Программу «Итоги недели» ведет Дмитрий Волчек. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Любовь Чижова.

Дмитрий Волчек: На этой неделе был вынесен приговор так называемым «декабристам» – 39 членам НБП устроившим акцию протеста в справочной администрации президента в декабре прошлого года. Восемь человек остаются в заключении, их приговорили к реальным срокам, а для 31 лимоновца суд назначил условные сроки наказания, от полутора до трех лет лишения свободы. В четверг вечером ребят освободили из-под стражи. О том, что они чувствуют, оказавшись на свободе после года заключения, - в репортаже Любови Чижовой.

Любовь Чижова: Члену Национал-большевистской партии Юрию Староверову 23 года. До того, как его арестовали в Москве на подступах к Кремлю, он был студентом 4 курса нижегородского политеха. Пока находится в Москве, общается с товарищами по партии, но в ближайшее время собирается в Нижний. Возможно, даже будет восстанавливаться в институт, откуда его исключили сразу после заключения под стражу.

Юрий Староверов: У меня были противоречивые чувства, поскольку, во-первых, я не ожидал, что выйду, не был готов к этому варианту. Радости в первый момент вообще никакой не почувствовал, даже горечь испытал за несправедливый приговор – это однозначно. 8 моих товарищей сейчас находятся в тюрьмах.

Любовь Чижова: Как отреагировали на приговор ваши родные и близкие?

Юрий Староверов: Родные и близкие, конечно, обрадованы, они счастливы, ждут, когда я к ним приеду домой. Большой разницы нет для меня, я в тюрьме жил человеком и буду жить на воле так же. Правда, здесь несколько сложнее устроено. Я еще сам не осознал.

Любовь Чижова: О чем вы мечтали, находясь в заключении?

Юрий Староверов: Для меня это время было позитивным временем, поскольку я очень многое понял за это время, многое узнал.

Любовь Чижова: Что было самое трудное в тюрьме?

Юрий Староверов: Слабости свои преодолеть. Например, отстаивать свои принципы до конца, во что бы то ни стало. Были разные ситуации, не с людьми – с начальством, с конвоем, например. То есть когда тебе что-то навязывают, это не твое.

Любовь Чижова: Тюрьма подавляет человека?

Юрий Староверов: Все от человека зависит. Меня, например, нисколько она не подавила, наоборот, я человечнее стал. Есть разные люди как на воле, так и в тюрьме. Разницы нет никакой. Что там сидят разные негодяи, преступники – это вообще мнение, непонятно откуда взявшееся, неадекватное. Сейчас много сидит по надуманным статьям. Так же как мы сидели. Я разницы никакой не ощущал, что я политзек, я сижу за идею, а кто-то сидит за то, что украл что-то. Потому что, например, человек не имеет регистрации, его так же ловят для галочки около вокзала, кидают ему патроны, и он не может за себя никак постоять, никакие журналисты о нем не позаботятся. И огромное число людей сидят за чужие преступления. Настоящие преступники находятся на воле, их показывают по телевизору постоянно. Свое будущее вижу: от партии никуда не отойду – это однозначно.

Любовь Чижова: Семен Вяткин, которого тоже освободили в минувший четверг, тоже еще не осознал до конца, что он на свободе. Семену 21 год, его приговорили к трем годам условно. Он очень переживает за товарищей, оставшихся в заключении.

Семен Вяткин: Приговор несправедливый. Это акт устрашения оппозиции в нашей стране и отход от демократического курса. Я не ожидал, что выйду, до сих пор еще не понял, что я на свободе.

Любовь Чижова: Ваши первые действия, когда вы вышли на свободу?

Семен Вяткин: Встретился с партийцами, со своими партийными товарищами, общение с журналистами.

Любовь Чижова: А у вас какая-то вечеринка была?

Семен Вяткин: Да, отметили. Но я не вижу особых поводов радоваться, потому что восемь наших товарищей за решеткой.

Любовь Чижова: А о чем вы мечтали, находясь в заключении?

Семен Вяткин: Разве что хотелось побольше источников информации, книг.

Любовь Чижова: Чему-то вас этот год в тюрьме научил?

Семен Вяткин: Это колоссальнейший опыт, колоссальнейшая школа жизни. Это время нас закалило. Я понял, что иду правильным путем, и я от своих взглядов нисколько не отошел.

Любовь Чижова: А вы сами как-то изменились за это время?

Семен Вяткин: Покажет время.

Любовь Чижова: У вас, Семен, условный срок, три года вам дали условно, это значит, что вам сейчас нельзя фактически принимать участие в акциях НБП. Вы как-то для себя этот вопрос уже решили?

Семен Вяткин: Мы не совершили ничего противозаконного, мы не совершали никакого преступления, и я не вижу в своей политической деятельности криминал. Я продолжу свою политическую деятельность.

Любовь Чижова: Адвокат нацболов Дмитрий Аграновский испытывает противоречивые чувства. С одной стороны, радость, что большинство ребят все-таки освободили, с другой – горечь что в заключении остаются еще 8 человек. Вот что он говорит о ходе процесса.

Дмитрий Аграновский: Сам судебный процесс шел достаточно спокойно, за исключением случая с Владимиром Линдом, который выбивается из всего. У Владимира Линда скончался отец, он скончался путем эвтаназии в Голландии. Мы просили отпустить его для прощания с отцом, то есть эта ситуация развивалась довольно медленно, всем заранее было известно, и суд его для прощания с отцом не отпустил, а потом суд не отпустил уже на церемонию прощания и встречи с родственниками – это процедура, аналогичная нашим похоронам. Это, конечно, нас всех шокировало. А в целом процесс был очень громоздкий, большой, много материала, достаточно утомительный физически, я так понимаю, не только для нас, но и для прокуратуры, для суда и уж тем более для подсудимых. У нас, конечно, есть претензии по объективности – это безусловно. И то, что приговор обвинительный, мы этим категорически недовольны, потому что в суде невиновность наших подзащитных установлена однозначно.

Любовь Чижова: Большинство ребят получили условные сроки. Что это значит для них с юридической точки зрения? Значит ли это, что сейчас они не имеют права принимать участие ни в каких акциях НБП?

Дмитрий Аграновский: Я как адвокат им бы этого не посоветовал. То есть они не ущемлены в правах, они просто не имеют права менять место жительства без уведомления соответствующих органов, должны работать, учиться, чем они, кстати, очень активно занимались. Но принимать участие в каких-то публичных мероприятиях я до истечения испытательного срока им бы просто не советовал хотя бы по той простой причине, что, к сожалению, в наше время возможны провокации, а потом их обвинят во всех смертных грехах, и они просто не заметят как снова окажутся там, откуда вчера вышли.