Александр Генис: Книга, о которой нам сегодня расскажет Марина Ефимова в очередном выпуске “Книжного обозрения”, крайне необычна уже потому, что предлагает нам оптимистический взгляд на мир. Это - большая редкость, ибо автор-мизантроп – куда более выгодная профессия. В определенном и невеселом смысле он всегда оказывается прав, зная, как все мы, чем это кончится. Но именно беспроигрышность этой ситуации меня смущает.
Осуждать обратную сторону проще, чем хвалить лицевую. Опуская другого, мы поднимаем себя. Зная это, Генрих Белль, считая негативные рецензии бесполезной игрой амбиций, оценивал критиков по тому, кого они хвалят, а не ругают. (Впечатленный таким принципом, я уже лет 20 лет пишу только о тех книгах, которые мне нравятся).
Важно еще и то обстоятельство, что предсказывать беду надежнее. Если она обойдет стороной, то на радостях мы о ней забудем. Поэтому те, кто всегда ждет худшего, выигрывают дважды. Когда они попадают в точку, мы благодарны им за предусмотрительность, если промахиваются, довольны тем, что обошлось. Никто не стал бы попрекать Кассандру, окажись она не права.
На самом деле история полна несбывшимися пророчествами, но кто сейчас, например, вспоминает, с каким ужасом мир боялся новогодней ночи 2001-го года, обещавшей свести с ума компьютеры, людей и (сам читал) домашних животных. Еще хорошо, что у нас короткая память, а то, сколько я ни живу в Америке, столько она стоит на краю пропасти. Вглядываясь в прошлое, я вижу в нем лишь один тихий период – тот, когда страна следила за сексуальными эскападами своего президента. Славные были времена, если у Сената не было других забот. Эйфория, однако, была недолгой, и с 11 сентября Америка живет в беспрестанной «экзистенциальной тревоге», что в Новом Свете – в отличие от Старого - подразумевает не отчаяние космического одиночества, а обычный страх конца.
Пока я не привык, меня это беспокоило, но потом перестало, потому что каждый раз угроза менялась. Сперва те месяцы, когда руины «Близнецов» еще дымились и мы не открывали окон при южном ветре, смертельной опасностью считались террористы. Потом, поскольку Осаму задвинули на задворки общественного мнения, стали бояться атомной бомбы Хуссейна. Когда и ее не нашли, угрозой – и надолго – оказалась просто война в Ираке. День за днем нам объясняли, что от ее исхода зависит мир, покой и исход президентских выборов. Но тут подорожал бензин, и война скрылась за кулисами газет.
Еще недавно до сих пор не повешенные экономисты предсказывали, что баррель нефти будет стоить двести долларов. Топливный кризис обещал разорить Запад и - спасти планету. Боясь, что заправить машину бензином будет не дешевле, чем шампанским, я почти купил электрический автомобиль, но тут нефтяной рынок рухнул, и все принялись ждать депрессии, пугая ею друг друга.
Опыт научил меня, что спасение от этой череды кошмаров в том, что следующий вымещает предыдущий, ибо природа массовой информации не терпит конкуренции. Если сегодня мир катится в экологическую пропасть, то террористы должны ждать своей очереди до завтра. Если Россия встает с колен, то про Иран забудут, пока она не вернется обратно. Если производство падает, то мы не умрем от ожирения. Если пришел ураган, то нет цунами. Если плохо, то сейчас. Наше сознание вмещает одну катастрофу за раз, потому что перед многочисленными бедами оно немеет, и мы можем махнуть на средства массовой информации рукой, чего они никак не могут себе позволить.
В той ситуации голос трезвого оптимизма тем более ценный, что его нам редко удается расслышать.
Об этом - книга американского экономиста Ангуса Дитон. Ее представит Марина Ефимова.
Марина Ефимова: Известный принстонский экономист Ангус Дитон выпустил новую долгожданную книгу, предлагающую научно обоснованное оправдание оптимистического взгляда на будущее. Книга называется «Великое избавление» с подзаголовком: «Здоровье, богатство и происхождение неравенства».
Главные доводы автора довольно просты: отвлекитесь от сиюминутных неприятностей, страхов, от замеченной вами тенденции к ухудшению вашего благосостояния и здоровья, от беспокойства по поводу пугающего невежества идущего вам на смену поколения, от огорчения по поводу падения нравов (и так далее) и взгляните на свою жизнь и на жизнь своих современников из туманного далека двухвековой давности.
Диктор: «В течение тысячелетий миллионы людей если не умирали в детстве, то влачили жизнь в нищете. До трети населения средневековой Европы скашивали эпидемии чумы. Всего два века назад свирепствовала оспа. Еще до середины 20-х годов прошлого века европейцев и американцев косил диабет, до середины 40-х – туберкулез, в начале 50-х детей калечил полиомиелит. Мы продвигались вперед с боями (которые вели наука, медицина и общество), и вот результат: с 1900-го года до нашего времени средняя продолжительность жизни в развитых странах увеличилась на 30 лет! Если эта тенденция сохранится, то к 2050 году в Японии и в Австралии средняя продолжительность жизни достигнет 100 лет! Еще в 1981 г. 42% населения Земли вынуждено было жить на 1 доллар в день. Сейчас - только 14%. Вообще если говорить об экономическом неравенстве, то оно, оставаясь существенным и даже опасным во многих странах (включая Соединенные Штаты), в глобальных масштабах заметно сократилось благодаря взлёту азиатских экономик».
Марина Ефимова: Эти доводы с энтузиазмом подхватывает рецензент книги - журналист Дэвид Ленард, многолетний экономический обозреватель газеты «Нью-Йорк Таймс».
Диктор: «Электронная революция упростила условия работы и улучшила связь между людьми. К тому же результату привела и демократизация воздушного транспорта. Другое важнейшее преобразование (которое Дитон, правда, не упоминает в своей книге) – это снижение уровня дискриминации во многих ее формах. Когда американцы жалуются на ухудшение качества жизни по сравнению с 20-летним периодом после 2-й Мировой войны, они забывают о бесспорном улучшении жизни меньшинств: женщин, инвалидов, иммигрантов, афроамериканцев, евреев, католиков, мормонов и гомосексуалистов».
Марина Ефимова: Профессор Дитон прослеживает неуклонный путь прогресса, начиная с эпохи Просвещения (то есть, с конца 18-го века), когда ученым, врачам и бизнесменам было позволено, наконец, фиксировать реальные факты и доискиваться до истины вместо того, чтобы безоговорочно следовать принятым догмам. Автор приводит призыв философа Иммануила Канта, написанный в конце 18 века: «Не бойтесь знать! Не бойтесь доверять собственному пониманию вещей».
Разумеется, Ангус Дитон – слишком серьезный ученый, чтобы рисовать картину спасительного прогресса одной розовой краской. Если оставить в стороне сомнительность прогресса в сфере военных конфликтов, то главное внимание Дитона сосредоточено на достижениях и проблемах прогресса экономического:
Диктор: «Экономическая ностальгия – чувство сильное, особенно после пяти лет финансового кризиса. В Соединенных Штатах люди грустят по 20-летнему периоду после Второй мировой войны, когда рос и богател средний класс и когда ежегодное улучшение материального положения в каждой семье было нормой. В Европе скучают по 80-м годам, предшествовавшим рождению новой валюты – «евро». Даже в Китае и в Индии – странах с двумя самыми динамичными экономиками мира – поднимается волна ностальгии по временам, когда вся жизнь не вертелась вокруг надрывного прогресса».
Марина Ефимова: Из всех опасностей, подстерегающих прогресс в его победном шествии, главной (помимо глобального потепления и общего замедления экономического роста) Дитон считает непомерный разрыв в доходах разных слоев общества - разрыв, который давно замечен в развитых индустриальных странах и который с годами увеличивается. Этот перекос в распределении богатства особенно велик в Соединенных Штатах. (Экономические успехи «нижнего слоя» американского общества сейчас заметно слабее, чем, например, у французов). Само явление не было бы таким опасным, если бы этот «нижний слой» не составлял, по подсчетам Дитона, 99% населения страны (!). То есть всё население Америки (за исключением одного процента) беднеет – хотя американская экономика и сейчас считается одной из самых жизнеспособных. «А в Китае, - пишет Дитон, - этот процесс может привести к политическим потрясениям, если не к гражданской войне».
Ситуацию с опасно разросшимся экономическим неравенством в современном обществе подробно рассматривает рецензент книги, экономист Уве Рейнхард:
Диктор: «Экономическое неравенство часто становится предметом обсуждения телекомментаторов, склонных упрощать сложные явления до определений «хорошо-плохо». Между тем неравенство может быть здоровым явлением в экономике, если богатство одних не становится причиной бедности других, то есть, если обогащение части населения объясняется общим экономическим ростом в стране. Однако проф. Дитон в книге «Великое избавление» обращает внимание на тот опасный случай, когда неравенство в распределении доходов резко увеличивается не за счет общего богатства, а за счет искажений в принципах управления государством. Он имеет в виду установление такой системы отношений, при которой деньги могут купить услуги законодателей (то есть, добиться законов, выгодных определенной части общества) или услуги администраторов - при распределении деловых контрактов».
Марина Ефимова: «Опасность, - пишет Дитон, - состоит в том, что быстрое обогащение верхнего слоя общества становится для него рычагом дальнейшего обогащения – через перекачивание денег в политику. Такой процесс может превратить демократию в плутократию». Применительно к Соединенным Штатам чикагский экономист Луиджи Зингалес писал: «американский капитализм превращается в капитализм приятелей».
Тем не менее, проф. Ангус Дитон в книге «Великое избавление» настаивает на оптимистическом отношении к будущему – поскольку в целом всё идет к лучшему, как это видно на примере последних двух с половиной веков. Но сам автор постоянно тормозит оптимизм читателя фактами из современной жизни. Например, напоминает, что и сейчас распространению знаний во многих регионах мира агрессивно противостоят религиозные фундаменталисты, пытающиеся силой вернуть на трон догму. Что прогрессирующей гуманности человеческих сообществ противостоит терроризм, которым повсеместно соблазняется молодежь, пораженная, как чумой, тотальным невежеством и средневековым фанатизмом. Что о причинах глобального потепления идут ожесточенные споры, мешающие решить, что делать: самоуверенно бороться с этим потеплением или смиренно готовиться к нему.
И всё же, мне кажется, книга Дитона интересна и полезна – в том смысле, что решительно заставляет читателя отвлечь свое внимание от тёмных сторон жизни и взглянуть на ее светлые стороны – рукотворные и нерукотворные. Выйти на улицу, выйти в лес, посмотреть на соседа, вылеченного от рака медицинским прогрессом; на птиц, чудом увернувшихся от прогресса химического; на портрет учёного, заразившего себя язвой, чтобы доказать ее излечимость; на рутинный восход солнца; на уходящий в небо космический корабль; на упирающуюся в небо секвойю... поразиться миру в его познаваемости и одновременно в его абсолютной непостижимости и сказать вслед за Фаиной Раневской: «Господи, благодарю тебя за происхождение видов».
Осуждать обратную сторону проще, чем хвалить лицевую. Опуская другого, мы поднимаем себя. Зная это, Генрих Белль, считая негативные рецензии бесполезной игрой амбиций, оценивал критиков по тому, кого они хвалят, а не ругают. (Впечатленный таким принципом, я уже лет 20 лет пишу только о тех книгах, которые мне нравятся).
Важно еще и то обстоятельство, что предсказывать беду надежнее. Если она обойдет стороной, то на радостях мы о ней забудем. Поэтому те, кто всегда ждет худшего, выигрывают дважды. Когда они попадают в точку, мы благодарны им за предусмотрительность, если промахиваются, довольны тем, что обошлось. Никто не стал бы попрекать Кассандру, окажись она не права.
На самом деле история полна несбывшимися пророчествами, но кто сейчас, например, вспоминает, с каким ужасом мир боялся новогодней ночи 2001-го года, обещавшей свести с ума компьютеры, людей и (сам читал) домашних животных. Еще хорошо, что у нас короткая память, а то, сколько я ни живу в Америке, столько она стоит на краю пропасти. Вглядываясь в прошлое, я вижу в нем лишь один тихий период – тот, когда страна следила за сексуальными эскападами своего президента. Славные были времена, если у Сената не было других забот. Эйфория, однако, была недолгой, и с 11 сентября Америка живет в беспрестанной «экзистенциальной тревоге», что в Новом Свете – в отличие от Старого - подразумевает не отчаяние космического одиночества, а обычный страх конца.
Пока я не привык, меня это беспокоило, но потом перестало, потому что каждый раз угроза менялась. Сперва те месяцы, когда руины «Близнецов» еще дымились и мы не открывали окон при южном ветре, смертельной опасностью считались террористы. Потом, поскольку Осаму задвинули на задворки общественного мнения, стали бояться атомной бомбы Хуссейна. Когда и ее не нашли, угрозой – и надолго – оказалась просто война в Ираке. День за днем нам объясняли, что от ее исхода зависит мир, покой и исход президентских выборов. Но тут подорожал бензин, и война скрылась за кулисами газет.
Еще недавно до сих пор не повешенные экономисты предсказывали, что баррель нефти будет стоить двести долларов. Топливный кризис обещал разорить Запад и - спасти планету. Боясь, что заправить машину бензином будет не дешевле, чем шампанским, я почти купил электрический автомобиль, но тут нефтяной рынок рухнул, и все принялись ждать депрессии, пугая ею друг друга.
Опыт научил меня, что спасение от этой череды кошмаров в том, что следующий вымещает предыдущий, ибо природа массовой информации не терпит конкуренции. Если сегодня мир катится в экологическую пропасть, то террористы должны ждать своей очереди до завтра. Если Россия встает с колен, то про Иран забудут, пока она не вернется обратно. Если производство падает, то мы не умрем от ожирения. Если пришел ураган, то нет цунами. Если плохо, то сейчас. Наше сознание вмещает одну катастрофу за раз, потому что перед многочисленными бедами оно немеет, и мы можем махнуть на средства массовой информации рукой, чего они никак не могут себе позволить.
В той ситуации голос трезвого оптимизма тем более ценный, что его нам редко удается расслышать.
Об этом - книга американского экономиста Ангуса Дитон. Ее представит Марина Ефимова.
Марина Ефимова: Известный принстонский экономист Ангус Дитон выпустил новую долгожданную книгу, предлагающую научно обоснованное оправдание оптимистического взгляда на будущее. Книга называется «Великое избавление» с подзаголовком: «Здоровье, богатство и происхождение неравенства».
Главные доводы автора довольно просты: отвлекитесь от сиюминутных неприятностей, страхов, от замеченной вами тенденции к ухудшению вашего благосостояния и здоровья, от беспокойства по поводу пугающего невежества идущего вам на смену поколения, от огорчения по поводу падения нравов (и так далее) и взгляните на свою жизнь и на жизнь своих современников из туманного далека двухвековой давности.
Диктор: «В течение тысячелетий миллионы людей если не умирали в детстве, то влачили жизнь в нищете. До трети населения средневековой Европы скашивали эпидемии чумы. Всего два века назад свирепствовала оспа. Еще до середины 20-х годов прошлого века европейцев и американцев косил диабет, до середины 40-х – туберкулез, в начале 50-х детей калечил полиомиелит. Мы продвигались вперед с боями (которые вели наука, медицина и общество), и вот результат: с 1900-го года до нашего времени средняя продолжительность жизни в развитых странах увеличилась на 30 лет! Если эта тенденция сохранится, то к 2050 году в Японии и в Австралии средняя продолжительность жизни достигнет 100 лет! Еще в 1981 г. 42% населения Земли вынуждено было жить на 1 доллар в день. Сейчас - только 14%. Вообще если говорить об экономическом неравенстве, то оно, оставаясь существенным и даже опасным во многих странах (включая Соединенные Штаты), в глобальных масштабах заметно сократилось благодаря взлёту азиатских экономик».
Марина Ефимова: Эти доводы с энтузиазмом подхватывает рецензент книги - журналист Дэвид Ленард, многолетний экономический обозреватель газеты «Нью-Йорк Таймс».
Диктор: «Электронная революция упростила условия работы и улучшила связь между людьми. К тому же результату привела и демократизация воздушного транспорта. Другое важнейшее преобразование (которое Дитон, правда, не упоминает в своей книге) – это снижение уровня дискриминации во многих ее формах. Когда американцы жалуются на ухудшение качества жизни по сравнению с 20-летним периодом после 2-й Мировой войны, они забывают о бесспорном улучшении жизни меньшинств: женщин, инвалидов, иммигрантов, афроамериканцев, евреев, католиков, мормонов и гомосексуалистов».
Марина Ефимова: Профессор Дитон прослеживает неуклонный путь прогресса, начиная с эпохи Просвещения (то есть, с конца 18-го века), когда ученым, врачам и бизнесменам было позволено, наконец, фиксировать реальные факты и доискиваться до истины вместо того, чтобы безоговорочно следовать принятым догмам. Автор приводит призыв философа Иммануила Канта, написанный в конце 18 века: «Не бойтесь знать! Не бойтесь доверять собственному пониманию вещей».
Разумеется, Ангус Дитон – слишком серьезный ученый, чтобы рисовать картину спасительного прогресса одной розовой краской. Если оставить в стороне сомнительность прогресса в сфере военных конфликтов, то главное внимание Дитона сосредоточено на достижениях и проблемах прогресса экономического:
Диктор: «Экономическая ностальгия – чувство сильное, особенно после пяти лет финансового кризиса. В Соединенных Штатах люди грустят по 20-летнему периоду после Второй мировой войны, когда рос и богател средний класс и когда ежегодное улучшение материального положения в каждой семье было нормой. В Европе скучают по 80-м годам, предшествовавшим рождению новой валюты – «евро». Даже в Китае и в Индии – странах с двумя самыми динамичными экономиками мира – поднимается волна ностальгии по временам, когда вся жизнь не вертелась вокруг надрывного прогресса».
Марина Ефимова: Из всех опасностей, подстерегающих прогресс в его победном шествии, главной (помимо глобального потепления и общего замедления экономического роста) Дитон считает непомерный разрыв в доходах разных слоев общества - разрыв, который давно замечен в развитых индустриальных странах и который с годами увеличивается. Этот перекос в распределении богатства особенно велик в Соединенных Штатах. (Экономические успехи «нижнего слоя» американского общества сейчас заметно слабее, чем, например, у французов). Само явление не было бы таким опасным, если бы этот «нижний слой» не составлял, по подсчетам Дитона, 99% населения страны (!). То есть всё население Америки (за исключением одного процента) беднеет – хотя американская экономика и сейчас считается одной из самых жизнеспособных. «А в Китае, - пишет Дитон, - этот процесс может привести к политическим потрясениям, если не к гражданской войне».
Ситуацию с опасно разросшимся экономическим неравенством в современном обществе подробно рассматривает рецензент книги, экономист Уве Рейнхард:
Диктор: «Экономическое неравенство часто становится предметом обсуждения телекомментаторов, склонных упрощать сложные явления до определений «хорошо-плохо». Между тем неравенство может быть здоровым явлением в экономике, если богатство одних не становится причиной бедности других, то есть, если обогащение части населения объясняется общим экономическим ростом в стране. Однако проф. Дитон в книге «Великое избавление» обращает внимание на тот опасный случай, когда неравенство в распределении доходов резко увеличивается не за счет общего богатства, а за счет искажений в принципах управления государством. Он имеет в виду установление такой системы отношений, при которой деньги могут купить услуги законодателей (то есть, добиться законов, выгодных определенной части общества) или услуги администраторов - при распределении деловых контрактов».
Марина Ефимова: «Опасность, - пишет Дитон, - состоит в том, что быстрое обогащение верхнего слоя общества становится для него рычагом дальнейшего обогащения – через перекачивание денег в политику. Такой процесс может превратить демократию в плутократию». Применительно к Соединенным Штатам чикагский экономист Луиджи Зингалес писал: «американский капитализм превращается в капитализм приятелей».
Тем не менее, проф. Ангус Дитон в книге «Великое избавление» настаивает на оптимистическом отношении к будущему – поскольку в целом всё идет к лучшему, как это видно на примере последних двух с половиной веков. Но сам автор постоянно тормозит оптимизм читателя фактами из современной жизни. Например, напоминает, что и сейчас распространению знаний во многих регионах мира агрессивно противостоят религиозные фундаменталисты, пытающиеся силой вернуть на трон догму. Что прогрессирующей гуманности человеческих сообществ противостоит терроризм, которым повсеместно соблазняется молодежь, пораженная, как чумой, тотальным невежеством и средневековым фанатизмом. Что о причинах глобального потепления идут ожесточенные споры, мешающие решить, что делать: самоуверенно бороться с этим потеплением или смиренно готовиться к нему.
И всё же, мне кажется, книга Дитона интересна и полезна – в том смысле, что решительно заставляет читателя отвлечь свое внимание от тёмных сторон жизни и взглянуть на ее светлые стороны – рукотворные и нерукотворные. Выйти на улицу, выйти в лес, посмотреть на соседа, вылеченного от рака медицинским прогрессом; на птиц, чудом увернувшихся от прогресса химического; на портрет учёного, заразившего себя язвой, чтобы доказать ее излечимость; на рутинный восход солнца; на уходящий в небо космический корабль; на упирающуюся в небо секвойю... поразиться миру в его познаваемости и одновременно в его абсолютной непостижимости и сказать вслед за Фаиной Раневской: «Господи, благодарю тебя за происхождение видов».
