Ирина Лагунина: Беспорядочная, загадочная, порой театральная, порой заходящая в безнадёжные тупики, жизнь Эдгара Аллана По, одного из величайших американских писателей, явилась идеальной темой для многих биографов. Его тяжёлое детство, прерывистая учёба и служба в армии, сложные отношения с женщинами, включая женитьбу на тринадцатилетней кузине, безусловно отразились на его характере и творчестве. В этом году Америка отметила двухсотлетие со дня рождения писателя. С людьми, для которых эта дата была очень близкой, говорила моя коллега Марина Ефимова.
Марина Ефимова: О каждом из нас люди думают по-разному, в зависимости от того, какую из наших сторон им довелось увидеть. Но с такими категорически противоположными мнениями, какие складывались о писателе Эдгаре По у его современников, мало кому довелось столкнуться. Его приемный отец писал об Эдгаре-студенте:
«В натуре этого мальчишки нет ни одной хорошей черты. Он слаб, но дерзок, у него порочные наклонности, его неблагодарность чудовищна. Словом – бес, актёрский сын».
Марина Ефимова: Редактор Натаниэль Уиллис записал в дневнике об Эдгаре-сотруднике:
«Какая легкая готовность переносить все неудобства и перемены нашей профессии, и всегда с юмором, всегда с идеей, как помочь делу. И это при том, что с ним ты ясно ощущаешь присутствие гения, мистическую энергию его мозга... Только подумать – ведь это он написал «Падение дома Ашеров», и «Колодец и маятник», и «Маску Красной смерти»...»
Марина Ефимова: Тетушка Эдгара - Мария Клэмм - писала родственнику, когда молодой племянник у нее поселился:
«Эдди – наша отрада и надежда. Мы с дочерью полностью на него полагаемся. Он – как сын мне... всегда был им, и всегда будет».
Марина Ефимова: Литературный критик Руфус Гризволд так ненавидел По, что рискнул своей репутацией только ради того, чтобы испортить репутацию своего недруга. Даже не погнушался подлогом – причем уже после смерти писателя. А та же Мэри Клэмм так любила Эдгара, что согласилась на заключение предварительного, тайного брака между ним и своей 13-летней дочерью Вирджинией – только ради того, чтобы успокоить Эдгара, который смертельно боялся упустить свою юную невесту.
Крис Сэмтнэр: Эдгар По остался сиротой в два года и вырос в семье богатого торговца Джона Аллана. Жена Аллана, Фрэнсис, навещала умиравшую в нищете мать Эдгара, актрису, которую муж бросил с четырьмя детьми. После смерти актрисы Фрэнсис взяла на воспитание ее младшего сына - Эдди. Джон Аллан был заботливым, но не любящим отцом. И когда Эдди стал подростком, а Фрэнсис умерла от туберкулеза, в отношениях Аллана и его приемного сына образовалась трещина. Эдгар узнал про нелестные отзывы о себе, сделанные приемным отцом, узнал и то, что Аллан не включил его в завещание. Эдди решил, что был взят в семью из милости, и в нем взыграла гордость. В университете ему не хватало денег, которые давал Аллан, и он попытался заработать игрой в карты. Но проигрался, а Аллан отказался оплачивать его долги. Все это окончательно испортило отношения. И Эдгар сбежал из дома.
Марина Ефимова: В передаче участвует Крис Сэмтнер - сотрудник «Музея По» в и куратор экспозиции, посвященной 200-летию со дня рождения писателя 19 января 1809 года.
Эдгар По начал писать в 13 лет - стихи, посвященные разным девочкам города Ричмонда, где он жил со своей приемной семьей. (Как позже выяснилось, он часто посылал разным девочкам одно и то же стихотворение). Написав десятка два стихов, он захотел издать их книжкой. Но его приемный отец посоветовался с учителем, и тот сказал, что у Эдди и без того слишком высокое самомнение, так что незачем его подогревать. В характере Эдгара По высокое самомнение всегда соседствовало с сокрушительной жалостью к себе. Аллан написал ему в университет, что пришла жалоба от декана, сообщавшего, что Эдгар пьянствует. Вот типичный ответ Эдгара, приведенный в книге Питера Аккройда «Эдгар По. Короткая жизнь»:
«Мое единственное преступление – в том, что у меня нет в мире никого, кто любил бы меня и заботился обо мне. Моя будущая жизнь, которая, слава Богу, не будет долгой, пройдет в нужде и недугах. У меня нет ни здоровья, ни энергии...»
Марина Ефимова: Письмо оказалось пророческим, правда, тогда здоровье еще было - судя по тому, что, бросив университет, Эдгар завербовался в армию, где прослужил почти 5 лет. Из армии он сбежал до срока, поступил было в Вест Пойнт – ненадолго, так как был исключен - и уехал в Нью-Йорк, где три месяца искал работу, болел тяжелыми простудами, бедствовал и снова жаловался Аллану:
«У меня нет денег, нет друзей. Мне уже никогда не встать с этой кровати».
Марина Ефимова: Он пытался просить помощи у всех: даже у начальника Вест Пойнта, откуда был исключен с позором за нарушение дисциплины и за пьянство... даже у президента нью-йоркского университета, в котором он не учился... Никто не ответил, включая Аллана. Примечательно, что именно в эти три абсолютно несчастных месяца молодой По сформулировал тот поэтический принцип, который 30 лет спустя лег в основу поэтики французских символистов. Только в 1852 г. Шарль Бодлер нашел эту формулировку в работах, как он писал, «неведомого американца»...
В городе Балтиморе, в полутора днях езды от Нью-Йорка, жила тетушка Эдгара – 40-летняя Мария Клэмм - с 9-летней дочкой Вирджинией. Она была бедна, едва сводила концы с концами, но приютила у себя старшего брата Эдгара - Уильяма, больного, как и мать, туберкулезом. А когда к ней нежданно-негаданно явился из Нью-Йорка без гроша в кармане еще один племянник – Эдгар, то она и его встретила по-родственному. Хлопоча с утра до ночи, Мария умело экономила, находила мелкие приработки, и всегда и во всем видела светлую сторону. А маленькая Вирджиния сразу и навсегда влюбилась в Эдди – в его печальные глаза, в его огромный лоб, в его сказки... И потерянный Эдгар По неожиданно нашел то, что искал – семью. Читаем в книге «Эдгар По. Короткая жизнь»:
«Честь напечатать первый рассказ Эдгара По выпала в 1832 году филадельфийскому журналу «Курьер». Это был «Метценгерштейн» - готическая, мрачная сказка. Там же вышли еще 4 рассказа. Жизнь По в Балтиморе хорошо документирована: он часами просиживал в библиотеке, завершая свое образование, подрабатывал презираемой им журналистикой, ухаживал за девушкой по имени Мэри Деврэ и... писал. Он послал рассказ в New England Magazine и предложил выслать остальные - из цикла «Одиннадцать арабесок». В конце его письма редактору стоял постскриптум: «Я беден». Удача улыбнулась ему лишь через год: он получил от журнала приз в 50 долларов за рассказ «Рукопись, найденная в бутылке». У него появился покровитель, его пригласили на редакторскую работу... Но, к отчаянию По, никто из издателей еще не решился выпустить книгу безвестного американского писателя. И, по многим свидетельствам, у Эдгара, тогда 25-летнего, случился инфаркт».
«...В довершение моей погибели, во мне пробудился дух противоречия. Философы оставляют его без внимания. Но я убежден, что дух противоречия принадлежит к извечным побуждающим началам в сердце человеческом – к началам неотторжимым и первозданным, определяющим самую природу человека. Кому не случалось совершить дурной или бессмысленный поступок безо всякой на то причины, просто потому, что этого нельзя делать?»
Марина Ефимова: Этот абзац - из рассказа По «Черный кот», в котором человека приводит к убийству и к собственной погибели просто досада – неудержимая досада на черного кота. Именно этот рассказ привел в пример литературовед Скотт Пиплесс, профессор Чарльстонского Колледжа, когда говорил о влиянии рассказов Эдгара По на европейских писателей – не только на Конан Дойля и Жюль Верна – гигантов приключенческой литературы - но даже на Достоевского...
Скотт Пилесс: Особенно на Достоевского. Может быть, потому, что По всегда писал о людях одержимых – страхом, предчувствием, навязчивой идеей... обуянных неясным ужасом, видением смерти... даже о людях на грани между нормой и сумасшествием, на грани между жизнью и смертью. По-английски так до него никто не писал. Известно, что Достоевский любил рассказы По. И когда вспоминаешь «Записки из подполья», то понятно, что оба этих писателя, при всей их разнице, обладали редчайшей способностью – заразиться душевным состоянием человека, сходящего с ума, человека отчаявшегося, или даже убийцы.
Марина Ефимова: Когда и как заразился По притягательной силой ужаса? Биографы пишут, что в детстве у него была няня-негритянка, которая часто водила его на кладбище, на могилу матери (с портретом на надгробье), и рассказывала ему народные сказки. Не исключено, что она преувеличивала страшное, зная, с каким полуужасом-полувосторгом реагируют на это негритянские дети. Она не могла знать о сверхчувствительности ребенка, который оказался на ее попечении. Биограф По пишет:
«Однажды приемные родители вместе с ним проезжали вечером в коляске мимо кладбища, и Эдди вдруг в ужасе закричал: «Скорей, а то они выйдут и утащат меня с собой!..» (имея в виду мертвецов). И все же его всегда тянуло на кладбища. Ему казалось, что смерть неразрывна с красотой. В одном из юношеских стихотворений он написал: «Я смогу полюбить только там, где Смерть смешает свое дыхание с дыханием красоты» (опять пророчество)... Ночами его постоянным кошмаром была ледяная рука, которая в темноте дотрагивается до его лица. Его любимым выражением было “no more” – т.е., «больше нет, больше не существует».
Марина Ефимова: Профессор Пиплес, я большинство рассказов По читала в переводах на русский, что сильно меняет впечатление. А для Вас, англоязычного человека, что в его рассказах больше действует: увлекательные истории или стиль и язык?
Скотт Пилесс: Если уж выбирать, то я бы сказал – стиль и язык. Сюжеты По часто заимствованы из готических романов или сказок. Но его способ изложения, его игры с читателем, его умение создать мистическую тревогу и напряжение – вот что заставляет меня возвращаться к чтению По снова и снова.
Марина Ефимова: В нескольких статьях я столкнулась с мнением, что в переводах на французский и на русский языки рассказы По лучше, чем в оригинале. Что многие английские фразы По банальны, а его гротеск – намеренно прямолинеен. Но когда я попыталась сравнить оригинал и перевод начала рассказа «Падение дома Ашеров», я поняла, что по-английски это стихи в прозе – в отличие от перевода. Там, где в переводе: «глухая осенняя тишина», там в оригинале – «беззвучный день осени» - «soundless day of the autumn. «Сумрачный дом Ашеров» оказывается в оригинале «melancholy House of Usher». При всем мастерстве переводчиков эмоции По часто в переводах становятся назывательными, их поэтичность lost in translation – утеряна в переводе.
Насколько ценили Эдгара По его современники – американские писатели?
Скотт Пилесс: В общем, он был вполне включен в литературный истеблишмент. Правда, писатели ценили не столько его рассказы и стихи, сколько критические статьи. Стиль его критики был саркастическим, чтоб не сказать жестоким. Он издевался над всеми современниками, включая Вашингтона Ирвинга (который, тем не менее, написал По восторженный отклик на его вещи. И По очень этим гордился). Он обвинил Лонгфелло в плагиате (за что от По отвернулись многие литераторы). А когда Гризволд включил его в свою Антологию и попросил составить биографическую справку, По напридумывал с три короба (он был недоволен тем, что в Антологию Гризволд включил вместе с ним плохих поэтов). Поэтам особенно доставалось от По – даже тем, кого он любил. У него была манера - в двух первых абзацах похвалить, а потом на нескольких страницах объяснять, почему это всё же плохо.
Марина Ефимова: В начале 1845 г. По встретил на улице приятеля-журналиста. «Уоллес, - сказал он, - я написал величайшее произведение американской поэзии». – «Поздравляю! - сказал Уоллес, - Не выпить ли по этому поводу?»
«Я воскликнул: «Ворон вещий! Птица ты иль дух зловещий!
Дьявол ли тебя направил, буря ль из подземных нор
Занесла тебя под крышу, где я древний Ужас слышу...
Мне скажи: дано ль мне свыше, там, у Галаадских гор,
Обрести бальзам от муки, там, у Галаадских гор?
Каркнул ворон: «Nevermore».
Марина Ефимова: Стихотворение «Ворон» многие, действительно, считают лучшим американским поэтическим произведением 19-го века. На русский его переводили десятки авторов, включая Мережковского, но, по-моему, лучше всех - приведенный перевод Михаила Зенкевича 1946 года.
«Ворон» сделал Эдгара По знаменитым в одночасье. Но не сделал его ни богатым, ни даже обеспеченным. За 20 творческих лет По заработал за свои произведения 3 000 долларов. Все издания в Англии и в Европе были пиратскими
Скотт Пилесс: Опасно вычитывать черты автора в персонажах его произведений, но, как это отражено во многих рассказах (особенно в рассказе «Черный кот»), По и сам был склонен к саморазрушению. У него была тенденция портить и разрушать именно то, чего он добивался. Каждый раз, получив работу редактора или критика в журнале, он начинал блестяще, но через несколько месяцев уходил в запой, и все кончалось увольнением и скандалом. То же самое можно сказать и о его отношениях с людьми – с почти единственным исключением - для Марии Клэмм и Вирджинии. Но тут разрушительную роль сыграла судьба. Вскоре после свадьбы Вирджинию настиг рок их семьи – туберкулез. И их оставшаяся жизнь была, в сущности, борьбой с болезнью. Эдгар По очень любил Вирджинию, но он был для нее, скорей, не мужем, а старшим братом, даже сиделкой. Некоторые биографы считают, что сексуальных отношений между ними не было. Его счастье было в том, чтобы иметь это сокровище – семью, которую он мог назвать своей».
Марина Ефимова: Когда По потерял Вирджинию, в 1847 году, он как-то сразу, лихорадочно стал искать другую женщину. Он отчаянно метался в поисках стабильности и семьи, которую утратил со смертью этой беззаветно любившей его девочки.
Скотт Пилесс: По была необходима эмоциональная поддержка женщины, но саморазрушительная сила сработала и здесь. Он начал ухаживать за Сэрой Уитмен, которая влюбилась в него, но потребовала, чтобы он бросил пить. По обещал, но, конечно, обещания не сдержал. Одновременно он влюбился в Эни Ричман (которая была замужем) и обручился с Майрой Шелтон. После этого он исчез. То есть, он или тянулся к женщинам, которые не могли ему принадлежать, или немедленно подрывал собственные попытки завести отношения.
Марина Ефимова: Его подобрали на улице в Балтиморе. Он был без сознания, в чужой одежде и все время звал кого-то по имени Рэйнольдс. На следующий день, 7 октября 1849 года, 40-ка лет отроду, Эдгар По умер в больнице для бедных. Больничный врач сказал безутешной Марии Клемм, что последние слова По были: «Господи, упокой мою бедную душу», но похоже, врач просто придумал это - по доброте сердечной.
Крис Сэмтнэр: «Музей По» создала группа его поклонников в 1922 году. Сейчас сюда приезжают люди со всего мира. Много подростков. Но настоящим героем Эдгар По стал для нынешней молодежи. Он – сумасшедший поэт, изгой, романтический образ художника... Он шел против течения, он все делал по-своему. Поэтому его портреты появляются на обложках музыкальных альбомов молодых бардов; он появляется, как персонаж, в молодежных фильмах, в комиксах... В наше время личность Эдгара По – так же важна, как его рассказы. Он стал кумиром поп-культуры.
