторами ведущих СМИ, причем довольно свободных, они получают премии на нашем факультете, получают премии Союза журналистов России. Например, я получил в свое время премию имени Рубинова за свои заслуги в области социальной журналистики, за ту же газету «Голос Речника». «Речник» в свое время была очень оппозиционная тема, не все хотели связываться с ней, но, тем не менее, журналистское общество смогло ее признать.