Ссылки для упрощенного доступа

Ваши письма, 11 февраля 2006


Письмо из Португалии: «Я очень вас уважаю как одного из немногих высоковменяемых русских людей и обычно согласен с вашими комментариями на 100 процентов, но ответьте, пожалуйста, хотя бы для себя на три вопроса.


1. За какие такие красивые глаза одно довольно бедное государство должно годами субсидировать другое, тоже бедное, но все же платежеспособное, суверенное (так ведь?) государство, продавая тот же газ за четверть его нормальной цены?


2. Если то, другое, государство не хочет платить запрашиваемую цену, то имеет ли оно право тот самый газ воровать (простите: "несанкционированно отбирать")?


3. Если даже то и другое за 15 лет стало как бы правилом (интересно, кто и какие получал в связи с этим взятки), то, может, надо, наконец, с
этим покончить?


Не исключено, что наши деятели с нагнетанием обстановки несколько и перестарались, но похоже, что совсем без этого просто было бы сложно
убедить украинский правящий слой (класс?) в серьезности желания навести
порядок. Кто выиграл, кто проиграл, пока неясно, но сделано, наконец, хоть что-то!


В связи с президентскими выборами на Украине в 2004 Путин
действительно повел себя абсолютно безобразно и глупо, но что вы хотите
от гебульника средней руки, у которого были тройки по математике? Ну и о вечно вспоминаемом Севастополе (весь-то Крым вообще не важен: это только зародыш лишних национальных проблем и ничего более). Россия по-глупому теряла его трижды. Не исключено, что в третий раз - надолго или даже навсегда. Волнует это меня довольно мало: военное значение этой базы нынче такое, что было бы верхом абсурда отвоевывать (или даже выкупать) ее обратно еще раз. Но это - исторический символ русских военно-морских побед и трагедий, и в этом смысле его скоропостижная случайная украинизация действительно выглядит абсолютно нелепо, и никуда от этого не уйдешь. И еще от одного вопроса трудно отделаться: а Украине-то он (Севастополь) зачем?? Скорее всего, при отделении Украины от России в 1991 об этом просто не подумали: его ведь для Украины просто выгодно бы было оставить в России! Что касается стремления Украины в НАТО и ЕС, то обидно только одно: у них ведь, и правда, есть некоторые шансы оказаться там раньше России, каким бы абсурдным это ни казалось! Сергей Стуло»


Я не понял, Сергей, почему вам обидно, что Украина может оказаться


в НАТО и ЕС раньше России и что тут абсурдного. И насчёт Крыма. Что значит: «зародыш национальных проблем» и потому «вообще-то не важен»? А если бы он не был «зародышем», тогда что? И что, если бы военное значение базы в Севастополе равнялось не нулю, а жирной десятке? Вы пишете о третьей «потере» Россией этого города. Что значит «по-глупому»? Россия при распаде СССР ничего не теряла и не находила. Ничто не делалось случайно или потому что «не подумали». Было сознательно принято спасительное решение: всем бывшим советским республикам после развода остаться в своих прежних, то есть, советских, границах: чтобы не передраться. Украина при всём желании не могла отдать России ни пяди. Россия – тоже. Потому что это был бы пример, чреватый кровью. Был бы нарушен незыблемый принцип, установленный при распаде СССР. Есть вещи, о которых запрещено договариваться не только по-соседски, но и по-семейному. Этого не может понять Лужков, но без труда понимает любой клерк любого МИДа, любой адвокатской конторы. Современная демократическая цивилизация считает запретными, даже преступными ссылки на «исторические права» народов, на «исторические символы славы». Нелепо выглядит не это положение, а то, что до сих пор можно прочитать в письмах на «Свободу», что Севастополь в Украине выглядит нелепо и что «никуда от этого не уйдешь». Есть куда уйти, мужики, есть: в библиотеку и в пристанище под названием «здравый смысл».


Это я говорил о письме Сергея Стуло из Португалии. Оно получило интересное продолжение. Сейчас услышите, какое.



«Здравствуйте, Анатолий! О вас и вашей передаче я узнал из переписки с моим другом Сергеем Стуло. Жизнь разбросала нас и политически, и географически. Он считает себя демократом, я - нет, он считает себя интеллигентом, я - нет (работаю программистом), он живет в Лиссабоне (Португалия), я в Санкт-Петербурге (Россия). Это не мешает нам вести оживленную переписку, наоборот, дискуссии получаются интересные. Так вот, обращаю ваше внимание на то, что два совершенно разных человека совершенно одинаково понимают ситуацию – Украина зарвалась. Но у меня сложилось осторожно-оптимистическое впечатление, что украинское руководство наконец-то поняло, что период детства для Украины закончился, пора жить по-взрослому и платить по счетам. Украинское же общество в целом еще не готово принять эту идею и ощущает себя маленьким шкодливым братцем рядом с добродушным большим братом. Времена изменились, и большой брат уже не такой большой, и уже не такой добродушный. И запросто водить его за нос уже никак не получится. Мои знакомые, имеющие друзей и даже родственников на Украине, отмечают зашоренность украинского общества. Россия виновата во всем, особенно в том, что живет чуть богаче, чем Украина. Россия виновата в том, что обходится без Украины, а вот Украине без России гораздо тяжелее. И так далее. Украинцам свойственно приписывать русским антиукраинские настроения, которых нет, хотя сами настроены в значительной степени антирусски. Алексей Храмов».


Вы, Алексей, не считаете себя демократом, но не написали, кем же вы себя считаете. Нет ничего удивительного в том, что ваш друг-демократ и вы одинаково смотрите на Украину. Украинский вопрос всегда объединял самых разных людей в России, всегда. О демократах, о тех было сказано в связи с этим особо, и давно: российская демократия заканчивается там, где начинается украинский вопрос. Вы ничего в своём письме не сказали о главном. Что значит: до сих пор Украина водила Россию за нос, но больше не сможет? О чём это вы говорите? Водила за нос – значит обманывала, что-то обещала и не делала. Что же она обещала России? Что она обещала такого, на что Россия, то есть, и вы с вашим другом-демократом, люди взрослые и серьёзные, так долго и охотно надеялись? Почему так долго позволяли запросто водить себя за нос? Чего вы ждали? Вы знаете, чего, но не говорите. Вам трудно признаться, что по-детски вели себя как раз вы! По-детски надеялись сами знаете на что. Что ещё мы услышали из вашего письма? Вы живёте в Санкт-Петербурге – можно сказать, в столице антиукраинства, и утверждаете, что таких настроений в России нет, что это выдумка зашоренных украинцев. Если бы я не читал российских газет, исследований, писем из России, то мог бы поверить вам. А ведь вы себе верите! Ума не приложу, как это у вас получается. Вокруг вас действуют целые партии, в чьих программах записано восстановление «исторической России». Существует целое антиукраинское направление в литературе, публицистике и общественных науках. Библиотеку можно составить! Пройдитесь по Невскому, по другим местам, где продаёт свои сочинения русский фашизм, русский нацизм, русский коммунизм, русское евразийство. Побывайте на их митингах, собраниях, семинарах. Там не только антиукраинство, но и оно тоже – как же без него! Наконец, пройдитесь по электронным страницам – вы же программист. Ну, а потом напишите мне снова.



Опять пишет один из самых деятельных и неутомимых правозащитников в России – господин Ливчак из Екатеринбурга: «Уважаемый Анатолий Иванович! Обычно сообщения о ментовских преступлениях расследует прокуратура того же района. Это, на мой взгляд, неправильно. Прокуратура и милиция одного района тесно связаны и зависят друг от друга. Следователю прокуратуры приходится прибегать к услугам оперативников. Поэтому его карьера зависит от хороших отношений с милицией. Часто (особенно в глубинке) сотрудники прокуратуры и милиции одного района связаны тесными дружественными, а то и семейными отношениями. Я считаю, что нужен нормативный документ, запрещающий прокуратуре расследовать преступления милиции своего района. Пусть это делает прокуратура соседнего района или, еще лучше, областная. К сожалению, достучаться до властей с предложениями общего характера не так просто. Вот я и решил обратиться к журналистам, то есть, к общественности. Александр Ливчак, Екатеринбург».



Следующее письмо: «Здравствуйте, Анатолий! Мне 36 лет. Приобретаю специальность медбрата. Это у меня последний семестр, готовлюсь к последнему экзамену: сдал отпечатки пальцев, без чего никого к выпускному не допустят. Также ответил на вопросы анкеты. Вопросы такие: рост, вес, цвет глаз и волос. А после сдачи экзамена буду искать работу по специальности, а значит по новой буду сдавать отпечатки пальцев и отвечать на вопросы о цвете глаз. Ах, вот до чего докатилась путинская Россия! – с гневом скажете вы, и моментально вашу голову наполнят хлёсткие выражения, которые вы с упоением произнесёте в эфире. Но не спешите: я живу не в России, а в США. В современной Америке права человека нарушаются в сто раз больше, чем в путинской России. Сейчас, - продолжает автор, - раздаются слабые возмущения по поводу того, что режим Буша-младшего прослушивает телефоны и проверяет электронную почту. А что касается отпечатков пальцев, то к этому все привыкли. Я сейчас работаю в больнице санитаром. Раз в год каждый обязан написать характеристику на пятерых своих коллег и отдать руководству на рассмотрение. Конфиденциальность гарантирована. Американцы не знают истории, ну, а мы с вами знаем, что такая чётко отлаженная система взаимной слежки была в гитлеровской Германии. В заключение скажу, что вы блестяще и, главное, справедливо умеете критиковать коммунистическое прошлое. Но когда вы пытаетесь рассуждать об американской демократии, которая для вас является эталоном, то видно, что ваше знание вопроса весьма поверхностно».


Ну, нет, дорогой, моё знание этого вопроса такое глубокое, что глубже просто не бывает. Я точно знаю одну вещь. Где свободнее, там сытнее. В США сытнее, чем где-либо. Значит и свободнее. Среди слушателей «Свободы» много спорщиков, любителей вносить всевозможные уточнения, напоминать об исключениях. Скажу специально для них. Я знаю, что кое-где сытнее, чем в Америке, что есть несколько стран, где очень сытно, а свободы почти никакой. Но общую закономерность это не отменяет. Если мне не хочется судить об уровне свободы по уровню жизни, могу выбрать другую мерку, другой показатель. Мне нравится, например, такой: количество лауреатов Нобелевской премии в расчёте, скажем, на сто тысяч населения. В Штатах их больше всего. Забавные возражения приходится слышать в России. Мол, науку в Америке двигают не американцы, а приезжие: индийцы, китайцы, русские. Да, их там много. Почему-то двигать науку и технику все расы и нации сбегаются не к батьке Лукашенко, а сами знаете куда – туда, где, по вашим подсчётам, свободы в сто раз меньше, чем в России. То есть, тюрьма, каких свет не видывал. Что это они так тянутся в эту тюрьму? Такие письма, какое прислал медбрат, на радио «Свобода» приходят от бывших советских людей не только из Америки. То же самое пишут из Германии, Италии, даже из Швеции; было, помню, письмо из Швейцарии. Отличаются они друг от друга только подсчётами. Авторы одних пишут, что свободы в Америке в сто раз меньше, чем в России, других – что в десять раз, третьих – что вдвое меньше. Я вас понимаю, друзья. Очень тяжело, должно быть, жить в стране, где свободы даже вдвое меньше, чем в России. Что уж говорить о десятикратном разрыве, о стократном. У меня была бы там только одна цель в жизни: заработать на обратную дорогу.


Следующее письмо на «Свободу»: «Здравствуйте, Анатолий Иванович! Пишет вам Иванов Иван Иванович. Вот такое у меня имя. Каждый норовит спросить, какой я национальности. Чтоб не спрашивали, я сразу говорю: зовите меня Мойша. В жизни не стал бы писать, да жизнь-то и заставила - тоска. А тоска откуда взялась? Долго понять не мог - тревожило что-то и тревожило. В обычной жизни я собак развожу - с того и кормлюсь. Лет 40 уже. До того доразводился, что знаю, от кого какое потомство будет, как "работать" будет, какой характер у щенков – кому в процессе воспитания ласковости добавить, а кому смелости чуток не помешает. И щенков у меня разбирают, и довольны все. Но дело не в этом, конечно. Вы знаете - об этом много сейчас говорят - у многих очень породистых представителей собачьего народца не все в порядке со здоровьем или с психикой. Или с тем и другим. Причина этого - целенаправленный отбор по нескольким признакам, сулящим максимальный финансовый результат. В итоге целая линия собак становится нежизнеспособной и вымирает. Я понял, что меня беспокоит. То, каким будет народ России, зависит от того, кого в ней выращивают. Единственное, чем отличаются люди - они гораздо быстрее изменяются. Несколько десятилетий, 25 процентов в отбраковку - готова порода хомо советикус. Я не беспокоился о том, кого выращивали при Ельцине: рос кто попало, что попало - и сорняк, и гении. У каждого была свобода выбиться в люди, или сгинуть без следа. Был естественный отбор, и хомо советикус, заметьте, постепенно сходил на нет. Сейчас же в России выращивают я даже боюсь себе представить что. Путинский телевизор растит страшный народ. Он растит стаю злых голодных собак. И стадо рабов. А знаете, что будет дальше? Бабы станут рожать все реже и реже. А дети будут получаться все хуже и хуже. Народу будет все меньше и меньше. Так и закончится великая Россия. Я думаю, что смысл демократии не просто в свободе выбора, а и в свободе естественного отбора в народе - без участия всемогущего и вездесущего указующего перста».


Спасибо за письмо, Мойша-Иван Иванович Иванов. Вы же сами написали, что люди быстро изменяются, а паникуете.



Уральский север в сегодняшней почте «Свободы» представлен следующим письмом: «Доброго вам здравия, Анатолий Иванович! Пишу вам об окружающей нас действительности. У нас пьянство, особенно в деревнях: там буквально поголовное, убийства (по сводкам нашей местной газеты "Красное знамя", в неделю 2-3 убийства), воровство и грабежи, усиливается наркомания и т.д., и т.п. В экономике – застой, ничего нового не развивается. Спасаются (то есть, изживают в себе злобу, зависть, страсть к деньгам, грубость) единицы. Одним словом, окружающая действительность погружается в пучину. В десять раз хуже, чем 2000 лет назад. Этот мир мы, естественно, не можем любить. Этот мир - мир дьявола. Как сказано в Библии, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу. «Похоть плоти, похоть очей и гордость житейская не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек». Мы живём (с супругой) больше в другом - духовном миру. Зарабатывание денег идёт очень просто, потому что это не главное. Начали мы (лет пять назад) заниматься православием ("исследовать Писание") и вычитали, кажется, у Соломона: "Предай все дела свои Богу и будь спокоен". Передали мы это "зарабатывание денег" нашему Творцу. Тогда и наш бизнес перешёл на третью ступень, - пишет этот слушатель. - То есть, мы назначили управляющего, стали только к вечеру приходить в контору, а иногда и не приходили, по месяцам бывали то в Египте, то в Индии, то в Марокко, обычно - в марте-апреле, когда там лето. Это и есть третья ступень бизнеса, когда мы сами непосредственно в нём не участвуем. Велика помощь Бога! Мы бизнесмены, но мы небогаты, да. Зато мы счастливы: говоря языком Библии - блаженны. Потому что нам ничего мирского больше не нужно. Я вот только не пойму, для чего нужны эти деньги, для чего эта беготня, суета? Ты же ничего туда (в жизнь другого измерения) не возьмёшь. О, люди! Узколобые!" В конце автор обращается ко мне. "Приезжайте посмотреть творения нашего Создателя здесь, на Урале, где не всё засрано человечеством. Тут и теодицея не нужна, чтобы убедиться в существовании Бога».


Это письмо показывает, как может действовать на некоторых людей православие, когда они начинают всерьёз им заниматься, как выразился уральский бизнесмен. Не христианство вообще, а именно православие. Умом, как известно, Россию не понять, но попытки делаются. Одна из теорий объясняет её судьбу православием. С ним связывают, в частности, хозяйственное отставание России от Запада. Дело, мол, в том, что православие более настойчиво, чем католицизм и протестантизм, учит человека пренебрегать «земным преуспеянием», смело уподобляться птицам небесным, которые не сеют, не пашут, а получают таки пропитание от Господа. Кто-то из тех, кто невнимательно слушал письмо, которое я читал, скажет, что я ни разу не был в современном православном храме, отчего и думаю, что там чему-либо учат, особенно – батюшки из бывших комсомольских секретарей и армейских политработников. Но автор этого письма и его супруга ни слова не говорят о каком-либо храме или знакомстве со священниками. Они постигали православие сами, по книгам и по вдохновению. Поэтому результат для меня и представляет просто огромный интерес. Жизнь поставила эксперимент. Прямо хоть пиши статью в научный журнал об экспериментальном методе при постижении истории. Я вот думаю: что было бы, если бы эта супружеская пара пять лет назад увлеклась у себя на Урале не православием, а, например, протестантизмом, особенно – кальвинизмом (что вполне возможно, ведь протестантизм в России распространяется с такой скоростью, которую люди, недовольные этим, называют скоростью пожара)?


Чему учит кальвинизм, и очень-очень настойчиво? Он учит, что в рай попадёт только тот, кто очень много трудится, кто создаёт богатство, но не расточает его, не проедает и не проигрывает, кто проводит свои земные дни в трудах торговых, промышленных, банковых. И главное – выложиться до конца. На это Господь обращает особое внимание. Не каждый может стать Рокфеллером или Фордом-Морганом, но выложиться может и должен каждый, кто хочет спастись. Не исключаю, что если бы Господь сподобил эту пару открыть для себя эту разновидность христианства, мы получили бы совсем другое письмо. Мы бы узнали, что они усилили своё предпринимательское рвение, обрели второе дыхание, стали тратить свои капиталы не на развлекательные поездки по Африкам да Индиям, а на устройство ещё одного заводика, мастерской, на создание ещё одного десятка рабочих мест. Боже вас упаси, дорогие слушатели, понять меня так, будто я хочу сказать, что они избрали ошибочный путь к спасению, Боже упаси! Это их дело, это их деньги. Я уже очень давно не коммунист, чтобы, пусть и мысленно, распоряжаться чужим добром и чужими судьбами. Я просто испытываю большое удовольствие от косвенного подтверждения почтенной теории, объясняющей хозяйственные успехи Западной Европы влиянием протестантизма, пусть за время её существования она и подверглась многим критическим уточнениям.



Пишет госпожа Маевская из Самары: «В 17 лет я получила железнодорожную травму, в результате которой лишилась обеих ног. Но я никогда не была бременем на шее государства, всю жизнь работала, за что и получила в свое время звание «Ветеран труда». Сумма выплачиваемого мне железной дорогой пособия до перестройки составляла 40 рублей (200 буханок хлеба). С победой демократии пособие составило 120 рублей (10 буханок хлеба). Считая, что пособие занижено, я обратилась в суд. Меня направили на судебно-медицинскую экспертизу, которая признала, что я инвалид первой группы, но с 01.07.2001 года ни в медицинском уходе, ни в санаторно-курортном лечении не нуждалась и не нуждаюсь. За данное заключение я заплатила 2755 рублей 47 копеек. Суд в назначении повторной экспертизы отказал. Я прошла все инстанции, но в России наступило удивительное время, когда никто ни за что не желает отвечать, и сообщают, что все решить может только суд. Мне встретились не «оборотни в погонах», а «оборотни» в белых халатах и в мантиях. Думаю, что вряд ли существует еще в мире страна, где человеку без двух ног официально заявляют: в медицинском уходе не нуждалась и не нуждается, в санаторно-курортном лечении не нуждалась и не нуждается, указывая при этом точную дату выздоровления. Не пугайтесь, на фотографии я, та самая, которая с 01.07.2001 года не нуждалась и не нуждается. С уважением Маевская Галина. Россия, Самара».


Да, Россия, Самара. Два цветных снимка. На одном – пожилая женщина без ног. Другой снимок – печального медицинского содержания.



Партнеры: the True Story

XS
SM
MD
LG