Участники международной конференции по вопросам ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС обсуждают в Киеве возможность строительства хранилища для отработанного ядерного топлива. Ученые внимательно наблюдают за состоянием саркофага, построенного для изоляции аварийных блоков электростанции. Спустя 20 лет после чернобыльской катастрофы в зоне риска остаются Украина, Россия, Белоруссия. Репортажем корреспондента Радио Свобода на Украине Владимира Ивахненко из зоны аварии мы открываем серию специальных материалов, приуроченных к годовщине трагедии.

Дорога от Киева к Чернобылю занимает около двух часов. Посмотреть на место аварии и окрестности атомной станции в эти дни едут многочисленные группы. Больше всего посетителей из-за рубежа. При въезде в 30-километровую зону отчуждения расположен первый блок-пост с названием «Дитятки». Вокруг все указывает на опасность: дорожные знаки с предупреждениями на нескольких языках и памятный крест милиционерам-ликвидаторам. Проверка документов - и наш автобус пересекает границу. Уровни радиации здесь всего лишь в 3-4 раза выше, чем в Киеве. Дорога тянется вдоль густого леса и заброшенных сел. Первая остановка - возле загрязненных радиацией транспортных средств. Площадь примерно с два футбольных поля обнесена колючей проволокой и плотно заставлена проржавевшими машинами. Среди них есть и бронетранспортеры, и танки, и несколько вертолетов. На стоянке собрана вся техника, на которой 20 лет назад люди штурмовали аварийный реактор.

Технику, с помощью которой ликвидировали аварию на ЧАЭС, сегодня пытаются утилизировать

«Года через два этой свалки ничего не останется, - говорит охранник стоянки Николай Иванович. - В последний год отсюда много чего увезли. Здесь две группы металлистов сейчас работают, они в первую очередь тяжелую технику вывозят, большую часть уже перерезали. Если машины не сильно загрязнены – они их берут и режут на металл, дезактивируют его, и потом он идет в дело. Который не подлежит дезактивации - отвозят на Буряковку, там могильник и захоронение».

Село Буряковка больше других пострадало от взрыва на Чернобыльской АЭС. На карте оно отмечено жирным оранжевым пятном, указывающим на высокий уровень радиации. По словам Николая Ивановича, на охраняемую стоянку нередко наведываются охотники за металлом. «В прошлом году было 13 задержаний, состоялось 5 или 6 судебных процессов. Люди были осуждены за то, что вывозили грязный металл. В принципе, тут брать нечего, только грязь. Берут те, которые живут в ближайших селах, у них нет средств к существованию, они и идут в эту грязь. Люди, конечно, опустившиеся, алкоголики. Порядочный человек здесь ни один не попался».

Еще один блокпост - и мы въезжаем в 10-километровую зону. Дорога относительно чистая, но стоит сделать шаг в сторону, как цифры на радиометре начинают быстро расти. Автобус останавливается за несколько сотен метров до массивного серого корпуса. Подойдя к нему на допустимое расстояние, наш проводник, сотрудник агентства Чернобыльинтеринформ Максим Крыгин демонстрирует показания прибора:

- Здесь где-то около 700 микрорентген в час, в этой точке, может даже больше, - говорит Максим.

- Это обычная цифра для этого места?

- Да, обычная, ничего особенного. Во время аварии тут до 10 тысяч доходило местами, особенно там, где лежал графит, где лежало реакторное топливо.

- До 10 тысяч рентген?

- Конечно, рентген. Смертельная доза получалась буквально за считанные минуты.

Саркофаг над четвертым энергоблоком остается визуальным символом Чернобыльской трагедии. Проектировщики укрытия рассчитывали, что конструкция сможет простоять не более 10 лет. За последние месяцы проведены работы по укреплению объекта, однако вероятность его разрушения по-прежнему сохраняется.

Облако от взрыва четвертого энергоблока накрыло территорию нескольких европейских стран

«Атмосферные осадки попадают, температуры прыгают, - говорит академик НАН Украины Валерий Кухарь, - естественно, конструкции все начинают разрушаться. По нашим оценкам, сейчас на крыше до тысячи квадратных метров дыр. Смоделировали несколько ситуаций, показывающих, что будет, если упадет крыша. Если повалится конструкция, прежде всего крыша, поднимется пыль. Мы пока знаем четко одно: цепная ядерная реакция там практически невозможна. При ветре средней силы, по всем расчетам, пыль не выйдет за пределы 10-километровой зоны».

Гарантировать безопасность сможет новое укрытие из сверхпрочного металла. Его строительство намечено на весну будущего года. Решение еще одной важной проблемы - извлечение из-под саркофага ядерного топлива - академик Кухарь предлагает пока отложить.

«Одновременно с созданием саркофага нами рассматривались различные способы извлечения оттуда топлива, - рассказывает академик. - Небольшой круг специалистов пришел к выводу, что не нужно с этим спешить, это достаточно сложная процедура. Там лежит где-то, по разным нашим оценкам, приблизительно 160 (плюс-минус 40) тонн топлива, его радиоактивность очень высока. И люди, которые будут там работать, будут подвергаться страшной опасности».

По мнению Валерия Кухаря, рисковать жизнями людей, как это было в 1986 году, когда нужно было локализовать аварию и предотвратить ее распространение, сегодня нет смысла. «Я, например, твердо уверен, что мы этого не должны делать, - считает академик. - Если уж извлекать топливо - то с максимальной защитой и роботизацией этого процесса. По всей вероятности, этим можно будет заняться в 50-е годы текущего столетия».

В чернобыльской зоне по-прежнему живут «самосёлы». Так здесь называют тех, кто, несмотря на запрет властей, решил вернуться в свои дома. На пустынных, заросших травой и деревьями улицах на окраине города Чернобыля мы нашли единственный ухоженный дом. Его хозяйкой оказалась 76-летняя Ольга Михайловна Гавриленко. Жить в одиночестве ей не страшно. «Что я буду в своем доме бояться жить? – говорит Ольга Михайловна. - Радиации я не боюсь и не знаю, что такое радиация. Я живу 20 лет при радиации, рога не выросли, хвост не вырос...»

Пожилая женщина охотно рассказывает, что не болеет, пьет воду из колодца и кормится с огорода. Таких оптимистов, как Ольга Михайловна, в чернобыльской зоне на сегодня проживает более 300 человек. Главное, что объединяет самоселов, - это желание провести остаток жизни на своей родине».