Александр Генис: Нынешним летом американская пресса отметила редкий юбилей: 125-летие “Уолл-стрит Джорнел”. Для газеты прожить столько лет невероятно сложно и так же почетно. Помимо долгожительства, эта газета отличается еще и тем, что на фоне преимущественного либеральных органов печати, “Уолл-стрит Джорнел” занимает консервативную позицию. Именно это обстоятельство позволяет ей сбалансировать общественное мнение и выровнять тот крен, в котором легко обвинить флагмана всей американской прессы “Нью-Йорк Таймс”.

Сегодня мы отметим юбилей газеты с помощью гостя АЧ - Дэвида Саттера, многолетнего сотрудника “Уолл-стрит Джорнел”. Беседу ведет Владимир Абаринов.

Владимир Абаринов: «Уолл-стрит джорнал» - детище трех американских репортеров: Чарльза Доу, Эдварда Джонса и Чарльза Бергстрессера. В 1882 году они организовали агентство деловой информации Dow, Jones & Company, продуктом которого был краткий бюллетень о состоянии фондового рынка, который несколько раз в день курьеры доставляли подписчикам. В июле 1889 года бюллетень стал называться «Дневник Уолл-стрит» - именно так переводится название «Уолл-стрит джорнал» - и начал распространяться самым технологически продвинутым способом того времени – по телеграфу.

Не могу удержаться, чтобы не процитировать рассказ О. Генри «Развлечения современной деревни», написанный в 1908 году, в котором благородный жулик Энди Такер наносит визит фермеру в расчете на легкую поживу. Но фермер оказывается не лыком шит. Перевод Корнея Чуковского, читает Юрий Васильев.

- Да, да, первобытный юный фермер пещерного периода, из тех, что описывал Хаббард, немножко приоделся и обтесался за последнее время, а? Как вы находите?

— Я как будто замечаю, — говорю я, — некоторое нарушение аграрных традиций, которые до сих пор внушали мне такое доверие.

— Теперь вы видите, что деревенщина постриглась. Вы обломок далекого прошлого. Что у нас сегодня? Суббота, четырнадцатое? Ну, посмотрите, как мы, деревенские люди, стараемся не отстать от событий.

Подводит он меня к столу, а на столе стоит машинка, а у машинки две такие штучки, чтобы вставить их в уши и слушать. Вставляю и слушаю. Женский голос читает названия убийств, несчастных случаев и прочих пертурбаций политической жизни.

— То, что вы слышите, — объясняет мне фермер, — это сводка сегодняшних новостей из газет Нью-Йорка, Чикаго, Сент-Луиса и Сан-Франциско. Их сообщают по телеграфу в наше деревенское Бюро последних известий и подают в горячем виде подписчикам.

В 1902 году компанию «Доу Джонс» купил за 130 тысяч долларов журналист Кларенс Бэррон, назначивший себя президентом. Именно Бэррону принадлежит заслуга создания в газете атмосферы бескомпромиссной объективности и независимости, снискавших ей заслуженную славу. К 1930 году тираж «Уолл-стрит джорнал» вырос с семи до 50 тысяч экземпляров. После смерти Бэррона газета перешла в собственность его приемных дочерей Джейн и Марты Бэнкрофт. Семейство Бэнкрофт владела газетой в течение 105 лет. В 2007 году ее владельцем стал медиа-магнат Руперт Мэрдок.

У газеты были свои взлеты и падения, но неизменным оставался ее высокий профессиональный уровень. Ее журналистам 33 раза присуждалась Пулитцеровская премия, причем первые две она получила за свои редакционные статьи. До ноября 2003 года «Уолл-стрит джорнал» имела самый большой в США тираж. В 1996 году она запустила свою онлайн-версию и первой стала взимать плату за контент. К 2007 году число ее онлайн-подписчиков составило рекордную для новостных сайтов цифру – 980 тысяч человек, а бумажная версия издавалась тиражом два миллиона сто тысяч экземпляров, к марту 2013 года тираж вырос до двух миллионов 400 тысяч.

О значении «Уолл-стрит джорнал» для американской публики, о том, что делает газету неповторимой, я поговорил с известным журналистом и политологом Дэвидом Саттером. Дэвид, вас часто называют корреспондентом «Уолл-стрит джорнал». Но ведь вы никогда не были штатным сотрудником газеты?

Дэвид Саттер: Я был московским корреспондентом «Файнэншиал таймс». Когда я уехал из Москвы в 1982 году, люди в «Уолл-стрит джорнал», читавшие мои статьи, пригласили меня писать для их газеты. Я никогда не состоял в штате «Уолл-стрит джорнал». Но я много лет писал для них о России. Во времена существования Советского Союза я писал так часто, что они решили назвать меня своим специальным корреспондентом по советским делам. Так что я никогда не был сотрудником «Джорнал», но написал для них множество статей для полосы «Мнения» - наверняка больше, чем кто бы то ни было еще. Поэтому меня стали считать сотрудником «Уолл-стрит джорнал».

Владимир Абаринов: Как получилось, что деловая по преимуществу газета приобрела такую популярность?

Дэвид Саттер: «Уолл-стрит джорнал» никогда не была исключительно деловой газетой. Она преимущественно деловая. Но у них всегда была так называемая первая колонка, расположенная с левой стороны первой полосы, во всех подробностях и глубине раскрывающая какую-то тему, представляющую всеобщий интерес. Были опасения, что после того, как газету купил Мэрдок, она станет другой. Он действительно изменил формат, «Джорнал» стал больше похож на обычную ежедневную газету. Но она всегда был больше, чем просто деловая газета. Его отличает высококачественное освещение политических проблем, а кроме того, экономика ведь так серьезно влияет на политику, что их бывает трудно разделить.

Нужно сказать также о том, что в «Уолл-стрит джорнал» полоса редакционных комментариев существует совершенно отдельно от остальной газеты. В отличие от других газет, где тексты для этой полосы пишут сотрудники новостных отделов, в «Джорнал» их пишут другие высококвалифицированные авторы, которые не стесняются высказывать резкие мнения. Например, редакционные статьи «Нью-Йорк таймс» написаны так прямолинейно и таким неудобочитаемым языком, что публика их просто игнорирует. Редакционные статьи «Джорнал» внимательно читаются: они очень хорошо написаны, за ними стоит тщательное изучение вопроса, их пишут отличные специалисты и они отвечают тем же требованиям, что и материалы полосы «Мнения», написанные профессионалами в той или иной области. И потому публиковаться на этих полосах – высокая честь.

Владимир Абаринов: Должен признаться, что до 11 сентября 2001 года я мало читал «Уолл-стрит джорнал», но после терактов она стала для меня незаменимым источником информации о терроризме. Прекрасно помню целые газетные развороты со скрупулезным изложением всей известной на данный момент информации – для кого-то, быть может, недостаточно броским, сухим и излишне подробным, но всегда исчерпывающим. Для многих символом исполненноого до конца профессионального долга стала трагическая смерть корреспондента «Джорнал» Дэниела Перла, которого в феврале 2002 года террористы в Пакистане заманили в ловушку и обезглавили.

Дэвид Саттер: Офис «Уолл-стрит джорнал» находился в непосредственной близости к Всемирному торговому центру. Они были вынуждены эвакуировать свой персонал. Так что это было нападение и на них тоже. И это, конечно, стало дополнительным мотивом. А поскольку «Джорнал» выработал свой фирменный стиль в освещении экономики – очень дотошный, высокопрофессиональный – то они перенесли эту манеру и на освещение других новостей. Они наполнили статьи фактическим материалом с тем, чтобы читатель получил максимум информации и по окончании чтения у него не оставалось бы никаких вопросов.

Владимир Абаринов: «Уолл-стрит джорнал» - издание консервативное, «Нью-Йорк таймс» - либеральное. Многие видят в этом проявление разумного баланса, не допускающего прямолинейной пропаганды.

Дэвид Саттер: Я не думаю, что это так задумано. Просто «Уолл-стрит джорнал» имеет свою позицию, «Нью-Йорк таймс» - свою. А публика читает обе газеты и составляет собственное мнение. Что касается редакционной полосы и полосы «Мнения», их в первую очередь волнует не бизнес, а безопасность Соединенных Штатов. И все годы, что я сотрудничал с ними, они никогда не боялись резких оценок. Например, они публиковали мои статьи о взрывах жилых домов в России, где было сказано, что совокупность свидетельств и улик навлекают подозрение в первую очередь на ФСБ. Другая пресса опасалась говорить это. «Джорнал» никогда не стесняется, потому что у него твердая позиция. Редакционные статьи «Нью-Йорк таймс» всегда очень обтекаемы и потому гораздо менее убедительны.

Владимир Абаринов: Это был журналист Дэвид Саттер, многие годы сотрудничающий с юбиляром - газетой «Уолл-стрит джорнал».