Владимир Кара-Мурза: Ушел из жизни наш старший товарищ, наш коллега по журналистскому цеху Василий Михайлович Песков, многолетний обозреватель и душа газеты "Комсомольская правда". Ему было 83 года. В конце жизни много болел.
А начинал Василий Михайлович в воронежской газете "Молодой коммунар". В "Комсомолку" пришел в 1956 году в возрасте 26 лет. За эти годы он сделал сотни репортажей, в т. ч. интервью с маршалом Жуковым, с космонавтом Гагариным. Но любимой темой Василия Михайловича была природа. Даже на телевидении его передача называлась "В мире животных". Он проработал в ней телеведущим 15 лет. Удостоен был Ленинской премии, премии президента России, получил "Золотое перо" и орден "За заслуги перед Отечеством IV степени". Василий Песков – эпоха, ставшая легендой.
Сегодня коллегу по журналистскому цеху вспоминают председатель Союза журналистов России Всеволод Богданов, секретарь Союза журналистов России, бывший обозреватель "Комсомольской правды" Павел Гутионтов, а также эколог, член-корреспондент РАН Алексей Яблоков, который вместе с Василием Михайловичем участвовал в природоохранной деятельности.
Павел, когда вы лично познакомились с Василием Михайловичем? Я понимаю, что вы как читатель знали его с детства.
Павел Гутионтов: Я пришел в "Комсомолку" в 1975 году. 10 лет мы с Василием Михайловичем проработали на одном этаже. Я не скажу, что это было постоянное ежедневное близкое общение. Уже тогда мы были в несколько разных весовых категориях. Он появлялся на работе, когда приносил свою заметку. Мы с ним встречались в коридоре, здоровались. Мы встречались в типографии. Он всегда дежурил по своему материалу, даже по самому маленькому – спускался в типографию, стоял над талером, где набирали его текст, собирали текст из отлитых металлических строк. Он был образцом профессионального отношения и самоуважения к тому, что он делает. Это было так принято у людей его поколения. Как другой великий журналист, ныне покойный, Ярослав Головованов говаривал, что настоящий мужчина должен три вещи делать сам, никому не перепоручая, –спать со своей женой, чинить свою машину и дежурить по своей заметке. Ни один из них никогда, ни при каких условиях не мог бы оставить свою заметку без ежесекундного присмотра. С Песковым основное общение очень долго было именно в типографии, когда мы встречались.
Владимир Кара-Мурза: Всеволод Леонидович, какую тему вы считаете главной для Василия Михайловича в журналистике?
Всеволод Богданов: Главная его тема была – личность человека, который имеет права быть успешным, счастливым при любых обстоятельствах, любых условиях жизни. И то, что он писал об открытиях этих личностей людей в Сибири в самое трудное время, когда люди жили в сложных условиях, но тем не менее были счастливы. Он не просто специалист по природе или по миру животных, он самый глубокий специалист-психолог по личности, по человеку, по тому обустройству жизни, которое необходимо сегодня каждому из нас, по чему мы ностальгируем.
Почему мы, прежде всего, вспоминаем, что это легенда нашей профессии, нашей журналистики? Потому что все куда-то пропало. Журналисты друг перед другом гарцуют. Они пытаются изложить особое свое мнение по любым проблемам – политтехнологии, бизнеса и т. д. А он исследовал человеческую жизнь. На его материалы приходили сотни, тысячи откликов со всего мира не только из Сибири, не только из России.
Я не могу забыть одну ночь, когда мы плыли с ним на корабле с ветеранами по Ладоге мимо тех мест, где была Великая Отечественная война, где могилы фронтовиков, и говорили о смысле бытия. Он говорил, что каждому человеку очень важно обрести этот смысл. Меня поражала в нем вот это неумное желание сделать эти все открытия, в которых сегодня мы нуждаемся, по которым ностальгируем. Мы понесли сегодня потерю, и есть только одна надежда, что молодые люди, может быть, вернутся к его опыту, жизни, работы…
Владимир Кара-Мурза: Алексей Владимирович, когда вы познакомились с Василием Михайловичем?
Алексей Яблоков: Вы уже упомянули, что Василий Михайлович больше 10 лет вел передачу "В мире животных". Я у него в этой передаче, наверное, раз 5-6 выступал. Это, конечно, было замечательно.
Мои коллеги говорили про журналистику. Я плохо разбираюсь в журналистике. Я эколог и биолог. Я знал Василия Михайловича именно с этой стороны. Он был совершенно фантастически влюбленным в природу человеком. Он написал две потрясающей важности книги. Одна называется "Птицы на проводах" (это 1982 год), вторая, через 10 лет, – "Аляска больше, чем вы думаете". Обе эти книги имеют огромнейшее значение для того, чтобы люди задумались о проблемах окружающей среды.
Это был надежный человек, влюбленный в природу, невероятно тактичный, внимательный. Он не проходил мимо. Он очень легко вписался в перестройку. Я бы сказал, что это был такой труженик перестройки. Он огромную роль сыграл в экологизации общества, когда люди повернулись к экологии. Это был замечательный человек.
Владимир Кара-Мурза: Павел, какие материалы вы считаете ключевыми, которые запомнятся читателю с именем Василия Михайловича?
Павел Гутионтов: Всеволод сейчас сказал о том, что он надеется, что пример Пескова каким-то образом наставит на путь добра и красоты каких-то новых молодых коллег. Я более пессимистичен в этом смысле не только потому, что изменилась сама пресса. Мало кто из нынешнего поколения журналистов может похвастаться такой сделанной самим биографией.
Он пришел мальчишкой из сельской школы в воронежский "Молодой коммунар". В одну из лучших молодежных газет. Писал, снимал чуть ли не спичечным коробком. Не было ни аппаратуры, ничего. И однажды его главный редактор Борис Стукалин, который потом дорастет при Горбачеве до завотдела пропаганды ЦК КПСС, один из его материалов, которые тот ему сдал, не спрашивая у Пескова, отправил в "Комсомольскую правду". Пескова вызвали в Москву. И тогдашний главный редактор отправил его в командировку на полгода в Сибирь. Он уехал в Сибирь и сам по своим планам он ездил по Сибири, ездил по сибирским городам и весям. В почтовых отделениях дополучал командировчные. Полгода он промотался там. Оттуда передавал материалы и снимки. И вернулся уже сразу заведующим отделом иллюстраций. Это была единственная его административная должность в жизни. На ней он продержался чуть ли не полгода. Он был никакой не начальник.
Когда говорят о его безмерной любви к природе, животным, к рекам, долинам, лесам, все это правда. Всеволод прав, когда он говорил о его любви к человеку и т. д. Но хорошо бы еще вспомнить, что Песков написал за свою жизнь такое количество выдающихся, совершенно феноменальных материалов, которых, я думаю, любому из счастливых наших коллег одного за жизнь бы такого материала хватило навсегда. Я помню навскидку, что я знаю и люблю.
12 апреля 1961 года он сделал два снимка – самых два главных снимка космической эпохи. Он сфотографировал в Москве Валю Гагарину, когда она слушает по радио сообщение о полете своего любимого мужа. И потом он на самолете полетел под Саратов. И в домике на берегу Волги, где отдыхал Гагарин после полета, он сделал великий снимок – Гагарин в рубашонке у бильярда с кием и с шаром на первом плане. Великие снимки! Никто и никогда подобного не сделал. Это был первый его материал о Гагарине.
Потом он сделал два великих интервью с маршалами Победы, оба были опальные, Жуковым и Василевским. Это были человеческие материалы, где маршалы разговаривали с ним запредельно уважительно и интересно. Это было невероятное событие в стране. Он написал серию материалов "Проселки". Он бродил по тем самым проселкам нашей Центральной России. Он написал цикл "Речка моего детства", где он написал совершенно жесткий приговор тому, что мы делаем с нашей родиной. Он взял в качестве примера свою речку, на берегу которой он родился. Он циклами писал.
Они вместе с собкором "Правды" по США Борисом Стрельниковым в самом начале 70-х пересекли на машине США с Восточного побережья до Западного. Печатали материалы оттуда. Потом Песков собрал это в книгу "Земля за океаном". Это работа, на которой надо учиться. Это уважение к заокеанским людям. Это невероятный интерес. Ни одного слова в копилку "холодной войны" он в этой книжке не бросил. Это была совершенно невероятная книга. Теперь бы ее переиздать и прочитать сегодняшними глазами.
Затем «Лыковы». Это была мировая сенсация. Это материал о семье староверов, которые несколько десятилетий прожили вдали от всех, сбежали из мира. "Таежный тупик" через несколько десятилетий… Многие убеждены, что это Песков их открыл. Их никто не знал, а о них вся Сибирь писала. А за месяц до Пескова была огромная полоса про этих же Лыковых в одной из московских центральных газет. Тех публикаций не заметил ни один человек в мире! А Песков был заинтересован именно в людях – как они живут, что они едят, как они одеваются, что они читают, что они думают. Это стало великим событием.
И самое последнее, за что он получил "Золотое перо" в 2005 году. На юбилей "Комсомольской правды" пришел президент Путин. Ему представили, естественно, Пескова. Естественно, Путин сказал, что Василий Михайлович его любимый журналист. А Песков сказал: "Я вот воспользуюсь этим случаем и хочу с вами встретиться. У меня масса серьезных вопросов по готовящемуся Лесному кодексу. Путин его принял. Песков 1,5 часа ему рассказывал. И журналист Василий Михайлович Песков добился упразднения из этого проекта самых одиозных статей. Окончательно улучшить кодекс он не смог, но он добился того, чтобы наиболее чудовищные вещи оттуда выкинули.
И конечно "Окно в природу". На протяжении 50 лет рубрика выходила в "Комсомольской правде". Я думаю, что в мире нет подобного прецедента! И это все сделал один человек.
Владимир Кара-Мурза: Всеволод Леонидович, что выделяло Василия Михайловича из всеобщей массы конъюнктурщиков? Что отличало Василия Михайловича из этой среды и сделало его тем, кем он стал?
Всеволод Богданов: В советские времена, когда мы встречались с зарубежными коллегами, некое пренебрежение было в разговоре с нами, что у нас одна пропаганда, наши газеты – это агитация. Мы отвечали, что, да, у нас есть пропаганда, есть агитация, но у нас есть настоящая журналистика. Мы имели в виду, что такие люди как Василий Михайлович Песков и еще целая плеяда таких имен, которые формируют и общественное сознание, спасают личность. Это было очень важно. Многие, конечно, хотели бы, чтобы наши материалы так формировали общественное сознание, влияли на жизнь.
То, что делал Василий Михайлович – это действительно была власть, это формирование общества, его будущего, защита личности, какое-то рождение и уважение человека к самому себе.
Владимир Кара-Мурза: Алексей Владимирович, какой вклад внес Василий Михайлович в охрану отечественных заповедных уголков природы?
Алексей Яблоков: Формально он не занимал никаких должностей. Но то, что он сделал для охраны природы трудно переоценить. Это внимание к заповедникам, внимание общества к редким исчезающим видам животных и растений. Он умудрялся говорить горькую правду о состоянии окружающей среды в Советском Союзе. Это был колоссальный вклад в экологическое просвещение общества. Он умудрялся в системе "нельзя, нельзя, нельзя" говорить правду. И это было огромнейшее достижение его личное.
Владимир Кара-Мурза: Павел, какие вам приходят на ум ситуации, когда Василий Михайлович проявил себя с колоритной стороны?
Павел Гутионтов: Василий Михайлович был очень колоритный человек. Он появлялся в редакции всегда неожиданно. Когда он появлялся, было такое ощущение, что он непосредственно вышел только что из болота. Он приходил в сапогах, в штормовке, в кепке. Он приходил в таком виде в типографию. Вокруг него собиралась толпа. Он рассказывал какой-нибудь старый анекдот. Он считал, что он замечательно рассказывает анекдоты. Он мог это делать бесконечно. Было ощущение, что ничего кроме профессии у него не существует.
Он рассказывал мне, как он работает. Когда он уезжает, у него два блокнота – блокнот правового кармана и блокнот левого кармана. В блокнот левого кармана он записывает все, что касается данной командировки, этой темы. А в блокнот правового кармана он заносит то, что может быть пригодится когда-нибудь потом. У него огромное количество этих блокнотов правого кармана. Я тоже попробовал как-то так сделать, но у меня ничего не получилось. Надо быть совсем другим человеком, чтобы так работать.
Было такое ощущение, когда по первой молодости мы с ним увиделись, – ну, конечно, с такими возможностями... Улетел в Штаты. Вернулся из США, улетел в Сибирь и т. д. Сейчас у очень многих есть возможность улететь на край света. Но что-то я не помню за последнее время, что кто-нибудь из них привез книгу "Белые сны" из Антарктиды. Или такая дежурная работа. Ему поручили придумать газетную акцию к 50-летию Октябрьской революции в 1967 году. Песков придумал для себя газетную акцию. Он придумал сделать с верхней точки, с вертолета, 50 снимков каких-то знаковых объектов на территории СССР. Он добился, чтобы ему давали вертолеты. Он добился, чтобы ему разрешили пролететь на вертолете над Москвой, потому что он должен был снять Кремль. Он напечатал 50 великих снимков с верхней точки, снабдил их короткими текстами, которые не имели никакой конъюнктурной подоплеки.
При этом он, в отличие от многих коллег, никогда не фрондировал. Он никогда не спорил с властью. Он никогда власти не подмигивал, не подмаргивал. Он спокойно делал то, что ему казалось нужным. Он ездил туда, куда он считал необходимым. Он чаще других ездил за границу, но любой сегодняшний стажер большой московской газеты за границей бывает чаще, чем бывал Песков. Ему вполне достаточно было России. Если грядущий молодой журналист, который захочет сделать жизнь с Василия Михайловича Пескова, просто посчитает его командировки, он откажется от этой идеи, потому что сейчас столько проездить и проходить никто не возьмется. Вот это было у него, на мой взгляд, главное. Он ничего не писал из интернета не только потому, что интернета не было, а потому что он по-другому не мог. Он ходил, видел. Он ручкой все делал. Он все писал. Он должен был все увидеть глазами через объектив и т. д. Это был естественный человек.
Владимир Кара-Мурза: Всеволод Леонидович, какому отношению к профессии научил своих коллег Василий Михайлович? Какие его качества должны унаследовать молодые журналисты?
Всеволод Богданов: Мы уже 12 лет проводим творческий большой конкурс "Сибирь – территория надежд". Этот конкурс постоянно увеличивается. Там все больше людей, особенно молодых. И вот эта территория надежд рождает новые какие-то традиции, основываясь, может быть, и на старых. Почему Василий Михайлович много ездил по Сибири? Потому что ему важно было понять взаимопроникновение религий, культур, взглядов, позиций. Сегодня считается, что не обязательно ехать куда-то, можно по интернету собрать информацию, можно позвонить, можно с кем-то встретиться на перепутье, и появляется публикация, которая, может быть, не берет всех за живое. А журналистика – это не столько информатика. Это очень сложное понятие – это и эмоции, и боль, и любовь и т. д. Василий Михайлович, конечно, – классный пример в этом плане. Он показал как важно, чтобы ты проник в эту жизнь, чтобы не только ты разобрался, но ты был понятен этой жизни и людям, которые населяют нашу планету.
Владимир Кара-Мурза: Павел, какие традиции "Комсомольской правды" поддерживал и развивал Василий Михайлович?
Павел Гутионтов: Песков был «человек наособицу». Он был один. Он был сам себе отдел, сам себе редактор, сам себе макетер, сам себе верстальщик, сам себе секретариат, который планировал все это. Это была главная традиция "Комсомолки", которая считалась с какими-то причудами, намерениями, устремлениями, пристрастиями своих ведущих, а иногда даже не очень ведущих журналистов. Были самостоятельные миры. Все это было в одном нашем безразмерном коридоре. Все это вместе сосуществовало. Вот это сосуществование было главной традицией "Комсомолки". Там никогда не было благостной атмосферы. Там были тяжелые конфликты. Было всякое. "Комсомолка" была достаточно жестокой газетой всегда по моим воспоминаниям. Но было и безмерное уважение к профессионализму сотрудников.
Чему могут научиться новые ребята у того же Пескова? Песков не оставил за собой школы. Есть журналисты, которые любят кого-то учить, которые возятся с молодыми, которые им помогают, подсказывают, опекают, гладят по голове, выкидывают какие-то абзацы и т. д. Пескова в этом даже заподозрить нельзя. У него можно учиться, только его читая. А многие ли сейчас читают его? Думаю – нет, и даже ближайшие его коллеги, молодые ребята.
Владимир Кара-Мурза: Алексей Владимирович, как вы считаете, нуждается сейчас наша журналистика в таких популяризаторах экологической идеи как Василий Михайлович?
Алексей Яблоков: Думаю, что – да. У него была сила от земли. Он же фактически из крестьянской семьи. Это прикосновение к основам, к чему-то такому фундаментальному. Его неторопливость, его основательность – это все вместе взятое… Да, такие нужны, такие обязательно будут. Эти будущие Песковы будут опираться на то, что сделал Песков, что написал Песков. Песков из тех, который закладывал основы бытия.
Владимир Кара-Мурза: Всеволод Леонидович, войдет ли в историю отечественной журналистики имя Василия Михайловича наряду с такими классиками как, может быть, Михаил Кольцов, людьми первого уровня, которых можно по пальцам пересчитать одной руки?
Всеволод Богданов: Я думаю, что его роль исключительно велика в истории российской журналистики. Конечно, он будет на первой странице всегда в истории развития российской журналистики. Он даже в этот драматический момент, когда информатика с помощью интернета полностью вытеснила журналистику из исследования жизни, исследования биографии, – он даже в это время не изменился. Он никуда не побежал срочно. Он продолжал работать, ездить по Сибири – изучал, находил, проникал в психологию людей, пытался помочь им, подсказать и т. д.
Вся проблема в том, что часто сегодня такая журналистика не востребована. И то, что это каким-то образом все равно возрождается в нашей журналистике, это во многом, конечно, благодаря примеру Василия Михайловича. Именно выбор, который каждый человек делает, будет решать и судьбу в целом и общества, и страны, и власти, и бизнеса, и экономики. Василий Михайлович находил людей, которые делают выбор, и сам он сделал выбор. Он не предал нашу профессию, он оказался на самом высоком уровне в разные этапы жизни страны, общества и всех нас.
Владимир Кара-Мурза: Павел, обычно пишущие журналисты ревнуют к телевизионщикам. А Василий Михайлович сочетал в себе две эти ипостаси. Как вам кажется, отвлекала ли его телевизионная суета от работы за письменным столом? Или наоборот она ему придавала неповторимость как телеведущему?
Павел Гутионтов: Я человек пристрастный, поэтому отвечу однозначно – конечно, отвлекала. Он жаловался, что телевидение, которое, с одной стороны, сделало его лично узнаваемым во всех городах и всех городах и весях, с другой стороны, отрывало от его непосредственного дела, от того, что он любил. В результате он сначала стал работать в паре с Дроздовым, сменяясь по очереди, а потом он все свалил на Дроздова и ушел обратно в газету. Я думаю, что он, конечно, газетчик. Он это дело очень любил. Если посмотреть, как писал Василий Михайлович Песков, вы увидите, что он выламывается из всех канонов, из всех жанров. Никаких жанров! У него жанр рассказа. Он перекладывает на бумагу устные рассказы. Любой его материал можно читать как рассказ. Его материал очень искусно сделан. Это профессионалы понимают. Это тот высочайший профессионализм, которого незаметно, когда читаешь. Именно это привлекает читателей.
Я великий пессимист. И я думаю, что замена Василию Михайловичу не скоро появится на страницах "Комсомолки" и любой другой газеты.
Владимир Кара-Мурза: Алексей Владимирович, вы были в эфирах у Василия Михайловича. Как он раскрывался с дополнительных сторон как тележурналист?
Алексей Яблоков: Я уже говорил, он удивительно внимательный. Во-первых, он всегда готовился. Я приходил к нему на передачу, и это был партнер. Он всегда знал, наверное, столько же, сколько приглашенный к нему специалист. Он был свободен в той теме, на которую он приглашал. Я понимал, что он невероятно долго готовился к любой передаче. Это видно по его заметкам, по его "Окну в природу". Иначе и быть не может. Я как специалист приходил к нему, и это всегда радость – радость общения с человеком, который знает то, что я знаю. И мы заинтересованно разговариваем о предмете на одном уровне.
Полную версию программы смотрите по ссылке http://youtu.be/Wza9JUyubG0
А начинал Василий Михайлович в воронежской газете "Молодой коммунар". В "Комсомолку" пришел в 1956 году в возрасте 26 лет. За эти годы он сделал сотни репортажей, в т. ч. интервью с маршалом Жуковым, с космонавтом Гагариным. Но любимой темой Василия Михайловича была природа. Даже на телевидении его передача называлась "В мире животных". Он проработал в ней телеведущим 15 лет. Удостоен был Ленинской премии, премии президента России, получил "Золотое перо" и орден "За заслуги перед Отечеством IV степени". Василий Песков – эпоха, ставшая легендой.
Сегодня коллегу по журналистскому цеху вспоминают председатель Союза журналистов России Всеволод Богданов, секретарь Союза журналистов России, бывший обозреватель "Комсомольской правды" Павел Гутионтов, а также эколог, член-корреспондент РАН Алексей Яблоков, который вместе с Василием Михайловичем участвовал в природоохранной деятельности.
Павел, когда вы лично познакомились с Василием Михайловичем? Я понимаю, что вы как читатель знали его с детства.
Павел Гутионтов: Я пришел в "Комсомолку" в 1975 году. 10 лет мы с Василием Михайловичем проработали на одном этаже. Я не скажу, что это было постоянное ежедневное близкое общение. Уже тогда мы были в несколько разных весовых категориях. Он появлялся на работе, когда приносил свою заметку. Мы с ним встречались в коридоре, здоровались. Мы встречались в типографии. Он всегда дежурил по своему материалу, даже по самому маленькому – спускался в типографию, стоял над талером, где набирали его текст, собирали текст из отлитых металлических строк. Он был образцом профессионального отношения и самоуважения к тому, что он делает. Это было так принято у людей его поколения. Как другой великий журналист, ныне покойный, Ярослав Головованов говаривал, что настоящий мужчина должен три вещи делать сам, никому не перепоручая, –спать со своей женой, чинить свою машину и дежурить по своей заметке. Ни один из них никогда, ни при каких условиях не мог бы оставить свою заметку без ежесекундного присмотра. С Песковым основное общение очень долго было именно в типографии, когда мы встречались.
Владимир Кара-Мурза: Всеволод Леонидович, какую тему вы считаете главной для Василия Михайловича в журналистике?
Всеволод Богданов: Главная его тема была – личность человека, который имеет права быть успешным, счастливым при любых обстоятельствах, любых условиях жизни. И то, что он писал об открытиях этих личностей людей в Сибири в самое трудное время, когда люди жили в сложных условиях, но тем не менее были счастливы. Он не просто специалист по природе или по миру животных, он самый глубокий специалист-психолог по личности, по человеку, по тому обустройству жизни, которое необходимо сегодня каждому из нас, по чему мы ностальгируем.
Почему мы, прежде всего, вспоминаем, что это легенда нашей профессии, нашей журналистики? Потому что все куда-то пропало. Журналисты друг перед другом гарцуют. Они пытаются изложить особое свое мнение по любым проблемам – политтехнологии, бизнеса и т. д. А он исследовал человеческую жизнь. На его материалы приходили сотни, тысячи откликов со всего мира не только из Сибири, не только из России.
Я не могу забыть одну ночь, когда мы плыли с ним на корабле с ветеранами по Ладоге мимо тех мест, где была Великая Отечественная война, где могилы фронтовиков, и говорили о смысле бытия. Он говорил, что каждому человеку очень важно обрести этот смысл. Меня поражала в нем вот это неумное желание сделать эти все открытия, в которых сегодня мы нуждаемся, по которым ностальгируем. Мы понесли сегодня потерю, и есть только одна надежда, что молодые люди, может быть, вернутся к его опыту, жизни, работы…
Владимир Кара-Мурза: Алексей Владимирович, когда вы познакомились с Василием Михайловичем?
Алексей Яблоков: Вы уже упомянули, что Василий Михайлович больше 10 лет вел передачу "В мире животных". Я у него в этой передаче, наверное, раз 5-6 выступал. Это, конечно, было замечательно.
Мои коллеги говорили про журналистику. Я плохо разбираюсь в журналистике. Я эколог и биолог. Я знал Василия Михайловича именно с этой стороны. Он был совершенно фантастически влюбленным в природу человеком. Он написал две потрясающей важности книги. Одна называется "Птицы на проводах" (это 1982 год), вторая, через 10 лет, – "Аляска больше, чем вы думаете". Обе эти книги имеют огромнейшее значение для того, чтобы люди задумались о проблемах окружающей среды.
Это был надежный человек, влюбленный в природу, невероятно тактичный, внимательный. Он не проходил мимо. Он очень легко вписался в перестройку. Я бы сказал, что это был такой труженик перестройки. Он огромную роль сыграл в экологизации общества, когда люди повернулись к экологии. Это был замечательный человек.
Владимир Кара-Мурза: Павел, какие материалы вы считаете ключевыми, которые запомнятся читателю с именем Василия Михайловича?
Павел Гутионтов: Всеволод сейчас сказал о том, что он надеется, что пример Пескова каким-то образом наставит на путь добра и красоты каких-то новых молодых коллег. Я более пессимистичен в этом смысле не только потому, что изменилась сама пресса. Мало кто из нынешнего поколения журналистов может похвастаться такой сделанной самим биографией.
Он пришел мальчишкой из сельской школы в воронежский "Молодой коммунар". В одну из лучших молодежных газет. Писал, снимал чуть ли не спичечным коробком. Не было ни аппаратуры, ничего. И однажды его главный редактор Борис Стукалин, который потом дорастет при Горбачеве до завотдела пропаганды ЦК КПСС, один из его материалов, которые тот ему сдал, не спрашивая у Пескова, отправил в "Комсомольскую правду". Пескова вызвали в Москву. И тогдашний главный редактор отправил его в командировку на полгода в Сибирь. Он уехал в Сибирь и сам по своим планам он ездил по Сибири, ездил по сибирским городам и весям. В почтовых отделениях дополучал командировчные. Полгода он промотался там. Оттуда передавал материалы и снимки. И вернулся уже сразу заведующим отделом иллюстраций. Это была единственная его административная должность в жизни. На ней он продержался чуть ли не полгода. Он был никакой не начальник.
Когда говорят о его безмерной любви к природе, животным, к рекам, долинам, лесам, все это правда. Всеволод прав, когда он говорил о его любви к человеку и т. д. Но хорошо бы еще вспомнить, что Песков написал за свою жизнь такое количество выдающихся, совершенно феноменальных материалов, которых, я думаю, любому из счастливых наших коллег одного за жизнь бы такого материала хватило навсегда. Я помню навскидку, что я знаю и люблю.
12 апреля 1961 года он сделал два снимка – самых два главных снимка космической эпохи. Он сфотографировал в Москве Валю Гагарину, когда она слушает по радио сообщение о полете своего любимого мужа. И потом он на самолете полетел под Саратов. И в домике на берегу Волги, где отдыхал Гагарин после полета, он сделал великий снимок – Гагарин в рубашонке у бильярда с кием и с шаром на первом плане. Великие снимки! Никто и никогда подобного не сделал. Это был первый его материал о Гагарине.
Потом он сделал два великих интервью с маршалами Победы, оба были опальные, Жуковым и Василевским. Это были человеческие материалы, где маршалы разговаривали с ним запредельно уважительно и интересно. Это было невероятное событие в стране. Он написал серию материалов "Проселки". Он бродил по тем самым проселкам нашей Центральной России. Он написал цикл "Речка моего детства", где он написал совершенно жесткий приговор тому, что мы делаем с нашей родиной. Он взял в качестве примера свою речку, на берегу которой он родился. Он циклами писал.
Они вместе с собкором "Правды" по США Борисом Стрельниковым в самом начале 70-х пересекли на машине США с Восточного побережья до Западного. Печатали материалы оттуда. Потом Песков собрал это в книгу "Земля за океаном". Это работа, на которой надо учиться. Это уважение к заокеанским людям. Это невероятный интерес. Ни одного слова в копилку "холодной войны" он в этой книжке не бросил. Это была совершенно невероятная книга. Теперь бы ее переиздать и прочитать сегодняшними глазами.
Затем «Лыковы». Это была мировая сенсация. Это материал о семье староверов, которые несколько десятилетий прожили вдали от всех, сбежали из мира. "Таежный тупик" через несколько десятилетий… Многие убеждены, что это Песков их открыл. Их никто не знал, а о них вся Сибирь писала. А за месяц до Пескова была огромная полоса про этих же Лыковых в одной из московских центральных газет. Тех публикаций не заметил ни один человек в мире! А Песков был заинтересован именно в людях – как они живут, что они едят, как они одеваются, что они читают, что они думают. Это стало великим событием.
И самое последнее, за что он получил "Золотое перо" в 2005 году. На юбилей "Комсомольской правды" пришел президент Путин. Ему представили, естественно, Пескова. Естественно, Путин сказал, что Василий Михайлович его любимый журналист. А Песков сказал: "Я вот воспользуюсь этим случаем и хочу с вами встретиться. У меня масса серьезных вопросов по готовящемуся Лесному кодексу. Путин его принял. Песков 1,5 часа ему рассказывал. И журналист Василий Михайлович Песков добился упразднения из этого проекта самых одиозных статей. Окончательно улучшить кодекс он не смог, но он добился того, чтобы наиболее чудовищные вещи оттуда выкинули.
И конечно "Окно в природу". На протяжении 50 лет рубрика выходила в "Комсомольской правде". Я думаю, что в мире нет подобного прецедента! И это все сделал один человек.
Владимир Кара-Мурза: Всеволод Леонидович, что выделяло Василия Михайловича из всеобщей массы конъюнктурщиков? Что отличало Василия Михайловича из этой среды и сделало его тем, кем он стал?
Всеволод Богданов: В советские времена, когда мы встречались с зарубежными коллегами, некое пренебрежение было в разговоре с нами, что у нас одна пропаганда, наши газеты – это агитация. Мы отвечали, что, да, у нас есть пропаганда, есть агитация, но у нас есть настоящая журналистика. Мы имели в виду, что такие люди как Василий Михайлович Песков и еще целая плеяда таких имен, которые формируют и общественное сознание, спасают личность. Это было очень важно. Многие, конечно, хотели бы, чтобы наши материалы так формировали общественное сознание, влияли на жизнь.
То, что делал Василий Михайлович – это действительно была власть, это формирование общества, его будущего, защита личности, какое-то рождение и уважение человека к самому себе.
Владимир Кара-Мурза: Алексей Владимирович, какой вклад внес Василий Михайлович в охрану отечественных заповедных уголков природы?
Алексей Яблоков: Формально он не занимал никаких должностей. Но то, что он сделал для охраны природы трудно переоценить. Это внимание к заповедникам, внимание общества к редким исчезающим видам животных и растений. Он умудрялся говорить горькую правду о состоянии окружающей среды в Советском Союзе. Это был колоссальный вклад в экологическое просвещение общества. Он умудрялся в системе "нельзя, нельзя, нельзя" говорить правду. И это было огромнейшее достижение его личное.
Владимир Кара-Мурза: Павел, какие вам приходят на ум ситуации, когда Василий Михайлович проявил себя с колоритной стороны?
Павел Гутионтов: Василий Михайлович был очень колоритный человек. Он появлялся в редакции всегда неожиданно. Когда он появлялся, было такое ощущение, что он непосредственно вышел только что из болота. Он приходил в сапогах, в штормовке, в кепке. Он приходил в таком виде в типографию. Вокруг него собиралась толпа. Он рассказывал какой-нибудь старый анекдот. Он считал, что он замечательно рассказывает анекдоты. Он мог это делать бесконечно. Было ощущение, что ничего кроме профессии у него не существует.
Он рассказывал мне, как он работает. Когда он уезжает, у него два блокнота – блокнот правового кармана и блокнот левого кармана. В блокнот левого кармана он записывает все, что касается данной командировки, этой темы. А в блокнот правового кармана он заносит то, что может быть пригодится когда-нибудь потом. У него огромное количество этих блокнотов правого кармана. Я тоже попробовал как-то так сделать, но у меня ничего не получилось. Надо быть совсем другим человеком, чтобы так работать.
Было такое ощущение, когда по первой молодости мы с ним увиделись, – ну, конечно, с такими возможностями... Улетел в Штаты. Вернулся из США, улетел в Сибирь и т. д. Сейчас у очень многих есть возможность улететь на край света. Но что-то я не помню за последнее время, что кто-нибудь из них привез книгу "Белые сны" из Антарктиды. Или такая дежурная работа. Ему поручили придумать газетную акцию к 50-летию Октябрьской революции в 1967 году. Песков придумал для себя газетную акцию. Он придумал сделать с верхней точки, с вертолета, 50 снимков каких-то знаковых объектов на территории СССР. Он добился, чтобы ему давали вертолеты. Он добился, чтобы ему разрешили пролететь на вертолете над Москвой, потому что он должен был снять Кремль. Он напечатал 50 великих снимков с верхней точки, снабдил их короткими текстами, которые не имели никакой конъюнктурной подоплеки.
При этом он, в отличие от многих коллег, никогда не фрондировал. Он никогда не спорил с властью. Он никогда власти не подмигивал, не подмаргивал. Он спокойно делал то, что ему казалось нужным. Он ездил туда, куда он считал необходимым. Он чаще других ездил за границу, но любой сегодняшний стажер большой московской газеты за границей бывает чаще, чем бывал Песков. Ему вполне достаточно было России. Если грядущий молодой журналист, который захочет сделать жизнь с Василия Михайловича Пескова, просто посчитает его командировки, он откажется от этой идеи, потому что сейчас столько проездить и проходить никто не возьмется. Вот это было у него, на мой взгляд, главное. Он ничего не писал из интернета не только потому, что интернета не было, а потому что он по-другому не мог. Он ходил, видел. Он ручкой все делал. Он все писал. Он должен был все увидеть глазами через объектив и т. д. Это был естественный человек.
Владимир Кара-Мурза: Всеволод Леонидович, какому отношению к профессии научил своих коллег Василий Михайлович? Какие его качества должны унаследовать молодые журналисты?
Всеволод Богданов: Мы уже 12 лет проводим творческий большой конкурс "Сибирь – территория надежд". Этот конкурс постоянно увеличивается. Там все больше людей, особенно молодых. И вот эта территория надежд рождает новые какие-то традиции, основываясь, может быть, и на старых. Почему Василий Михайлович много ездил по Сибири? Потому что ему важно было понять взаимопроникновение религий, культур, взглядов, позиций. Сегодня считается, что не обязательно ехать куда-то, можно по интернету собрать информацию, можно позвонить, можно с кем-то встретиться на перепутье, и появляется публикация, которая, может быть, не берет всех за живое. А журналистика – это не столько информатика. Это очень сложное понятие – это и эмоции, и боль, и любовь и т. д. Василий Михайлович, конечно, – классный пример в этом плане. Он показал как важно, чтобы ты проник в эту жизнь, чтобы не только ты разобрался, но ты был понятен этой жизни и людям, которые населяют нашу планету.
Владимир Кара-Мурза: Павел, какие традиции "Комсомольской правды" поддерживал и развивал Василий Михайлович?
Павел Гутионтов: Песков был «человек наособицу». Он был один. Он был сам себе отдел, сам себе редактор, сам себе макетер, сам себе верстальщик, сам себе секретариат, который планировал все это. Это была главная традиция "Комсомолки", которая считалась с какими-то причудами, намерениями, устремлениями, пристрастиями своих ведущих, а иногда даже не очень ведущих журналистов. Были самостоятельные миры. Все это было в одном нашем безразмерном коридоре. Все это вместе сосуществовало. Вот это сосуществование было главной традицией "Комсомолки". Там никогда не было благостной атмосферы. Там были тяжелые конфликты. Было всякое. "Комсомолка" была достаточно жестокой газетой всегда по моим воспоминаниям. Но было и безмерное уважение к профессионализму сотрудников.
Чему могут научиться новые ребята у того же Пескова? Песков не оставил за собой школы. Есть журналисты, которые любят кого-то учить, которые возятся с молодыми, которые им помогают, подсказывают, опекают, гладят по голове, выкидывают какие-то абзацы и т. д. Пескова в этом даже заподозрить нельзя. У него можно учиться, только его читая. А многие ли сейчас читают его? Думаю – нет, и даже ближайшие его коллеги, молодые ребята.
Владимир Кара-Мурза: Алексей Владимирович, как вы считаете, нуждается сейчас наша журналистика в таких популяризаторах экологической идеи как Василий Михайлович?
Алексей Яблоков: Думаю, что – да. У него была сила от земли. Он же фактически из крестьянской семьи. Это прикосновение к основам, к чему-то такому фундаментальному. Его неторопливость, его основательность – это все вместе взятое… Да, такие нужны, такие обязательно будут. Эти будущие Песковы будут опираться на то, что сделал Песков, что написал Песков. Песков из тех, который закладывал основы бытия.
Владимир Кара-Мурза: Всеволод Леонидович, войдет ли в историю отечественной журналистики имя Василия Михайловича наряду с такими классиками как, может быть, Михаил Кольцов, людьми первого уровня, которых можно по пальцам пересчитать одной руки?
Всеволод Богданов: Я думаю, что его роль исключительно велика в истории российской журналистики. Конечно, он будет на первой странице всегда в истории развития российской журналистики. Он даже в этот драматический момент, когда информатика с помощью интернета полностью вытеснила журналистику из исследования жизни, исследования биографии, – он даже в это время не изменился. Он никуда не побежал срочно. Он продолжал работать, ездить по Сибири – изучал, находил, проникал в психологию людей, пытался помочь им, подсказать и т. д.
Вся проблема в том, что часто сегодня такая журналистика не востребована. И то, что это каким-то образом все равно возрождается в нашей журналистике, это во многом, конечно, благодаря примеру Василия Михайловича. Именно выбор, который каждый человек делает, будет решать и судьбу в целом и общества, и страны, и власти, и бизнеса, и экономики. Василий Михайлович находил людей, которые делают выбор, и сам он сделал выбор. Он не предал нашу профессию, он оказался на самом высоком уровне в разные этапы жизни страны, общества и всех нас.
Владимир Кара-Мурза: Павел, обычно пишущие журналисты ревнуют к телевизионщикам. А Василий Михайлович сочетал в себе две эти ипостаси. Как вам кажется, отвлекала ли его телевизионная суета от работы за письменным столом? Или наоборот она ему придавала неповторимость как телеведущему?
Павел Гутионтов: Я человек пристрастный, поэтому отвечу однозначно – конечно, отвлекала. Он жаловался, что телевидение, которое, с одной стороны, сделало его лично узнаваемым во всех городах и всех городах и весях, с другой стороны, отрывало от его непосредственного дела, от того, что он любил. В результате он сначала стал работать в паре с Дроздовым, сменяясь по очереди, а потом он все свалил на Дроздова и ушел обратно в газету. Я думаю, что он, конечно, газетчик. Он это дело очень любил. Если посмотреть, как писал Василий Михайлович Песков, вы увидите, что он выламывается из всех канонов, из всех жанров. Никаких жанров! У него жанр рассказа. Он перекладывает на бумагу устные рассказы. Любой его материал можно читать как рассказ. Его материал очень искусно сделан. Это профессионалы понимают. Это тот высочайший профессионализм, которого незаметно, когда читаешь. Именно это привлекает читателей.
Я великий пессимист. И я думаю, что замена Василию Михайловичу не скоро появится на страницах "Комсомолки" и любой другой газеты.
Владимир Кара-Мурза: Алексей Владимирович, вы были в эфирах у Василия Михайловича. Как он раскрывался с дополнительных сторон как тележурналист?
Алексей Яблоков: Я уже говорил, он удивительно внимательный. Во-первых, он всегда готовился. Я приходил к нему на передачу, и это был партнер. Он всегда знал, наверное, столько же, сколько приглашенный к нему специалист. Он был свободен в той теме, на которую он приглашал. Я понимал, что он невероятно долго готовился к любой передаче. Это видно по его заметкам, по его "Окну в природу". Иначе и быть не может. Я как специалист приходил к нему, и это всегда радость – радость общения с человеком, который знает то, что я знаю. И мы заинтересованно разговариваем о предмете на одном уровне.
Полную версию программы смотрите по ссылке http://youtu.be/Wza9JUyubG0
