Прошел месяц с начала голодовки заключенных спецтюрьмы в Гуантанамо, но эта дата осталась совершенно незамеченным. Трудно сказать, голодают ли они еще или уже понемногу принимают пищу. Припадок интереса к ним временно прошел, и телекамеры развернулись в другом направлении.
Условия жизни в сырой темнице, конечно, невыносимые, но в меру. Если верить еженедельнику "Тайм", здешние сидельцы получают трехразовое питание по суточной норме 4200 калорий, что на полторы тысячи калорий больше, чем нужно для простого поддержания веса. Вот парадокс: в войну на лагерном жаргоне заключенных-доходяг называли "мусульманами", с намеком на противоестественную худобу. За годы, проведенные в спецтюрьме, исламские радикалы набрали в среднем по 10 кг живого веса, и каждый третий из них нынче страдает от ожирения. Трефного им никто не навязывает, у каждого есть личный Коран, во всех помещениях имеются указатели направления, ориентирующие молящихся на Мекку. Лечение получают бесплатное, в отличие от многих американцев. Некий Абдулла Массуд, лишившийся ноги при организации взрыва в Кабуле, при освобождении получил сверхсовременный протез за 75 тысяч долларов – горячий привет от американских налогоплательщиков.
Сбрасывая лишний вес, заключенные радикалы хотели ввести нового американского президента в цейтнот. В условиях цейтнота делаются самые непоправимые ошибки.
Почему вообще был создан на Острове Свободы этот интернат особого назначения? Не потому ли, что невозможно было определить правовой статус международных террористов: они не являются ни военнопленными, на которых распространяются положения Женевской конвенции, ни уголовниками, взятыми на месте преступления и подлежащими уголовному суду? Их статус и сегодня не ясней, чем был семь лет назад.
Перевести тюрьму на территорию Соединенных Штатов никак не получится: во-первых, ни один город такой тюрьмы в своих окрестностях не потерпит, а во-вторых, это ничего не решает – по американским законам судить их практически невозможно, ведь при задержании никто не ознакомил их с правами, не произнес вслух мантры, известной под девичьим именем Миранда.
Допустим, их удастся распределить по другим странам – по личному выбору, я полагаю. Америка выдаст их под подписку о том, что в этих странах им будет гарантировано достойное содержание. Йемен, к примеру, откуда родом половина арестантов, автоматически отпадает – если бы их там пришибли местные борцы за свободу, мир не простил бы этого бесчеловечному американскому правительству. Но что с ними делать, в той же Австралии или в Люксембурге? Взятые на третьих территориях, просидевшие годы на Кубе, не подлежащие иностранной юрисдикции, они неподсудны нигде в цивилизованном мире. Остается интернировать вечно или отпустить за милую душу. Второе, боюсь, гораздо вероятней.
Но как освободить их при трезвом уме и ясной памяти, зная, что уже сейчас большинство из бывших гуантанамских сидельцев по освобождении немедля включились в террор и делают новую карьеру в командных структурах Аль-Каиды или Талибана? Упомянутый Абдулла Массуд сумел-таки на своем замечательном протезе дошкандыбать до Пакистана, где тут же взял в заложники группу китайских инженеров, одного из них пристрелив для острастки. Если от рук бывших узников Гуантанамо завтра падет хотя бы один американец, Бараку Обаме до конца своих дней придется судиться с родственниками жертв.
Так что в следующий раз, когда американскому командиру доведется схватиться в бою с талибанцем, он вынужден будет сначала прокричать в мегафон Миранду: "Вы имеет право молчать" и далее по тексту, а уже потом приказом "Огонь!" обеспечить ему это право навеки.
Условия жизни в сырой темнице, конечно, невыносимые, но в меру. Если верить еженедельнику "Тайм", здешние сидельцы получают трехразовое питание по суточной норме 4200 калорий, что на полторы тысячи калорий больше, чем нужно для простого поддержания веса. Вот парадокс: в войну на лагерном жаргоне заключенных-доходяг называли "мусульманами", с намеком на противоестественную худобу. За годы, проведенные в спецтюрьме, исламские радикалы набрали в среднем по 10 кг живого веса, и каждый третий из них нынче страдает от ожирения. Трефного им никто не навязывает, у каждого есть личный Коран, во всех помещениях имеются указатели направления, ориентирующие молящихся на Мекку. Лечение получают бесплатное, в отличие от многих американцев. Некий Абдулла Массуд, лишившийся ноги при организации взрыва в Кабуле, при освобождении получил сверхсовременный протез за 75 тысяч долларов – горячий привет от американских налогоплательщиков.
Сбрасывая лишний вес, заключенные радикалы хотели ввести нового американского президента в цейтнот. В условиях цейтнота делаются самые непоправимые ошибки.
Почему вообще был создан на Острове Свободы этот интернат особого назначения? Не потому ли, что невозможно было определить правовой статус международных террористов: они не являются ни военнопленными, на которых распространяются положения Женевской конвенции, ни уголовниками, взятыми на месте преступления и подлежащими уголовному суду? Их статус и сегодня не ясней, чем был семь лет назад.
Перевести тюрьму на территорию Соединенных Штатов никак не получится: во-первых, ни один город такой тюрьмы в своих окрестностях не потерпит, а во-вторых, это ничего не решает – по американским законам судить их практически невозможно, ведь при задержании никто не ознакомил их с правами, не произнес вслух мантры, известной под девичьим именем Миранда.
Допустим, их удастся распределить по другим странам – по личному выбору, я полагаю. Америка выдаст их под подписку о том, что в этих странах им будет гарантировано достойное содержание. Йемен, к примеру, откуда родом половина арестантов, автоматически отпадает – если бы их там пришибли местные борцы за свободу, мир не простил бы этого бесчеловечному американскому правительству. Но что с ними делать, в той же Австралии или в Люксембурге? Взятые на третьих территориях, просидевшие годы на Кубе, не подлежащие иностранной юрисдикции, они неподсудны нигде в цивилизованном мире. Остается интернировать вечно или отпустить за милую душу. Второе, боюсь, гораздо вероятней.
Но как освободить их при трезвом уме и ясной памяти, зная, что уже сейчас большинство из бывших гуантанамских сидельцев по освобождении немедля включились в террор и делают новую карьеру в командных структурах Аль-Каиды или Талибана? Упомянутый Абдулла Массуд сумел-таки на своем замечательном протезе дошкандыбать до Пакистана, где тут же взял в заложники группу китайских инженеров, одного из них пристрелив для острастки. Если от рук бывших узников Гуантанамо завтра падет хотя бы один американец, Бараку Обаме до конца своих дней придется судиться с родственниками жертв.
Так что в следующий раз, когда американскому командиру доведется схватиться в бою с талибанцем, он вынужден будет сначала прокричать в мегафон Миранду: "Вы имеет право молчать" и далее по тексту, а уже потом приказом "Огонь!" обеспечить ему это право навеки.
