Ирена Лесневская в программе "Лицом к событию" – о любви Путина к Собянину, о своем отношении к Сергею Доренко и к современному российскому ТВ в целом, о том, за кого она проголосует на выборах московского мэра и о журнале The New Times, собственницей которого она является.
1. "Люблю молчунов". О чувствах Путина к Собянину
Елена Рыковцева: Событие, которое мы будем сегодня обсуждать в первую очередь, – это интервью Владимира Путина Первому каналу и компании Ассошиэйтед Пресс, где он говорил о том, почему ему нравится Сергей Собянин, и о том, почему ему не нравится Алексей Навальный – это уже антилюбовная такая лирика.
Ирена Лесневская: Он фамилию не произносил.
Елена Рыковцева: А, он говорил "господин". Произносил фамилию Навального Кирилл Клейменов, который задавал вопрос, а Владимир Путин говорил "господин". То есть не любит, раз "господин".
Ирена Лесневская: Нет, он боится даже произнести это имя.
Елена Рыковцева: Ему неприятно. А этого – приятно. Все это обсудим, кто кому приятен.
Ирена Лесневская: Я не политолог, не эксперт.
Елена Рыковцева: Поэтому с вами гораздо приятнее разговаривать, чем с ними со всеми, которые давно висят на крючках, все эти политологи, повешенные Леонидом Волковым. С ними просто невозможно разговаривать – они уже в другом мире.
Ирена Лесневская: Я понимаю из этого интервью, что он его любит за то, что он молчун, не публичный. Но он же у нас запел – Собянин. Вы видели этот клип? Это очень смешно. Он, оказывается, не глухонемой.
Елена Рыковцева: Конечно, видела. Давайте я прочитаю точно цитату, чтобы слушатели знали, что мы обсуждаем. Итак: "Сегодня по всем социологическим опросам, – говорит Путин, – лидирует исполняющий обязанности…" Мы оставляем за кадром, что нельзя произносить цифры опросов сейчас.
Ирена Лесневская: Это вообще нарушение всех правил, сегодня ничего нельзя произносить и агитировать нельзя.
Елена Рыковцева: Ну что же, будет президент сидеть и читать правила каждый день? 60%, говорит он, по опросам имеет Сергей Собянин, а мы смело повторяем за ним эту цифру, теперь нам тоже можно. И теперь – почему любит: "Он очень опытный человек, спокойный, он не очень публичный, в известной степени даже молчун такой. Я люблю таких людей. Он меньше говорит, больше делает. Мне показалось, что люди это почувствовали – это очень важно". Вот мы и спрашиваем, почувствовали или нет. Вспомнили, "люблю молчунов": "Если друг молчун – это друг, если враг молчун – это враг". Это товарищ Штирлиц, наверное, любимый герой Путина и не только его. Ирена Стефановна, вам это понятно? Вы к Сергею Собянину способны относиться тепло?
Ирена Лесневская: Нет.
Елена Рыковцева: Почему?
Ирена Лесневская: Я вообще к власти всегда с подозрением отношусь. Любить власть – это странно. Любить можно близких только, любимых людей, друзей, детей, родителей, мужей.
Елена Рыковцева: А если он симпатичный?
Ирена Лесневская: То, что он расковырял всю Москву, залепил ее плиткой… Больше всего мне нравятся могильные плиты из мрамора, по Тверской идешь, просто мавзолеи стоят и внутри дряхлое, чахлое деревце. Там же были деревья, все снесено и поставлены огромные мавзолеи просто по всей Тверской. Эти чахлые маленькие кустики, которые надо раз в полгода менять. Совершенно непонятно, такая безвкусица и пошлятина, просто испохабили улицу. Я не знаю, что он сделал за два года. Я сегодня пока ехала, реклама шла, Хазанов, по-моему, что "уже за то, что он не отнимает жизнь и не топчет ногами бывшего мэра Лужкова, уже за одно это я его поддерживаю".
Елена Рыковцева: Немного человеку надо для счастья.
Ирена Лесневская: Этот – молчит, а у этого не пинает ногами. Я вижу, как сносятся одни палатки, ставятся другие, как закрылись замечательные газетные киоски на Пушкинской, которые продавали наш журнал, например. У нас там по 200-300 штук покупали. Сейчас палатку снесли и человека заставляют покупать новую за несколько миллионов рублей. Где он возьмет эти деньги?
Елена Рыковцева: И ровно по этой причине сейчас этого журнала нет на столе, потому что я все время автоматически думаю: куплю. А не получается.
Ирена Лесневская: Речь идет о журнале "Нью Таймс". "Нью Таймс" – честный, замечательный журнал, который мне очень нравится. И я не знаю, что он сделал, Собянин. Метро строит – замечательно. Много денег дали на метро, до этого не давали. Москва купается в деньгах и видно, как она чистится. Меня очень насмешил сегодня рейд "Освободить Москву от бомжей". Я к вам приехала, и рядом троллейбусная остановка, лежит замечательный бомж на скамейке под очень красивой остановкой, прозрачной, с плакатами какими-то, лежит на скамейке и курит, волосатый, грязный. Ничего, все проходят. Сегодня рейд убрать всех бомжей с улицы. К празднику города надо очистить весь город от бомжей, их надо помыть, некоторых отвезти в поликлиники, в больницы, в какие-то дома, некоторых посадить в СИЗО, потому что они занимаются мелким воровством и так далее. Кому надо помочь – поможем, сказали в городе. Это к выборам, ко Дню города. За столько лет столько бомжей, нищих, побирающихся людей – никому в голову не приходило. Так же как вдруг за мигрантов взялись. Пострадало огромное количество людей, которые и легальные, и нелегальные зарабатывали здесь. Они работали, они подметали, строили, убирали, во всех магазинах, какой ни возьми, от "Гурмэ" до "Пятерочки", все сети – работают только приезжие люди, киргизы.
Елена Рыковцева: Их по месту работы и отлавливали, собственно говоря, – проще.
Ирена Лесневская: Концлагерь устроили, стали собирать. На стадионах надо было собирать и расстреливать. Вообще кошмар какой-то. И все это к выборам. Это что, работа Собянина, это его плюс? Не за что его любить. Я пока не вижу, что он сделал, я не вижу, что он разобрался с пробками. Да, я вижу, что когда я проезжаю по Тверской и хочу зайти в любой магазин что-то купить, я не могу этого сделать, потому что мне некуда деть машину. Или я с этими сумками. У меня водитель останавливается у памятника, как он его назвал, "Юрий Долгоруков" и, по-моему, с копьем. Копья я у него никогда не видела, не знаю, что он имел в виду под Долгоруковым и копьем. Конечно, смешной человек. Иногда он говорит, но странно.
Елена Рыковцева: Девушка с копьем. По поводу пробок, кстати, вы не смотрите канал ТВЦ, я уже чувствую, иначе вы бы прониклись…
2. "Внешне он напоминает старую бандершу". О Доренко на ТВЦ
Ирена Лесневская: Достаточно, что я изредка пытаюсь включить фильм или новости, я вижу: Собянин, Собянин, Собянин. А еще я ТВЦ не могу из-за Доренко смотреть совсем. Я увидела первую передачу, анонсировали ее, у меня волосы стали дыбом, во что превратился этот бывший красивый диктор, как его назвал Ельцин когда-то. Сережа в РЕН-ТВ работал, я его хорошо знаю.
Елена Рыковцева: Вас только внешне ужаснуло?
Ирена Лесневская: Нет, не внешне. Внешне тоже напоминает старую бандершу. Неважно даже внешне. То, что он говорит, то, что он несет, я пытаюсь понять: сам он понимает, что говорит?
Елена Рыковцева: А вас это только сейчас удивило, ведь он несет уже давно?
Ирена Лесневская: Я не смотрела. Я в интернете изредка посматривала, плевалась, когда воевал с Якуниным, я посмотрела, еще что-то. Мне все это не нравится. Ну, человек развлекается. Когда его позвали под выборы "мочить" Навального, он клянется, что он нигде не взял денег. Зная Сережу, из любви к этому молчуну бесплатно пошел работать? Он влюблен в Собянина, видимо. Тогда это пропаганда того самого гомосексуализма. Я так рада за "голубых".
Елена Рыковцева: Всерьез говоря, самое возмутительное в появлении Доренко и в обслуживании им Собянина было то, что во втором же своем эфире он начал "мочить" участников дебатов, с которых сбежал Собянин. Это фантастика. Ты сбежал, и ты же их за то, что они участвуют, начинаешь поносить – устами Доренко, конечно.
Ирена Лесневская: Это клинический случай. Даже не жалость, презрение, просто брезгливое чувство.
Елена Рыковцева: Я, честно сказать, мягче, лояльнее относилась к Собянину, чем вы, но после появления Дороенко на ТВЦ, мне кажется, что он упал, это был удар по репутации. Если она еще сохранялась, то она была уничтожена появлением Доренко в качестве защитника Собянина, мне кажется, уничтожена напрочь.
Ирена Лесневская: Я считаю, что его нанял Навальный, чтобы испортить навсегда имидж Собянина такой поддержкой. Это очень круто.
Елена Рыковцева: Кто-то должен был придумать, чтобы так нагадить Собянину. Ну а я смотрела вчера целый день канал ТВЦ, получала удовольствие, от того, что, в частности, по Ярославскому шоссе можно ездить теперь без пробок. Ведь 12 часов подряд нам рассказывали, как Собянин едет в автобусе по пустой трассе. Что-то меняется, люди хвалят, говорят, что раньше они 20 минут ездили, а теперь 10.
Ирена Лесневская: Не знаю, я по Ярославскому шоссе не езжу, я езжу по центру. На дачу по Рязанке, Волгоградке – это ужас, 3,5-4 часа.
Елена Рыковцева: Вам на это могут ответить: подождите, сначала Ярославка, потом Варшавка, потом что-то еще. Подождите, скажет Собянин, я не могу все сразу.
Ирена Лесневская: Платные стоянки при этом не иметь возможности остановиться у магазина и сумки перенести в машину. Я не знаю, как люди арендуют эти дорогие магазины в центре Москвы, платят за аренду бешеные деньги, и наверняка у них нет покупателей, потому что туда невозможно попасть.
Елена Рыковцева: Они очень жалуются с тех пор, как это все началось.
Ирена Лесневская: Кто ездит на метро, вряд ли ходит в эти дорогие магазины.
Елена Рыковцева: Я вспомнила раз, вы заговорили о Доренко, о любви, о том, что его может нанял Собянин, я вспомнила эфир на радио "Эхо Москвы", он был совсем недавно, между Сергеем Доренко и Евгенией Альбац, главным редактором вашего журнала. Она говорила, что вы просто завидуете по-мужски Навальному. А он ей говорил: а вы, Женя, в него влюблены.
Ирена Лесневская: Тогда можно сказать, что у нас огромное количество людей влюблено в Путина, поэтому он то в торсе, то с щукой, то за рулем, то на самокате, то на велосипеде. Работы не видно. Устраивает совещания, разборки, полетел, слава богу, в Приморье, увидел, что там творится. Кошмар, конечно. Вот это беда. Сказать, что Женя влюблена. Она пассионарный человек, страшный человек. Он ее ученик много лет, Навальный, кружок этот, туда и Гайдар Маша входила, и Наташа Морарь, Илюша Барабанов, тоже ее любимец, который работал в журнале, от любви, видимо, сбежал. От любви, от усталости – такое бывает. Захотел более свободной жизни. Во всяком случае смешно думать, что Женя в кого-то влюблена. Она абсолютно честный человек, и если она верит, то ее бесит, что она говорит очевидные вещи и на эти очевидные вещи кто-то смотрит иначе. Тоже большевизм такой, другая крайность, но она честна в этом. А Сережа – циник, он любит Собянина, он в свое время любил Лужкова.
Елена Рыковцева: Или не любил.
Ирена Лесневская: С Лужковым он бодался.
Елена Рыковцева: Не от большой ненависти.
Ирена Лесневская: Нет абсолютно. За большие деньги. Поэтому есть журналистика, есть принципы, а есть желание поймать за бороду. Две недели, такие бабки даем – иди. Не сомневаюсь ни на секунду, пусть Сережа на меня обижается, подает в суд. Вряд ли подаст. Это мое мнение, Сережа, недорогой Сережа.
3. "Я подарила журнал Жене". О том, почему Лесневская не отпускает Альбац
Елена Рыковцева: Ваш журнал последние два дня был на слуху, поскольку пошел слух о том, что уходит Евгения Альбац с поста главного редактора. Насколько я поняла, этот слух появился на малоизвестном сайте "Русская планета" ровно потому, что там работает бывший сотрудник вашего журнала. Поэтому возникло ощущение, что эта информация поступила ему из редакции. Я вспомнила об этом диалоге Сергея Доренко и Евгении Альбац, поскольку есть версия – люди обменивались впечатлениями и думали о том, с чем может быть связан такой слух, – что дело в том количестве любви, которая уделялась Навальному, вы расходились в этом с Евгенией Альбац.
Ирена Лесневская: Это ерунда. Я очень люблю Навального, я правда к нему замечательно отношусь, он мне очень нравится. Влюблена я в его жену, она потрясающей красоты, изящности, какой-то свежести, чистоты женщина. Мужественная. Какая пара изумительная, я просто не перестаю восторгаться. Я была бы счастлива, если бы эта пара когда-нибудь взошла по этой красной дорожке. Почему нет?
Елена Рыковцева: То есть это не предмет разногласий с главным редактором?
Ирена Лесневская: Я могу сейчас сказать, что Женя за столько лет, сколько журнал, у меня, наверное, штук 15 ее заявлений скопилось об уходе. Она бурная, шумная, с тяжелым характером, необузданная, безумно принципиальная и честная и очень порядочная. Такое сочетание пассионарности, бури и натиска – это уже не очень спокойно. Я тоже взрывная, я просто старше и мудрее и уверена, что любая война кончается миром, нельзя никого убивать, надо делать все, чтобы мира добиваться на пороге войны, должны собираться люди и понимать, что человеческая жизнь не стоит этих разногласий. Надо разрешать эти конфликты, потому что поубиваете вы друг друга, но все равно это кончится перемирием, а людей нет – это ужасно.
Поэтому некоторое время назад, так как я журналом уже месяцев 8-9 не занималась, я отошла от журнала, потому что я устала… Я болела. Я устала от политики, я не могу смотреть телевизор, смотреть на этих людей, мне отвратительны эти лица, эта фальшь, ложь, которая льется отовсюду, эти процессы, то, что делают с невинными людьми. Вообще все, что происходит в стране, у меня вызывало уже просто полное отторжение. И я переела собственного журнала, я сказала: я ухожу. В свое время в день похорон Анны Политковской я сказала: я должна найти для себя какую-то форточку, чтобы дышать. Потому что сгущались тучи, прессы почти не было, сплошные слухи и все, захлопывалось одно здание за другим, журналистов убивают. Я решила издавать журнал, тогда купила этот бренд, этот журнал, который уже к тому времени совсем загибался, "Новое время", и в 2007 году начала издавать. Буквально за два месяца стартап, помещение сняли, купили технику, все запустили. И Женя, с которой меня много лет связывают дружеские отношения, она с первого номера в журнале.
Елена Рыковцева: Там был Раф Шакиров сначала.
Ирена Лесневская: Это ее же, она мне советовала, я не была с ним знакома. Она говорила, что сильный главный редактор. Так некрасиво с ним расстались в "Известиях" после Беслана, из-за фотографий. Мы запустили этот журнал. И все эти годы этого драйва, этой сумасшедшей жизни, которой жила Женя, я и все журналисты… Многие не выдерживали, уходили, некоторые не выдерживали, потому что Женя трудоголик, очень требовательная, три ночи надо просидеть – значит три ночи сидеть. Не все так выдерживают. Поэтому за эти годы – пачка ее заявлений.
Елена Рыковцева: В конце концов 8 месяцев назад и вы не выдержали.
Ирена Лесневская: И я не выдержала, я устала. Устала абсолютно даже не от журнала, а от всей атмосферы, которая в стране. Но так как я не могу жить за рубежом больше недели, хотя у меня там внуки, я уехала в санаторий, я собой занималась. И практически я отдала Жене журнал, и она сама искала деньги. Журнал, слава богу, не рухнул, хотя, наверное, это был очень тяжелый для нее период, и она устала. Я ее понимаю. И я долго думала, подписать заявление, не подписать, правильно, неправильно. И так как я никогда не подписывала ее заявления об уходе, Женя, естественно, продолжала работать, но начались слухи, что она подала заявление об уходе. Но я же собственными руками подарок Кремлю не сделаю, я же не киллер, телекиллер как Доренко, убивать собственный журнал, свое дитя, в который столько вложено сил, энергии, любви, денег.
Елена Рыковцева: Вы считаете, что ее уход – это убийство журнала?
Ирена Лесневская: Я считаю, что он стал бы другим. Это убийство Жени, потому что это ее жизнь.
Елена Рыковцева: Но ведь она же сама пишет заявление о самоубийстве.
Ирена Лесневская: Мало ли чего по глупости сделаешь.
Елена Рыковцева: То есть нужно останавливать все время человека от этого шага.
Ирена Лесневская: Естественно. Она действительно устала. И сейчас я ее уговариваю уехать на дней 10 отдохнуть, но сейчас не получится, чуть попозже. Все, на этом все закончилось, и человек будет работать дальше. Делать такой подарок Кремлю, снимать Женю Альбац собственной рукой…
Елена Рыковцева: Это не будет называться "снимать".
Ирена Лесневская: Все равно бы это звучало так, что я чего-то испугалась. Мне уже сказали: сколько тебе Кремль заплатил или тебя нагнули? Меня нагнуть невозможно. Напугать, расстрелять, наверное, возможно, но все, что я делаю в своей жизни, я делаю сама, без посторонней помощи. Данное решение, если бы я подписала это заявление, было бы моим решением в ответ на Женино заявление. Но, слава богу, я этого не сделала.
Елена Рыковцева: Вы не согласны с этим?
Ирэна Лесневская: Я считаю, что это неправильно, этот журнал необходим, он Жене необходим и читателям.
Елена Рыковцева: Правильно ли я вас понимаю, что вы увязываете судьбу журнала с тем, что там работает главным редактором Евгения Альбац?
Ирена Лесневская: Меня устраивает этот журнал по позиции, потому что это моя позиция. Мы совершенно в этом смысле с Женей единомышленники. Мы можем ругаться, все, что угодно, но это разные вещи.
Елена Рыковцева: А вам никогда не приходило в голову расстаться с этим журналом, продать его?
Ирена Лесневская: Я его Жене подарила. Сейчас буду оформлять все документы.
Елена Рыковцева: Не жалко?
Ирена Лесневская: Главное, чтобы журнал жил.
Елена Рыковцева: А если он в ее руках, он будет жить? То есть таким образом жизнь продолжается.
Ирена Лесневская: Потом, если это надоест Жене или она устанет, она возьмет главного редактора, вырастит главного редактора и так далее.
4. "Что бы к нему ни клеили – к нему не прилипнет ничего". Об отношении к Навальному
Елена Рыковцева: Я хочу вернуться к любви к Алексею Навальному – это важная тема. Потому что ведь сейчас вы видите этот раскол, который произошел.
Ирена Лесневская: Когда человек, который находится под дамокловым мечом, когда абсолютно безвинный человек, которому клеят один за одним ярлыки и статьи и все делают, чтобы стереть с лица земли, посадить, заткнуть, испугать и так далее, и он не гнется, он встречается с людьми, он не плачется, он нигде не ноет, он совершенно мужественно и принципиально ведет себя. Но над ним висит все это. Сейчас, когда понятно, что он не станет мэром, никто не даст ему этого сделать, я не сумасшедшая и не настолько люблю Собянина и Путина, чтобы поверить, что они искренне хотят честных и чистых выборов.
Елена Рыковцева: Даже если они будут честными, он все равно не станет мэром.
Ирена Лесневская: Это правда. Потому что огромное количество людей, которые, как Владимир Владимирович, стабильная ситуация на несколько лет, никаких революций. Боже мой, никто не хочет революций. Вы думаете, все эти люди, выходящие на Болотную, хотят революцию? Они хотят честных выборов. Собственно говоря, это они добились того, что разрешили выборы губернаторов, разрешили партии, убрали этот жуткий кордон. И теперь, если Собянин и "Единая Россия" помогают всем конкурентам Собянина, подкидывают голоса, делают все возможное, чтобы выборы состоялись, понятно, что Собянину необходима легитимность, хотя бы один легитимный правитель был бы у нас, пусть в Москве. Потому что я не считаю Путина легитимным, абсолютно не считаю, не говоря уж о его тени Медведеве.
Елена Рыковцева: Это такая функция у Навального – обеспечить легитимность Собянина.
Ирена Лесневская: Естественно. Кремль не верил, 8-10% у него – они говорили. Они не представляли, какое количество людей встанет рядом с Навальным, что встанут бизнесмены, что встанут студенты, что вместо каникул они все стали волонтерами. Я знаю, у меня племянница приехала на месяц в отпуск, и она торчала в штабе, газеты разносила и так далее. Это делают искренне. Потому что говорить, что на это госдеп дает, американцы, наймиты. Господи, боже мой, "когда бы знали, из какого сора" это называется. Нормальные люди с человеческими лицами, с желанием сделать свою страну чище, лучше. У меня к нему масса претензий – он живой человек, и он еще очень молодой. Не боги горшки обжигают. Он блистательней и лучше разберется со всеми проблемами, привлечет молодых людей не коррумпированных, честных, которые не будут набивать карманы и строить свои кормушки со всех сторон. Я в этом не сомневаюсь. Поэтому я за него голосую, поэтому он мне нравится. Я ему верю.
Елена Рыковцева: Я-то хотела поговорить о других людях, кто не голосует за Навального, о людях из вашего круга.
Ирена Лесневская: Я их понимаю, они очень зависят от муниципалитета, от театра, от дотаций, от пенсий.
Елена Рыковцева: Когда он сидит на кухне, он же не зависит от дотаций, он же может с вами говорить откровенно, и он может бюллетень опустить откровенно.
Ирена Лесневская: Я в этом не уверена, что они хотят потерять это. Они понимают, что они должны в данном случае бросить за Собянина.
Елена Рыковцева: Не узнает Собянин, как проголосовал конкретный актер, режиссер – это же фига в кармане, он бросает бюллетень анонимно.
Ирена Лесневская: Они боятся перемен. В будущем, конечно, пусть, но сейчас пока нет.
Елена Рыковцева: Вы считаете правильной позицию некоторых людей, которые говорят, что нужно прийти проголосовать за Навального, потому что это застрахует его от тюрьмы, уменьшит вероятность заключения?
Ирена Лесневская: И это тоже. Во всяком случае, может быть, задумаются и попробуют взглянуть на то, какое количество людей хотят перемен, хотят новой жизни.
Елена Рыковцева: Выборы мэра – это, в итоге, социологический опрос, сколько москвичей хочет перемен, сколько хочет выйти на митинг оппозиции, сколько хочет поддержать Навального, чтобы обеспечить его свободу.
Ирена Лесневская: Я раньше ходила на всякие митинги, последние два года или три я не хожу, я вся изрезанная после операций и так далее, я просто боюсь, чтобы меня не толкнули, мой организм не выдержит. Но в принципе я радуюсь, когда вижу, как идут люди на митинг. Я жутко переживаю за 31-е число. Это же правда, 31-я глава конституции – свобода митингов, слова и так далее – это наше конституционное право. И в какой фарс это превратил Лимонов, выходя каждый раз 31-го числа с несколькими людьми, у метро под белы рученьки и в автозак. Он знает, что его уже не посадят, клюет всех, кто в оппозицию входит, клюет Навального. Он жалок, мелок, низок в своем раже: это я первый революционер в этой стране, а вот сейчас Навальный. Это какая-то мужская ревность к человеческой красоте и порядочности. Потому что Навальный честный, порядочный человек. И что бы ему ни клеили, какие бы статьи, эти красные круги, на которых написано "Измени Россию, начни с Москвы", эти красные круги можно лепить на него со статьями со всех сторон, к нему не прилипнет ничего.
5. "Мне их жалко. Все мелким кажется, глупым". О сегодняшнем ТВ
Елена Рыковцева: Все же хочу спросить, хотя вам и надоело телевидение, вы хотя бы одним глазом поглядываете за тем, как работают коллеги? Что вы думаете о его состоянии сегодняшнем?
Ирена Лесневская: Последние годы, глядя иногда в телевизор, мне очень понравился проект "Голос", просто замечательный проект, красивый, потрясающие лица, голоса, Градский. Я просто в восторге была. Как ни странно, мне понравился "Один в один", где, на мой взгляд, вдруг я увидела перевоплощение актеров, певцов, я совершенно иначе, с другой стороны их увидела. Вообще, где какие-то свежие идеи возникают и красиво воплощено. Бесконечные ментовские сериалы, одни и те же актеры. На другой канал смотришь, тут он уже медик – Аверин, тут он Глухарь, боже мой. Просто одновременно какой-то поток. Причем хороший артист. Новости я все смотрю, читаю в интернете. По ТВ уже неинтересно. Сегодня было интересно посмотреть на Путина, как выглядит, как его причесали, как его надули, напомадили. Ничего.
Елена Рыковцева: А канал РЕН-ТВ, ваше детище?
Ирена Лесневская: Совсем не смотрю.
Елена Рыковцева: Потому что неинтересно или потому что больно?
Ирена Лесневская: Нет, давно уже не больно. Каждый раз, когда натыкаюсь на название РЕН, вздрагиваю: зачем это им нужно, почему не переименуют? Я Марианну смотрю.
Елена Рыковцева: Вам кажется, что им удается этот островок удерживать, программе "Неделя с Марианной Максимовской"?
Ирена Лесневская: Пока да. А больше там нечего смотреть, там нет ничего.
Елена Рыковцева: Какие перспективы вы видите на современном телевидении для политических ток-шоу, для политических программ? Можно ли делать честное шоу при условии существования списка людей, которых нельзя приглашать? Какие-то лазейки можно найти или нет смысла пытаться?
Ирена Лесневская: Последние перед отпуском видела несколько программ Соловьева, хотя я очень не люблю этого человека как ведущего, как журналиста. И я посмотрела два или три раза этих барышень – Тина Канделаки и Симонян. Не знаю, мне смешно. Мне их жалко. Мне так это скучно и неинтересно, все каким-то мелким кажется, глупым, они пыжатся. Неинтересно. Потом, когда идут общественно-политические шоу в записи, где порезано все, и ты видишь, что человек сидел в кадре, а он не сказал ни слова, а человек интересный, явно пришел поговорить.
Елена Рыковцева: Нет перспектив для этого жанра и нет смысла даже надеяться.
Ирена Лесневская: Так же, как у Общественного телевидения. Вот уж запустили, так запустили!
Елена Рыковцева: А вы посмотрели?
Ирена Лесневская: Я в интернете посмотрела два или три дня, просто заставила себя. Я была в шоке. Даже я не разозлилась – я обиделась. Думаю: ребята, такие бабки потратили ради чего, зачем? Все было понятно с самого начала. Какой-то отстой, антикварный отстой, "Сельский час".
Елена Рыковцева: А почему, вы считаете, так случилось, люди-то способные, талантливые, известные, профессионалы?
Ирена Лесневская: Когда у них установка показывать хорошие новости и как живет страна, и показывать, как открывается магазин, как пропололи грядку, как вылечили собачку, комбайн новый купили, как они радуются, а за этим жуткая жизнь, которую мне не показывают. А там наводнение, а там кого-то убили, а там потасовка и так далее. Изначально посыл неправильный.
Елена Рыковцева: Если подводить итог разговора о прессе, что остается для современного читателя, зрителя?
Ирена Лесневская: Интернет, радио.
Елена Рыковцева: Телевидение вы исключаете как способ информирования, только развлечение?
Ирена Лесневская: "Дождь", конечно. Вот тоже явление за эти годы. Им трудно приходится, я представляю, как им трудно. Все это колоссальные деньги, усилия. Там много задора, молодости, честности, пока мало фальши. Пока мне очень нравится. Не всегда говорят, иногда не то говорят, но прямые разговоры, люди приходят живые, живые вопросы задают, нет вранья, фальши.
Елена Рыковцева: То есть что-то еще остается даже на телевидении?
Ирена Лесневская: Жизнь остается. 8-го числа проголосуем за Навального, за себя, за своих внуков, детей. Я не хочу, чтобы они жили за границей, я мечтаю, чтобы они жили здесь, чтобы не было опасно жить, чтобы они учились в нормальной школе, а не тащили конверты, потому что нужно парту починить и занавески купить.
Полная видеоверсия здесь
1. "Люблю молчунов". О чувствах Путина к Собянину
Елена Рыковцева: Событие, которое мы будем сегодня обсуждать в первую очередь, – это интервью Владимира Путина Первому каналу и компании Ассошиэйтед Пресс, где он говорил о том, почему ему нравится Сергей Собянин, и о том, почему ему не нравится Алексей Навальный – это уже антилюбовная такая лирика.
Ирена Лесневская: Он фамилию не произносил.
Елена Рыковцева: А, он говорил "господин". Произносил фамилию Навального Кирилл Клейменов, который задавал вопрос, а Владимир Путин говорил "господин". То есть не любит, раз "господин".
Ирена Лесневская: Нет, он боится даже произнести это имя.
Елена Рыковцева: Ему неприятно. А этого – приятно. Все это обсудим, кто кому приятен.
Ирена Лесневская: Я не политолог, не эксперт.
Елена Рыковцева: Поэтому с вами гораздо приятнее разговаривать, чем с ними со всеми, которые давно висят на крючках, все эти политологи, повешенные Леонидом Волковым. С ними просто невозможно разговаривать – они уже в другом мире.
Ирена Лесневская: Я понимаю из этого интервью, что он его любит за то, что он молчун, не публичный. Но он же у нас запел – Собянин. Вы видели этот клип? Это очень смешно. Он, оказывается, не глухонемой.
Елена Рыковцева: Конечно, видела. Давайте я прочитаю точно цитату, чтобы слушатели знали, что мы обсуждаем. Итак: "Сегодня по всем социологическим опросам, – говорит Путин, – лидирует исполняющий обязанности…" Мы оставляем за кадром, что нельзя произносить цифры опросов сейчас.
Ирена Лесневская: Это вообще нарушение всех правил, сегодня ничего нельзя произносить и агитировать нельзя.
Елена Рыковцева: Ну что же, будет президент сидеть и читать правила каждый день? 60%, говорит он, по опросам имеет Сергей Собянин, а мы смело повторяем за ним эту цифру, теперь нам тоже можно. И теперь – почему любит: "Он очень опытный человек, спокойный, он не очень публичный, в известной степени даже молчун такой. Я люблю таких людей. Он меньше говорит, больше делает. Мне показалось, что люди это почувствовали – это очень важно". Вот мы и спрашиваем, почувствовали или нет. Вспомнили, "люблю молчунов": "Если друг молчун – это друг, если враг молчун – это враг". Это товарищ Штирлиц, наверное, любимый герой Путина и не только его. Ирена Стефановна, вам это понятно? Вы к Сергею Собянину способны относиться тепло?
Ирена Лесневская: Нет.
Елена Рыковцева: Почему?
Ирена Лесневская: Я вообще к власти всегда с подозрением отношусь. Любить власть – это странно. Любить можно близких только, любимых людей, друзей, детей, родителей, мужей.
Елена Рыковцева: А если он симпатичный?
Ирена Лесневская: То, что он расковырял всю Москву, залепил ее плиткой… Больше всего мне нравятся могильные плиты из мрамора, по Тверской идешь, просто мавзолеи стоят и внутри дряхлое, чахлое деревце. Там же были деревья, все снесено и поставлены огромные мавзолеи просто по всей Тверской. Эти чахлые маленькие кустики, которые надо раз в полгода менять. Совершенно непонятно, такая безвкусица и пошлятина, просто испохабили улицу. Я не знаю, что он сделал за два года. Я сегодня пока ехала, реклама шла, Хазанов, по-моему, что "уже за то, что он не отнимает жизнь и не топчет ногами бывшего мэра Лужкова, уже за одно это я его поддерживаю".
Елена Рыковцева: Немного человеку надо для счастья.
Ирена Лесневская: Этот – молчит, а у этого не пинает ногами. Я вижу, как сносятся одни палатки, ставятся другие, как закрылись замечательные газетные киоски на Пушкинской, которые продавали наш журнал, например. У нас там по 200-300 штук покупали. Сейчас палатку снесли и человека заставляют покупать новую за несколько миллионов рублей. Где он возьмет эти деньги?
Елена Рыковцева: И ровно по этой причине сейчас этого журнала нет на столе, потому что я все время автоматически думаю: куплю. А не получается.
Ирена Лесневская: Речь идет о журнале "Нью Таймс". "Нью Таймс" – честный, замечательный журнал, который мне очень нравится. И я не знаю, что он сделал, Собянин. Метро строит – замечательно. Много денег дали на метро, до этого не давали. Москва купается в деньгах и видно, как она чистится. Меня очень насмешил сегодня рейд "Освободить Москву от бомжей". Я к вам приехала, и рядом троллейбусная остановка, лежит замечательный бомж на скамейке под очень красивой остановкой, прозрачной, с плакатами какими-то, лежит на скамейке и курит, волосатый, грязный. Ничего, все проходят. Сегодня рейд убрать всех бомжей с улицы. К празднику города надо очистить весь город от бомжей, их надо помыть, некоторых отвезти в поликлиники, в больницы, в какие-то дома, некоторых посадить в СИЗО, потому что они занимаются мелким воровством и так далее. Кому надо помочь – поможем, сказали в городе. Это к выборам, ко Дню города. За столько лет столько бомжей, нищих, побирающихся людей – никому в голову не приходило. Так же как вдруг за мигрантов взялись. Пострадало огромное количество людей, которые и легальные, и нелегальные зарабатывали здесь. Они работали, они подметали, строили, убирали, во всех магазинах, какой ни возьми, от "Гурмэ" до "Пятерочки", все сети – работают только приезжие люди, киргизы.
Елена Рыковцева: Их по месту работы и отлавливали, собственно говоря, – проще.
Ирена Лесневская: Концлагерь устроили, стали собирать. На стадионах надо было собирать и расстреливать. Вообще кошмар какой-то. И все это к выборам. Это что, работа Собянина, это его плюс? Не за что его любить. Я пока не вижу, что он сделал, я не вижу, что он разобрался с пробками. Да, я вижу, что когда я проезжаю по Тверской и хочу зайти в любой магазин что-то купить, я не могу этого сделать, потому что мне некуда деть машину. Или я с этими сумками. У меня водитель останавливается у памятника, как он его назвал, "Юрий Долгоруков" и, по-моему, с копьем. Копья я у него никогда не видела, не знаю, что он имел в виду под Долгоруковым и копьем. Конечно, смешной человек. Иногда он говорит, но странно.
Елена Рыковцева: Девушка с копьем. По поводу пробок, кстати, вы не смотрите канал ТВЦ, я уже чувствую, иначе вы бы прониклись…
2. "Внешне он напоминает старую бандершу". О Доренко на ТВЦ
Ирена Лесневская: Достаточно, что я изредка пытаюсь включить фильм или новости, я вижу: Собянин, Собянин, Собянин. А еще я ТВЦ не могу из-за Доренко смотреть совсем. Я увидела первую передачу, анонсировали ее, у меня волосы стали дыбом, во что превратился этот бывший красивый диктор, как его назвал Ельцин когда-то. Сережа в РЕН-ТВ работал, я его хорошо знаю.
Елена Рыковцева: Вас только внешне ужаснуло?
Ирена Лесневская: Нет, не внешне. Внешне тоже напоминает старую бандершу. Неважно даже внешне. То, что он говорит, то, что он несет, я пытаюсь понять: сам он понимает, что говорит?
Елена Рыковцева: А вас это только сейчас удивило, ведь он несет уже давно?
Ирена Лесневская: Я не смотрела. Я в интернете изредка посматривала, плевалась, когда воевал с Якуниным, я посмотрела, еще что-то. Мне все это не нравится. Ну, человек развлекается. Когда его позвали под выборы "мочить" Навального, он клянется, что он нигде не взял денег. Зная Сережу, из любви к этому молчуну бесплатно пошел работать? Он влюблен в Собянина, видимо. Тогда это пропаганда того самого гомосексуализма. Я так рада за "голубых".
Елена Рыковцева: Всерьез говоря, самое возмутительное в появлении Доренко и в обслуживании им Собянина было то, что во втором же своем эфире он начал "мочить" участников дебатов, с которых сбежал Собянин. Это фантастика. Ты сбежал, и ты же их за то, что они участвуют, начинаешь поносить – устами Доренко, конечно.
Ирена Лесневская: Это клинический случай. Даже не жалость, презрение, просто брезгливое чувство.
Елена Рыковцева: Я, честно сказать, мягче, лояльнее относилась к Собянину, чем вы, но после появления Дороенко на ТВЦ, мне кажется, что он упал, это был удар по репутации. Если она еще сохранялась, то она была уничтожена появлением Доренко в качестве защитника Собянина, мне кажется, уничтожена напрочь.
Ирена Лесневская: Я считаю, что его нанял Навальный, чтобы испортить навсегда имидж Собянина такой поддержкой. Это очень круто.
Елена Рыковцева: Кто-то должен был придумать, чтобы так нагадить Собянину. Ну а я смотрела вчера целый день канал ТВЦ, получала удовольствие, от того, что, в частности, по Ярославскому шоссе можно ездить теперь без пробок. Ведь 12 часов подряд нам рассказывали, как Собянин едет в автобусе по пустой трассе. Что-то меняется, люди хвалят, говорят, что раньше они 20 минут ездили, а теперь 10.
Ирена Лесневская: Не знаю, я по Ярославскому шоссе не езжу, я езжу по центру. На дачу по Рязанке, Волгоградке – это ужас, 3,5-4 часа.
Елена Рыковцева: Вам на это могут ответить: подождите, сначала Ярославка, потом Варшавка, потом что-то еще. Подождите, скажет Собянин, я не могу все сразу.
Ирена Лесневская: Платные стоянки при этом не иметь возможности остановиться у магазина и сумки перенести в машину. Я не знаю, как люди арендуют эти дорогие магазины в центре Москвы, платят за аренду бешеные деньги, и наверняка у них нет покупателей, потому что туда невозможно попасть.
Елена Рыковцева: Они очень жалуются с тех пор, как это все началось.
Ирена Лесневская: Кто ездит на метро, вряд ли ходит в эти дорогие магазины.
Елена Рыковцева: Я вспомнила раз, вы заговорили о Доренко, о любви, о том, что его может нанял Собянин, я вспомнила эфир на радио "Эхо Москвы", он был совсем недавно, между Сергеем Доренко и Евгенией Альбац, главным редактором вашего журнала. Она говорила, что вы просто завидуете по-мужски Навальному. А он ей говорил: а вы, Женя, в него влюблены.
Ирена Лесневская: Тогда можно сказать, что у нас огромное количество людей влюблено в Путина, поэтому он то в торсе, то с щукой, то за рулем, то на самокате, то на велосипеде. Работы не видно. Устраивает совещания, разборки, полетел, слава богу, в Приморье, увидел, что там творится. Кошмар, конечно. Вот это беда. Сказать, что Женя влюблена. Она пассионарный человек, страшный человек. Он ее ученик много лет, Навальный, кружок этот, туда и Гайдар Маша входила, и Наташа Морарь, Илюша Барабанов, тоже ее любимец, который работал в журнале, от любви, видимо, сбежал. От любви, от усталости – такое бывает. Захотел более свободной жизни. Во всяком случае смешно думать, что Женя в кого-то влюблена. Она абсолютно честный человек, и если она верит, то ее бесит, что она говорит очевидные вещи и на эти очевидные вещи кто-то смотрит иначе. Тоже большевизм такой, другая крайность, но она честна в этом. А Сережа – циник, он любит Собянина, он в свое время любил Лужкова.
Елена Рыковцева: Или не любил.
Ирена Лесневская: С Лужковым он бодался.
Елена Рыковцева: Не от большой ненависти.
Ирена Лесневская: Нет абсолютно. За большие деньги. Поэтому есть журналистика, есть принципы, а есть желание поймать за бороду. Две недели, такие бабки даем – иди. Не сомневаюсь ни на секунду, пусть Сережа на меня обижается, подает в суд. Вряд ли подаст. Это мое мнение, Сережа, недорогой Сережа.
3. "Я подарила журнал Жене". О том, почему Лесневская не отпускает Альбац
Елена Рыковцева: Ваш журнал последние два дня был на слуху, поскольку пошел слух о том, что уходит Евгения Альбац с поста главного редактора. Насколько я поняла, этот слух появился на малоизвестном сайте "Русская планета" ровно потому, что там работает бывший сотрудник вашего журнала. Поэтому возникло ощущение, что эта информация поступила ему из редакции. Я вспомнила об этом диалоге Сергея Доренко и Евгении Альбац, поскольку есть версия – люди обменивались впечатлениями и думали о том, с чем может быть связан такой слух, – что дело в том количестве любви, которая уделялась Навальному, вы расходились в этом с Евгенией Альбац.
Ирена Лесневская: Это ерунда. Я очень люблю Навального, я правда к нему замечательно отношусь, он мне очень нравится. Влюблена я в его жену, она потрясающей красоты, изящности, какой-то свежести, чистоты женщина. Мужественная. Какая пара изумительная, я просто не перестаю восторгаться. Я была бы счастлива, если бы эта пара когда-нибудь взошла по этой красной дорожке. Почему нет?
Елена Рыковцева: То есть это не предмет разногласий с главным редактором?
Ирена Лесневская: Я могу сейчас сказать, что Женя за столько лет, сколько журнал, у меня, наверное, штук 15 ее заявлений скопилось об уходе. Она бурная, шумная, с тяжелым характером, необузданная, безумно принципиальная и честная и очень порядочная. Такое сочетание пассионарности, бури и натиска – это уже не очень спокойно. Я тоже взрывная, я просто старше и мудрее и уверена, что любая война кончается миром, нельзя никого убивать, надо делать все, чтобы мира добиваться на пороге войны, должны собираться люди и понимать, что человеческая жизнь не стоит этих разногласий. Надо разрешать эти конфликты, потому что поубиваете вы друг друга, но все равно это кончится перемирием, а людей нет – это ужасно.
Поэтому некоторое время назад, так как я журналом уже месяцев 8-9 не занималась, я отошла от журнала, потому что я устала… Я болела. Я устала от политики, я не могу смотреть телевизор, смотреть на этих людей, мне отвратительны эти лица, эта фальшь, ложь, которая льется отовсюду, эти процессы, то, что делают с невинными людьми. Вообще все, что происходит в стране, у меня вызывало уже просто полное отторжение. И я переела собственного журнала, я сказала: я ухожу. В свое время в день похорон Анны Политковской я сказала: я должна найти для себя какую-то форточку, чтобы дышать. Потому что сгущались тучи, прессы почти не было, сплошные слухи и все, захлопывалось одно здание за другим, журналистов убивают. Я решила издавать журнал, тогда купила этот бренд, этот журнал, который уже к тому времени совсем загибался, "Новое время", и в 2007 году начала издавать. Буквально за два месяца стартап, помещение сняли, купили технику, все запустили. И Женя, с которой меня много лет связывают дружеские отношения, она с первого номера в журнале.
Елена Рыковцева: Там был Раф Шакиров сначала.
Ирена Лесневская: Это ее же, она мне советовала, я не была с ним знакома. Она говорила, что сильный главный редактор. Так некрасиво с ним расстались в "Известиях" после Беслана, из-за фотографий. Мы запустили этот журнал. И все эти годы этого драйва, этой сумасшедшей жизни, которой жила Женя, я и все журналисты… Многие не выдерживали, уходили, некоторые не выдерживали, потому что Женя трудоголик, очень требовательная, три ночи надо просидеть – значит три ночи сидеть. Не все так выдерживают. Поэтому за эти годы – пачка ее заявлений.
Елена Рыковцева: В конце концов 8 месяцев назад и вы не выдержали.
Ирена Лесневская: И я не выдержала, я устала. Устала абсолютно даже не от журнала, а от всей атмосферы, которая в стране. Но так как я не могу жить за рубежом больше недели, хотя у меня там внуки, я уехала в санаторий, я собой занималась. И практически я отдала Жене журнал, и она сама искала деньги. Журнал, слава богу, не рухнул, хотя, наверное, это был очень тяжелый для нее период, и она устала. Я ее понимаю. И я долго думала, подписать заявление, не подписать, правильно, неправильно. И так как я никогда не подписывала ее заявления об уходе, Женя, естественно, продолжала работать, но начались слухи, что она подала заявление об уходе. Но я же собственными руками подарок Кремлю не сделаю, я же не киллер, телекиллер как Доренко, убивать собственный журнал, свое дитя, в который столько вложено сил, энергии, любви, денег.
Елена Рыковцева: Вы считаете, что ее уход – это убийство журнала?
Ирена Лесневская: Я считаю, что он стал бы другим. Это убийство Жени, потому что это ее жизнь.
Елена Рыковцева: Но ведь она же сама пишет заявление о самоубийстве.
Ирена Лесневская: Мало ли чего по глупости сделаешь.
Елена Рыковцева: То есть нужно останавливать все время человека от этого шага.
Ирена Лесневская: Естественно. Она действительно устала. И сейчас я ее уговариваю уехать на дней 10 отдохнуть, но сейчас не получится, чуть попозже. Все, на этом все закончилось, и человек будет работать дальше. Делать такой подарок Кремлю, снимать Женю Альбац собственной рукой…
Елена Рыковцева: Это не будет называться "снимать".
Ирена Лесневская: Все равно бы это звучало так, что я чего-то испугалась. Мне уже сказали: сколько тебе Кремль заплатил или тебя нагнули? Меня нагнуть невозможно. Напугать, расстрелять, наверное, возможно, но все, что я делаю в своей жизни, я делаю сама, без посторонней помощи. Данное решение, если бы я подписала это заявление, было бы моим решением в ответ на Женино заявление. Но, слава богу, я этого не сделала.
Елена Рыковцева: Вы не согласны с этим?
Ирэна Лесневская: Я считаю, что это неправильно, этот журнал необходим, он Жене необходим и читателям.
Елена Рыковцева: Правильно ли я вас понимаю, что вы увязываете судьбу журнала с тем, что там работает главным редактором Евгения Альбац?
Ирена Лесневская: Меня устраивает этот журнал по позиции, потому что это моя позиция. Мы совершенно в этом смысле с Женей единомышленники. Мы можем ругаться, все, что угодно, но это разные вещи.
Елена Рыковцева: А вам никогда не приходило в голову расстаться с этим журналом, продать его?
Ирена Лесневская: Я его Жене подарила. Сейчас буду оформлять все документы.
Елена Рыковцева: Не жалко?
Ирена Лесневская: Главное, чтобы журнал жил.
Елена Рыковцева: А если он в ее руках, он будет жить? То есть таким образом жизнь продолжается.
Ирена Лесневская: Потом, если это надоест Жене или она устанет, она возьмет главного редактора, вырастит главного редактора и так далее.
4. "Что бы к нему ни клеили – к нему не прилипнет ничего". Об отношении к Навальному
Елена Рыковцева: Я хочу вернуться к любви к Алексею Навальному – это важная тема. Потому что ведь сейчас вы видите этот раскол, который произошел.
Ирена Лесневская: Когда человек, который находится под дамокловым мечом, когда абсолютно безвинный человек, которому клеят один за одним ярлыки и статьи и все делают, чтобы стереть с лица земли, посадить, заткнуть, испугать и так далее, и он не гнется, он встречается с людьми, он не плачется, он нигде не ноет, он совершенно мужественно и принципиально ведет себя. Но над ним висит все это. Сейчас, когда понятно, что он не станет мэром, никто не даст ему этого сделать, я не сумасшедшая и не настолько люблю Собянина и Путина, чтобы поверить, что они искренне хотят честных и чистых выборов.
Елена Рыковцева: Даже если они будут честными, он все равно не станет мэром.
Ирена Лесневская: Это правда. Потому что огромное количество людей, которые, как Владимир Владимирович, стабильная ситуация на несколько лет, никаких революций. Боже мой, никто не хочет революций. Вы думаете, все эти люди, выходящие на Болотную, хотят революцию? Они хотят честных выборов. Собственно говоря, это они добились того, что разрешили выборы губернаторов, разрешили партии, убрали этот жуткий кордон. И теперь, если Собянин и "Единая Россия" помогают всем конкурентам Собянина, подкидывают голоса, делают все возможное, чтобы выборы состоялись, понятно, что Собянину необходима легитимность, хотя бы один легитимный правитель был бы у нас, пусть в Москве. Потому что я не считаю Путина легитимным, абсолютно не считаю, не говоря уж о его тени Медведеве.
Елена Рыковцева: Это такая функция у Навального – обеспечить легитимность Собянина.
Ирена Лесневская: Естественно. Кремль не верил, 8-10% у него – они говорили. Они не представляли, какое количество людей встанет рядом с Навальным, что встанут бизнесмены, что встанут студенты, что вместо каникул они все стали волонтерами. Я знаю, у меня племянница приехала на месяц в отпуск, и она торчала в штабе, газеты разносила и так далее. Это делают искренне. Потому что говорить, что на это госдеп дает, американцы, наймиты. Господи, боже мой, "когда бы знали, из какого сора" это называется. Нормальные люди с человеческими лицами, с желанием сделать свою страну чище, лучше. У меня к нему масса претензий – он живой человек, и он еще очень молодой. Не боги горшки обжигают. Он блистательней и лучше разберется со всеми проблемами, привлечет молодых людей не коррумпированных, честных, которые не будут набивать карманы и строить свои кормушки со всех сторон. Я в этом не сомневаюсь. Поэтому я за него голосую, поэтому он мне нравится. Я ему верю.
Елена Рыковцева: Я-то хотела поговорить о других людях, кто не голосует за Навального, о людях из вашего круга.
Ирена Лесневская: Я их понимаю, они очень зависят от муниципалитета, от театра, от дотаций, от пенсий.
Елена Рыковцева: Когда он сидит на кухне, он же не зависит от дотаций, он же может с вами говорить откровенно, и он может бюллетень опустить откровенно.
Ирена Лесневская: Я в этом не уверена, что они хотят потерять это. Они понимают, что они должны в данном случае бросить за Собянина.
Елена Рыковцева: Не узнает Собянин, как проголосовал конкретный актер, режиссер – это же фига в кармане, он бросает бюллетень анонимно.
Ирена Лесневская: Они боятся перемен. В будущем, конечно, пусть, но сейчас пока нет.
Елена Рыковцева: Вы считаете правильной позицию некоторых людей, которые говорят, что нужно прийти проголосовать за Навального, потому что это застрахует его от тюрьмы, уменьшит вероятность заключения?
Ирена Лесневская: И это тоже. Во всяком случае, может быть, задумаются и попробуют взглянуть на то, какое количество людей хотят перемен, хотят новой жизни.
Елена Рыковцева: Выборы мэра – это, в итоге, социологический опрос, сколько москвичей хочет перемен, сколько хочет выйти на митинг оппозиции, сколько хочет поддержать Навального, чтобы обеспечить его свободу.
Ирена Лесневская: Я раньше ходила на всякие митинги, последние два года или три я не хожу, я вся изрезанная после операций и так далее, я просто боюсь, чтобы меня не толкнули, мой организм не выдержит. Но в принципе я радуюсь, когда вижу, как идут люди на митинг. Я жутко переживаю за 31-е число. Это же правда, 31-я глава конституции – свобода митингов, слова и так далее – это наше конституционное право. И в какой фарс это превратил Лимонов, выходя каждый раз 31-го числа с несколькими людьми, у метро под белы рученьки и в автозак. Он знает, что его уже не посадят, клюет всех, кто в оппозицию входит, клюет Навального. Он жалок, мелок, низок в своем раже: это я первый революционер в этой стране, а вот сейчас Навальный. Это какая-то мужская ревность к человеческой красоте и порядочности. Потому что Навальный честный, порядочный человек. И что бы ему ни клеили, какие бы статьи, эти красные круги, на которых написано "Измени Россию, начни с Москвы", эти красные круги можно лепить на него со статьями со всех сторон, к нему не прилипнет ничего.
5. "Мне их жалко. Все мелким кажется, глупым". О сегодняшнем ТВ
Елена Рыковцева: Все же хочу спросить, хотя вам и надоело телевидение, вы хотя бы одним глазом поглядываете за тем, как работают коллеги? Что вы думаете о его состоянии сегодняшнем?
Ирена Лесневская: Последние годы, глядя иногда в телевизор, мне очень понравился проект "Голос", просто замечательный проект, красивый, потрясающие лица, голоса, Градский. Я просто в восторге была. Как ни странно, мне понравился "Один в один", где, на мой взгляд, вдруг я увидела перевоплощение актеров, певцов, я совершенно иначе, с другой стороны их увидела. Вообще, где какие-то свежие идеи возникают и красиво воплощено. Бесконечные ментовские сериалы, одни и те же актеры. На другой канал смотришь, тут он уже медик – Аверин, тут он Глухарь, боже мой. Просто одновременно какой-то поток. Причем хороший артист. Новости я все смотрю, читаю в интернете. По ТВ уже неинтересно. Сегодня было интересно посмотреть на Путина, как выглядит, как его причесали, как его надули, напомадили. Ничего.
Елена Рыковцева: А канал РЕН-ТВ, ваше детище?
Ирена Лесневская: Совсем не смотрю.
Елена Рыковцева: Потому что неинтересно или потому что больно?
Ирена Лесневская: Нет, давно уже не больно. Каждый раз, когда натыкаюсь на название РЕН, вздрагиваю: зачем это им нужно, почему не переименуют? Я Марианну смотрю.
Елена Рыковцева: Вам кажется, что им удается этот островок удерживать, программе "Неделя с Марианной Максимовской"?
Ирена Лесневская: Пока да. А больше там нечего смотреть, там нет ничего.
Елена Рыковцева: Какие перспективы вы видите на современном телевидении для политических ток-шоу, для политических программ? Можно ли делать честное шоу при условии существования списка людей, которых нельзя приглашать? Какие-то лазейки можно найти или нет смысла пытаться?
Ирена Лесневская: Последние перед отпуском видела несколько программ Соловьева, хотя я очень не люблю этого человека как ведущего, как журналиста. И я посмотрела два или три раза этих барышень – Тина Канделаки и Симонян. Не знаю, мне смешно. Мне их жалко. Мне так это скучно и неинтересно, все каким-то мелким кажется, глупым, они пыжатся. Неинтересно. Потом, когда идут общественно-политические шоу в записи, где порезано все, и ты видишь, что человек сидел в кадре, а он не сказал ни слова, а человек интересный, явно пришел поговорить.
Елена Рыковцева: Нет перспектив для этого жанра и нет смысла даже надеяться.
Ирена Лесневская: Так же, как у Общественного телевидения. Вот уж запустили, так запустили!
Елена Рыковцева: А вы посмотрели?
Ирена Лесневская: Я в интернете посмотрела два или три дня, просто заставила себя. Я была в шоке. Даже я не разозлилась – я обиделась. Думаю: ребята, такие бабки потратили ради чего, зачем? Все было понятно с самого начала. Какой-то отстой, антикварный отстой, "Сельский час".
Елена Рыковцева: А почему, вы считаете, так случилось, люди-то способные, талантливые, известные, профессионалы?
Ирена Лесневская: Когда у них установка показывать хорошие новости и как живет страна, и показывать, как открывается магазин, как пропололи грядку, как вылечили собачку, комбайн новый купили, как они радуются, а за этим жуткая жизнь, которую мне не показывают. А там наводнение, а там кого-то убили, а там потасовка и так далее. Изначально посыл неправильный.
Елена Рыковцева: Если подводить итог разговора о прессе, что остается для современного читателя, зрителя?
Ирена Лесневская: Интернет, радио.
Елена Рыковцева: Телевидение вы исключаете как способ информирования, только развлечение?
Ирена Лесневская: "Дождь", конечно. Вот тоже явление за эти годы. Им трудно приходится, я представляю, как им трудно. Все это колоссальные деньги, усилия. Там много задора, молодости, честности, пока мало фальши. Пока мне очень нравится. Не всегда говорят, иногда не то говорят, но прямые разговоры, люди приходят живые, живые вопросы задают, нет вранья, фальши.
Елена Рыковцева: То есть что-то еще остается даже на телевидении?
Ирена Лесневская: Жизнь остается. 8-го числа проголосуем за Навального, за себя, за своих внуков, детей. Я не хочу, чтобы они жили за границей, я мечтаю, чтобы они жили здесь, чтобы не было опасно жить, чтобы они учились в нормальной школе, а не тащили конверты, потому что нужно парту починить и занавески купить.
Полная видеоверсия здесь
