[ Радио Свобода: Программы: История и современность: Документы прошлого ]
Елена Зубкова: Всего несколько дней отделяют нас от 9 мая, Дня победы. И в наших передачах мы много говорим о войне, о цене победы, о людях и символах победы. Великая Отечественная имеет две рубежные вехи: 1941 и 1945-й. Это очень разные рубежи. И сегодня, когда мы вспоминаем победный май 1945-го, наша память волей-неволей возвращается к событиям лета и осени 1941-го года. Документальная история, о которой мы вам хотим рассказать, не вошла в школьные учебники. Ну разве что упоминают о ней книги по краеведению. И военные историки, разумеется. Речь идет об обороне города Калинина в октябре 1941 года. Владимир Тольц: Да, надо признать, не самый приметный эпизод Второй мировой войны.... Хотя, как посмотреть. В конце концов в октябре 1941-го решалась судьба Москвы. А Калинин, т.е. по-нынешнему Тверь, это каких-нибудь 170 км от столицы. В общем, рукой подать. Не говоря уже про танки. А ведь именно танковым ударам отводилась главная роль в прорыве к Москве. Стартовала эта операция, известная под названием "Тайфун", 30 сентября. Через неделю, 6 октября, несколько армий Резервного и Западного фронтов оказались в окружении под Вязьмой. А через две недели, 14 октября, части вермахта захватили Калинин. Вот что докладывал об этом наркому внутренних дел Берия бригадный комиссар Абрамов. "Совершенно секретно. Доношу обстановку боев за г. Калинин за время с 13 по 16 октября 1941 года. Оперативная группа Управления 30-й армии во главе с командармом в г. Калинин прибыла в 10.00 13 октября. Когда опер. группа подъезжала к г. Калинину, то из Калинина все в большей панике бежали в направлении на Клин - Москва. До 12 октября город никто не оборонял. От Ржева до Калинина были подготовлены довольно серьезные оборонительные сооружения, которые делали сотни тысяч рабочих в течение нескольких месяцев, но в них ни одного бойца не было, и противник, прорвавшийся у Сычевки, беспрепятственно шел до самого Калинина. Прибывшая 5 стрелковая дивизия 12 октября прямо с хода вступила в бой. Причем дивизия прибыла только с двумя полками и одним артдивизионом без тылов и боеприпасов. Сдержать противника на подступах к Калинину она не смогла, и противник к вечеру 13 октября уже занял западную окраину г. Калинина. Местная власть проявила исключительное беспечие и безответственность. Вместо подготовки всего населения к обороне города все растерялись и по существу никаких конкретных мер по организации обороны не приняли. Правда, 12-го и 13 октября были наспех сформированы 4 истребительных отряда и ополчение, всего численностью 1000 - 1100 человек, но эти отряды в своем большинстве не были сколочены и совершенно не подготовлены не только для уличных боев, но не умели даже и обращаться с винтовкой. Эти отряды после первого выстрела противника в панике бежали за несколько километров от Калинина. 13 октября из города сбежала и вся милиция, все работники НКВД и пожарная команда. Милиции имелось в городе до 900 человек и несколько сот работников НКВД. Настроение у всех руководителей было не защищать город, а бежать из него. Военный Совет 13 октября потребовал от начальника НКВД возвращения всех на свои места, но начальник НКВД только развел руками и заявил, что теперь он бессилен что-либо сделать. Из всех сбежавших ему удалось возвратить 14 октября в Калинин только 60 оперработников своего аппарата. Никакой эвакуации материальных ценностей из Калинина не производилось. В г. Калинине, начиная с ночи 12 октября, начались пожары не только от бомб, но и от поджогов диверсантов и самих руководителей предприятий. Пожары никем не тушились. Для предотвращения панического бегства утром 13 октября, т.е. немедленно по приезде Военного Совета в Калинин, были организованы из политработников, особистов и работников НКВД заградотряды, которыми было задержано не менее 1500 человек вооруженных красноармейцев и командиров различных армий и соединений, бежавших в направлении на Москву, из которых несколько человек были расстреляны тут же на месте. Все задержанные были сформированы в подразделения и брошены на фронт. Поток же гражданского населения был повернут с Москвы на север и северо-восток. Вот в такой обстановке происходили бои 13 и 14 октября 1941 г. в г. Калинине. Со своей стороны считаю, что в г. Калинин противника безусловно можно было бы не допустить, если бы своевременно была занята его оборона частями, хотя бы за несколько дней до подхода противника Само собой разумеется, большую ответственность должны понести и местные власти, так безответственно относящиеся к обороне своего города. Член Военного Совета 30 армии бригадный комиссар Абрамов. 17 октября 1941 г." Елена Зубкова: Донесение Абрамова озадачило наркома. Берия оставил на этом документе свою резолюцию с вопросом: "Верно ли все это?". Больше всего его, надо думать, встревожило поведение собственных подопечных - работников НКВД и милиции, которые бежали из города вместе с гражданским населением, а, может быть, и впереди него. Началось расследование. "Калининским эпизодом" заинтересовалась и армейская прокуратура. 16 октября Военный прокурор Березовский докладывал Военному Совету 30-й армии. "Приказ Военного Совета армии об установлении твердого порядка в городе, учете оружия и вооружения рабочих отрядов, должным образом местными властями выполнен не был, вследствие чего в городе Калинине 13 октября с.г. имели место случаи мародерства (грабежи магазинов и складов) и отсутствие борьбы с возникающими пожарами. К 22.00 13 октября с.г. в городе не оказалось ни милиции, ни пожарной охраны, ни сотрудников УНКВД, за исключением майора госбезопасности тов. Токарева. Это последнее обстоятельство было вызвано трусостью зам. начальника УНКВД капитана госбезопасности тов. Шифрина и начальника областной милиции капитана милиции Зайцева. Указанные лица, вечером 13 октября с.г. без разрешения своего начальника, сговорившись между собой покинуть город, покинули последний, уведя с собой подчиненный им аппарат - сотрудников УНКВД и милицию. Пожарная же охрана дезертировала из города, причем мер к ее розыску не принималось ни УНКВД, ни обкомом ВКП (б), ни облисполкомом... Однако должного, по-видимому, порядка при эвакуации не было, вследствие чего большинство руководителей учреждений и предприятий стали эвакуировать не только семьи рабочих и служащих, но и самих рабочих, а некоторые руководители областных учреждений уехали из города и сами, в результате чего из г. Калинина в ночь с 12 на 13-е октября с.г. стихийно самоэвакуировалось две трети населения г. Калинина в различных направлениях. В силу бездеятельности органов милиции и пожарной охраны, занимавшейся главным образом эвакуацией своих семей, в городе возникло ряд пожаров и в результате бомбардировок города противником и диверсионных актов. Торговли и общественного питания в городе с 13-го октября не было. Население не могло себя ничем обеспечить, кроме как самовольным изъятием из магазинов продуктов питания, все это создавало среди населения чувство тревоги и неуверенности за город. 14-го октября текущего года была организована начальником УНКВД тов. Шифриным группа оперативных работников, занявшаяся пресечением мародерства, организована борьба с пожарами и были приняты меры к установлению патрульной службы. Но эти мероприятия запоздали, по крайней мере, на 1 - 2 суток, и должного эффекта не дали, так как город Калинин был жителями покинут, а противник был уже на подступах к городу. Военный прокурор армии военный юрист 2 ранга Березовский". Елена Зубкова: Был еще один человек, который внимательно наблюдал за развитием ситуации вокруг города Калинин. Генерал армии Жуков, командующий Западным фронтом. 16 октября в 2 часа в штаб 30-й армии генерал-майору Хоменко ушла телефонограмма. "Вверенные Вам части ведут себя преступно, отходя перед противником без приказа. Не выполняют приказ не сдавать город без приказа правительства. Когда Военный совет заставит части точно выполнять приказ Ставки? Если Военный совет не способен выполнять приказ, немедленно донесите исполнение, поставим более стойких руководителей. Ни шагу назад. Беспощадно уничтожать трусов и паникеров, не останавливаясь перед массовым расстрелом. Подписал Жуков". Елена Зубкова: В архивном деле сохранился подлинный текст этой депеши, сделанный наспех, карандашом, на четвертушках бумаги. Через два с половиной часа - в 4:35 - Жуков телеграфировал вновь. Адресат тот же - генерал Хоменко. "Военный Совет поражается Вашей беспечности и безответственному отношению. Вы были обязаны непрерывно доносить о положении действий в г. Калинине, тем более донести, в чьих руках г. Калинин. Я считаю [нужным] Вас еще предупредить: г. Калинин войсками может быть оставлен только по решению Ставки Верховного командования. Если Вы сдали г. Калинин, то Вас нужно арестовать и расстрелять как изменника Родины. Донесите, на каком основании Вы приказали перейти к обороне 21 танковой бригаде, тогда как она должна нанести стремительный удар [на] г. Калинин. Отмену моего приказа о наступлении я расцениваю как действие врага. Когда Вам кто передал мой приказ? Донести, от кого Вы его получили? Подписал Жуков". Владимир Тольц: Кто кому приказал и почему - эта неразбериха летом и осенью 41-го стала почти привычной. Меня в этой ситуации интересует другое. Судя по тексту депеши, Жуков не просто нервничал - он был в большом гневе. И, надо полагать, не только сдача Калинина была тому виной. 16 октября, когда Жуков угрожал расстрелом генералу Хоменко, из Москвы началось паническое бегство населения. Чиновники правительственных учреждений частично уже были эвакуированы в Куйбышев, другие сидели на чемоданах. Москва была объявлена на осадном положении. Какое же место во всем этом занимал Калинин? В нашей сегодняшней передаче принимает участие историк Анатолий Пономарев. Анатолий Николаевич, я знаю, Вы давно занимаетесь историей войны. Скажите, что значил "калининский эпизод" в те октябрьские дни 1941 года? Анатолий Пономарев: Как известно, Жуков вступил в командование Западным фронтом 11 октября. И он по сути дела оказался у разбитого корыто. Потому что, вы уже сказали об этом, пять армий было окружено, Брянский фронт тоже находился в тяжелейшем положении. И перед ним стояла задача остановить немцев. Спасло, я считаю, положение, что вот эти пять армий, которые находились в вяземском котле, они сражались просто героически. Сковали 28 немецких дивизий, причем 14 из них смогли начать наступление на Москву чуть ли только не через месяц после этого, такие они понесли потери. И вот в этих условиях Жуков сосредотачивает свои основные силы, а было примерно 90 тысяч человек, на четырех важнейших направлениях - это Волоколамское, Можайское, Малоярославецкое и Калужское. В этот момент очень тяжелое положение создается и на его левом фланге, на калининском направлении. Дело в том, что немцы уже 10 октября, считая, что с войсками под Вязьмой будет покончено, бросили на калининское направление четыре дивизии, причем из них две танковые. А защищать Калинин в это время почти нечем было. И вот почему Жуков очень нервничает. Он сразу направляет Конева, фронт Западный примерно пятьсот километров, невозможно было управлять, но ничего сделать было нельзя. Он направляет Конева с группой офицеров и генералов в Калинин, чтобы он организовал оборону этого города. Потому что если бы немцам удалось взять Калинин, они его взяли, но по сути дела дальше не смогли продвинуться, левый фланг и направление северо-запада на Москву было бы просто угрожающим. 12 октября на имя Александра Сергеевича Щербакова, он был первым секретарем МК ВКПБ и членом Совета московского военного округа поступает такая телефонограмма: "Считаю необходимым донести до вашего сведения, что авиационный полк средних бомбардировщиков, перебазировавшихся 12 октября в район в семи километрах западнее Калинина, не сделал ни одного вылета в сторону двигавшейся на город колонны немецких танков и мотопехоты, хотя имел соответствующие сведения от разведки и имел достаточный запас бомб. Командир полка ссылался при этом на отсутствие приказа от командования". То есть немцы двигаются на Калинин, все видят и в то же время отсутствие приказа не дает возможность пустить в ход нашу авиацию. 12 октября сам Жуков сообщает Сталину: "Учитывая, что в данное время войск в районе Калинина нет, и угроза городу может быть устранена только выброской туда не менее одной дивизии танковой бригады, а фронт сейчас это сделать не может, прошу быстро подать из резерва ставки эти войска". На другой день это было сделано. И положение несколько улучшилось только тогда, когда 17 октября был создан Калининский фронт и Конев вступил в его командование. Все-таки Западный фронт имеет примерно 300 километров по фронту и Калининский около двухсот, и стало несколько легче. Елена Зубкова: Любая история, как известно, имеет, по крайней мере, две стороны. С одной она видится наркомам и генералам. С другой стороны - тем, кого обычно именуют рядовыми участниками событий. Калининскую историю тоже можно рассказывать по-разному и в подробностях. Вот как выглядят события в городе Калинине глазами самого непосредственного очевидца и участника - младшего лейтенанта госбезопасности Макова. "12 октября 1941 г. в силу того, что враг стал подходить к г. Калинину, было дано указание уничтожить ненужные документы, остальные сдать начальникам отделов и всему оперативному составу явиться в распоряжение подполковника Здорного и майора Гавриляка. Когда мы явились к ним, часть из нас была направлена в разведку, часть на боевые действия против предполагавшегося десанта. По рассказам эти "боевые действия" были организованы чрезвычайно безобразно, но точно об этом знают те, кто там был. Я в числе большей части оперативного состава был оставлен на укомплектование батальона чекистов. Бестолково и долго нас выстраивали, разбивали по взводам. Я неожиданно был назначен командиром взвода. Причем назначил меня А. Соколов, который сам занимал ту же должность. По взводам нам разрешили в кабинетах отдыхать. Столовая не работала, мы были голодны, но несмотря ни на какие просьбы нам со складов, в которых было многое, ничего не отпустили и мы не ели весь день 13 октября, за исключением куска хлеба, который некоторым удалось взять в буфете. Утром 13 октября - после того как Хоменко хвастливо заявил, что он уничтожит группу немцев, подходивших к Калинину, нас распустили по отделам. Днем 13 октября снова стали создавать какие-то группы. Одна группа вышла на поджигание предприятий, другая под названием "группа Здорного" также куда-то была выведена, а третья под названием "группа Зайцева", в которой был и я, осталась в Управлении. Мы не могли добиться, в чем наша роль. Больше того, вечером все стали уезжать из Управления, а мы не могли добиться, что же делать нам. Видя, то мы никому не нужны, мы стали проситься на машины, но нас никто не пускал. Везде было полно. Оставалась одна машина, груженная хлебом. Мы бросились на машину с хлебом, цепляясь друг за друга, т.к. сидеть было негде, вслед за машинами руководства также выехали из Калинина. Переночевали в ближайшей деревне за Кушалином, это примерно в 40 км от Калинина, а утром, связавшись с райотделом НКВД, получили приказание возвратиться в Калинин. С группою в 10 - 20 человек я приехал в УНКВД и получил приказание идти в распоряжение капитана Митькова. Почти тут же, как мы к нему явились, он подал команду - стройся... Не разбивая нас по взводам, он командует: "1-й взвод бегом за Волгу на охрану подступов к мосту с Заволжской стороны". Мы спрашиваем: "А мы, какого взвода?" Он ответил в начале, что мы третий взвод, но потом оказалось, что ни второго взвода, ни командира 2-го взвода не существует, и Митьков нас, группу человек в 20, повел к мосту сам, и положил в цепь за насыпь трамвайной линии против горсада и здания облисполкома. Место, где мы залегли в цепь, было выбрано чрезвычайно глупо. Впереди нас был высокий забор стадиона, который загораживал от нас подступы врага, а враг мог под прикрытием забора и трибун подойти к нам вплотную и, сделав щели в заборе, расстрелять в упор. Справа от нас у самого моста лежало отделение бойцов с пулеметом, у них тоже был очень маленький сектор обстрела, слева у площади Революции, другой пулемет, который был не в исправности, не мог действовать. Прямо на площади за кустиками стояли две противотанковые пушки, а третья стояла, прижавшись к столовой УНКВД. Враг усиливал обстрел из минометов... Пули автоматчиков стали пролетать над нами, несколько человек, как рассказывали, заплакали, некоторые стали уползать. Несмотря на сильный обстрел, мы не могли видеть, откуда по нас бьют, а, следовательно, не могли ничем ответить. Мы предлагали капитану Митькову залезть на 2-й этаж здания облисполкома и оттуда отстреливаться, но он этого не разрешил. Мы остались лежать за насыпью. Командованием роты войскового подразделения была дана команда открыть огонь. Открылась беспорядочная стрельба. В этой стрельбе выяснилось, что у нескольких человек были неисправные винтовки, а у одного - учебная с просверленным стволом. Затем была дана еще более глупая команда - стрелять по забору стадиона. В 18:15 мы стали отходить по набережной р. Волги, где встретили много войск. Если на передней линии обороны их почти не было, то здесь их было множество, хотя без техники. На берегу нашли лодку и решили переправиться на другой берег Волги. Нас село 7 человек, т.к. лодка была двухпарная. Как только мы вышли на освещенную часть реки, нас начали обстреливать из автоматов. Пули шлепали по воде рядом с лодкой. Или потому, что лодка была худая, или потому, что ее прострелило пулями, чего мы не заметили, но лодка стала пополняться водой, а когда только проехали середину, она стала тонуть. Оказавшись в воде, я попробовал плыть, но, несмотря на то, что плаваю хорошо, я увидел, что из-за тяжести одежды и вооружения мне не доплыть до берега. Я сказал об этом плывшему рядом т. Пискунову. Он согласился, и, увидев, что из-под воды вынырнула наша лодка, предложил взяться за нее, что мы и сделали. Когда мы подплыли к лодке, около нее тонул совершенно не умевший плавать т. Розанов. Пискунов и я подтащили его к лодке и мы трое стали за нее держаться, крича о помощи; с берега, на котором был капитан Митьков, нам помощи не оказали, но мы услышали голос Ломакова, который просил нас собраться с силами и держаться, пока он подплывет. Через некоторое время он и два бойца из истребителей подплыли на другой лодке. В это время стал кричать один из четырех, не успевших ухватиться за лодку, т. Болденков. Баранов, Смирнов и Зотов, видимо, уже к этому времени утонули. А Болденков, невдалеке от берега, куда мы переправились, выбившись из сил, тонул. Когда меня взяли в лодку, я потерял сознание. Нас, всех спасенных, по рассказам товарищей, раздели, растерли и одели в одежду, снятую у товарищей, переправившихся ранее Мы получили разрешение отдохнуть два дня. После отдыха мы были посланы в Кимры в качестве заград. отряда. Несмотря на то, что обороны г. Калинина войсковыми частями почти не было, многое можно было бы сделать, если бы хорошо был организован актив города, в том числе сотрудники УНКВД. Между тем, как видно из изложенного выше, подполковник Здорный и майор Гавриляк не только не организовали актив города, но и сотрудников НКВД, вооружив их непроверенными винтовками, в том числе учебными, бросив на рубеж, на котором нельзя было принести никакой пользы, подвергли их опасности уничтожения, не руководили их действиями. Они отступили, не сказав, где они будут. Они бросили в бой людей, не организовав их снабжения ни оружием, ни питанием. Такое легкомысленное отношение к подготовке боевых операций к людям, которых в них бросают, проявлялось неоднократно и в дальнейшем. Младший лейтенант госбезопасности Маков 22 октября 1941 г." Елена Зубкова: Лейтенант Маков писал свои объяснения спустя неделю после того, как немецкие войска заняли Калинин. А как в дальнейшем развивались события на этом участке фронта? Этот вопрос я задаю нашему сегодняшнему гостю Анатолию Николаевичу Пономареву. Анатолий Пономарев: В последующем Калининский фронт сыграл очень большую роль в период контрнаступления. Конев не очень энергично реагировал на приказ о контрнаступлении и считал, что его главная задача - захватить Калинин, освободить его. К нему приехал специальный заместитель начальника Генштаба Василевский, и заявил, что вы не понимаете всего значения операции, вы должны не только захватить Калинин, а ударить немцам в тыл. Только сейчас. Если мы этого не сделаем, нам не дастся контрнаступление. И Сталину ему звонит и говорит: "Кончайте крохоборческую тактику. Что вы действуете мелкими? Соберите три-четыре дивизии и ударьте немцам в тыл. На вас вся надежда". Такое положение создалось в этот момент на калининском направлении. Елена Зубкова: Но вернемся к нашему "калининскому эпизоду". В ноябре 1941 г. расследование было закончено. Начальника милиции Калининской области сняли с работы и уволили из органов. Другой местный начальник, из госбезопасности получил строгий выговор. Не такое уж серьезное наказание - по законам военного времени. А в стране между тем шла война. И до победы было не близко.
[23-04-05]
"Тайфун" в Калинине. Октябрь 41-го
Редактор и ведущийВладимир Тольц
Авторы Елена Зубкова и Ольга Эдельман
Елена Зубкова: Всего несколько дней отделяют нас от 9 мая, Дня победы. И в наших передачах мы много говорим о войне, о цене победы, о людях и символах победы. Великая Отечественная имеет две рубежные вехи: 1941 и 1945-й. Это очень разные рубежи. И сегодня, когда мы вспоминаем победный май 1945-го, наша память волей-неволей возвращается к событиям лета и осени 1941-го года. Документальная история, о которой мы вам хотим рассказать, не вошла в школьные учебники. Ну разве что упоминают о ней книги по краеведению. И военные историки, разумеется. Речь идет об обороне города Калинина в октябре 1941 года. Владимир Тольц: Да, надо признать, не самый приметный эпизод Второй мировой войны.... Хотя, как посмотреть. В конце концов в октябре 1941-го решалась судьба Москвы. А Калинин, т.е. по-нынешнему Тверь, это каких-нибудь 170 км от столицы. В общем, рукой подать. Не говоря уже про танки. А ведь именно танковым ударам отводилась главная роль в прорыве к Москве. Стартовала эта операция, известная под названием "Тайфун", 30 сентября. Через неделю, 6 октября, несколько армий Резервного и Западного фронтов оказались в окружении под Вязьмой. А через две недели, 14 октября, части вермахта захватили Калинин. Вот что докладывал об этом наркому внутренних дел Берия бригадный комиссар Абрамов. "Совершенно секретно. Доношу обстановку боев за г. Калинин за время с 13 по 16 октября 1941 года. Оперативная группа Управления 30-й армии во главе с командармом в г. Калинин прибыла в 10.00 13 октября. Когда опер. группа подъезжала к г. Калинину, то из Калинина все в большей панике бежали в направлении на Клин - Москва. До 12 октября город никто не оборонял. От Ржева до Калинина были подготовлены довольно серьезные оборонительные сооружения, которые делали сотни тысяч рабочих в течение нескольких месяцев, но в них ни одного бойца не было, и противник, прорвавшийся у Сычевки, беспрепятственно шел до самого Калинина. Прибывшая 5 стрелковая дивизия 12 октября прямо с хода вступила в бой. Причем дивизия прибыла только с двумя полками и одним артдивизионом без тылов и боеприпасов. Сдержать противника на подступах к Калинину она не смогла, и противник к вечеру 13 октября уже занял западную окраину г. Калинина. Местная власть проявила исключительное беспечие и безответственность. Вместо подготовки всего населения к обороне города все растерялись и по существу никаких конкретных мер по организации обороны не приняли. Правда, 12-го и 13 октября были наспех сформированы 4 истребительных отряда и ополчение, всего численностью 1000 - 1100 человек, но эти отряды в своем большинстве не были сколочены и совершенно не подготовлены не только для уличных боев, но не умели даже и обращаться с винтовкой. Эти отряды после первого выстрела противника в панике бежали за несколько километров от Калинина. 13 октября из города сбежала и вся милиция, все работники НКВД и пожарная команда. Милиции имелось в городе до 900 человек и несколько сот работников НКВД. Настроение у всех руководителей было не защищать город, а бежать из него. Военный Совет 13 октября потребовал от начальника НКВД возвращения всех на свои места, но начальник НКВД только развел руками и заявил, что теперь он бессилен что-либо сделать. Из всех сбежавших ему удалось возвратить 14 октября в Калинин только 60 оперработников своего аппарата. Никакой эвакуации материальных ценностей из Калинина не производилось. В г. Калинине, начиная с ночи 12 октября, начались пожары не только от бомб, но и от поджогов диверсантов и самих руководителей предприятий. Пожары никем не тушились. Для предотвращения панического бегства утром 13 октября, т.е. немедленно по приезде Военного Совета в Калинин, были организованы из политработников, особистов и работников НКВД заградотряды, которыми было задержано не менее 1500 человек вооруженных красноармейцев и командиров различных армий и соединений, бежавших в направлении на Москву, из которых несколько человек были расстреляны тут же на месте. Все задержанные были сформированы в подразделения и брошены на фронт. Поток же гражданского населения был повернут с Москвы на север и северо-восток. Вот в такой обстановке происходили бои 13 и 14 октября 1941 г. в г. Калинине. Со своей стороны считаю, что в г. Калинин противника безусловно можно было бы не допустить, если бы своевременно была занята его оборона частями, хотя бы за несколько дней до подхода противника Само собой разумеется, большую ответственность должны понести и местные власти, так безответственно относящиеся к обороне своего города. Член Военного Совета 30 армии бригадный комиссар Абрамов. 17 октября 1941 г." Елена Зубкова: Донесение Абрамова озадачило наркома. Берия оставил на этом документе свою резолюцию с вопросом: "Верно ли все это?". Больше всего его, надо думать, встревожило поведение собственных подопечных - работников НКВД и милиции, которые бежали из города вместе с гражданским населением, а, может быть, и впереди него. Началось расследование. "Калининским эпизодом" заинтересовалась и армейская прокуратура. 16 октября Военный прокурор Березовский докладывал Военному Совету 30-й армии. "Приказ Военного Совета армии об установлении твердого порядка в городе, учете оружия и вооружения рабочих отрядов, должным образом местными властями выполнен не был, вследствие чего в городе Калинине 13 октября с.г. имели место случаи мародерства (грабежи магазинов и складов) и отсутствие борьбы с возникающими пожарами. К 22.00 13 октября с.г. в городе не оказалось ни милиции, ни пожарной охраны, ни сотрудников УНКВД, за исключением майора госбезопасности тов. Токарева. Это последнее обстоятельство было вызвано трусостью зам. начальника УНКВД капитана госбезопасности тов. Шифрина и начальника областной милиции капитана милиции Зайцева. Указанные лица, вечером 13 октября с.г. без разрешения своего начальника, сговорившись между собой покинуть город, покинули последний, уведя с собой подчиненный им аппарат - сотрудников УНКВД и милицию. Пожарная же охрана дезертировала из города, причем мер к ее розыску не принималось ни УНКВД, ни обкомом ВКП (б), ни облисполкомом... Однако должного, по-видимому, порядка при эвакуации не было, вследствие чего большинство руководителей учреждений и предприятий стали эвакуировать не только семьи рабочих и служащих, но и самих рабочих, а некоторые руководители областных учреждений уехали из города и сами, в результате чего из г. Калинина в ночь с 12 на 13-е октября с.г. стихийно самоэвакуировалось две трети населения г. Калинина в различных направлениях. В силу бездеятельности органов милиции и пожарной охраны, занимавшейся главным образом эвакуацией своих семей, в городе возникло ряд пожаров и в результате бомбардировок города противником и диверсионных актов. Торговли и общественного питания в городе с 13-го октября не было. Население не могло себя ничем обеспечить, кроме как самовольным изъятием из магазинов продуктов питания, все это создавало среди населения чувство тревоги и неуверенности за город. 14-го октября текущего года была организована начальником УНКВД тов. Шифриным группа оперативных работников, занявшаяся пресечением мародерства, организована борьба с пожарами и были приняты меры к установлению патрульной службы. Но эти мероприятия запоздали, по крайней мере, на 1 - 2 суток, и должного эффекта не дали, так как город Калинин был жителями покинут, а противник был уже на подступах к городу. Военный прокурор армии военный юрист 2 ранга Березовский". Елена Зубкова: Был еще один человек, который внимательно наблюдал за развитием ситуации вокруг города Калинин. Генерал армии Жуков, командующий Западным фронтом. 16 октября в 2 часа в штаб 30-й армии генерал-майору Хоменко ушла телефонограмма. "Вверенные Вам части ведут себя преступно, отходя перед противником без приказа. Не выполняют приказ не сдавать город без приказа правительства. Когда Военный совет заставит части точно выполнять приказ Ставки? Если Военный совет не способен выполнять приказ, немедленно донесите исполнение, поставим более стойких руководителей. Ни шагу назад. Беспощадно уничтожать трусов и паникеров, не останавливаясь перед массовым расстрелом. Подписал Жуков". Елена Зубкова: В архивном деле сохранился подлинный текст этой депеши, сделанный наспех, карандашом, на четвертушках бумаги. Через два с половиной часа - в 4:35 - Жуков телеграфировал вновь. Адресат тот же - генерал Хоменко. "Военный Совет поражается Вашей беспечности и безответственному отношению. Вы были обязаны непрерывно доносить о положении действий в г. Калинине, тем более донести, в чьих руках г. Калинин. Я считаю [нужным] Вас еще предупредить: г. Калинин войсками может быть оставлен только по решению Ставки Верховного командования. Если Вы сдали г. Калинин, то Вас нужно арестовать и расстрелять как изменника Родины. Донесите, на каком основании Вы приказали перейти к обороне 21 танковой бригаде, тогда как она должна нанести стремительный удар [на] г. Калинин. Отмену моего приказа о наступлении я расцениваю как действие врага. Когда Вам кто передал мой приказ? Донести, от кого Вы его получили? Подписал Жуков". Владимир Тольц: Кто кому приказал и почему - эта неразбериха летом и осенью 41-го стала почти привычной. Меня в этой ситуации интересует другое. Судя по тексту депеши, Жуков не просто нервничал - он был в большом гневе. И, надо полагать, не только сдача Калинина была тому виной. 16 октября, когда Жуков угрожал расстрелом генералу Хоменко, из Москвы началось паническое бегство населения. Чиновники правительственных учреждений частично уже были эвакуированы в Куйбышев, другие сидели на чемоданах. Москва была объявлена на осадном положении. Какое же место во всем этом занимал Калинин? В нашей сегодняшней передаче принимает участие историк Анатолий Пономарев. Анатолий Николаевич, я знаю, Вы давно занимаетесь историей войны. Скажите, что значил "калининский эпизод" в те октябрьские дни 1941 года? Анатолий Пономарев: Как известно, Жуков вступил в командование Западным фронтом 11 октября. И он по сути дела оказался у разбитого корыто. Потому что, вы уже сказали об этом, пять армий было окружено, Брянский фронт тоже находился в тяжелейшем положении. И перед ним стояла задача остановить немцев. Спасло, я считаю, положение, что вот эти пять армий, которые находились в вяземском котле, они сражались просто героически. Сковали 28 немецких дивизий, причем 14 из них смогли начать наступление на Москву чуть ли только не через месяц после этого, такие они понесли потери. И вот в этих условиях Жуков сосредотачивает свои основные силы, а было примерно 90 тысяч человек, на четырех важнейших направлениях - это Волоколамское, Можайское, Малоярославецкое и Калужское. В этот момент очень тяжелое положение создается и на его левом фланге, на калининском направлении. Дело в том, что немцы уже 10 октября, считая, что с войсками под Вязьмой будет покончено, бросили на калининское направление четыре дивизии, причем из них две танковые. А защищать Калинин в это время почти нечем было. И вот почему Жуков очень нервничает. Он сразу направляет Конева, фронт Западный примерно пятьсот километров, невозможно было управлять, но ничего сделать было нельзя. Он направляет Конева с группой офицеров и генералов в Калинин, чтобы он организовал оборону этого города. Потому что если бы немцам удалось взять Калинин, они его взяли, но по сути дела дальше не смогли продвинуться, левый фланг и направление северо-запада на Москву было бы просто угрожающим. 12 октября на имя Александра Сергеевича Щербакова, он был первым секретарем МК ВКПБ и членом Совета московского военного округа поступает такая телефонограмма: "Считаю необходимым донести до вашего сведения, что авиационный полк средних бомбардировщиков, перебазировавшихся 12 октября в район в семи километрах западнее Калинина, не сделал ни одного вылета в сторону двигавшейся на город колонны немецких танков и мотопехоты, хотя имел соответствующие сведения от разведки и имел достаточный запас бомб. Командир полка ссылался при этом на отсутствие приказа от командования". То есть немцы двигаются на Калинин, все видят и в то же время отсутствие приказа не дает возможность пустить в ход нашу авиацию. 12 октября сам Жуков сообщает Сталину: "Учитывая, что в данное время войск в районе Калинина нет, и угроза городу может быть устранена только выброской туда не менее одной дивизии танковой бригады, а фронт сейчас это сделать не может, прошу быстро подать из резерва ставки эти войска". На другой день это было сделано. И положение несколько улучшилось только тогда, когда 17 октября был создан Калининский фронт и Конев вступил в его командование. Все-таки Западный фронт имеет примерно 300 километров по фронту и Калининский около двухсот, и стало несколько легче. Елена Зубкова: Любая история, как известно, имеет, по крайней мере, две стороны. С одной она видится наркомам и генералам. С другой стороны - тем, кого обычно именуют рядовыми участниками событий. Калининскую историю тоже можно рассказывать по-разному и в подробностях. Вот как выглядят события в городе Калинине глазами самого непосредственного очевидца и участника - младшего лейтенанта госбезопасности Макова. "12 октября 1941 г. в силу того, что враг стал подходить к г. Калинину, было дано указание уничтожить ненужные документы, остальные сдать начальникам отделов и всему оперативному составу явиться в распоряжение подполковника Здорного и майора Гавриляка. Когда мы явились к ним, часть из нас была направлена в разведку, часть на боевые действия против предполагавшегося десанта. По рассказам эти "боевые действия" были организованы чрезвычайно безобразно, но точно об этом знают те, кто там был. Я в числе большей части оперативного состава был оставлен на укомплектование батальона чекистов. Бестолково и долго нас выстраивали, разбивали по взводам. Я неожиданно был назначен командиром взвода. Причем назначил меня А. Соколов, который сам занимал ту же должность. По взводам нам разрешили в кабинетах отдыхать. Столовая не работала, мы были голодны, но несмотря ни на какие просьбы нам со складов, в которых было многое, ничего не отпустили и мы не ели весь день 13 октября, за исключением куска хлеба, который некоторым удалось взять в буфете. Утром 13 октября - после того как Хоменко хвастливо заявил, что он уничтожит группу немцев, подходивших к Калинину, нас распустили по отделам. Днем 13 октября снова стали создавать какие-то группы. Одна группа вышла на поджигание предприятий, другая под названием "группа Здорного" также куда-то была выведена, а третья под названием "группа Зайцева", в которой был и я, осталась в Управлении. Мы не могли добиться, в чем наша роль. Больше того, вечером все стали уезжать из Управления, а мы не могли добиться, что же делать нам. Видя, то мы никому не нужны, мы стали проситься на машины, но нас никто не пускал. Везде было полно. Оставалась одна машина, груженная хлебом. Мы бросились на машину с хлебом, цепляясь друг за друга, т.к. сидеть было негде, вслед за машинами руководства также выехали из Калинина. Переночевали в ближайшей деревне за Кушалином, это примерно в 40 км от Калинина, а утром, связавшись с райотделом НКВД, получили приказание возвратиться в Калинин. С группою в 10 - 20 человек я приехал в УНКВД и получил приказание идти в распоряжение капитана Митькова. Почти тут же, как мы к нему явились, он подал команду - стройся... Не разбивая нас по взводам, он командует: "1-й взвод бегом за Волгу на охрану подступов к мосту с Заволжской стороны". Мы спрашиваем: "А мы, какого взвода?" Он ответил в начале, что мы третий взвод, но потом оказалось, что ни второго взвода, ни командира 2-го взвода не существует, и Митьков нас, группу человек в 20, повел к мосту сам, и положил в цепь за насыпь трамвайной линии против горсада и здания облисполкома. Место, где мы залегли в цепь, было выбрано чрезвычайно глупо. Впереди нас был высокий забор стадиона, который загораживал от нас подступы врага, а враг мог под прикрытием забора и трибун подойти к нам вплотную и, сделав щели в заборе, расстрелять в упор. Справа от нас у самого моста лежало отделение бойцов с пулеметом, у них тоже был очень маленький сектор обстрела, слева у площади Революции, другой пулемет, который был не в исправности, не мог действовать. Прямо на площади за кустиками стояли две противотанковые пушки, а третья стояла, прижавшись к столовой УНКВД. Враг усиливал обстрел из минометов... Пули автоматчиков стали пролетать над нами, несколько человек, как рассказывали, заплакали, некоторые стали уползать. Несмотря на сильный обстрел, мы не могли видеть, откуда по нас бьют, а, следовательно, не могли ничем ответить. Мы предлагали капитану Митькову залезть на 2-й этаж здания облисполкома и оттуда отстреливаться, но он этого не разрешил. Мы остались лежать за насыпью. Командованием роты войскового подразделения была дана команда открыть огонь. Открылась беспорядочная стрельба. В этой стрельбе выяснилось, что у нескольких человек были неисправные винтовки, а у одного - учебная с просверленным стволом. Затем была дана еще более глупая команда - стрелять по забору стадиона. В 18:15 мы стали отходить по набережной р. Волги, где встретили много войск. Если на передней линии обороны их почти не было, то здесь их было множество, хотя без техники. На берегу нашли лодку и решили переправиться на другой берег Волги. Нас село 7 человек, т.к. лодка была двухпарная. Как только мы вышли на освещенную часть реки, нас начали обстреливать из автоматов. Пули шлепали по воде рядом с лодкой. Или потому, что лодка была худая, или потому, что ее прострелило пулями, чего мы не заметили, но лодка стала пополняться водой, а когда только проехали середину, она стала тонуть. Оказавшись в воде, я попробовал плыть, но, несмотря на то, что плаваю хорошо, я увидел, что из-за тяжести одежды и вооружения мне не доплыть до берега. Я сказал об этом плывшему рядом т. Пискунову. Он согласился, и, увидев, что из-под воды вынырнула наша лодка, предложил взяться за нее, что мы и сделали. Когда мы подплыли к лодке, около нее тонул совершенно не умевший плавать т. Розанов. Пискунов и я подтащили его к лодке и мы трое стали за нее держаться, крича о помощи; с берега, на котором был капитан Митьков, нам помощи не оказали, но мы услышали голос Ломакова, который просил нас собраться с силами и держаться, пока он подплывет. Через некоторое время он и два бойца из истребителей подплыли на другой лодке. В это время стал кричать один из четырех, не успевших ухватиться за лодку, т. Болденков. Баранов, Смирнов и Зотов, видимо, уже к этому времени утонули. А Болденков, невдалеке от берега, куда мы переправились, выбившись из сил, тонул. Когда меня взяли в лодку, я потерял сознание. Нас, всех спасенных, по рассказам товарищей, раздели, растерли и одели в одежду, снятую у товарищей, переправившихся ранее Мы получили разрешение отдохнуть два дня. После отдыха мы были посланы в Кимры в качестве заград. отряда. Несмотря на то, что обороны г. Калинина войсковыми частями почти не было, многое можно было бы сделать, если бы хорошо был организован актив города, в том числе сотрудники УНКВД. Между тем, как видно из изложенного выше, подполковник Здорный и майор Гавриляк не только не организовали актив города, но и сотрудников НКВД, вооружив их непроверенными винтовками, в том числе учебными, бросив на рубеж, на котором нельзя было принести никакой пользы, подвергли их опасности уничтожения, не руководили их действиями. Они отступили, не сказав, где они будут. Они бросили в бой людей, не организовав их снабжения ни оружием, ни питанием. Такое легкомысленное отношение к подготовке боевых операций к людям, которых в них бросают, проявлялось неоднократно и в дальнейшем. Младший лейтенант госбезопасности Маков 22 октября 1941 г." Елена Зубкова: Лейтенант Маков писал свои объяснения спустя неделю после того, как немецкие войска заняли Калинин. А как в дальнейшем развивались события на этом участке фронта? Этот вопрос я задаю нашему сегодняшнему гостю Анатолию Николаевичу Пономареву. Анатолий Пономарев: В последующем Калининский фронт сыграл очень большую роль в период контрнаступления. Конев не очень энергично реагировал на приказ о контрнаступлении и считал, что его главная задача - захватить Калинин, освободить его. К нему приехал специальный заместитель начальника Генштаба Василевский, и заявил, что вы не понимаете всего значения операции, вы должны не только захватить Калинин, а ударить немцам в тыл. Только сейчас. Если мы этого не сделаем, нам не дастся контрнаступление. И Сталину ему звонит и говорит: "Кончайте крохоборческую тактику. Что вы действуете мелкими? Соберите три-четыре дивизии и ударьте немцам в тыл. На вас вся надежда". Такое положение создалось в этот момент на калининском направлении. Елена Зубкова: Но вернемся к нашему "калининскому эпизоду". В ноябре 1941 г. расследование было закончено. Начальника милиции Калининской области сняли с работы и уволили из органов. Другой местный начальник, из госбезопасности получил строгий выговор. Не такое уж серьезное наказание - по законам военного времени. А в стране между тем шла война. И до победы было не близко.
