Программу ведет Андрей Шароградский. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Марина Тимашева.
Андрей Шароградский: Сегодня 75 лет исполняется Михаилу Жванецкому. Слово Марине Тимашевой.
Марина Тимашева: Мы любили Михаила Жванецкого, невзирая ни на что, потому что взирать на него не могли, как-то забыли нам показать его в 70-е годы по телевизору. Значит, слушали его мягкий, с чудными, может, одесскими, скорее, собственными интонациями голос на магнитофонных бабинах, которые распространялись подпольно. Смотрели на разных актеров, начиная с Аркадия Райкина, и не ведали, что слова, которые они присваивают, принадлежат Жванецкому. Догадывались, что автор - он, потому что интонация заключена не только в речи, она и в тексте. Не видели, не знали, но слышали. Одно звено выпало из триады неведения, и его оказалось достаточно для любви. А потом он перестал прятаться, или его перестали прятать. Он оказался мужчиной кругленьким и ужасно, ужасно милым - похожим на добродушного Карлсона, ну, есть ли на белом свете персонаж симпатичнее?
Проза Жванецкого - по крайней мере, так было прежде - это настоящие миниатюры, они написаны от лица людей разного рода-племени. Они не знают никаких социальных, возрастных, образовательных цензов. Большой писатель и чрезвычайно наблюдательный человек, Жванецкий воспроизводит особенности речи, поведения, психологии своих героев, а их много, и получается портрет целого общества во всей его смешной слабости и отчаянной глупости, а заодно и пейзаж абсурдной нашей жизни.
Считается, что Жванецкий сатирик, но сатирик - это человек язвительный, ядовитый, злющий, а Жванецкий - милосердный, он людей понимает, строго их не судит - поставит перед нами зеркало, у кого хорошее зрение - сможет себя в нем увидеть, у кого есть совесть, тот еще может исправиться. Поэтому я считаю Жванецкого писателем, а заодно очень хорошим актером. Выходя на сцену, он не гримасничает, не жестикулирует, держится совершенно естественно, но вещь проделывает сложную - в театре такое зовется "отстранением", это когда актер не перевоплощается в персонажа, а показывает его и, одновременно, свое к нему отношение, держит дистанцию, оставляет зазор для нашего собственного воображения. Михаил Жванецкий по амплуа - белый клоун - тот, кто смешит других, когда самому ему не до смеха.
В последнее время проза Жванецкого становится все более грустной, исповедальной, философской. В ней все меньше действующих лиц, все больше желания размышлять вместе с нами о тревожном или наболевшем. Шут - в высоком, шекспировском значении слова - теперь может позволить себе сбросить колпак с бубенчиками и говорить правду, не скрываясь за маской. Он это право заслужил и отвоевал. Этот ужасно для нас важнецкий Михаил.
Андрей Шароградский: Сегодня 75 лет исполняется Михаилу Жванецкому. Слово Марине Тимашевой.
Марина Тимашева: Мы любили Михаила Жванецкого, невзирая ни на что, потому что взирать на него не могли, как-то забыли нам показать его в 70-е годы по телевизору. Значит, слушали его мягкий, с чудными, может, одесскими, скорее, собственными интонациями голос на магнитофонных бабинах, которые распространялись подпольно. Смотрели на разных актеров, начиная с Аркадия Райкина, и не ведали, что слова, которые они присваивают, принадлежат Жванецкому. Догадывались, что автор - он, потому что интонация заключена не только в речи, она и в тексте. Не видели, не знали, но слышали. Одно звено выпало из триады неведения, и его оказалось достаточно для любви. А потом он перестал прятаться, или его перестали прятать. Он оказался мужчиной кругленьким и ужасно, ужасно милым - похожим на добродушного Карлсона, ну, есть ли на белом свете персонаж симпатичнее?
Проза Жванецкого - по крайней мере, так было прежде - это настоящие миниатюры, они написаны от лица людей разного рода-племени. Они не знают никаких социальных, возрастных, образовательных цензов. Большой писатель и чрезвычайно наблюдательный человек, Жванецкий воспроизводит особенности речи, поведения, психологии своих героев, а их много, и получается портрет целого общества во всей его смешной слабости и отчаянной глупости, а заодно и пейзаж абсурдной нашей жизни.
Считается, что Жванецкий сатирик, но сатирик - это человек язвительный, ядовитый, злющий, а Жванецкий - милосердный, он людей понимает, строго их не судит - поставит перед нами зеркало, у кого хорошее зрение - сможет себя в нем увидеть, у кого есть совесть, тот еще может исправиться. Поэтому я считаю Жванецкого писателем, а заодно очень хорошим актером. Выходя на сцену, он не гримасничает, не жестикулирует, держится совершенно естественно, но вещь проделывает сложную - в театре такое зовется "отстранением", это когда актер не перевоплощается в персонажа, а показывает его и, одновременно, свое к нему отношение, держит дистанцию, оставляет зазор для нашего собственного воображения. Михаил Жванецкий по амплуа - белый клоун - тот, кто смешит других, когда самому ему не до смеха.
В последнее время проза Жванецкого становится все более грустной, исповедальной, философской. В ней все меньше действующих лиц, все больше желания размышлять вместе с нами о тревожном или наболевшем. Шут - в высоком, шекспировском значении слова - теперь может позволить себе сбросить колпак с бубенчиками и говорить правду, не скрываясь за маской. Он это право заслужил и отвоевал. Этот ужасно для нас важнецкий Михаил.
