Андрей Шароградский: Московский областной суд сегодня приступил к рассмотрению иска прокуратуры о ликвидации Национал-большевистской партии начнутся прения сторон. Прокуратура требует ликвидировать НБП на основании закона о противодействии экстремистской деятельности. В качестве доказательств приводятся недавние уголовные и административные дела против активистов партий. Лидер НБП Эдуард Лимонов заявляет, что в любом случае его партия продолжит свою деятельность.

Михаил Саленков: Прокуратура Московской области требует ликвидировать НБП в связи с нарушением российского законодательства. Как говорит адвокат национал-большевиков Виталий Варивода, у заявителей две основных претензии: во-первых, нарушение закона о политических партиях - у НБП в названии присутствует слово "партия", хотя она официально не зарегистрирована; во-вторых, нарушение закона "О противодействии экстремистской деятельности".

В качестве доказательств сотрудники прокуратуры представили суду три уголовных дела против членов организации. Самое громкое из них - "дело Минздрава", когда нацболы захватили здание министерства, в том числе кабинет министра Зурабова; дело о захвате приемной администрации президента России, а также несколько административных дел.

Лидер Национал-большевистской партии Эдуард Лимонов говорит, что уверен в наихудшем для его организации исходе дела. В интервью Радио Свобода Лимонов заявил, что НБП, скорее всего, ликвидируют.

Эдуард Лимонов: Я считаю, что прокуратура Московской области осуществляет по заказу Кремля репрессию против независимой политической партии. Только так это можно объяснить. Первые попытки закрыть нас относятся еще к 2001 году. И по существу это одно и то же дело, которое без устали возобновляет прокуратура Московской области. Несколько раз его приостанавливали, там были различные периоды, различные требования, различные дополнения. Сейчас обосновали требования о ликвидации новыми заявлениями, это называется "заявления и дополнения", и они опираются на приговоры, вынесенные нашим активистам в то или иное время по статьям 213, 214, 167, как в случае с ребятами, осужденными по Минздраву. Приговор Тверского районного суда, приговор Басманного суда, приговор Октябрьского районного суда города Белгорода и так далее. Основанием является именно наша политическая деятельность.

У меня такое впечатление, что это закончится действительно ликвидацией партии, поскольку я вижу, что давление Кремля и на суд, и на прокуратуру, оно настолько велико, что партию ликвидируют. Правда, это ничего не изменит в нашем существовании, мы останемся работать на том же поле, на котором мы работаем.

Михаил Саленков: Руководитель Аналитического департамента Центра политтехнологий Алексей Макаркин в свою очередь считает, что запретить партию, которая не зарегистрирована, - нельзя. "Скорее всего, - сказал Макаркин корреспонденту Свободы, - это попытка предотвратить ее регистрацию".

Алексей Макаркин: Здесь речь не идет о запрете национал-большевиков, потому что невозможно запретить структуру, которая официально отсутствует, просто не существует. Это политическая организация, которая так и не прошла регистрацию в Министерстве юстиции из-за своего радикализма, экстремистских теоретических и практических приоритетов. Понятно, что речь идет немножко об ином. Предлагается, чтобы они не именовались партией, и если они откажутся от этого наименования, то они, наверное, смогут зарегистрироваться или, по крайней мере, предпринять такую попытку зарегистрироваться в качестве общественной организации. Но при этом опять-таки у общественной организации есть такая особенность, что если раньше по избирательному законодательству общественные организации и движения имели возможность участвовать в парламентской избирательной кампании, то теперь это привилегия только политических партий.

Поэтому национал-большевики сейчас стоят перед дилеммой: или пытаться сохраниться в политическом пространстве и все-таки пытаться зарегистрироваться (но я думаю, что здесь у них очень небольшие шансы); или стать общественной организацией, при этом удалив из своих официальных положений такой экстремизм и радикализм, который у них там присутствует, стать общественной организаций, например, по изучению национал-большевизма, но в этом случае они прекрасно понимают, что они не смогут участвовать в избирательных кампаниях и не смогут претендовать на депутатские мандаты.

Михаил Саленков: Алексей, а то, что прокуратура сейчас выдвигает в качестве обвинений процессы уголовные над активистами этой организации, - это может сказаться на регистрации их как общественного движения?

Алексей Макаркин: Я думаю, что если они официально откажутся от включения в свои программы таких радикальных положений, то они могут стать действительно обществом по изучению. Я думаю, что они вполне способны пройти такую регистрацию. Но главное, наверное, и для Министерства юстиции здесь именно не допустить регистрации такой радикальной экстремистской партии, которая может быть активным политическим игроком.

Михаил Саленков: Вы сказали, что она может быть активным политическим игроком. На ваш взгляд, в политической жизни страны Национал-большевистская партия насколько большую роль играет сегодня?

Алексей Макаркин: Ну, в политической жизни она сейчас играет очень слабую роль. Эта роль преувеличивается в СМИ, потому что они очень активны, они участвуют в различных акциях протеста, по монетизации льгот, например, они очень активно участвовали. Однако если смотреть электоральные показатели, то в ходе опросов избиратели практически их не упоминают. Проблема состоит в том, что само их участие в избирательной кампании возможное способно предоставить им и трибуну для высказывания их мнений, способно увеличить количество членов партии и их сторонников, мобилизовать их, предоставить определенной стимул для работы и так далее.

А это, в общем-то, конечно, экстремизм - захваты зданий, такие демонстративные акты. Другой вопрос - насколько соразмерны те сроки наказаний, которые им выносились. Но это иной вопрос, а само по себе определение подобных акций как экстремистских, на мой взгляд, вполне определенно. Подобное ориентирование на стилистику, которая свойственна была фашистскому режиму, она опять-таки, на мой взгляд, совершенно противоречит принципам демократического общества.

Тот факт, что подобные экстремистские силы стараются использовать институты демократического общества, - политические партии, выборы, например, - свидетельствует о том, что они хорошо знают историю. Потому что такие же институты демократического общества в свое время использовали фашисты в Италии, в Германии, в других странах, участвуя в выборах, выигрывая их. То есть это такое использование институтов демократического общества. Поэтому любое демократическое общество должно иметь возможность в рамках закона противостоять таким тенденциям.

Михаил Саленков: Таково мнение главы аналитического департамента Центра политических технологий Алексея Макаркина.

В четверг в Московском областном суде пройдут прения сторон. В Национал-большевистской партии утверждают, что решение суда о ликвидации НБП станет известно не позднее пятницы.

Андрей Шарый: Прокуратура считает Национал-большевистскую партию экстремистской организацией. Об этом свидетельствуют, по мнению истцов, выдержки из программных документов партии и уголовные дела ее активистов. С такой точкой зрения согласны многие эксперты. Однако некоторые эксперты указывают на то, что странно, почему именно НБП - не самая экстремистская партия - вызвала столь пристальное внимание прокуратуры.

Дмитрий Казнин: Возможный запрет Национал-большевистской партии вызывает у экспертов противоречивые чувства. Ирина Левинская, ведущий научный сотрудник Петербургского института истории Российской Академии наук, изучив цели и задачи партии Эдуарда Лимонова, а также предъявленные ей прокуратурой обвинения, считает, что наказание несоизмеримо с проступком. В документах НБП, объясняющих лозунг "Россия для русских", говорится, что под русскими национал-большевики понимают всех носителей русского языка и русской культуры, и в этом их принципиальное отличие от РНЕ, например.

Ирина Левинская: Что касается целей, то цели, которые они ставят перед собой, - это превращение Российской Федерации в государство Россия путем русской революции. И вот это, пожалуй, единственное, что можно было бы им инкриминировать как экстремизм в программе. Но я не уверена, потому что на это всегда можно возразить, что "русская революция" употребляется здесь в метафорическом значении. В общем никаких программных заявлений о необходимости создания незаконных вооруженных или каких угодно вооруженных формирований в их документах нет.

Судя по некоторым их лозунгам, они сейчас становятся менее радикальными, чем были раньше. В частности, они сняли свой чудовищный лозунг "Сталин. Берия. ГУЛАГ".

Дмитрий Казнин: По мнению Ирины Левинской, речь идет об избирательности правосудия. Например, недавнее решение прокуратуры по делу так называемого "письма 500", требующего запрета деятельности еврейских организаций на территории России, - прокуроры не увидели в этом письме ничего страшного и отказали в возбуждении уголовного дела. А захвативших несколько кабинетов в администрации президента России национал-большевиков осудили и, если верить свидетельствам родственников, жестоко избивали в тюрьме.

Ирина Левинская: В принципе, я считаю эту партию крайне опасной, и она играет на таких протестных и бунтарских настроениях молодежи. Ничего хорошего в деятельности этой партии нет. Но меня смущает то, каким образом, как мотивируют закрытие этой партии - большое количество дел, возбужденных против этой партии. Все ведь в руках нашей прокуратуры, она хочет на что-то открыть глаза и возбудить дело - она его возбуждает, не хочет - не возбуждает.

У нас распространяется огромное количество националистических газет, прямо нарушающих 282-ую статью, сеющих межнациональную рознь и содержащих тексты и материалы, направленные на возбуждение ненависти и вражды к лицам по признакам расы, национальности, отношения к религии. И тем не менее, все попытки возбудить уголовные дела против людей, которые распространяют подобные газеты, ни к чему не приводят. Ощущение, что наши органы опять начинают действовать избирательно. Я, например, считаю, что "Русское национальное единство" - гораздо более опасная организация, чем национал-большевики.

Дмитрий Казнин: Ирина Левинская видит во всей этой истории явный политический подтекст.

Ирина Левинская: По-видимому, то, что они ругают Путина, - это криминально, а то, что РНЕ сеет межнациональную рознь, каждая страница их газеты пестрит оскорблениями, и не только в адрес евреев, - это никого не беспокоит.