Кандидат пост мэра Москвы от партии «Справедливая Россия» Николай Левичев на теледебатах публично назвал представителя ЛДПР Михаила Дегтярева "мелким политическим киллером". На следующий же день Николай Левичев вместе с коллегами по партии Агеевым и Пахолковым присутствовал при штурме полицией квартиры на Чистопрудном бульваре, где хранилась якобы незаконная агитационная продукция. Двое членов группы "Братья Навального" получили по 10 суток ареста, двое были оштрафованы.

О ходе и методах борьбы за пост столичного градоначальника в программе "Лицом к событию" говорим с кандидатом на пост мэра Москвы, председателем социал-демократической партии «Справедливая Россия»,
вице-спикером Государственной Думы России Николаем Левичевым.

Ведет передачу Михаил Соколов.
Полная версия программы доступна по ссылке


Михаил Соколов: В нашей московской студии кандидат на пост мэра Москвы от социал-демократической партии «Справедливая Россия», председатель этой партии и вице-спикер Государственной думы России Николай Левичев.
Мы сегодня будем говорить, конечно, о выборах мэра но не только о них.

У нас есть яркая тема для начала разговора, вы действительно в центре внимания оказались, поскольку вы сделали то, что сделали.
В конце концов, во вторник вы пошли не к нам в эфир, а так бы ваша жизнь могла бы быть другой, а пошли на Чистопрудный бульвар.

В результате было вскрытие квартиры, где, как сообщил кто-то в полицию, то ли бомба, то ли террористы, болгаркой пилили дверь пять часов.

Сторонники Навального из группы «Братья Навального» получили аресты и штрафы, непонятно, за что.

Николай Владимирович, что ж вы наделали?

Николай Левичев: Я ничего не наделал. Если говорить формально, в этой процедуре я присутствовал как один из многочисленных зрителей, столпившихся на лестничной площадке. Потому что в полицию обратился руководитель моего избирательного штаба Александр Агеев.

Михаил Соколов: Что же его взволновало так?

Николай Левичев: Сейчас я расскажу. Я с интересом наблюдал, как российские правоохранительные органы действуют в случае, когда они получают от гражданина сигнал о том, что есть основания полагать, что совершаются противоправные действия.

Уверяю вас, мой жизненный опыт обогатился неимоверным образом. Во-первых, я находился в течение трех примерно часов, сколько сил хватило и возможностей, как это все развивалось, как появлялись группы различных правоохранительных органов, как они взаимодействовали друг с другом, со службами, которые обеспечивают жизнеобеспечение дома. Как они выходят на принятие каких-то решений, как они друг у друга проверяют документы.

Собственно говоря, весь тот океан вранья, который выплеснулся после этого случая в информационное пространство, особенно в интернет-пространство, он тоже поражает воображение. Я там фигурирую как штурмовик, руководитель группы боевиков.

Михаил Соколов: А вы на лестнице стояли?

Николай Левичев: Там стояло много десятков людей, а к концу этой занимательной истории счет шел на сотни.

Михаил Соколов: А что вы там искали?

Николай Левичев: Искали там не мы, искала там полиция. Искала агитационные материалы одного из кандидатов в мэры Москвы, которые не оформлены соответствующим образом, как это бывает.

Михаил Соколов: Ложный донос?

Николай Левичев: Почему ложный? Человек, который позвонил нам на «горячую линию», чтобы вы не думали, что это что-то такое необыкновенное, вот вам ежедневная сводка звонков на нашу «горячую линию». Это данные на вчерашний день, уже после этого события. Цветом выделены угрозы физической расправы со мной лично и близкими мне людьми.

Если вы внимательно посмотрите, то здесь вы увидите, что в 13.30, фамилия, имя, отчество, телефон, гражданин сообщил, что по адресу такому-то находится много агитационной литературы, как он считает, незаконной, просит прислать ОМОН.

Видимо, таких штабов по Москве очень много, и история этим не закончится.

Михаил Соколов: Получается странная история, мне кажется. Вы кандидат в мэры, стоите там на лестнице вместо того, чтобы агитировать граждан. Оставили бы там полицию. А так считают, что вы чуть ли не какой-то доносчик и так далее.

Я не очень хочу разбирать этот сюжет, хотя знаю, например, что адвокат людей, которые пострадали и получили по 10 суток ареста, говорит, что полиция вскрывала двери по некоему звонку в 02, что там то ли бомба, то ли террористы. Это было не в 13 часов, а кто-то организовал этот звонок ближе к вечеру — это во-первых.

Во-вторых, я думаю, что с этой агитационной литературой надо было бы разбираться, если бы она распространялась, а там она вроде как хранилась.

Так что непонятно, каковы опять же претензии юридические. Ведь обычно избирком решает, какая литература законная, какая незаконная.

Николай Левичев: Избирком и решает. Сейчас занимаются соответствующие структуры.

Михаил Соколов: Так она даже не с улиц и не с собраний, а из частной квартиры, в которую, кстати говоря, проникли ваши коллеги по партии.

У нас был господин Пахолков, он не отрицает, что он вместе с сотрудниками полиции зашел в квартиру и даже что-то взял. Там есть такой сюжет — кража фактически принадлежащего имущества, вот этих листовок. Это же не его листовки.

Николай Левичев: Кто-то тогда должен признаться, что это их листовки. Пускай они тогда разбираются соответствующим образом. Пока что на коллегу Пахолкова вылили ушат грязи.

Насколько я понимаю, он завтра тоже будет подавать исковое заявление в правоохранительные органы по уголовной статье - привлечение за клевету. Мы с вами будем заниматься такими частностями?

Михаил Соколов: Я просто удивляюсь: у вас то Мизулина подает на журналистов в прокуратуру, то господин Пахолков.

Господин Пахолков, кстати, был здесь на эфире, кричал очень громко, была такая очень эмоциональная передача у Владимира Кара-Мурзы. Все могут ознакомиться с его позицией. Мне кажется, перегибы явные у него.

А главное - тот эффект, который дала вся эта история. Я не знаю, хотели вы этого или нет, но мы ничего не подтасовываем.

Наш журналист, наш коллега Святослав Леонтьев сходил на улицу около бюро и поговорил с людьми, просто спросил, что они теперь после этого эпизода знают о сюжете с болгаркой, о Николае Левичеве, о партии «Справедливая Россия»:​


​
Николай Левичев: Вы внесли свою лепту, в тот океан вранья, который курсирует сейчас в интернет-пространстве.

Михаил Соколов: Давайте поправим то, что вы считаете враньем.

Николай Левичев: Мне это напоминает, пользуясь метафорой, вы кричите «держи вора», вора хватают за руку, публика начинает: слушайте, у него же синяк будет на руке. Его как-то так здорово за руку схватили, что у него будет синяк. Совершенно все с ног на голову, по-моему, ставится.

Разбуженные горожане 5 декабря 2011 года выходили на улицы Москвы с требованием, напоминаю вам, честные выборы. Поэтому мне совершенно все равно, кто — врио мэра Собянин ведет нечестные выборы или мои соперники по этой избирательной кампании ведут нечестные выборы. Я придерживаюсь правил простых — все должны иметь равные условия.

Я предлагаю свою версию меморандума «За честные выборы», объясняя, что версия меморандума Сергея Собянина никому не нужна. Потому что для того, чтобы выборы были честными, нужно соблюдать законодательство, нравится оно мне, не нравится — вопрос второй. Мы боремся, как вы хорошо знаете, за его изменение. Но мы люди законопослушные и играем по тем правилам, которые действуют в настоящий момент.

Михаил Соколов: Вы хотите сказать, что законодательство соблюдается?

Николай Левичев: Когда это законодательство не соблюдается, то выборы становятся нечестными. В первую очередь это касается тех людей, которые призывают к честным выборам. Вопрос, который задавал ваш корреспондент, он был некорректен.

Я не доносил на Навального.

Вы сами начали эту программу с того, что предположение сначала было, поскольку человек звонивший говорил, что там те многочисленные граждане, которые бегают по лестнице на четвертый этаж, преимущественно по ночам вынося и занося пачки или рулоны с агитационной продукцией.
Ему показалось, что он узнал одного из помощников Митрохина.
Вот откуда родилась такая гипотеза. Коль скоро, я вчера перед Сергеем Сергеевичем извинился лично, публично.

Михаил Соколов: Принял извинения?

Николай Левичев: Я, например, когда возвращаюсь домой, по всей моей улице небольшой на водосточных трубах расклеены листовки кандидата в мэры Митрохина, что является нарушением действующего законодательства города Москвы.

Михаил Соколов: Какой кошмар! А пропаганда Сергея Собянина по всем телеканалам - это не нарушение? Один нарушил на копейку, а другой на миллион.

Николай Левичев: Я напомню, что Сергей Сергеевич Митрохин на выборах в Московскую городскую думу лично подавал в суд на снятие Галины Петровны Хованской.

Михаил Соколов: Был у него грех, мы его ругали.

Николай Левичев: Почему Навальному можно вести политическую борьбу, Митрохину можно вести политическую борьбу со своими конкурентами, а Левичеву нельзя вести политическую борьбу?

Тем более, что она ведется честно, на законных основаниях.





Михаил Соколов: Вы тоже что-нибудь напечатайте.

Николай Левичев: А у вот у меня альтернатива. С одной стороны, я об этом тоже публично говорю, кандидат Собянин, который вместо того, чтобы работать с экспертами, работать со службами, департаментами, каждый день записывается на центральных телеканалах, руководя на месте, как великий вождь товарищ Ким Ир Сен руководил рыболовецким колхозом, так он руководит строительными организациями, метростроевцами.

Михаил Соколов: Под телекамеры конечно.

Николай Левичев: Все понимают, что это не работа, а пиар.

Михаил Соколов: А вы жалуйтесь, выясняйте.

Николай Левичев: Более того, я хочу обратить внимание на то, что ждет всех москвичей впереди. Выборы нам назначили на 8 сентября, а 7 сентября в субботу с точки зрения избирательного законодательства «день тишины».

Михаил Соколов: День города будет?

Николай Левичев: Но в этот «день тишины» День города будет, уже анонсировано, что Сергей Семенович Собянин с утра до вечера будет присутствовать на всех публичных площадках. Это что — честные выборы?

Михаил Соколов: Вы должны рядом стоять с Сергеем Собяниным и разрезать все ленточки, все остальные пять кандидатов. Молча в «день тишины».

Николай Левичев: Боюсь, что Сергей Семенович не пригласит своих конкурентов на эти торжественные процедуры. Вот и выбирайте: действовать дальше добропорядочному кандидату по закону или идти тоже на какие-то нарушения законодательства и делать эти выборы еще более нечестными.

Михаил Соколов: А там листовки были, знаете, какие? Я думаю, они были в вашу пользу. Там были листовки, где было написано «Выбери нового мэра». Условно говоря, не убрано то-то, не покрашен подъезд. «Выбери нового мэра». Может быть, они на вас работали?

Николай Левичев: Любой здравомыслящий человек, в отличие от фанатов господина Навального, которые угрожают мне физической расправой, должен понимать, что они меня на руках должны носить, потому что я могу отнять голоса у Сергея Собянина и сделать реальным второй тур на выборах. А за выход во второй тур бороться могут остальные пять кандидатов между собой, но только честным и законным образом.

Михаил Соколов: Я знаю, что вы профессионально занимаетесь социологией и занимались социологией, как вы оцениваете те рейтинги, которые публикуются практически во всех средствах массовой информации, где у Собянина не меньше 60%, у вас ближе к единице, у Навального десяточка с чем-то и так далее? Как вы смотрите на эту предвыборную социологию?

Николай Левичев: Вообще говоря, в некоторых странах, которые по пути демократии немножко дальше нас прошли, вообще запрещены публикации рейтингов, которые носят характер, формирующий социологию. У нас, как известно, запрещено только в последнюю неделю их публиковать. Я уже приводил пример в интервью «Ведомостям», сошлюсь, недавно была опубликована такая замечательная история, что доктор социологических наук, даже фамилия указана, опросила 7 тысяч человек со своей командой, и угадайте с трех раз, кто у нас должен был быть президентом страны с рейтингом 69%? Светлана Пеунова.
Я спрашиваю: вам понятно, кто оплатил и заказал это социологическое исследование?

Михаил Соколов: Так вы тоже можете что-то заказать, правда?

Николай Левичев: Я в этом не вижу большого смысла. Как вы, наверное, догадываетесь, я буду знать реальные рейтинги к дню голосования из адекватных социологических замеров, потому что я сотрудничаю с теми социологами, которые дорожат своей научной репутацией и умеют адекватно и грамотно делать соответствующие замеры. Это дело непростое. Точно так же как в день голосования будут данные экзит-полов. Поэтому я прагматик и реалист в этом плане, цыплят считают по осени.

Михаил Соколов: По осени, 8 сентября.

Николай Левичев: По осени посчитают.

Михаил Соколов: Как только осень наступит, у вас будет съезд вашей партии «Справедливая Россия».

Николай Левичев: 26 октября.

Михаил Соколов: Ваши коллеги по партии, например, Дмитриева или Шеин возмущены тем, что случилось, то, что мы обсуждали, говорят о том, что это все было нехорошо и неправильно. Некоторые уже предлагают отстранить вас от должности лидера партии, видимо, подозревая, что с выборами мэра ничего не получится.

А Геннадий Гудков просто призывает честных социалистов выходить из «Справедливой России». Как вы с этой кампанией будете справляться?

Николай Левичев: Так, как я справляюсь все эти годы.

Михаил Соколов: Аппаратными методами удушите?

Николай Левичев: А какими аппаратными методами? Что вы имеете в виду под аппаратными методами? Я давно не аппаратный человек, я публичный политик, аппаратом я не руковожу.

Вся эта лапша навешивается бывшими коллегами, которые ко мне субъективно относятся.

Михаил Соколов: Есть не бывшие — есть члены партии.

Николай Левичев: А которые есть члены партии, я бы предложил им сначала поинтересоваться, как было на самом деле, а потом выносить свое суждение. Когда вы черпаете информацию из океана вранья, можно иногда ошибиться.

Михаил Соколов: Я цитирую их заявления в прессе.

Николай Левичев: А я комментирую их заявления. Когда вы информацию черпаете из моря вранья, можно иногда и ошибиться.

Михаил Соколов: Геннадий Гудков, как вы считаете, успешно ведет кампанию в Московской области как кандидат на пост губернатора?

Может быть, это для вашей партии серьезная была потеря, не надо было так ссориться?

Николай Левичев: Это был выбор Геннадия Гудкова, как хорошо известно всем тем, кто следит за политической ситуацией в парламентской партии.

Михаил Соколов: Что значит выбор? Вы же его поставили перед этим выбором.

Николай Левичев: И он его сделал. Напомню, выбор был такой. На заседании бюро президиума, высшего коллегиального органа руководства партии, в который Геннадий входил в последнее время после последнего съезда партии, с ним в течение двух с половиной часов состоялся товарищеский партийный разговор и было сказано: «Ребята, не надо нам замыливать глаза. Вы вошли в Координационный совет оппозиции. Всем уже на тот момент понятно по весне, что эта организация будет заниматься выдвижением кандидатов на различные выборы различного уровня». Им было сказано: «Нельзя стоять двумя ногами в двух разных лодках, которые разъезжаются. Вы должны выбрать».

Был дан месяц на этот выбор. Как вы знаете, коллега Пономарев, коллега Шеин сделали выбор в пользу партии «Справедливая Россия», а отец и сын Гудковы сделали выбор в пользу Координационного совета. Вот и все, это их выбор.

Михаил Соколов: То есть вы не жалеете? Просто многие уверены, что партия сделала выбор в пользу большего сотрудничества с Кремлем, отхода от оппозиционных позиций.

Николай Левичев: Эту бредятину мне уже тошно слушать. От вас я не ожидал этого. Вот вам последнее событие. Вчера Александр Николаевич Костырев, который у нас в марте баллотировался на главу города Ростов Великий, занял второе место, а сегодня возглавлял региональный список и был одномандатником от этой региональной группы на выборах в заксобрание Ярославской области, сломали нос, скуловую кость со смещением, черепно-мозговая травма. Это мы кремлевская партия? Месяц назад в Иркутской области Сергею Александровичу Пошешулину нанесли ножевое ранение.

Михаил Соколов: Это его единороссы резали или бандиты?

Николай Левичев: Почему-то полиция до сих пор не может найти напавших на Пошешулина. И сейчас перед встречей с вами разговаривал по телефону с Анатолием Николаевичем Грешневиковым, лидером ярославского отделения партии, депутатом, он только что вышел из кабинета губернатора, где требовал личного вмешательства в уголовное дело, потому что начали оттуда пропадать вещественные доказательства. Вот вам, какая мы прокремлевская партия.
Хватит вешать лапшу хотя бы вам на уши.

Михаил Соколов: Николай Владимирович, как не вешать, как вы выражаетесь, как не задавать вопросы, которые вас может быть взбодрят.

Посмотрите: у вас есть губернатор по фамилии Ильковский в Читинской бывшей области, исполняющий обязанности, назначенный президентом Путиным. Идет он на выборы сейчас, поддерживает его коалиция, состоящая из эсеров и «Единой России». Во Владимирской области ваш сильный депутат Антон Беляков идет в качестве кандидата в Совет федерации при временном губернаторе избивающемся теперь, Светлане Орловой.

У вас есть на разных уровнях разные коалиции, в одном месте вы в оппозиции губернатору, а в другом у вас нормальное сотрудничество с «Единой Россией». Так что не совсем вы оппозиционная партия, а такая приспосабливающаяся.

Николай Левичев: Что вы понимаете под оппозиционной партией? Вы должны понимать, что это нормальная политическая работа парламентской партии, которая всегда ищет для себя, где...

Михаил Соколов: Глубже или где лучше?

Николай Левичев: Где выгоднее. Я вам напомню, что были времена несколько лет назад, когда от «Справедливой России» в составе Совета федерации было 20 членов партии, а сейчас не осталось ни одного. Поэтому для нас возможность завести в Совет федерации нашего представителя, тем более такого активного оппозиционера, как Антон Беляков, я думаю, он не нуждается в рекомендациях — это, если хотите, некоторая политическая возможность.

Я вам напомню, что социал-демократы, в отличие от некоторых других политических сил, всегда были сторонниками компромиссов и продвижения в прогрессивную сторону путем пошаговых изменений.

Мы не революционеры, мы прагматики, реалисты, а политика - это во многом искусство компромисса.

В каких-то субъектах Российской Федерации мы покруче, чем уличная оппозиция к действующей власти, а в каких-то мы идем на определенные ситуативные договоренности для того, чтобы увеличить, усилить свое политическое влияние на жизнь конкретного субъекта Российской Федерации.

Михаил Соколов: Вот люди и не понимают, власть вы, оппозиция или еще кто, и путаются.

Николай Левичев: Люди много что не понимают.

Михаил Соколов: Николай Владимирович, давайте о мэрских выборах еще поговорим, что мы все о скандалах и о скандалах.

Скажите, пожалуйста, кто главный конкурент у вас? Навальный?

Николай Левичев: У меня главный конкурент - система управления Москвой, которую я называю административно-бюрократической. Я как представитель социально-демократической партии, которая никуда не шарахается, как нам говорят: вы то с «белоленточниками», то туда, то сюда. Мы идем своим путем, который описан в программе партии. Я считаю, что будущее Москвы связано только с переходом на систему гражданско-демократического управления Москвой.


Я хочу, даже если не удастся, сделать так, чтобы второй тур состоялся, даже если при тех колоссальных усилиях, которые применяются сильными мира сего, по крайней мере, заставить будущего мэра, кто бы им ни был, сделать шаг в эту сторону серьезный. У нас с Сергеем Семеновичем Собяниным очень серьезные расхождения в этом вопросе по количеству депутатов в Московской городской думе, по статусу муниципального депутата, по уровням управления городом.

Михаил Соколов: То есть больше свободы вниз, больше прав?

Николай Левичев: Передача ответственности, полномочий от государственной исполнительной власти на уровень местного самоуправления.

Михаил Соколов: Вы против Собянина, или против системы Собянина, или против системы Лужкова-Собянина.
Ваш конкурент Навальный дарит вам майку «Дочка Собянина». Обижает, наверное? Вы на него не обиделись, когда он подарил маечку?

Николай Левичев: Я так понял, что это была его майка, потому что он принял 55 подписей от «Единой России», подаренных ему для того, чтобы он смог участвовать в этих выборах. Наверное, его назвали «Дочкой Собянина» после этого. Он, наверное, со своего плеча хотел мне, но мне размерчик не подошел.

Михаил Соколов: Вернули?

Николай Левичев: Я ее в руки не брал. Это был пиар-сюжет для «Твиттера», не более того.

Михаил Соколов: Если говорить о Москве, имеет ли смысл говорить о том, о чем вы говорите на дебатах? Какие-то велосипедные дорожки, как трамваи ходят или не ходят, в каком районе дорогу расширить, в каком не расширить. Мне кажется, что это настолько все мелко и бессмысленно, когда мы видим, что этот город превращается в африканско-азиатский мегаполис, когда сюда стянуты все деньги России, а за ними сюда мчатся и россияне, и не россияне, кто угодно. Вот он распухает, распухает. Это невозможно ни переварить, ничего нельзя улучшить. Мне кажется, вы не о том все говорите.

Николай Левичев: Вы про город или про дебаты?

Михаил Соколов: Я про город. Дебаты — это забавно, на канале, который никто не видит.

Николай Левичев: Сегодня сообщили, что второй тур дебатов смотрело якобы 140 тысяч человек.

Михаил Соколов: Мне сказали 17. Врут?

Николай Левичев: Может врут, не знаю. Это данные официальные канала «Москва-24». Правда, резко возросло количество смотрящих в возрасте от 14 до 24 лет, 22% смотревших. Если примерно пополам поделить, получается, что около 15 тысяч, 11% смотревших — это подростки, которые не достигли возраста, в котором можно прийти на участки.

Михаил Соколов: Неужели подростки смотрят теледебаты? Я в это не поверю никогда.

Николай Левичев: За что купил, за то и продаю. А каково, как вы думаете, стоять перед камерами, когда о том, в каком формате будут проходить дебаты, вы узнаете уже в студии, что у вас не будет вступительного слова, отвечать на вопрос нужно в течение минуты. Такой двойной КВН. Я вчера в эфире сказал, что обсуждать такую тему, как транспортные проблемы Москвы, в таком рваном режиме мне, честно говоря, кажется, что нормальному человеку это выдержать довольно сложно.

Михаил Соколов: О стратегическом, о том, что я вас спросил, что вы думаете? Действительно город погибнет, та Москва, которую мы знаем.

Николай Левичев: Стратегически я вас отсылаю к своей программе, где у меня доступным языком стратегически как раз описано.

Михаил Соколов: Я подозреваю, что решить проблему Москвы с помощью московской власти практически невозможно. Нужно изменит многие федеральные законы.

Николай Левичев: Именно поэтому напоминаю, что я обратился пока публично, думаю, что наступит момент, когда я сделаю это официально на бланке, обратился к президенту Российской Федерации с предложением рассмотреть возможность включить мэра Москвы по должности в Совет безопасности Российской Федерации. Потому что это, что ни говорите, третья по значимости политическая фигура в стране, учитывая реальный объем финансовых потоков, которые здесь сходятся, учитывая степень важности проблем, которые решаются на стыке московской и федеральной власти. Конечно, это политическая фигура, как бы ни пытался Сергей Семенович Собянин прикидываться крепким хозяйственником, пусть даже забросив пресловутую кепку куда-нибудь подальше в угол.

Михаил Соколов: А я думаю, что третья фигура в России — это председатель Следственного комитета, который по заказу может кого угодно посадить.

Кстати говоря, вы не опасаетесь, предположим, оппозиционный мэр придет к власти в Москве, похоже, все оппозиционные мэры садятся, кто через 8 месяцев, через год или надо вступать в «Единую Россию». Что вы думаете о такой практике?

Николай Левичев: На самом деле о такой практике я ничего хорошего не думаю. Потому что мне известны случаи, когда люди попадают под уголовное преследование путем провокаций. Будем честными, мне известны так же случаи, когда люди, дорвавшись из рядов оппозиции в исполнительную власть, не могут не поддаться искушению и реально совершают противоправные действия.

Михаил Соколов: Слаб человек…

Николай Левичев: Слаб человек, да. Поэтому я бы здесь чохом никаких суждений не выносил. Но то, что, поверьте, я по себе знаю, если ты работаешь в оппозиции, если ты пришел в политику надолго, если только будет за что-то зацепиться, уверяю вас, накопают.

За те годы, что я в публичной политике, мне пытались пришить, что я завербован американцами, чуть ли не американский шпион, я поклонник Рона Хаббарда якобы. И в итоге публично господин Дугин, который со ссылкой на какое-то интернет-издание меня обвинял во всех смертных грехах, был вынужден извиняться. Пока более серьезного, младенцев по ночам я не ем, никого не насиловал, в отличие от тех наветов, которые посыпались на коллегу Пахолкова.

Михаил Соколов: Хотел вас спросить еще об одном. На выборах любят действительно покопаться в прошлом, найти что-нибудь. Почему никто не поднимает вопрос из кандидатов о предыдущей деятельности Сергея Собянина, например, в качестве тюменского губернатора и так далее?


Там же много интересных историй, разные близкие компании вроде «Аэродромстрой», та же плитка, какие-то бизнесмены, которые получали подряды без конкурса. И все как-то повторяется. Сейчас тоже в московской мэрии возникают темы, когда крупные подряды, как утверждает господин Навальный, действительно получают друзья президента, список известен. Почему это все не выходит на публику или выходит буквально иногда фразами того самого кандидата, с которым вы поссорились, господина Навального?

Николай Левичев: Во-первых, я с господином Навальным не ссорился. Во-вторых, я этот вопрос могу обратить вам, как представителю журналистского сообщества, почему журналисты не занимаются этими вопросами.

Михаил Соколов: Боятся многие.

Николай Левичев: А в-третьих, я напомню, что сейчас мы находимся в стадии активной избирательной кампании в СМИ и, вообще говоря, по закону любая агитация моими устами, которая будет носить дискредитирующий характер другого кандидата, является незаконной.

Михаил Соколов: То есть не должны вы никого обижать. А как же критиковать-то?

Николай Левичев: Критиковать по нашим законам сегодняшним другого кандидата нельзя, нужно излагать свою позитивную программу. Поэтому основные усилия я прикладываю в этом направлении.

Михаил Соколов: Забавное в России законодательство.

Николай Левичев: Что делать, другого пока нет. Парламентской партии, находящейся в оппозиции, пока не удается его изменить, только мелкими шагами.

Михаил Соколов: Вопрос такой: что вы думаете о той кампании, которая стала основной, и теперь даже москвичи говорят, что их страшно эта тема волнует — это тема миграции, незаконной миграции?


Вы тоже присоединились к этой кампании и собираетесь выселять мигрантов, загонять их в концлагеря, как это делает уже московская власть, или у вас какая-то другая социал-демократическая позиция по этому вопросу?


Николай Левичев: У меня есть позиция, которая обозначена в моей программе. Кроме того, вчера была достигнута договоренность между кандидатами, не знаю, как ее выполнит канал «Москва-24», что завтрашние вечерние дебаты будут посвящены этой теме. У меня есть несколько домашних заготовок, я не хотел бы сегодня их выплескивать.

Единственное, что я могу сказать, 30 лет назад, когда я приехал в Москву, мне в кошмарном сне не могло присниться, что через 30 лет в Москве я буду видеть использование рабского труда, фактически работорговлю, звериный оскал капитализма, к которому мы пришли в XXI веке. А подробности — пожалуйста, смотрите завтрашние дебаты.

Михаил Соколов: А что, собственно, лимитчики, разве это было что-то другое 30 лет назад в той же социалистической Москве? Тоже они были в тяжелых условиях.

Николай Левичев: Когда достают из запаянного подвала двести вьетнамцев, которых не выпускали на свежий воздух в течение месяца — это уже несколько другой уровень.

Михаил Соколов: Я вас не призываю выносить на публику свои домашние заготовки, но мне кажется, что на самом деле ситуация с этой темой достаточно опасная.
Потому что практически все политические силы, участвующие в выборах, солидаризировались в разной степени на такой националистической платформе. Или, может быть, я ошибаюсь?

Николай Левичев: Мне кажется, вы ошибаетесь. Дифференциация определенная существует. Я могу изложить крупными мазками тезисы, которые в моей брошюре, в программе содержатся.

Прежде всего, я считаю, что нужно смотреть правде в глаза. И когда у нас официальная квота на рабочие места для мигрантов по Москве 186 тысяч человек, а реально по экспертным оценкам их находится два миллиона — это просто разгул для коррупции.

Давайте для начала мы посчитаем, сколько рабочих мест на сегодняшний день мы не в состоянии заполнить теми людьми, которые имеют постоянную московскую регистрацию. Если это миллион, так давайте мы тогда и запишем, что на сегодняшний день квота миллион. А все, что сверх — это нелегальные и с ними что-то надо делать. Но с ними тоже надо поступать по-человечески. Должна быть некая процедура, должна быть подготовка какая-то.

Потому что вот этот концентрационный лагерь, который устроили, я с ужасом жду, не приведи господи, сейчас там кто-то помрет, извиняюсь, и мы нахлебаемся. Европейский суд по правам человека, и пятое, десятое.

Они люди! С животными нельзя так поступать с бездомными!

Михаил Соколов: Сергей Семенович Собянин одобряет, вот так и надо. Есть и другие кандидаты, которые приписывают мигрантам черт знает что.

Николай Левичев: Значит, мы с ними расходимся. Есть мигранты-бандиты, есть бандиты не мигранты — это отдельная тема. А есть люди, которые от очень тяжелой жизни согласились на тяжелые условия работы в наших с вами интересах. То, что кто-то на этом греет руки, чиновники разного уровня — это отдельная коррупционная тема. Но людей все-таки надо жалеть.

Михаил Соколов: Все в Москве остановится, если взять этих людей и убрать, негде взять эту рабочую силу.

Николай Левичев: Конечно, иногда, как говорится, от горечи смех разбирает. Я мусорное ведро выношу в соседний двор, через улицу приходится переходить, как-то выхожу месяца два назад вечером: на корточках сидит примерно дюжина молодых людей в оранжевых безрукавочках характерных, на спине у них написано «ООО «Инновация».

Михаил Соколов: Это к Дмитрию Анатольевичу Медведеву.

Николай Левичев: И вы рассмеялись.

Михаил Соколов: Кто же не рассмеется, действительно смешная история.

Слушатель: Здравствуйте. Москва, Марина Николаевна. Я слушала очень долго выступление кандидата в мэры, который в море лжи влил свой ручеек правды. Очень как-то не верится в этот ручеек. Вы в думе очень много лет, и почему-то в думе вы голосовали за все проекты, которые сейчас у вас в программе вроде бы отрицательный смысл имеют. Что вы в думе делали? Вы же знаете прекрасно, лучше, чем мы, естественно, что Путин ничего вам самому сделать не даст, но все равно говорите свой ручеек правды.

Михаил Соколов: Ответите?

Николай Левичев: Отвечу, конечно. Вот еще один ручеек лжи.

Михаил Соколов: Обижаете слушательницу.

Николай Левичев: Надо внимательно смотреть, что мы делали в думе. Возьмите мое выступление при отчете председателя правительства Дмитрия Анатольевича Медведева в апреле в Государственной думе. На тот момент я единственный из представителей фракций сказал правду в глаза, что декларируется, что врачи и учителя получили повышенную зарплату, а на деле многие жалуются, что до них это повышение не дошло.

В ответ мне председатель правительства сказал, что врать не надо, на самом деле это правда. Правда, через два дня президент собрал совещание, и выяснилось, что в 43 субъектах Российской Федерации для врачебного персонала дела обстоят именно так.

И Вероника Скворцова, министр, начала ездить по стране и выяснять, почему такие дела. И начала выяснять, что так же, как в системе образования, миллионные зарплаты у ректоров, а преподаватели люди лишние в нынешних университетах, их только заставляют бумажки заполнять с отчетами. Так и в медицине тоже у административных руководителей зарплата выросла очень сильно, а у младшего и среднего персонала не очень. И надо в ручном режиме в стране наводить порядок.

Я сказал, что если к осени у нас в стране мы докатимся до рецессии, то наша фракция будет ставить вопрос о недоверии правительству.

Михаил Соколов: Вы присоединитесь к коммунистам, они как раз в связи с погромом Академии наук собирают подписи.

Николай Левичев: Коммунисты люди опытные в политтехнологиях. Они дождались окончания сессии, когда дума ушла. И понятно, что теперь до осени этот вопрос не поставят. Они напридумывали еще 9 пунктов и собирают подписи для того, чтобы их использовать.

Михаил Соколов: По Академии наук у вас есть позиция сейчас? В Академии наук в Москве работает огромное количество людей, они тоже пойдут на выборы.

Николай Левичев: Я могу рассказать, как я провел два дня, которые прошли между первым и вторым чтением при рассмотрении этого законопроекта. Во-первых, я напомню, что только благодаря тому, что комитет по науке и наукоемким технологиям Государственной думы возглавляет академик Валерий Александрович Черешнев, член нашей фракции, а я как заместитель председателя Государственной думы курирую этот комитет.

И этот комитет предыдущий год в этом созыве принимал не так уж много к рассмотрению законопроектов. «Единая Россия», у которой в этом созыве количественное большинство не очень большое, сосредоточила это большинство в таких комитетах, как комитет жилищной политики во главе с Галиной Петровной Хованской и другие комитеты более значимые, которые работают более активно, с большим количеством законопроектов, добившись там численного перевеса, чтобы комитет не мог принимать решение, альтернативное мнению правительства, допустим.

Именно внезапность внесения этого законопроекта, который ни в каком Открытом правительстве не обсуждался, вообще ни с кем не обсуждался, наступило в тот момент, когда в комитете количество голосов оппозиционеров, «Справедливая Россия» и коммунисты, напомню, Нобелевский лауреат Жорес Иванович Алферов, еще два члена КПРФ, вынесли на первое чтение, на пленарное заседание этот законопроект с рекомендацией комитету по науке профильного отклонить его в первом чтении.

Михаил Соколов: Приняли, несмотря на рекомендации.

Николай Левичев: Приняли. Поэтому мы с Валерием Александровичем Черешневым сразу после голосования помчались в президиум Академии наук, провели там пару часов с руководством Академии, Фортов был где-то на других разговорах, но практически был весь президиум академии. И, наверное, за последние годы столько слов, неприятных академикам, сколько я сказал, мал кто им сказал.

Мы им сказали: друзья, столько спали за последнее время, давайте не поспим две ночи и попытаемся побороться за то, чтобы Российская Академия наук не была ликвидирована. И началась работа, которая продолжалась круглосуточно двое суток.

Я не хочу себе приписывать какие-то личные успехи только потому, что этим занималась масса людей. Всем известно, что президент Путин провел встречи и с Примаковым, и с Фортовым, и с руководителями академий. Понятно, потому что пошатнули его позицию.

Стало возможным ночью перед вторым чтением проводить многочасовое заседание комитета, было вынесено 60 с лишним поправок. Причем основные поправки, я напомню, Черешнев, Левичев, чего мы добились? Академия наук не ликвидируется.

Я Никонову, коллеге, председателю комитета по образованию от «Единой России», который вел эти ночные разговоры, я ему задал вопрос: «Вы как руководитель фонда «Русский мир» можете спрогнозировать, какой репутационный ущерб понесет Россия, если все мировые СМИ выйдут с заголовком «Ликвидирована Российская Академия наук»? Дальше уже никто в детали вдаваться не будет.

Мы возвратили запись, что Академия наук не просто координирует и организует, но проводит фундаментальные исследования. Мы добились внесения целого ряда поправок, которые, вообще говоря, по мнению академиков, развернули этот проект. Я публично сказал, что они поменяли концепцию этого закона.

Мы добились того, что третье чтение будет только осенью и сохраняется возможность вернуться во второе чтение. Сейчас в комитете такая гора, она все время растет, предложений, замечаний, которые поступают из научных коллективов, из научных институтов. У нас есть основания полагать, что мы еще поборемся за то, чтобы последнее слово в науке было не за бюрократом, а за ученым.

Михаил Соколов: То есть вы считаете, что такая тактика шаг за шагом, потихонечку позволяет исправлять линию власти?

Николай Левичев: Да. Мировой опыт социал-демократии меня в этом убеждает. В России, к сожалению, такого опыта маловато, но мы двигаемся по пути демократии на самом деле все равно гораздо быстрее, чем этот путь проходили европейские страны. Нам далеко до них, но все равно мы движемся быстрее, используя их опыт, который не всегда адекватно может быть перенесен на российскую почву.

В частности, что касается этой ситуации с противоправной деятельностью в арендованной для других целей квартире, уверяю вас, европейский обыватель реагировал бы на эту ситуацию совершенно иначе.

Михаил Соколов: Николай Владимирович, а не приходится ли вам, как считают многие, в процессе этих компромиссов ради достижения каких-то важных целей терять лицо?

Лицом вашей партии вдруг становится Елена Борисовна Мизулина с ее достаточно радикальными взглядами по многим семейным вопросам, явно отличающимися от европейских подходов, социал-демократических подходов. Я извиняюсь, но ее я давно знаю, вроде уважаемый человек, а выставляет вас в последнее время просто на посмешище.

Николай Левичев: Я вам могу сказать, что в отношении Елены Борисовны Мизулиной тоже на 90% - это вранье. Хотя я с Еленой Борисовной Мизулиной во многом могу быть не согласен, я никогда не поддержку травлю, развязанную в отношении человека, который имеет иное мнение.

Михаил Соколов: Мне кажется, она развернула травлю в отношении тех, кто ее критикует!

Николай Левичев: Участие в травле никого не красит.

Михаил Соколов: То есть вы с ней, по сути, согласны?

Николай Левичев: Я с ней во многом расхожусь во мнениях, но я отдам свою жизнь за то, чтобы Елена Борисовна Мизулина имела возможность свое мнение высказать.

Михаил Соколов: В рамках вашей партии?

Николай Левичев: В том числе.

Михаил Соколов: То есть вы готовы нести ответственность за ее позицию?

Николай Левичев: Елена Борисовна Мизулина в последнее время высказывала довольно много суждений, которые являются ее личной позицией.

Эти ее суждения не обсуждались на заседании коллегиальных органов партии, на заседаниях фракции, потому что сейчас летние политические каникулы, во время которых, правда, проходят выборы в ряде субъектов Российской Федерации. Но это тоже не по нашей воле политиков лишили отпусков в летний период. Так же как и учителей, которые работают, бедолаги, в избирательных комиссиях, обеспечивая прозрачные и честные выборы.

Михаил Соколов: За тот же закон, который официально называют «Закон Димы Яковлева», как оппозиция считает «Закон Ирода», за который ваша партия тоже часть голосовала, мягко говоря, вам не добавил, по крайней мере, в московской интеллигентной среде сторонников. Вам не кажется?

Николай Левичев: Во-первых, рейтинг партии определяется не только московской интеллигентной средой, надо тоже быть прагматиком и реалистом.

Во-вторых, я вам объясню. Когда возникла ситуация, что во втором чтении к этому закону внесли поправку, которая увязывала реакцию на «закон Магнитского» с ситуацией детей-сирот в Российской Федерации, я голосовал против. Коль скоро эта поправка большинством голосов не нашей фракции, как известно, была принята, дальше да, вступает в силу политический прагматизм. Та же самая презираемая вами Елена Борисовна Мизулина...

Михаил Соколов: Я ее не презираю.

Николай Левичев: Ночью писала огромное количество поправок, которые позволили совершить прорыв в отношении семейной политики, в отношении государственной политики к детям-сиротам, прорыв, который мы не могли обеспечить последние несколько лет.

Возникла ситуация политическая, когда стало понятно, что, воспользовавшись этой ситуацией, можно сделать многое для того, чтобы государство пошло на кардинальные меры в улучшении государственной семейной политики и в улучшении отношения государства и нашего общества к бедолагам детям-сиротам.

Михаил Соколов: Это очень неприличный торг, вы уж извините, когда о детях речь идет, об усыновлении и так далее, в том числе инвалидов.

Николай Левичев: Вы тоже до демагогии не опускайтесь дешевой. Я вас уважаю как вполне профессионального журналиста, который не должен играть словами впустую.

Михаил Соколов: Вы уже на личности переходите!

Николай Левичев: Вы тоже перешли на личности мизулинскую и мою, честно говоря.

Михаил Соколов: Хотите, я вас порадую? Я считаю, что ваша тема в Москве — это тема охраны исторической городской среды.

Я не верю, что вы не будете мэром — это моя позиция, но, скажите, пожалуйста,, что вы можете сделать, не будучи мэром, чтобы спасать историческую Москву?

Николай Левичев: Кое-что мне удавалось делать, будучи депутатом. Пару лет назад удалось спасти от разрушения Кадашовскую слободу. Кое-что не удается сделать. Мне не удалось спасти интерьеры «Детского мира», хотя я очень активно пытался это сделать. Я с болью смотрю из окна вашей новой студии на ту «иглу», которая вознесется на Садовом кольце. Когда я мимо проезжаю, у меня возникает впечатление, что эта «игла» вонзается под мое сердце. Будем бороться.

Я сотрудничаю с организацией «Архнадзор». Как бы они ни говорили, что они далеки от политики, все равно без этой группы общественных активистов было бы трудно следить за всем тем вандализмом, который осуществляют московские власти и московская коррупционная строительная мафия. Будем и дальше бороться, поднимать общественность, делать депутатские запросы.
Дом Волконского не удалось спасти, хотя я лично добивался приема у Сергея Семеновича Собянина по этому вопросу. Не все удается.

Я принадлежу к тем лягушкам, которые барахтаются в молоке, пытаясь взбить масло.

Михаил Соколов: Представьте себе второй тур, в котором вы не участвуете, но участвует какой-то другой кандидат и Сергей Собянин, какова будет ваша личная позиция?

Николай Левичев: Вы знаете, до всей этой нехорошей истории я внутренне рассматривал для себя возможность поддержать кандидатуру Навального в случае выхода его второй тур. А сейчас по этой реакции, которая развязана, я сильно подумаю.