Сегодня мы в Арктическом и Антарктическом научно-исследовательском институте беседуем с известным российским океанологом, полярником, начальником Российской Антарктической экспедиции Валерием Лукиным.

Приведу некоторые факты из биографии нашего собеседника. Валерий Лукин принимал участие в работе 21 арктической экспедиции и одной антарктической. Суммарный налёт часов на самолётах Ли-2, Ан-2, Ил-14, Ан-24 и вертолётах Ми-8 - более 4500 часов. Совершил более 1000 первичных посадок на дрейфующий лёд. Имеет официальный профессиональный статус: бортнаблюдатель-ледовый разведчик 1 класса.

- Валерий Владимирович, нашу беседу я хочу начать с Северного полюса, с Арктики. Мы видим, как меняется в последнее время ситуация в мире. Многие политологи говорят о новой «холодной войне». Россия наращивает свой воинский контингент в Арктике. Министр обороны Сергей Шойгу заявил, что в этом году намерен высадить большую экспедицию на остров Врангеля, остров Котельный на архипелаге Новосибирские острова, остров Средний, Новую Землю, Землю Франца-Иосифа, мыс Шмидта. Если вспомнить советское время, как «холодная война» влияла на научные исследования Арктики?

​Валерий Лукин: Пик развития научных исследований в Арктике пришелся на период «холодной войны». Именно тогда ученые как США, так и СССР как раз и сделали наиболее выдающиеся исследования в Арктике, потому что Арктика считалась наиболее перспективным театром военных действий между нашими странами. Поэтому к ней было обращено очень много внимания, и требовалось решение многих прикладных задач как для обеспечения полетов дальней авиации, пуска ракет, деятельности атомных подводных лодок подо льдами, так и для применения различных методов активного воздействия на различные физические процессы, которые существуют в природной сфере нашей планеты. Естественно, в этом плане страны держали паритет. И это давало большие финансовые возможности для выполнения таких исследований.

- Арктика поделена на пять секторов ответственности между Россией, США, Норвегией, Канадой и Данией. После принятия в 1982 году ООН Конвенции о морском праве, согласно которой территория государства распространяется лишь на арктический шельф, а внешельфовая зона объявляется международной, и присоединения в 1997 году России к этой конвенции, она утратила суверенитет на 1,7 млн км² своей территории. Как вы думаете, Россия будет претендовать на эту территорию? Не считает ли она себя ущемленной?

​Валерий Лукин: Нет, ни в коем случае. Наоборот. Я говорю, как специалист. Существует миф о полярных владениях СССР, которые были нарисованы на географических картах. Очень многие люди, которые имеют, в том числе, определенное положение в истеблишменте нашего государства, до сих пор этого не понимают: в чем же дело? А по сути, в Постановлении ЦИК СССР от 1926 года российские власти сделали то же самое, что и царское правительство в своей ноте 1915 года. В этом году географическая экспедиция Северного Ледовитого океана на ледокольных судах «Таймыр» и «Вайгач» открыла Северную землю (тогда она называлась Земля Николая II).

Шла полным ходом Первая мировая война. Россия была частью Антанты. В связи с этим морской министр Российской империи Иван Григорович отправил письмо министру иностранных дел Сергею Сазонову, в котором предлагал сделать заявление в отношении стран Антанты и других нейтральных государств Европы о том, что данная территория, равно как и «другие открытые и не открытые острова в Северном Ледовитом океане», являются территорией Российской Империи. Более того, в этом письме было еще сказано, что, наверное, стоит сделать заявление об открытии Антарктиды Фаддеем Беллинсгаузеном и Михаилом Лазаревым, но Министерство иностранных дел тогда посчитало, что мы восстановим против себя своих союзников, в первую очередь, Великобританию, которая к тому времени, в 1909 году, уже заявила о своих территориальных претензиях в Антарктике.

А в 1926 году ЦИК СССР опубликовал постановление о том, что все земли и острова, открытые и не открытые, находящиеся в пределах долготных секторов, которые сходятся в точке Северного Полюса, и проведенные от крайней северо-западной и крайней северо-восточной границы СССР, являются территорией Советского Союза. Но я подчеркиваю, что там не упоминалось ни о каких морских пространствах. Поэтому, например, военно-морской флот США неоднократно входил в так называемые «полярные владения СССР», и мы не могли сделать никаких заявлений по этому поводу. Это не были государственные границы. Если вы почитаете законы о государственной границе и прочие, вы в них не найдете ничего о так называемых «полярных владениях». Де-юре нет никаких доказательств владения всеми островами «открытыми и не открытыми». А тогда не было средств дальней разведки, не было никакой спутниковой фотографии, и поэтому мы не могли говорить о том, что там есть, а чего нет. Так что, с моей точки зрения, Конвенция ООН по морскому праву от 1982 года, которая была ратифицирована РФ в 1997 году, полностью соответствует нашим внешнеполитическим задачам, потому что в ней, по сути, прописаны вопросы как территориальных вод, так и исключительных экономических зон, и, в частности, вопросы определения владения континентальным шельфом для прибрежных государств, которые имеют эту морскую границу.

- Если Россию вполне удовлетворяет территориальное разделение Арктики, то чем объясняется такая активность там Министерства обороны России, которую можно наблюдать, особенно в последнее время?

​Валерий Лукин: Всё очень понятно. Развал Советского Союза и окончание «холодной войны» привели к изменению военной доктрины РФ. В настоящее время эта доктрина создается и поддерживается, исходя их тех внешнеполитических и внутриполитических задач, которые стоят перед конкретным государством. В данном случае, в связи с тем, что Россия подготовила заявку на Арктический континентальный шельф, естественно, она должна принять соответствующие меры по охране этой территории. А без наличия военной группировки это невозможно сделать. То есть это не экспансия, не создание каких-то сил влияния. Если бы это было так, то можно было бы заявить и о том, что присутствие военно-морских баз НАТО в Норвегии – тоже экспансия в Арктике, так же, как и военно-воздушные базы США в Гренландии, где базируются самолеты и ракеты с атомными зарядами. Самолеты с этих баз постоянно, не нарушая российских границ, облетывают нашу территорию. Мы же должны противостоять этому, если мы собираемся заниматься освоением континентального шельфа?

Вот здесь возникает некая правовая коллизия, потому что в данной ситуации Арктика разделена по зонам между приарктическими странами. В данном случае это пять государств: Норвегия, Дания, США, Россия и Канада. Безусловно, это вызывает определенную озабоченность у стран ЕС, таких как Германия, Франция, Великобритания, а также у стран Юго-Восточной Азии, таких как Китай, Япония, Южная Корея, экономический потенциал которых достаточно велик для освоения Арктики. Но именно Конвенция ООН по морскому праву дает России в руки правовой механизм управления и официального права на владение этим регионом.

- Валерий Владимирович, в одном из своих интервью вы сказали, что не являетесь приверженцем закона о запрете добычи полезных ископаемых и геологоразведки в Антарктике. Можно ли предположить, что Россия, исходя из каких-то целей, политических или экономических, может выйти из Договора об Антарктике - например, ради добычи нефти?

​Валерий Лукин: Нет, это невозможно. Во-первых, один из основных российских постулатов во внешнеполитической деятельности, который был обозначен в указе Владимира Путина от 7 мая 2012 года, определяет, что главная задача России – сохранять и развивать сложившуюся систему договора об Антарктике. Поэтому мы ни в коем случае не пойдем на ее разрушение. Но, с другой стороны, мы должны быть готовы к различному развитию международного сценария. В настоящее время, как известно, статьей 7 Протокола об охране окружающей среды договора об Антарктике запрещается любая деятельность в Антарктике в отношении минеральных ресурсов, кроме научной». У нас этот Протокол ратифицирован федеральным законом № 79 от 24 мая 1997 года, но мы должны понимать и оценивать потенциал как минерального, так и углеводородного сырья в Антарктике. Это не геологоразведка, которая тоже запрещена, это более ранняя стадия геологических исследований - для того, чтобы держать руку на пульсе в связи с возможными изменениями конъюнктуры цен на мировых рынках. Россия - это все-таки добывающая страна. Для России это очень серьезный пункт в экономической деятельности. Мы просто должны следить за всем этим делом и выполнять те геологические и геофизические исследования, которые позволяют нам сделать предварительные оценки этого потенциала.

- Какие есть количественные данные о запасах углеводородов в Антарктике?

Валерий Лукин: По данным российских специалистов, максимальный потенциал прибрежных антарктических морей составляет примерно 75-80 миллиардов тонн условного топлива.