21 января режиссерским дебютом Майкла Империоли — фильмом Hungry Ghosts («Голодные призраки») — открылся 38-й международный кинофестиваль в Роттердаме [Rotterdam Film Festival]. Первый фильм фестиваля задал тон всей роттердамской декаде, и в этом году его основным лейтмотивом стала свободная, демократичная городская культура, художественный заряд города-плавильного котла, каким является и Роттердам, и Нью-Йорк. Роттердамский же фестиваль славится своей демократичностью, здесь можно совершенно свободно назначать встречи с мэтрами мирового кино — в этом году Клер Дени, Рауль Руис, Лисандро Алонсо; здесь же много внимания и уважения проявляется к совсем еще начинающим.
«Нью-Йорк — это, прежде всего, мой дом, — говорит Майкл Империоли. — Это плавильный котел, причем не только национальностей и культур, но и умов. Когда я в 1983 году, в 17 лет перебрался на Манхэттен — а вырос я на окраине — это было такое бурлящее, насыщенное художественной энергией и свободой место, что я понял, что могу быть здесь кем угодно. Нью-Йорк — конфронтационный город, его жители находятся в постоянном трении друг с другом, стоит только сесть в автомобиль, выйти на улицу или спуститься в метро».
Майкла Империоли зрители помнят, скорее всего, по его исполнению роли Кристофера Мальтизанти в сериале «Клан Сопрано». В его режиссерском дебюте заняты и еще несколько актеров из этого телесериала. Империоли снялся в более, чем в 30 фильмах, работал с Мартином Скорсезе, Халом Хартли, Спайком Ли и многими другими яркими представителями нью-йоркской школы.
«Скажу честно — а я живу на Манхэттене уже более 25 лет — мне редко приходилось наблюдать сцены жестокости и насилия, — говорит Майкл Империоли. — Такие случаи бывали, но чаще я скорее наблюдал, как люди сдерживались на грани совершения насилия. Поэтому в моем фильме герои живут не как у Скорсезе — в гангстерском мире, где сцены насилия превращаются в двигатель сюжета. Мне это показалось избыточным для моей фабулы. Мой фильм основывается на том насилии, которое мои герои совершают над собой, а не над окружающими».
Голодные призраки, по названию ленты Империоли, это еще и сквозная тема в фестивальной программе, где на этот раз сразу несколько разделов посвящено было теме ужасов — причем ужасов не в голливудском их понимании, а в восточном. И голодные призраки — это духи, которые никак не могут успокоиться и даже после смерти продолжают погоню за иллюзиями. Азиатские кинематографисты оформили в бывшем здании роттердамского музея фотографии несколько «комнат с привидениями». Одна из акрис из индонезийского фильма Under the Tree («Под деревом») исполняла ритуальные танцы с острова Бали, с масками и заклинаниями в помещении, наполненном благовониями и звоном колокольчиков. А комната малазийского режиссера Амира Мухаммада, наоборот, оформлена в минималистском стиле современной комнаты ожидания. От этого не менее жутко, особенно когда замечаешь, что книжные шкафы заполнены одинаковыми экземплярами одной и той же книги авторства Мухаммада — «Книги немертвых». Этот каталог азиатских духов с картинками посетителям исталляции предлагалось прихватить с собой.
Комнаты с привидениями символизируют более тесную связь азиатского кинематографа с призраками, которые воспринимаются как часть окружающей реальности. Так кинемаграфисты признаются, что проводят очистительные ритуалы перед тем, как приступить к съемкам очередного ужастика. А танцовщица с Бали пожаловалась, что во время ее выступления с ней, якобы, все время входил в контакт настоящий дух. «Наверняка местный голландский, а не индонезийский», — добавила она, — «потому что он настоятельно просил меня снять одежду». Кто-то скажет: причем здесь кино? Но Роттердамский фестиваль вот уже много лет является площадкой для экспериментов в смежных с киноиндустрией дисциплинах, а с тех пор как кино становится все более мультимедийным, это направление стало еще актуальнее. К тому же с этого года фестиваль теперь уже официально возглавил 37-летний Рутгер Вольфсон, известный как куратор прогрессивных исталляций, ренессансный человек, не ограничивающийся в искусстве одной профильной дисциплиной. Вольфсон стремится превратить фестиваль в, как это теперь модно, одно комплексное переживание, экспириэнс, которое не заканчивается при выходе из кинозала. Так, в киноэкраны превращены были несколько крупных зданий в городе. В рамках проекта Size Matters («Размер имеет значение») на них проецировали специально для этого проекта снятые видеоработы трех режиссеров Нанук Леопольд (Nanouk Leopold), Гая Мэддина (Guy Maddin) и Карлоса Рейгадаса (Carlos Reygadas). Когда у Рейгадаса спросили, что это — кино или уже другой жанр, он ответил, что не знает. На гигантском экране мексиканская женская любительская команда играет в футбол. Вокруг — исталляция из сотен маленьких огоньков. Стен здания не видно, такое впечатление, что изображение висит в звездном небе. В это время на одном из мероприятий фестиваля проходила презентация микрофильмов, предназначенных для экранов мобильных телефонов.
«Мне очень интересна тема эволюции экрана, — говорит Рутгер Вольфсон. — Очевидно, что в самом мире кино на эту тему задумываются мало — мир киноиндустрии очень закрытый, в котором все очень заняты производством новых фильмов и считают, что этого достаточно. Между тем, приход новых разновидностей экранов предоставляет массу новых возможностей для той же киноиндустрии. Откуда берутся новые экраны, как их воспринимает зритель — эту дискуссию хотелось бы стимулировать на фестивале. До сих пор все альтернативные разновидности экранов, которые мы наблюдали, служили в основном для передачи информации или распространения рекламы — то есть использовались для очень примитивных, банальных целей, без приключений».
Много было смешанных по жанру работ и среди тех, которые поместились в кинозалы. Почетное место отведено, как всегда, эксперименталистам, Моргану Фишеру, Кену Джейкобсу, Джонасу Мекасу. Из российских кинолент, которых в этом году в Роттердаме был небывалый наплыв — более 20-ти, наибольшую популярность у зрителей завоевала наполовину анимационная, наполовину игровая картина Андрея Хржановского «Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на родину» о вымышленном путешествии в Петербург Иосифа Бродского. Присутствовавшие на фестивале критики отметили, что пока в самой России зритель чаще ходит на блокбастеры, европейский зритель уже успел полюбить новую традицию московского кино, открытую пару лет назад в том же Роттердаме с фильмом Ильи Хржановского «4». Этот новый кинематограф отличает документальный, безжалостный стиль подачи киносюжета. В этом году свои первые игровые ленты представили молодые режиссеры-документалисты Валерия Гай Германика и Бакур Бакурадзе. Помимо показов этих, как их здесь назвали, «молодых злых» авторов, в Роттердаме состоялась также международная премьера «Морфия» Алексея Балабанова, которому голландское консульство в Петербурге, почему-то до последнего отказывалось выдавать въездную визу. А вот что Алексей Герман-младший рассказал голландскому телевидению о своей картине «Бумажный солдат», которая в Венеции получила режиссерского льва, а в России ее не приняли.
«Мы всегда были на территории искусства, — говорит Алексей Герман-младший, — мы не были на территории политики, но огромное количество газет русских начали уничтожать фильм на всякий случай, появилась такая внутренняя журналистская цензура. Влась просто фильм не заметила, есть фильм, нет — неважно, но испугались из-за того, что фильм не показывает всех героями стропроцентными. Из-за того, что фильм говорит о том, что эпоха надежд и эпоха, когда все получалось, заканчивается затоем, заканчивается обрушением. Потому что фильм заканчивается в 1972 году, это как раз то время, когда начал по-тихоньку рушиться Советский Союз. Существует мифология, что в Советском Союзе всегда все было хорошо. Это неофициальная мифология, но она существует в головах. Фильм так или иначе затронул эту мифологию. Любое касание мифа и разрушение мифа — даже не разрушение, там нет разрушения никакого, а просто другой взгляд на него — вызывает раздражение всегда».
Одной из наград фестиваля — статуэткой тигра и призом в 3 тысячи евро была отмечена российская короткометражная лента «Отчаяние» нижегородцев Галины Мызниковой и Сергея Проворова. Лента также минималистская, пробирающая до костей своим черно-белым холодом. Ну а главные награды фестиваля за полный метр ушли в Азию — Иран, Южную Корею и Турцию. В этом году более 300 картин фестиваля посетило 341 тысяча зрителей, в прошлом году — 355 тысяч. Как отметил директор фестиваля, если в условиях финансового кризиса голландцы на чем-то и экономят, то только не на билетах в кино.
