В эфире Нижний Новгород, Олег Родин:
Нижегородский районный суд принял к рассмотрению иск жительницы Нижнего Новгорода Анастасии Трмаловой о возмещении морального ущерба в размере 40 тысяч рублей. Этот иск предъявлен областному Управлению Федеральной службы безопасности. Поводом к иску послужило незаконное задержание истицы сотрудниками ФСБ и грубое обращение с нею.
25 февраля 2005 года нижегородка Анастасия Трмалова и социолог из Швеции Патрик Лунд прогуливались по главной улице города Большой Покровской. Патрик прибыл в Нижний Новгород по приглашению Нижегородского общества прав человека, имел действующую визу для пребывания на территории Российской Федерации, и вместе с Анастасией только что в очередной раз посетил Управление паспортно-визовой службы по вопросу о временной регистрации в Нижнем Новгороде. Проходя мимо величественного здания Управления ФСБ, которое торцом выходит на главную улицу, Патрик попросил Анастасию сфотографировать его на фоне этого архитектурного шедевра сталинской эпохи. Что было дальше, рассказала Анастасия Трмалова.
Анастасия Трмалова : Мы подошли. Я его сфотографировала. Поднимаю глаза, а Патрика держит такой большой человек в форме. Я подхожу и спрашиваю: «В чем дело?» Он без всяких слов просто хватает у меня фотоаппарат, второй рукой схватил меня за шиворот и просто в дверь пропихнул – меня и Патрика. Он орал, что тут нельзя фотографировать здание. Пытался опять у меня вырвать фотоаппарат. Начал мне угрожать, что сейчас всю сумку мне сейчас вывернет и вытряхнет. Я вырваться не могла. Он меня головы на две, наверное, выше. Он сказал нам: «Сидите тут. Сейчас придут и с вами разберутся». Я начала у него требовать, чтобы он представился и сказал причину задержания. Он мне сказал: «Заткнись. Сиди тихо на скамеечке. Сейчас придут и будут с тобой разговаривать».
Олег Родин : Задержанных продержали в вестибюле Управления ФСБ более четырех часов, попытки выяснить причину задержания или покинуть здание успеха не имели, продолжает Анастасия Трмалова.
Анастасия Трмалова : Мне было как-то очень не по себе. Я пыталась покинуть помещение. Я подошла к двери и сказала: «Раз вы не хотите представиться и назвать причину задержания, тогда я ухожу». Тогда он подошел, оттеснил меня от двери. Опять меня толкнул и заорал: «Дура, ты что не понимаешь, где ты находишься?!» Меня немножко колотит, когда я это вспоминаю. Нас не выпускали часа четыре. Я все это время была страшно возмущена тем, что меня удерживают, не представляясь, не предъявляя причины задержания, главное – со мной еще грубо разговаривали. Человек, который находится на службе у государства, вел себя, как какой-то разбойник.
Олег Родин : А затем задержанных повезли в Управление паспортно-визовой службы, составили протокол об административном правонарушении, бездоказательно обвинили иностранца в шпионаже, а его спутницу в укрывательстве шпионов, об этом рассказала далее Анастасия Трмалова.
Анастасия Трмалова : Они нас не отпустили. Они нас повезли. Продержав нас четыре с половиной часа в этом здании ФСБ, они нас повезли в паспортный стол. Они начали оформлять протокол задержания. Они обвинили Патрика в том, что у него документы поддельные, что он шпион. Мне еще угрожали за укрывательство. Все это было похоже на какой-то бред. Я про это читала у Гроссмана, у Солженицына про все эти допросы. Мне было очень не по себе.
Они потом начали рыться у нас в документах. Причина задержания через четыре с половиной часа звучала как то, что мы разгуливали без регистрации. По поводу фотографии на фасаде – эта тема не звучала. Подали на нас в суд.
Олег Родин : Впрочем, суд не нашел в ситуации состава административного правонарушения, которое приписывалось иностранцу - якобы отсутствие регистрации, поскольку документы на регистрацию им были своевременно поданы, но оформление затянулось по причине проволочек работников паспортно-визовой службы.
Анастасия Трмалова : Суд постановил, что ОВИР должен предоставить регистрацию Патрику в течение недели.
Олег Родин : Претензии сотрудников ФСБ по поводу фотографирования на фоне здания Управления вообще исчезли. Тогда Анастасия обратилась в суд, а затем за помощью в Нижегородский «Комитет против пыток», поскольку сочла незаконным ее задержание сотрудниками Управления ФСБ и грубое обращение с нею.
Анастасия Трмалова : В суд я подала за применение физического насилия по отношению ко мне.
Олег Родин : Однако Военная прокуратура, а затем и гарнизонный суд отказали в возбуждении уголовного дела, признав действия работников Управления ФСБ не содержащими состава преступления. Более того - и виновников события не нашли.
Анастасия Трмалова : Суд признал мои требования необоснованными. Помощник прокурора выступал, который сказал, что лиц, которых я назвала, их вообще не существует в природе. Они представились вымышленными какими-то именами. Я в заявлении писала, что человек, который меня схватил, представился таким-то именем.
Олег Родин : Анастасия Трмалова обратилась в суд с гражданским иском о возмещении морального вреда.
Игорь Каляпин : Отстаивать свои гражданские права в суде Трмалова, тем не менее, имеет право. Сейчас она это право реализует.
Олег Родин : Заявил Игорь Каляпин, руководитель Нижегородского «Комитета против пыток».
В эфире Екатеринбург, Дарья Здравомыслова:
Два екатеринбургских студента считают себя жертвами борьбы с уличной преступностью. Во время одного из общегородских рейдов, они были задержаны по подозрению в совершении покушения на грабеж. Их адвокаты уверены, что произошла большая ошибка. Тем не менее, ребята просидели четыре месяца в СИЗО за преступление, которое, как многие убеждены, они не совершали.
19-летний студент Саша Ульныров со своим приятелем Вовой Ананьевым в конце ноября прошлого года стояли около университетского общежития и пили пиво. Вечером было холодно, и они решили зайти внутрь. Там-то их и задержали охранники. Оказалось, что в соседнем здании студенческого городка в темном подъезде на девушку напали двое и попытались отобрать у нее сумку. Потерпевшая начала кричать, и преступники убежали. Она вызвала охранников общежития, рассказала, что была борьба. Тогда они предположили, что одного из нападавших должна быть испачкана одежда побелкой от стены. Один из охранников вспомнил, что видел такого молодого человека в соседнем здании. Это и был Саша Ульныров. Их с приятелем немедленно задержали, поставили лицом к стене, и привели потерпевшую для опознания, то есть девушке пришлось смотреть на возможных грабителей со спины. А раз у одного была, действительно, одежда испачкана побелкой, то испуганная девушка и назвала их виновными. Таким образом, Саша и Вова оказались в СИЗО.
По словам адвоката Дмитрия Ломакова, главным аргументом следствия является сам факт опознания. Никаких других аргументов у прокуратуры нет.
Дмитрий Ломаков : Следователь оказался в плену у одной из версий, которая была ненавязчиво подброшена охранниками, ребятами-студентами, но потерпевшая говорит о том, что одному из нападавших она должна была наступить ногу. В протоколе допроса потерпевшей четко сказано: «По следу на обуви, я могла бы определить – я оставила своей подошвой след на его обуви или нет». Так изымите же обувь. Вы же задержали этих ребят сразу. Почему этого не сделали? За основу было взято так называемое опознание. Но ты подтвердили это доказательствами. А какие могут быть доказательства? Куртка, испачканная. Ульмыров говорит, что куртку испачкал в таком-то доме. Проведите экспертизу – соответствует ли эта побелка в подъезде, где говорит Ульныров, той побелке, которая на куртке. Так должно быть.
Еже ли бы следователь сам приехал на место происшествие, сам бы замерил высоту, с которой начинается побелка, то он бы увидел, что высота начинается со 157 сантиметров. Нельзя было, конечно, испачкать куртку никак, даже если бы он подпрыгивал. Этот довод уже не работал.
Дарья Здравомыслова: Но и сама возможность опознания, по мнению Дмитрия Ломакова, тоже сомнительна.
Дмитрий Ломаков : Потерпевшая говорит: «Я в подъезде разглядела черты нападавших». Мы пошли в этот подъезд и посмотрели. Если двери закрыты и лампочка вывернута, как говорит потерпевшая, то там вообще ничего не видно. Там просто кромешная тьма. Почему следователь в ту же ночь не проверил? Я следователя в процессе спрашиваю: «А почему не сделали осмотр?» «Осмотр же до меня другой следователь сделал». Следователь должен был скрупулезно разобраться в этом вопросе. Могла ли девушка увидеть в подъезде нападавших? Надо провести следственный эксперимент на видимость. Надо прийти в это время, выкрутить лампочку, и в присутствии понятых зафиксировать – можно было увидеть или нельзя черты лица нападавших. Конечно, этого не было сделано.
Дарья Здравомыслова : Мама Саши Ульнырова, Нина Вотинцева, говорит, что следствие было односторонним. Любые факты, подтверждающие алиби ребят, отклонялись, но при этом все ходатайства прокуратуры полностью удовлетворялись. Были и другие нарушения.
Нина Вотинцева : Когда выступила вахтер общежития, где ребята стояли в тамбуре, она попыталась сказать, что следователь извратил ее показания, которые она, к большому несчастью, не прочитала, подписав, она сказала, что я же не думала, что следователь может что-то написать не то, что я ему говорила.
Дарья Здравомыслова : Сам следователь Юрий Мазурчук от комментариев отказался.
Юрий Мазурчук : Я не уполномочен. Я дело не веду. Дело рассматривает по существу суд.
Дарья Здравомыслова : Последнее судебное заседание состоялось 20 марта. Ребятам дали по 2 года условно с 3-летним испытательным сроком. За 4 месяца содержания в СИЗО у Саши Ульнырова началась чесотка. Теперь ему предстоит лечение. Но его мама говорит, что для них выход на свободу даже такой ценой – победа. Далее они будут добиваться полного снятия обвинений.
В эфире Липецк, Андрей Юдин:
Александр Козельский : Нас лишили звания ветеранов Вооруженных сил, людей у которых выслуга перед государством 45 и более лет. Лишили бесплатного медицинского обслуживания, курортно-санаторного лечения.
Андрей Юдин: Общественная организация офицеров ветеранов войны и военной службы занимается защитой интересов офицеров запаса. Сорок процентов офицеров проживающих в Липецкой области и не получают положенные им по закону пенсионные выплаты и денежные довольствия, компенсирующие общевойсковой паек. Майор запаса Сергей возглавляет группу офицеров, защищающих свои права в суде.
Сергей Репка : В размер пенсии входят стоимость продовольственного пайка выдаваемого военнослужащим. На сегодняшний день стоимость продовольственного пайка больше 70 рублей. Министерство обороны на протяжении 5 лет, а точнее с 1 января 2000 года, установила денежную компенсацию взамен продовольственного пайка, который для военнослужащего 20 рублей в сутки, итого разница 50 рублей в сутки. 50 умножаем на 30 дней, полторы тысячи. Каждый день, каждому пенсионеру недоплачивают пенсию.
Андрей Юдин: Сергей Репка считает, что правительство не выполняет ни законные постановления, ни решения Конституционного суда.
Сергей Репка : Если мы подчиняемся нашим законам о пенсионном обеспечении, то для действующих офицеров денежное довольствие исчисляется, исходя из Закона «О статусе военнослужащих». В Законе «О статусе военнослужащих» упоминается величина денежная компенсация, в нашем законе упоминается стоимость продовольственного пайка, выдаваемого военнослужащим. На наши запросы Конституционный суд однозначно говорит, что это понятия разные и ни что не препятствует правительству пересмотреть нам пенсии. И правительство, пользуясь своим же постановлением, своими же дырами в законе определяет нам 20 рублей в сутки.
Андрей Юдин: Полковник Александр Козельский, летчик-испытатель.
Александр Козельский : Все те льготы которые были прописаны и которые мы увидели, что они перекочевали в статус чиновников, которые по существу не мерзли, не испытывали серьезных перегрузок. Военные все ребята, которые служили на крайних точках, практически все участвовали в локальных войнах, они практически лишились статуса федерального льготника. Период с 1995, 1998 года лишили процентной надбавки порядка, сумма 30-35 тысяч.
Андрей Юдин: Александр Козельский считает, что правительство и Министерство обороны игнорирует интересы офицеров запаса.
Александр Козельский : Нас лукавыми методами, совершенно закрытым приказом двадцатым, обошли, то есть Министерство обороны нарушило закон федеральный. До 2000 года каким то образом уродливо проводилась индексация продпайка, а с 2000 года остановили эту стоимость - 20 рублей. И вот на протяжении 6 лет… В результате за эти годы мы потеряли то же приличную сумму там порядка 70 тысяч.
Андрей Юдин: Александр Козельский и несколько сотен других офицеров запаса неоднократно обращались в суды общей юрисдикции.
Александр Козельский : Суды откровенно игнорируют букву закона и логику. Они, безусловно, получили установку сверху. Лично я прошел районный суд, областной суд, по существу ответов мы не получали. Или отписка бюрократического характера, или переадресование в другую инстанцию.
Андрей Юдин: Александр Козельский намерен и дальше защищать права офицеров.
Александр Козельский : Нас 5 человек, группа, мы готовим в Страсбургский суд, Европейский по пайковым. Закон должен быть законом, какой бы он ни был суров. Почему мы должны быть все законопослушными, а правительство должно жить по понятиям?
Андрей Юдин: Свою точку зрения высказал полковник Владимир Куроленя.
Владимир Куроленя : К сожалению, просматривается такое, что наши судьи, они выполняют волю нашей власти. И знаю, народ может более активно выходить на улицы, принимать более какие-то другие меры. Я бы хотел, что бы до этого не доводила наша власть. Позор тому государству, что вынуждает своих людей в погонах, защитников своей Родины, с ним потом, уходя на пенсию, бороться и судится.
Андрей Юдин: Липецкая общественная организация ветеранов войны и военной службы подготовила несколько исковых заявлений в Европейский суд по правам человека. Рассказывает Сергей Репка.
Сергей Репка : Действуя законными методами, следующая инстанция и последняя надежда у нас на Европейский суд Страсбурга. Ну что ж, не хотят платить нам долги, будут платить некоторую сумму за моральный ущерб и за наше беспокойство.
Андрей Юдин: На несколько заявлений офицеров запаса из Липецка, Страсбург ответил, что их заявления приняты к рассмотрению.
В эфире Астрахань, Мария Хлебникова:
Ольга Червоткина: У нас пока больше вопросов возникло.
Мария Хлебникова : Как национальный проект в сфере здравоохранения защищает интересы инвалидов, рассказывает председатель Астраханской диабетической ассоциации Ольга Червоткина.
Ольга Червоткина : Данный проект, о котором все говорят все очень много, он нас коснулся как-то не очень. С одной стороны, в этом проекте говорится о расширении помощи, об оказании, о заботе о людях, в том числе эндокринологическая помощь. Но в то же время 13 октября 2005 года в Минздраве соцразвития Российской Федерации издается приказ номер 633, в котором эндокринологическая помощь организуется в городских округах и в городах, в больнице и поликлинике. На деле оказалось, что если населенный пункт имеет статус города, то району полагается эндокринологическая помощь, а если Лиман не является городом, то в Лиманском районе не будет эндокринологической помощи.
Естественно, мы задали вопрос министру здравоохранению. Пока нам дали устный ответ, что эндокринологов сокращать в наших районах и области не будут. Но вот данный приказ, когда мы его стали читать далее, у него есть приложение. Приложение этого приказа не совсем соответствует основному тексту. Пока Министерство здравоохранения по Астраханской области ответа по данному факту нам не дало. Одно и тоже ведомство, с одной стороны, ведет одну программу, а, с другой стороны, мы получаем второй вариант.
Мария Хлебникова : Пациентка поликлиники имени Третьего Интернационала Тамара Ветрова говорит по поводу проекта следующее.
Тамара Ветрова : Теперь медсестра участкового терапевта будет получать больше, чем врач невропатолог или ЛОР. У меня приятельница как раз участковый врач-терапевт. Она такой пример приводит, что к ней на участке надо показать не ходящего больного ЛОР-врачу. Когда она ЛОР-врача попросила с ней выехать на участок, то та ей ответила – тебе 10 тысяч прибавили, ты езжай к своему больному и обслуживай.
Между медицинскими работниками, наверное, произошло не только расслоение по уровню зарплаты, но и самая настоящая началась вражда.
Мария Хлебникова : Главный врач Астраханской Скорой помощи Петр Ярошинский с таким мнением не согласен.
Петр Ярошинский : Мы первоначально все так думали. В частности, в нашей Астраханской области разработана программа, где будет повышаться заработная плата и узким специалистам. Над этим работает и Министерство, и Комитет по здравоохранению.
Мария Хлебникова : Ну а как нововведения отразятся на простых людях? Вновь слово Тамаре Ветровой.
Тамара Ветрова : Вот эта реформа здравоохранения, может быть, и задумана во благо, но пока никакого блага мы, как пациенты, не почувствовали. Все услуги только за деньги. Я, например, хожу к ЛОР-врачу, лечу ухо. Мне нужно было делать продувание носа. Врач говорит – сходите, заплатите в кассу деньги, а потом тогда вам нос будем продувать. О серьезных операциях и о лечении серьезных болезней я даже не хочу говорить. Это огромные деньги. Лекарства тоже баснословной цены. Почти еженедельно растут цены на эти лекарства.
В связи с этой так называемой реформой здравоохранения, приходит на ум одно старинной стихотворение, которое еще до революции написано: «И Господь бедняге передать велел, умирай, бедняга, если заболел».
В эфире Обнинск, Алексей Собачкин:
В Обнинске сейчас живут более тысячи человек, которые в 1986 году работали в Чернобыле. Практически все из них получили серьезные дозы облучения. Чтобы хоть как-то компенсировать вред, правительство страны пообещало тогда чернобыльцам улучшить их жилищные условия. И действительно, обнинские инвалиды Чернобыля новые квартиры рано или поздно получили.
Большинству же остальных чернобыльцев свои жилищные проблемы теперь придется решать самостоятельно. Правда, с 2005 года начала действовать программа жилищных сертификатов для нуждающихся чернобыльцев. Но сертификат могут получить только те, у кого приходится меньше 9 метров жилой площади на каждого члена семьи. Поэтому несколько десятков чернобыльцев, годами стоявших в так называемой первоочередной очереди, оказались за бортом федеральной жилищной программы. Среди них – 55-летний шофер Виктор Михайличенко. В 1986 году он два месяца в Чернобыле крутил баранку автобуса, доставляя к взорвавшемуся энергоблоку рабочих, сооружавших саркофаг. В очередь на улучшение жилищных условий он встал практически сразу после чернобыльской командировки. Прошло 19 лет – и его вычеркнули оттуда. На вполне законных основаниях. О том, почему это произошло, рассказывает сам Виктор Михайличенко.
Виктор Михайличенко : Стоял с конца 1987 года, подал заявление, так как у меня трехкомнатная квартира смежная можно сказать хрущевка, там 8,5 метров кухня, три семьи проживало. Одна дочь, вторая, тоже с зятем, со внуком.
Алексей Собачкин : А недавно семья старшей дочери эмигрировала в Германию, людей в квартире стало проживать меньше. Виктор Михайличенко продолжает.
Виктор Михайличенко : Городские власти решили снять меня с очереди, так как я уже не нуждаюсь. Они посчитали, что я имею 9 метров на каждого человека. То есть убрали меня с очереди. Хотя моим вопросом никто не приходил и не интересовался. Не заходили, и не посмотрели: в каких условиях я живу, как я живу, никого это не интересует, росчерком пера они решают все.
Я считаю, что это несправедливо, потому что я как нуждался, так и нуждаюсь. Сейчас молодежь ничего не может получить, а мне нужно разъехаться. Вот как в таких случаях быть, я сам не могу этот вопрос решить. Меня и сертификатов этих лишили, потому что мне не положено. Я стою сейчас на распутье, никого не интересует.
Алексей Собачкин : Да и жилищный сертификат для многих чернобыльцев не более чем бумажка. На него в Обнинске имеют право 192 человека, а заявление на его получение написало всего 68 человек. А дело в том, что цена квадратного метра, указанная в сертификате, значительно ниже рыночной. Семья из трех человек может рассчитывать получить по сертификату всего 25 тысяч долларов. На эти деньги в Обнинске разве что комнату в общежитии можно купить. Но те, кто побогаче, обращаются за этим документом. Так в 2005 году было выдано 9 чернобыльских жилищных сертификатов, в этом году планируется облагодетельствовать уже 18 человек. Это те люди, которым не хватает на покупку квартиры 10-20 тысяч долларов, и сертификат для них – это серьезная помощь. А для чернобыльцев с низким доходом жилищная проблема остается не решаемой.
В эфире Самара, Сергей Хазов:
Прошедшая в Самаре акция «Путин зачеркивает гражданское общество, а мы – Путина», неожиданно стал поводом для скандала. В эфире программы «По свежему следу» местной телекомпании «Орион» журналист Нина Богаевская комментируя прошедшее событие, сообщила, что самарское отделение некоммерческой организации «Голос» финансируется Госдепартаментом США и американским Институтом международных отношений. Руководитель самарского отделения «Голоса» правозащитник Людмила Кузьмина и ее коллега Александр Лашманкин были названы агентами ЦРУ, а общественная организация, в которой они работают, - "гнездом разведки США в России", рассказала Людмила Кузьмина.
Людмила Кузьмина : Нина Богаевская, например, объявила, что у «Голоса» от Госдепа США какие-то несметные деньги. Где эти деньги о несметных деньгах? Она распространяет информацию, на которую у нее нет документов. Она ее не может доказать. Мало того, она с экрана угрожает правозащитнику, берет на себя обязанность судить его и говорить: «Он хочет сидеть – он будет сидеть». Я думаю, что не Нина Богаевская делает этот вывод. А делает этот вывод суд бесчестно, непрофессионально и преступление, с точки зрения, профессионального журналиста.
Нине Богаевской понравился Лашманкин. Она его называет «этот милашка». Хлопает ресницами. А дальше же Нина Богаевская сообщает, что он будет сидеть.
Сергей Хазов : Главный редактор телекомпании «Орион» Олег Дрожджа отказался комментировать возникшую ситуацию. В Самарской областной организации Союза журналистов России также предпочли не давать комментариев. «Скандал по обвинению ассоциации «Голос», которая хорошо известна в Самаре своими акциями по борьбе с коррупцией и защите прав человека, выгоден власть имущим», - считает правозащитник Людмила Кузьмина.
Людмила Кузьмина : Это наезд одной группы граждан, которые говорят с «Голоса» Федеральные службы безопасности России или Самарской области. Вот так Федеральной службе они решили отработать заработную плату – начать шельмовать собственных граждан.
Сергей Хазов : По мнению юриста общественной организации «Правозащита» Ильи Петрова, высказывания журналиста Нины Богаевской в отношении Александра Лашманкина и Людмилы Кузьминой можно расценивать как оскорбляющие человеческое достоинство.
Илья Петров : Правозащитник Александр Лашманкин был назван «американской подстилкой». Возможно, что это была игра слов. Этим высказыванием журналист Богаевская хотела сказать, что Лашманкин является безоговорочным сторонником политики администрации США и все. Это, по словам Лашманкина, не соответствует действительности, как не соответствует действительности то, что Александр Лашманкин получал какие-нибудь деньги от ЦРУ, США или Американского Института международных отношений.
Кроме того, в передаче Лашманкин был назван «милашкой». Его сравнивали с животным. Я не буду повторять с каким в силу этических соображений. Нам кажется, что Лашманкина умышленно сравнивают с животным с целью оскорбления. А заявление о том, что ассоциация «Голос» получает деньги от Центрального Разведывательного Управления – это хорошо спланированная провокация. Ведь и Кузьмина, и Лашманкин широко известны в правозащитных кругах своими акциями по защите гражданских прав и свобод.
Сергей Хазов : Сейчас правозащитники Людмила Кузьмина и Александр Лашманкин готовят заявление в суд с требованием озвучить в эфире телеканала «Орион» опровержение, рассказала правозащитник Людмила Кузьмина.
Людмила Кузьмина : Я думаю, что она понесет наказание. По сути, это ложь и должностное преступление. Мы будем писать, что журналистское сообщество профессиональное знало о таких журналистах, чтобы оно отторгало таких журналистов непрофессиональных, которые распространяют лживую информацию, и собственное мнение распространяют через средства массовой информации, причем подменяя через это собственное мнение органы государственной власти, в лице суда.
Сергей Хазов : Тем временем некоторые чиновники уже отказались от общения с самарскими правозащитниками, заявив, что не хотят быть замеченными в общении с агентами ЦРУ.
В эфире Вятка, Екатерина Лушникова:
Валентин Тимкин : Били по голове, по позвоночнику, пинали в грудь ногами и в живот.
Екатерина Лушникова : Так рассказывает пенсионер Валентин Тимкин о встрече с сотрудниками отдела по борьбе с организованной преступностью во дворе собственного дома. Все преступление пенсионера, по его словам, заключалось в том, что он не захотел пустить оперативников УБОП к себе в жилище.
Валентин Тимкин : Закон, говорю, запрещает вламываться в жилище без воли проживающего. Говорю, предъявите документы, а я сейчас схожу в дом за очками и позвоню участковому милиционеру. Со словами: «А, ты грамотный» (я был одет в шапку-ушанку, тулуп овчинный, ватные брюки, валенки) они меня выволокли, руки заломили и волоком поволокли до этой машины. Лицом уложили на капот и стали избивать.
Екатерина Лушникова : После этого старика погрузили в милицейский уазик и отправили в отделение милиции Первомайского района.
Валентин Тимкин : А там посадили меня на стул, я ходить не мог толком в коридоре. Потом меня затолкали в среднюю камеру. Там я не мог стоят, я на коленях на нарах лицом – больше не мог. Я так сутки там и проторчал.
Екатерина Лушникова: Пока Валентина Тимкина не стала разыскивать жена. Надежда Кузьминична пыталась узнать в Первомайском РОВД, что случилось с мужем, но ее ждал не очень любезный прием.
Надежда Кузьминична: Начальник меня своим пузом… Я ему говорю: «Почему забрали, что вы с ним сделали?» А он говорит: «Давай иди отсюда. Нечего тебе здесь делать». И меня так животом выталкивает – пошла отсюда на три буквы. И вытолкнули. Я пошла заревела. Пришла, звоню своим знакомым – одним, вторым. Всю ночь не спали. А потом опять я побежала. И вот бегали, потому что я знаю, что били его здорово. Мужики мне сказали - говорят, баба стояла, и два мужика под 2 метра ростом и били.
Екатерина Лушникова : После избиения медицинская экспертиза засвидетельствовала, что Валентин Тимкин получил закрыто черепно-мозговую травму, ушиб головного мозга и многочисленные ушибы лица и мягких тканей.
Валентин Тимкин : До этого у меня не было ни одного больничного листа. Я не употребляю спиртное, я занимался спортом и был совершенно здоров.
Екатерина Лушникова : После этого Валентин Тимкин стал инвалидом второй группы.
Валентин Тимкин : Я потерял слух в результате, в результате этого я потерял зрение на один глаз. Я им даже солнца не вижу.
Екатерина Лушникова : Однако прокуратура Первомайского района, куда с жалобой обратился пенсионер, не усмотрела в этом деле никакого нарушения законности.
Валентин Тимкин : Жаловались мы в прокуратуру Первомайского района. Мы жаловались в областную прокуратуру неоднократно. Суд два раза отменял постановление по милиции, но все на месте так и осталось.
Екатерина Лушникова : В своем желании расследовать это дело Валентин Тимкин прорвался (а по-другому не скажешь) на прием к прокурору области.
Валентин Тимкин : Областной новый прокурор (я два года добивался, чтобы до него дойти), но там, извините, только придешь на тебя наваливают все, что угодно, лишь бы ты отсюда ушел.
Екатерина Лушникова : А что он вам сказал?
Валентин Тимкин : Он сказал, что они никогда не расколются – Эшмаков и Климкин.
Екатерина Лушникова : Алексей Эшмаков и Анатолий Климкин действительно раскалываться не собираются. Они выдвигают свою версию случившегося. Рассказывает подполковник милиции Анатолий Климкин.
Анатолий Климкин : Да я готов хоть на полиграфе, хоть на детекторе лжи показания свои повторить. Ни разу ни я, ни Эшмаков его не ударили. Если бы мы его ударили.. Вы представляете! Я же знаю, что за это бывает. Просто написали рапорта, чтобы на него составили протокол административный за то, что он оскорблял нас и выражался нецензурной бранью, чтобы ему штраф дали за это дело. Алексей его взял за локоть, просто немножко прижал его к машине. Никаких удар там… Пожилой старик. Говорит, вызывает патруль. Я беру радиостанцию: «Первомайский, срочно нужен патруль». Он не сопротивлялся, ничего. Сам сел в машину. Либо его патрульно-постовые избили, либо дежурная часть, либо справка подделана. Тут откровенная ложь.
Екатерина Лушникова : Сейчас подполковник милиции Анатолий Климкин готовит иск в суд о защите чести и деловой репутации.
Анатолий Климкин : Я буду подавать в суд. Мы сейчас с адвокатом готовим материал. Будем все это обжаловать, чтобы и опровержение было, вплоть до морального ущерба.
Екатерина Лушникова : Кто же говорит правду – подполковник милиции Анатолий Климкин или все-таки пенсионер Валентин Тимкин? Это предстоит выяснить суду Первомайского района.
В эфире Саранск, Игорь Телин:
Вот уже два месяца ничего не знают о судьбе своего сына в семье Ивановых из столицы Мордовии. Призванный в прошлом году на срочную службу, Андрей в конце января самовольно покинул часть, расположенную в Волгоградской области. И до сегодняшнего дня его местонахождение неизвестно. Дома за все это время он так и не появился.
По словам родителей, причина побега – неуставные отношения. О том, что старослужащие не дают покоя их сыну, мама, Галина Николаевна, знала, и делала попытки перевести Андрея в другую часть. Попутно хлопотала и за его сослуживца, когда она приезжала навестить сына, тот также просил ее о помощи. Однако все обращения к командованию никакой реакции не вызвали – сын продолжал нести службу на прежнем месте, а старослужащие продолжали издеваться над молодым солдатом. В конечном итоге он не выдержал и самовольно оставил часть. О его побеге в семье узнали от того самого сослуживца – он прислал СМС-сообщение на мобильный телефон сестры Андрея.
Сестра Андрея : Когда он убежал, нам пришло сразу. Это было 31.01. в 17:48 «Андрей сейчас в бегах. Это третий раз. Пока ничего больше сообщить не могу. Если узнают, что я вам сказал, будет плохо».
Игорь Телин: Мама Андрея тут же стала названивать в часть, пытаясь выяснить все обстоятельства инцидента, связанного с ее сыном. Командир батальона быстро свернул разговор, заявив, что очень занят и должен уехать. Последующие попытки дозвониться до него успеха не принесли. Телеграмма из Волгоградской области, в которой сообщалось о том, что Андрей самовольно покинул воинскую часть, пришла только через две недели. Обратились в военный комиссариат. Но, по словам сестры солдата, реальной помощи в поисках Андрея ни от республиканского, ни от районного военкоматов нет.
Сестра Андрея: Сначала вроде бы как бы начали интересоваться этим делом, но на второй-третий день и у республиканского, и у местного военкомата интерес пропадает. Все наши доводы начинают поднимать на смех. Реально каких-то поисков мы от них не видим. Они звонят и интересуются: «Как у вас дела?»
Игорь Телин : Родители все-таки снова дозвонились до командира батальона майора Шалина. Галина Николаевна говорит, уж лучше бы они этого не делали. Комбат заявил, что у их сына еще с детства страсть к побегам, мол, тот сам ему рассказывал, что в детстве часто убегал от родителей, уезжая на поездах в другие города.
Галина Николаевна : Все родственники возмущались по поводу заявления Шалина, что он в детстве убегал из дома. Единственные электрички, на которых он катался, это на даче – туда и обратно с нами.
Игорь Телин : Мама мордовского солдата-беглеца уверена, что сына на такой поступок побудили издевательства старослужащих. В своих последних письмах домой накануне и после Нового года он писал, что от него требуют большие деньги. Сейчас поиски Андрея – уже по своей линии – ведет и республиканский Комитет солдатских матерей, но пока также безрезультатно. Родственники солдата надеются, что, несмотря на прошедшие со дня побега два месяца, он жив.
В эфире Ижевск, Надежда Гладыш:
Еще не остыли страсти по соляному дефициту, а над окошками хлебных киосков появились от руки написанные объявления – с такого-то числа хлебозаводы поднимают цену на хлеб. Первое повышение случилось 24 февраля. Говорит продавец хлебного ларька одного из окраинных районов Ижевска.
Продавец: Подняли, в первую очередь, цену на хлеб хлебозаводы. После них подняли цены, естественно, и частные пекарни. Второе повышение было 6 марта. Опять же в первую очередь подняли хлебозаводы цены на хлебобулочные изделия. И только после этого поднялись цены, естественно, у частных пекарен. Общий рост? Если у нас хлеб стоил 8,80, а сейчас он стал 10 рублей. 10-15 процентов это уже наши цены. Хлебозаводы, естественно, поднимают выше, но 1 рубль 20 копеек для потребителей это, конечно, существенно. Буханочка хлеба на 1 рубль 20 копеек, пшеничный хлеб.
Надежда Гладыш : В Ижевске пять хлебозаводом и с десяток частных хлебопекарен. Цикличность подъема цен, как объявили сами хлебопеки через средства массовой информации, напрямую связана с резким подорожанием цены на муку. А поскольку нечерноземная Удмуртия сама не выращивает продовольственные сорта хлеба, то хлебный рынок практически полностью зависит от ввоза алтайской или курганской пшеницы. По прогнозу аналитиков, к лету хлеб подорожает еще на 2-3 рубля.
Кроме хлеба, в марте в Ижевске подорожали жилищные услуги. По строке «обслуживание дома» и «текущий ремонт» в платежках ижевчан с 1 апреля цифры вырастут примерно на 14 процентов. Я позвонила в районный центр расчетов по жилищно-коммунальным услугам. Мой вопрос звучал так: связан ли как-то новый рост тарифов с количеством и качеством оказываемых коммунальщиками услуг?
Работница районного центра расчетов по жилищно-коммунальным услугам : А повышение цены на продукты питания повышают качества продуктов, как вы считаете? Цены повышаются, но ничего и нигде не меняется. Отчего растут? Кому мы можем предъявить, что буханка стала меньше весом, и качество зерна не улучшилось, и муки не улучшилось. Если у нас кто-то портит подъезды, ломают лифты, конечно, это можно предъявить обслуживающей организации, потому что они плохо ремонтируют. Они не успевают, просто не хватает денег на ремонты. Здесь можно предъявить. И здесь есть конкретное лицо. А здесь предъявить нельзя, потому что мы не следим за своим порядком, а требуем на знай чего.
Надежда Гладыш: Пенсионеры только еще ждут, что в апреле российское правительство проиндексирует их пенсии, а платить за продукты питания надо уже сегодня. Как мне сказали в территориальном отделении Пенсионного фонда, пенсии возрастут примерно на 180-190 рублей. Пока же покрывать издержки, возникшие из-за роста цен, приходится из тощего стариковского кошелька. Говорит Валентина Дмитриевна, ветеран ижевского мотозавода.
Валентина Дмитриевна: Постоянно ощущаем, потому что сегодня придешь - цена одна, а завтра пришел – цена другая. А пенсия-то у нас какая? Мы же рассчитываем. У меня бюджет есть – сколько рублей на день. Мясо очень подорожало. Очень подорожал хлеб. Я ем только черный, так не очень ощущаю. Наде у нас надо белый, булочку. Этому надо белый хлеб, а мне черный. Все очень ощутимо, очень.
Мы детям помогаем. У Ирины двое детей: одна в лицее учится, а тот в музыкальном училище. Ладно, он нынче работает. Он на третьем курсе и подрабатывает в Театре оперы и балета. Она – педагог, он – строитель. Тоже денег много не платят. А вчера еще сказали, что надо огороды приватизировать. Там надо такие деньги платить. Так уж лучше бросить его.
Надежда Гладыш : В Ижевске по темпам роста цен хлеб сравнялся с бензином. А если сравнить стоимость литра горючего со сдаточной для колхозника ценой молока, то выйдет соотношение три к одному, то есть надо продать три с половиной литра молока, чтобы купить один литр бензина. Хозяйства неминуемо попадают в долговую кабалу. А пенки с низких сдаточных цен на цельное молоко снимают городские переработчики.
В эфире Оренбург, Елена Стрельникова:
Максим Скворцов – дальнобойщик. Каждые два года для получения лицензии он обязан проходить флюорографию. Проходил он ее и в 2005 году.
Максим Скворцов : Прошел и сразу уехал и забыл про нее. Я вообще не чувствую, что я болею. Я ем как обычно, как и ел. Вес не терял. Только заметил, что где-то в декабре у меня началась усталость.
Елена Стрельникова : Как правило, лечению открытой формы туберкулеза врачи отводят не менее 4-х – 6-ти месяцев. При отсутствии положительного результата больным предлагается хирургическое лечение. Но сначала выясняется возможный источник заражения. Говорит дальнобойщик Максим Скворцов.
Максим Скворцов : Я даже не знаю. Везде в каждом городе общаемся. А так, у меня никто и нигде…
Владимир Зотов : Люди могут не знать. В беседе с пациентами мы явный контакт больных с туберкулезом выясняем – родственники, все, кто проживает рядом, соседи.
Елена Стрельникова : Рассказывает о своем больном Владимир Золотов, заведующий отделением номер 2 областного клинического туберкулезного диспансера. И если Максим Скворцов свой источник заболевания не знает, то Лариса Матвеева хорошо понимает, откуда ждать беды. В шестиметровой комнате в их коммуналке уже три года живут соседи, ведущие асоциальный образ жизни. Говорит Лариса Матвеева.
Лариса Матвеева : Не работающие. Они остались без квартиры. Риэлторы поселили в одну комнатушечку, там несколько человек живут, так называемые, бомжи. Два человека уже умерли там же. Получается там три бабушки живут, мужчина и две девочки-подростки в этой 6-метровой комнатке. Уже три года живут. Приходили с тубдиспансера и сказали, что у них открытая форма туберкулеза. Из поликлиники приходили. Они пьют, наверное, лечатся. Мы проходим обследование. Пока не подтвердилось, но иммунитет слабый.
Елена Стрельникова : Соседи Ларисы Матвеевой – яркий пример людей, что, называется, из категории риска. Чаще болеют мужчины. Люди трудоспособного возраста. У Владимира Золотова, заведующего отделением номер 2 областного клинического туберкулезного диспансера сейчас в отделении 68 больных. Всего в диспансере 400 коек. И они не пустуют. Более того, потребность в дополнительных местах ежегодно растет. Среди пациентов Владимира Золотова четверо ВИЧ–инфицированных.
Владимир Золотов: Они также находятся среди пациентов, лечение получают. Просто они у нас маркированы по нашим инструкциям, чтобы медработники как бы знали, с кем работают. Мы уже привыкли, что такая инфекция присутствует. Соседи не знают, по закону они не знают. Я так думаю, что они знают, но мы об этом не говорим. Если что-то нам надо обсудить по ВИЧ-инфекциям, мы индивидуально беседуем.
Елена Стрельникова : Нередко заболевание протекает в скрытой форме. В настоящий момент заболеваемость туберкулезом в Оренбуржье составляет 73 человека на сто тысяч. Самый высокий уровень зарегистрирован в Акбулакском, Домбаровском и Соль-Илецком районах. Сказывается соседство с неблагополучным по эпидситуации Казахстаном. Немаловажную роль играет и рост процента миграции. Хотя, прежде всего, туберкулез – это болезнь социальная, подчеркивает главный врач областного противотуберкулезного диспансера Валерий Сазыкин.
Валерий Сазыкин : Это только говорят нам средства массовой информации, что мы все лучше и лучше живем. Я думаю, что это не вполне соответствует действительности. А вот из медицинских причин фтизиатры хуже работать не стали.
Елена Стрельникова : Владимир Золотов во фтизиатрии уже тридцать лет, 20- заведующий отделением. Работа тяжелая, пациенты не из легких, хотелось бы, чтобы больше мужчин было в профессии, говорит Владимир Николаевич. Вот только притока новых кадров в оренбургской фтизиатрии сегодня нет. Риск заболеть среди работников этой службы в 7-8 раз выше, чем где-либо. В прошлом году три человека из персонала диспансера превратились в пациентов. Зарплата низкая. Местная надбавка – около 20 процентов от оклада, где-то 300 рублей. Говорит главный врач областного противотуберкулезного диспансера Валерий Сазыкин.
Валерий Сазыкин: Я писал Алексею Андреевичу Чернышеву письмо от имени коллектива. Это было осенью прошлого года. С моей точки зрения, весьма аргументированное письмо. Но, к сожалению, я даже ответа не получил.
Елена Стрельникова : Оренбуржье, по последним данным Министерства здравоохранения Российской Федерации, среди 78 регионов находиться на 39 месте по заболеваемости туберкулезом. Ежегодно туберкулезом заболевают в среднем полторы тысячи человек. 7 процентов - это рост только за 2005 год.
В эфире Кавказские Минеральные Воды, Лада Леденева:
«Я - киноман» - говорит о себе 19-летний житель Минеральных Вод по имени Артем. Он старается не пропускать ни одной из новинок кинопроката, коллекционируя их на DVD и посещая кинотеатры. Недавно Артем с друзьями посмотрели новый фильм ужасов «Хостел». В нем двое американских студентов попадают в словацкий отель, где клиенты за деньги реализуют свои самые страшные фантазии - убийства и пытки людей.
Артему фильм понравился. Герои таких картин для него пример: сильные, жестокие, берущие верх в любой ситуации. Именно таким, по мнению студента, и должен быть настоящий мужчина.
Артем : Когда убийства, кровь, когда все это неожиданно, когда ждешь этого – адреналин повышается. Тогда вот чувство страха. Не знаю почему. Нравится и все. Когда я прихожу в кинотеатр, вижу фильм, мне бы хотелось воспитать в себе такие качества, как мужество, отвагу. Все-таки это свойственно для мужчин, да и пригодится в дальнейшем. Мужчина должен быть мужчиной.
Лада Леденева : В отличие от Артема, его одногодка Сурен не любит сцены насилия на экране. Он смотрит их с другом просто так, за компанию.
Сурен: Эти фильмы, их смотришь просто для развлечения. Потому что в настоящей жизни так нельзя жить. Там легкая жизнь в фильме. Сейчас молодежь такая пошла, если их с детства не приучать к нашим российским, отечественным фильмам, то они видят вот эти боевики и воспринимают жизнь такой, как на экране, пытаются подражать этим главным героям.
Лада Леденева : Их однокурсница Оксана, как любая барышня, предпочитает мелодрамы.
Оксана: Я считаю, что не должны выпускать такие фильмы или хотя бы не показывать детям младшего возраста. Потому что, если необразованного, маленького, глупого человека приучать к виду крови, к жестокостям, он сам будет жестоким в итоге, когда станет взрослым. Ему это будет нравится.
Лада Леденева : Чтобы понять, что картины, проповедующие жестокость, цинизм и насилие, отнюдь не редкость в репертуарных списках ставропольских кинотеатров, достаточно прослушать любую телефонную афишу.
Человек должен испытывать чувство страха, выбрасывая адреналин, однако, не в таких количествах, считают психологи.
Психолог : Не надо так забивать экраны кровью. Иногда думаешь, что какой-то бытовой режиссерчик, который все это снимает, зачем смаковать и любоваться этим? Потом удивляемся, что у нас маньяки растут.
Лада Леденева : И не только маньяков. Совсем недавно на Ставрополье произошел из ряда вон выходящий случай. Насмотревшись фильмов ужасов, молодой человек вбил себе в голову 15-сантиметровый гвоздь. Другой, и об этом писали газеты, возомнил себя Бэтменом и прыгнул с высотки. Такие фильмы вредят здоровью, считают медики.
Врач : Я иду на вскрытие, я четко знаю для чего я иду – я веду студентов. Значит, я должна им это показать, потому что это будущие врачи. А люди, которые не имеют отношения к медицине и очень впечатлительные, могут впасть в депрессию. Это не может быть зрелищем. Мне кажется, что даже можно привлекать к ответственности.
Лада Леденева : У наших детей практически нет альтернативы, говорят жители Кавказских Минеральных Вод.
Жительница: Детям нравится, потому что они альтернативы не знают.
Житель : Такое впечатление, что мы в криминальной России как жили, так и живем. А смотрят все, а психика у всех ранимая.
Жительница : Я даже ходила посмотреть вот этот «Дневной дозор», я с ужасом думаю, что это пойдут мои внуки смотреть. А там просто учат, как убивать, как делать плохое, как разрушать.
Жительница : Я думаю, что это не нравится всем родителям, когда дети смотря насилие. Это все уже просто надоело. Много крови, много убийств, много жестоких сцен. Мне не нравится. Мне бы не хотелось, чтобы это ребенок смотрел. Мне бы хотелось (сейчас подходят каникулы), чтобы побольше дети смотрели наши старые детские фильмы.
Лада Леденева : Тем временем, парламент Словакии, в которой происходит действие фильма «Хостел», назвал его «уродством, которое никак не отражает реальность, а только вредит репутации страны», и готовит по этому поводу судебный иск.
