Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие профессор Европейского университета Владимир Гельман.
Андрей Шарый: С нами на связи известный петербургский политолог, профессор Европейского университета Владимир Гельман.
Владимир, добрый вечер! Прежде всего, давайте о политической кампании в Петербурге – выборы в местные органы власти. Какой-то интерес граждан есть к этому мероприятию?
Владимир Гельман: Интерес традиционно низкий, поскольку органы местного самоуправления в стране в целом не очень влиятельные, а, тем более, в Петербурге, где еще в 90-е годы был принят городской закон о местном самоуправлении, который урезал полномочия муниципалитетов до крайне низких. Тем не менее, сам по себе факт выборов, конечно, привлекает какую-то политически ориентированную часть публики. Неслучайно, что представители разных партий пытаются использовать эти возможности для того, чтобы подать свой голос протеста против ситуации и в стране в целом, и в городе.
Андрей Шарый: Владимир, что говорит ваш опыт политического эксперта, если справедливые требования и упреки членов оппозиции, почему такой жесткий прессинг до начала даже этой не столь значительной политической кампании в городе?
Владимир Гельман: На самом деле, это вписывается в русло общей тенденции политики, которую проводят власти по отношению к любым проявлениям недовольства. Неважно идет ли речь о муниципальных выборах в Санкт-Петербурге или, например, недавних проявлениях протеста автодилеров на Дальнем Востоке. Власти считают, что любое проявление компромисса – это слабость, это риск потерять все. Поэтому они проводят политику совершенно последовательную – держать и не пущать.
Андрей Шарый: И в Москве, и в Петербурге говорят о том, что вот-вот в России начнется новая волна социальных протестов. Сравнительный анализ ситуации в двух российских столицах, что вам подсказывает? Какой город может стать новой колыбелью русской революции?
Владимир Гельман: Я сомневаюсь, что в ближайшем будущем и в Москве, и в Петербурге возможны какие-то серьезные массовые акции протеста. Во-первых, потому что у самой оппозиции пока довольно незначительный мобилизационный потенциал. Во-вторых, ситуация в Москве и в Питере при всем при том, что ситуация ухудшается, она все-таки не соизмеримо лучше, чем во многих индустриальных моногородах Урала, Поволжья, Центральной России. Думаю, что скорее проблем российским властям следует ожидать оттуда, чем из Москвы и Петербурга. Но в Петербурге, в особенности, конечно, в Москве сосредоточена другая часть общества, которая, конечно, крайне недовольна тем, как российские власти решают проблемы кризиса. Я бы скорее ждал усиления оппозиции не оттого, что им удастся вывести на площади несколько сотен своих соратников, а того, что через какое-то время на сторону оппозиции может начаться дезертирство из политической элиты, из бизнес-элиты. Мы знаем из нашей недавней истории, что тот политик, который рискнет на этот шаг пойти первым, он очень рискует, но может и выиграть. Достаточно вспомнить Бориса Ельцина.
Андрей Шарый: Сейчас многие ваши коллеги после начала экономического кризиса, Владимир, как бы начала обратный отсчет режима Путина-Медведева. У вас есть ощущение, что пора считать дни, месяцы или годы до конца нынешней политической системы в России?
Владимир Гельман: Все, на самом деле, зависит даже не столько от глубины падения, сколько от ее длительности. Если, предположим, кризис начнет преодолеваться через полгода, даст какие-то эффекты план по спасению американской экономики, как-то начнет выходить из кризиса российская промышленность, тогда, возможно, властям удастся проскочить этот риск недоверия. Но беда в том, что кризис может оказаться очень длительным. Если он продлится 1,5-2 года, то тот запас поддержки, которым пока обладают и Путин, и Медведев, и в целом существующий режим, он может начать таять. Да, действительно, вполне возможно, что спрос на альтернативы нынешнему режиму будет расти.
Андрей Шарый: Спасибо, Владимир!
