Александр Генис: Весть о том, что 90-летний Джимми Картер болен раком, опечалила всю Америку. Еще и потому, что этот президент лучше всех остальных показал, какой красивой, умной и достойной может быть жизнь после Белого дома. Об этом рассказывает исторический репортаж Владимира Абаринова.
Владимир Абаринов: У бывшего президента положение двусмысленное и странное. Он должен искать себе новое занятие. Но ведь любая работа будет для него понижением. Об этом задумывался еще один из отцов-основателей США Александр Гамильтон.
- «Будет ли способствовать общественному миру или стабильности правительства, - риторически вопрошал он, - если по стране будет слоняться c полдюжины людей, некогда признанных достойными занимать высший пост, а теперь, как неприкаянные призраки, взирающих на то, чем они никогда более не смогут обладать?»
Гровер Кливленд говорил с мрачной иронией: «Мы были бы избавлены от всякой неопределенности и хлопот, если бы каждый президент попросту умирал в конце срока». Уильям Говард Тафт в тон ему добавил, что наилучшим решением проблемы была бы «доза хлороформа, после чего бренные останки президента обращались бы в пепел посредством погребального костра».
Но как раз эти два президента вышли из положения наилучшим образом. Кливленд проиграл выборы после первого срока, в 1888 году, но спустя четыре года был избран во второй раз. Тафт стал председателем Верховного Суда США. Выдающийся юрист, он чувствовал себя до такой степени в своей тарелке, что утверждал, что и не вспоминает, что когда-то был президентом.
Джимми Картера американцы считают очень плохим президентом. В рейтингах он занимает места между 34 и 19, но никогда не поднимается выше. На его президентство выпали советское вторжение в Афганистан, мировой энергетический кризис, исламская революция и захват в заложники американских дипломатов в Иране. В июле 1979 года, когда к бензоколонкам выстроились километровые очереди, он обратился к нации с речью, которая вошла в анналы под названием «Кризис доверия».
Джимми Картер: Я хочу говорить с вами сейчас о величайшей угрозе американской демократии. Я имею в виду не наши политические и гражданские свободы. Они сохранятся. Я говорю не о внешней силе Америки – страны,которая нигде в мире не ведет сегодня войн и чье экономическое и военное могущество несравнимо ни с чьим другим. Угроза почти невидима. Это кризис доверия. Кризис, поразивший в самое сердце и душу нашу страну, парализовавший ее волю.
Владимир Абаринов: Он так и не смог добиться освобождения заложников, и эта проблема омрачала его последнее послание стране.
Джимми Картер: В течение следующих нескольких дней я буду усердно работать над тем, чтобы переход власти от меня к новому президенту был успешным и наилучшим образом служил интересам американского народа. Я продолжу, как я это делал последние 14 месяцев, прилагать все усилия и молиться за жизнь и благополучие американских заложников, удерживаемых в Иране. Я пока не могу предсказать, что произойдет, но я надеюсь, что вы поддержите мою неустанную молитву за их освобождение. Когда я вернусь домой на Юг, где я родился и вырос, я буду иметь возможность обдумать и оценить обстоятельства нашего времени. Я намерен оказать поддержку нашему новому президенту и трудиться как гражданин – точно так же, как я трудился на посту президента – над сохранением ценностей, на которых основана эта страна.
Владимир Абаринов: Джимми Картер вернулся на свою арахисовую ферму в Джорджии, которую на время президентства во избежание конфликта интересов он передал в “слепое управление”. Оказалось, что управляли фермой из рук вон плохо – от некогда прибыльного бизнеса Картеру остался миллион долларов долга. Чтобы выбраться из долговой ямы, он начал писать книги, в том числе воспоминания, романы и стихи. Некоторые из них стали бестселлерами. На сегодняшний день в его библиографии 31 книга.
Но основная его деятельность была сконцентрирована в гуманитарной сфере: предотвращение и урегулирование конфликтов, права человека, борьба с инфекционными заболеваниями. Всеми этими вопросами занимается учрежденный им Центр Картера в Атланте. В качестве экс-президента Картер выступил посредником в ряде вооруженных конфликтов, вызволял из плена американских военнослужащих, спасал заложников. За все это он удостоен Нобелевской премии мира.
В нынешнем избирательном цикле кандидаты-республиканцы взяли моду указывать на Картера как на низшую точку отсчета. Вот отрывок из предвыборной речи бывшего губернатора Техаса и нынешнего претендента на пост президента Рика Перри.
Рик Перри: Друзья мои, мы – выносливая страна. Только подумайте о том, кто мы такие. Мы прошли через гражданскую войну, через две мировые. Мы пережили великую депрессию. Мы пережили даже Джимми Картера. Переживем и годы Обамы.
Владимир Абаринов: А это – Дональд Трамп.
Дональд Трамп: Я всегда говорил, что худшим президентом был Джимми Картер. А теперь знаете что? Джимми Картер перешел на второе место от конца. Худшим президентом стал Барак Обама. В истории этой страны Барак Обама – первый номер.
Владимир Абаринов: Впрочем, и Перри, и Трамп повторяют сенатора Маккейна.
Джон Маккейн: За всю свою жизнь я не видел ничего подобного. Я думал, Джимми Картер был плохим президентом, но он, на мой взгляд, бледнеет по сравнению с президентом Обамой.
Владимир Абаринов: Джимми Картер сохраняет достоинство и не отвечает на эти нападки. Но Маккейну он ответил – лишь потому, что его об этом спросили во время интервью.
Джимми Картер: В устах подстрекателя войны это - комплимент. Мне посчастливилось, будучи президентом, сохранить мир для этой страны и принести мир другим странам. Мне посчастливилось: за четыре моих года мы не выстрелили ни из одной винтовки, не сбросили ни одной бомбы и не применили ни одной ракеты.
Владимир Абаринов: Заступился за Картера и популярный сатирик Билл Маэр.
Билл Маэр: Я люблю Джимми Картера. Джимми Картер был честным и открытым. Знаете, иногда я слышу: «Обама может стать вторым Картером!» Отлично, я хочу этого. Джимми Картер совершал смелые поступки – например, вернул Панамский канал. Вы можете себе представить, что произойдет, если сегодня президент попытается сделать что-нибудь подобное? Или, скажем, его выступление по телевизору насчет нефти – помните эту речь? Я люблю Джимми Картера. Я считаю, этой стране требуется гораздо больше такой откровенности. Давай, Джимми! Продолжай в том же духе! Старость – это прекрасно! Можно говорить без оглядки!
Владимир Абаринов: В 1995 году у Картера вышел сборник стихов, посвященных его семье. По этому случаю обозреватель телекомпании C-SPAN Брайан Лэм взял у него интервью. Книга называется несколько странно: «Постоянный учет и другие стихи». И Брайн Лэм прежде всего пожелал узнать, что означает это название.
Джимми Картер: Это слова из стихотворения о моем отце и о том, как он управлял фермой. У него все было под контролем. Каждый из нас работал и знал, какой участок он должен вспахать, сколько молока надоить, сколько сегодня яиц снесут куры, и он постоянно требовал от нас отчета. И я думаю, в каком-то смысле это правило подходит и для жизни вообще. Папа умер в 1953 году. У него был рак. Ему было 59 лет. Он был членом законодательного собрания штата и очень строгим отцом. Его уважали в округе, и я думаю, он очень любил меня, но не давал волю своим чувствам. Он всегда был одним из моих героев.
Владимир Абаринов: Не менее тепло Джимми Картер рассказывал и о своей матери.
Джимми Картер: Она была дипломированной медсестрой. Это стихотворение – пересказ письма, которое я получил от своей матери, когда ей было 70 лет, и она работала в Корпусе мира недалеко от Бомбея в Индии.
Владимир Абаринов: Бесси Лилиан Горди-Картер стала добровольцем Корпуса мира уже после смерти мужа, когда ей было 68 лет. В Индии она работала в клинике для больных проказой. В день инаугурации Джимми Картера ее спросили, гордится ли она своим сыном. «Которым?» - переспросила она. У нее было четверо детей, из них два сына.
Владимир Абаринов: А теперь Картер рассказывает об одной из своих сестер.
Джимми Картер: А это – о моей сестре. Она была заядлой мотоциклисткой и принимала у себя в доме целую ораву байкеров – они каждый год останавливались у нее по дороге на байкерский фестиваль в Дейтоне. А когда сестра умирала, байкеры приехали и не отходили от ее постели несколько дней, пока она не скончалась. И на ее похоронах они устроили траурный кортеж из 37 мотоциклов: первым шел ее Харлей Дэвидсон, а за ним 36 других.
Брайан Лэм: Это Рут Картер-Стэплтон?
Джимми Картер: Нет, это Глория. Моя старшая сестра.
Брайан Лэм: Рут ведь тоже умерла от рака, насколько я помню?
Джимми Картер: Вся моя семья умерла от рака. Они все курили и все умерли от рака: мой отец, моя мать, две мои сестры и мой брат – все. Я последний остался.
Брайан Лэм: А вы бросили курить?
Джимми Картер: Я никогда и не начинал.
Брайан Лэм: Вы потеряли их, особенно отца, очень рано. Ваша сестра тоже умерла довольно молодой. Как это повлияло на вас?
Джимми Картер: Довольно странно, что у них у всех был рак поджелудочной железы. Считалось, что от него умирает один человек из полутора тысяч. Что вся семья умрет от одного и того же – это превышает всякую статистическую вероятность. Сейчас Американское онкологическое общество проводит специальное исследование нашей семьи, чтобы установить, имеет ли здесь место наследственная предрасположенность. Каждые три или четыре месяца я прохожу обследование – они смотрят, не появляются ли и у меня признаки заболевания раком поджелудочной железы.
Владимир Абаринов: И вот теперь у Джимми Картера тоже диагностирован рак. Он встретил это известие со всем возможным мужеством. Остальное – в руках врачей и судьбы.
