Ирина Лагунина: Мнение о социально-экономической ситуации в Грузии можно составить на основе многих источников, среди которых могут быть официальные данные власти или противоречащие им утверждения оппозиции, или публикации в средствах информации. Но все это будет неполным без личных впечатлений. Наш корреспондент Олег Кусов, вернувшийся из Грузии, делится своими впечатлениями о пребывании в этой южнокавказской стране.
Олег Кусов: "Будь осторожен в Грузии! Не говори там громко по-русски! И постарайся пореже называть свою фамилию - они сразу поймут, что она осетинская", - напутствовали меня друзья и знакомые, провожая в недельную поездку по этой стране. Прилетели мы в Ереван, затем проделали шестичасовой путь по горной дороге. В Тбилиси мы въехали ночью, но в небольшой частной гостинице на улице Чавчавадзе нас ждал администратор Давид с обильным ужином. "А это, гости дорогие, в честь вашего приезда!" - сказал он, поставив перед нами литровую бутылку чачи собственного изготовления. "Настоящий агрессор, - подумалось мне, - попробуй такому откажи". А на следующий день уже хозяйка гостиницы 56-летняя Додо пытала меня огромным тортом, какой мы видели в заключительных кадрах кинофильма "Покаяние". Да и Додо чем-то внешне похожа на героиню Софико Чаурели, только с русским языком у нее некоторые проблемы.
Додо: Живем хорошо, тихо. Ничего не боимся. Патрули очень хорошо работают. У нас знаете как было - не могли выйти. Никак не могли выйти, а сейчас в любое время, и ночью куда хочешь, туда пойди. Извини, я уже не говорю по-русски хорошо, а то мы и русские песни любим, и русских писателей, и все. Я еще с удовольствием… сколько я плачу, когда я вижу старые фильмы русские. Как я могу это забыть? С русскими песнями я росла. "Цыпленок жареный, цыпленок пареный, цыпленок…" Очень прошу, съешь. Какой хочешь кусок, такой выбери. Не голодайте, дорогие мои!
Олег Кусов: Додо все время извиняется из-за того, что стала забывать русский язык. В ее гостинице все больше останавливаются гости из Европы. С тех пор, как закрыли границу с Россией, приехать в Тбилиси из некоторых европейских стран стало гораздо проще, чем из Москвы. Русский язык теряет практическое применение. Об этом мне сказала служащая гостиницы Тамрико.
Сколько вам лет:
Тамрико: 21.
Олег Кусов: Когда уже знали английский язык?
Тамрико: В 16.
Олег Кусов: А русский когда вы стали изучать?
Тамрико: Когда я была в школе, в 12-13.
Олег Кусов: А английский где?
Тамрико: В университете.
Олег Кусов: А какой язык вы знаете лучше?
Тамрико: Английский язык.
Олег Кусов: Чем он вам больше нравится?
Тамрико: Потому что английский очень нужный язык.
Олег Кусов: Удивляться тут нечему. Язык живет до тех пор, пока он нужен людям. Водителю Серго, домчавшему нас из Еревана в Тбилиси на своем микроавтобусе, в работе помогают многие языки.
Серго: Я грузинский знаю, азербайджанский, турецкий, русский, курдский, немецкий. В дороге, когда ездил, научился. В Германии 20 раз был.
Олег Кусов: Трасса как дом родной?
Серго: В городе я не могу. Больше 20 лет уже. Если не буду ездить, значит, меня уже нет. Всю свою жизнь шофером. Пока силы есть, я буду работать. Зато дети будут вспоминать, что отец работал как надо. Нормально спим, нет воровства, хулиганства.
Олег Кусов: А раньше было?
Серго: Раньше было.
Олег Кусов: Грузины старшего поколения не хотят терять русский язык. Многие из них с удовольствием приобщают к нему своих детей. В частной русской школе "Интеллект" учатся представители многих национальностей, проживающих в Тбилиси: армяне, азербайджанцы, курды, осетины, казахи. Русских детей, конечно, больше всего. Заместитель директора школы по учебной работе Галина Майсурадзе (а до замужества Гончарова) чувствует свою востребованность, уезжать отсюда никуда не намерена.
Галина Майсурадзе: Я столичный человек, Тбилиси - это столица. Я заканчивала университет, я заканчивала аспирантуру. Тбилисский университет. Работала 17 лет, преподавала в вузе сама. Поехать под городу Читу, в деревню Вареники, где мне дадут на три года какую-то ссуду, выращивать свинюшек я не могу. Только ради того, чтобы потом жить в России? Мне никто ничего не должен, но я понимаю, что жизни, здоровья и сил у меня не хватит уже на то, чтобы попасть в тут орбиту, в которой я нахожусь здесь.
Олег Кусов: Вы вообще не хотите из Тбилиси уезжать?
Галина Майсурадзе: Нет.
Олег Кусов: Я вас понимаю.
Галина Майсурадзе: Дело в тех человеческих отношениях, которые уже наработаны годами.
Олег Кусов: В Грузии принимают сигналы многих российских телекомпаний, на улицах продают некоторые российские газеты, но приезжих из России почти нет. От этого грузинская молодежь переходит на английский язык только быстрее. 40-летнюю жительницу Тбилиси Патэ это огорчает, потому что она выросла на русской литературе, раньше жила в Москве и Петербурге.
Патэ: Многие грузины по-русски разговаривают. Я здесь ничего не вижу такого.
Олег Кусов: Вы хорошо говорите.
Патэ: Знаете, у меня нянька была русская, тетя Юля, очень хорошая женщина, я ее очень уважаю. Я очень уважаю литературу русскую, я на русском языке читаю литература. Но иностранную литературу - больше.
Олег Кусов: Мало вижу книг на русском языке в Тбилиси.
Патэ: Нету, да, знаете. Разве можно литературу не прочесть, ни Толстого… У нас, сейчас фамилию не назову, но говорит: "Я Достоевского не читал и не буду читать". А я смотрю телевизор и думаю: у него мозгов, наверное, не хватает настолько, чтобы прочесть Достоевского. "Я "Идиота", - говорит, - не читал и не буду читать".
Олег Кусов: И все-таки нельзя сказать, что русский язык стремительно покидает улицы Тбилиси. На русском еще разговаривают многие горожане разного возраста. И еще они с удовольствием слушают в переходе под главной тбилисской площадью уличного певца Валеру Лызенко. Слушая Валеру Лызенко, я подумал, что подобные песни и на российском телевидении сегодня в редкость.
Валерий Лызенко поет:
Жизни дверь распахнулась настежь.
Ты явилась, весны красивей.
Птицы в небе щебечут: Настя.
Травы вторят: Анастасия.
Счастлив я, покоренный властью
Этих глаз, васильково синих.
Губы с нежностью шепчут: Настя.
Сердце вторит: Анастасия.
Олег Кусов: Огрехи политиков и военных ликвидируют вот такие уличные певцы. Их песням тбилисцы внимают гораздо лучше, чем танковым выстрелам. Преграды между народами, возведенные политиками, мешают развитию культурных связей, распространению языков. Но в главной грузинской отрасли хозяйствования - виноделии - они неожиданно сослужили добрую службу. После запрета главного санитарного врача Геннадия Онищенко на продажу грузинских вин в России, виноделы были поставлены перед необходимостью проявлять изворотливость и смекалку. Об этом мне рассказал винодел с 43-летним стажем, руководитель небольшого предприятия "Мир вина" Важа Уларджишвили.
Важа Уларджишвили: Когда становится плохо, уже начинаешь думать. Наши виноделы начали больше думать о качестве, больше думать, а где продать, как продать. Сейчас только начинают учиться методам, как надо работать на рынке. Так что поставляют в северные регионы Европы - Бельгия, Швеция, Норвегия, Польша, Украина, в Германию поставляют. Постепенно начали люди понимать, что такое грузинское вино.
Олег Кусов: Помог Онищенко, можно сказать.
Важа Уларджишвили: В какой-то степени, ну, так… У меня коллеги, друзья, которые работают на разных заводах в Грузии, ведущие заводы, они день и ночь думают, как это все организовать. Так что был какой-то, конечно, толчок.
Олег Кусов: Такое ощущение, что сейчас в московских магазинах место грузинского вина заняло вино абхазское. И говорят, что это не хуже, чем грузинское.
Важа Уларджишвили: Продавцы, они же не специалисты. Вот если вы зайдете в Грузии в любой обычный магазин, не специализированный, любой супермаркет, там стоят девочки, которые не разбираются в вине, и это естественно так, поэтому они обязаны продать свою продукцию и могут сказать все что угодно. Но Абхазия - это регион, где нет таких почвенно-климатических условий для получения. Не потому что… в данном случае это не связано с политикой, то, что я говорю, абсолютно. Но там тоже есть определенные маленькие микрорайоны, где получается такое среднее вино. А так известно, это все знают, кто разбирается в винограде, в вине, кто имеет контакт, что у нас в основном Кахетия и центральная Грузия - там хорошие почвенно-климатические условия для получения качественного вина. Южная Осетия - там в основном шампанские вина получаются хорошие, в регионе Цхинвали, там очень хорошие костные фрукты.
Олег Кусов: Вернется грузинское вино в Россию, как вы думаете?
Важа Уларджишвили: Я думаю, что обязательно вернется, обязательно. Знаете, время всесе лечит. Люди любят друг друга. У меня очень много друзей русских, я их очень люблю, а они любят нас.
Олег Кусов: Важа Уларджишвили устроил мне экскурсию по своему небольшому предприятию в центре Тбилиси. На первом этаже его заведения расположены дегустационный зал и витрины с самыми известными грузинскими винами, коньяками и заводской чачей. Внизу - небольшой винный ресторанчик и подвалы с деревянными бочками, стеллажами, на которых дозревают тысячи бутылок с шампанским. Здесь идет кропотливый процесс изготовления шампанского - все-таки Важа проработал главным шампанистом завода "Багратиони" 25 лет. О своем деле он может говорить бесконечно, поэтому уже через полчаса беседы создается впечатление, что этот человек знает о винах, коньяках, чаче все.
Важа Уларджишвили: Редко говорим на русском, поэтому язык быстро уходит. Нужно немножко время, чтобы как-то... У нас, знаете, да, страна виноградарства, виноделия. 70 лет из-за всех причин известных не развивалось сильно виноградарство и виноделие, а сейчас есть большей возможностей развиваться, и можно сказать, что в динамике очень хорошо, быстрыми темпами развивается виноградарство и виноделие. Это большие традиции грузинские, хорошие почвенно-климатические условия, хорошие сорта винограда. Так что, конечно, рынок очень насыщен во всем мире, но думаем, что через определенное время грузинские вина найдут свое место на мировом рынке. В наш магазин заходит очень много иностранцев, и я наблюдаю за ними, и из тех стран, где развито виноградарство и виноделие. Иностранцы, которые хорошо разбираются в вине, они очень ценят грузинское вино.
Олег Кусов: Красное, белое - какое?
Важа Уларджишвили: Красное больше. У нас есть сорт "Саперави" - это один из лучших красных сортов винограда в мире. Так считают не только потребители, но и ученые, научные сотрудники говорят.
Олег Кусов: В России миф есть, что в Грузии виноградарство и виноделие загнивает...
Важа Уларджишвили: Наоборот. Ввиду того, что сейчас есть возможность оснащаться новой техникой для получения хорошего, качественного вина, нужно хорошее техническое оснащение, и сейчас нам очень удобно и просто покупать то оборудование, которое дает хорошие, качественные показатели в Европе.
Олег Кусов: Важа Уларджишвили предлагает мне пройти в дегустационный зал, и самому убедиться в непревзойденном качестве грузинского вина. Лекция продолжается…
Важа Уларджишвили: Первое, что мы попробовали, это был "Киси" - сорт винограда, у него своеобразный такой сортовой букет и аромат. А это по-крестьянски приготовлено, это уже в кувшинах, которые в земле, не отфильтрованное. Это природно осветленное вино. Это сорт "Кацители". Такой должен быть. Вот в этом и есть вся красота, что, как цветы в поле имеют другой цвет, другую форму и другой запах, и вина тоже отличаются этим. Что у нас... Сейчас мы попробуем, это мы готовим это вино, молодое, приготовлено оно из сорта "Ркацители" из Восточной Грузии. Когда немножко пир, день рождения, свадьба, его можно купить. Сухое белое вино. Вы больше предпочитаете сухие вина?
Олег Кусов: Красные.
Важа Уларджишвили: Сейчас перейдем на красные. Это вино тоже по-крестьянски приготовлено. Это "Саперави".
Олег Кусов: За мудрых виноделов Грузии!
Важа Уларджишвили: (смеется) Не только.
Олег Кусов: Батоно Важа, а ничего, что мы сейчас все намешаем – белое с красным?
Важа Уларджишвили: Нет, обычно, когда дегустируют, начинают с белого, а потом переходят на красное. Вот сейчас попробуем более качественное вино, его приготовил известный винодел, есть такой Узунашвили, который учился во Франции, потом работал в Австралии.
Олег Кусов: Уже другой запах.
Важа Уларджишвили: Да. Есть намного лучше вина. Есть "Сатрапезо" - это вообще класс! Сейчас в Англии, в Лондоне он получил серебряную медаль. Мы можем попробовать "Каберне", легкий. "Каберне" собирает красящие вещества кожицей, а "Саперави" – не только кожицей, но и в мякоти. Здесь больше нежности. Это больше на птичьи продукты идет, на салатики, а "Саперави" – больше на шашлык.
Олег Кусов: Давайте за то, чтобы эти вина вернулись в России, наконец!
Важа Уларджишвили: Да-да. А как насчет крестьянской чачи? Может, чуть-чуть…
Олег Кусов: Допускается? Я, конечно, не тот персонаж, как из "Кавказской пленницы"…
Важа Уларджишвили: О чем речь (смеется)… Настоящая чача, это крестьянская чача, вот чисто очищенная.
Олег Кусов: В нем свежий воздух, горный, в нем такая деревенская жизнь. Его даже лучше нюхать, чем пить.
Важа Уларджишвили: (смеется) Мы тоже скучаем по России. Ездили, да, все. Давайте за удачу!
Олег Кусов: За удачу!
Важа Уларджишвили: Желаю удачи!
Звучит песня на грузинском языке
Олег Кусов: "…Покидая столицу Картли, Шах-Абас остановился у моста, с которого видны были минеральные бани, и, указывая царю Луарсабу на красоту местности, говорил: "Я бы взял отсюда эти виды, если бы то было возможно: самое лучшее богатство твоего царство и города - бани минеральных вод". Луарсаб ответил: "Великий шах, и я, и царство мое, и виды эти - все принадлежит тебе"…" Так рассказывает русский историк Василий Потто о завоевательном походе персидского шаха в Грузию в начале XVII века. Свое название Тбилиси получил именно благодаря теплым минеральным источникам: в переводе с грузинского "тбили", а если по-старому, "тпили" означает "теплый". На уникальные серные бани обратил внимание не только Шах-Абас, но и Александр Пушкин, проезжавший через Тифлис много позже, в 1829 году.
"Хозяин оставил меня на попечение татарину-банщику. Я должен признаться, что он был без носу; это не мешало ему быть мастером своего дела. Гассан (так назывался безносый татарин) начал с того, что разложил меня на теплом каменном полу; после чего начал он ломать мне члены, вытягивать составы, бить меня сильно кулаком; я не чувствовал ни малейшей боли, но удивительное облегчение. (Азиятские банщики приходят иногда в восторг, вспрыгивают вам на плечи, скользят ногами по бедрам и пляшут по спине в присядку). После сего долго тер он меня шерстяною рукавицей, и сильно оплескав теплой водою, стал умывать намыленным полотняным пузырем. Ощущение неизъяснимое: горячее мыло обливает вас как воздух!.. После пузыря, Гассан отпустил меня в ванну; тем и кончилась церемония".
Олег Кусов: Как же после таких строчек не отправиться вслед за Шахом-Абасом и Пушкиным в серные бани?..
Такое ощущение, что со времен Пушкина здесь ничего не менялось. Такие же куполообразные потолки, большой бассейн с горячей серной водой. Сейчас я пытаюсь в него войти. Последняя ступенька… И все. К сожалению, в этом номере сегодня не работает холодный бассейн. А после горячей воды очень советуют прыгнуть в холодный бассейн. Но почему-то кто-то поставил сюда еще и парилку. Я уверен, что во время Александра Пушкина таких уж точно парилок не было, тем более в турецких банях. Новые тбилисцы не могут жить без сауны. А, вот и массажист пришел. Приступаем к оздоровительной процедуре…
Мой банщик-массажист (здесь его называют мекисе) был тоже, пользуясь фразеологией Пушкина, татарином, а по современной этнической градации – тбилисским азербайджанцем. В отличии от пушкинского Гассана, нос у него оказался на месте и представился он Федей. Мне показалось, что вся процедура мытья и массажа ныне проводится в строгом соответствии с текстом Пушкина. После Федя рассказал о своем занятии.
Федор: Вода на 42 градуса из земли выходит, мы ее не греем, ничего. Как выйдет из земли, так и заходит сюда, в баню.
Олег Кусов: Природная серная вода.
Федор: Да, природная серная вода. Это лечебная вода.
Олег Кусов: От чего помогает?
Федор: От всего: соль, ревматизм…
Олег Кусов: Федя, вот вы сейчас мне что сделали? Я видел жесткую рукавицу…
Федор: Я снял тебе грязь.
Олег Кусов: Я сегодня утром принимал душ и вчера принимал душ, и каждый день принимаю два раза душ. Откуда грязь?
Федор: Сколько душ принимаешь – это ничего. Это старинная перчатка, как и 300 лет назад, ручной работы, которую делают из бараньей шерсти. Ручная работа. Продается в антикварном магазине. Мы ее покупаем и делает такие перчатки. Этой перчаткой можно грязь снять.
Олег Кусов: А потом я видел мыльный пузырь…
Федор: А потом мы мыло делаем и с мылом массажируем.
Олег Кусов: И, таким образом, я помолодел на несколько лет.
Федор: Да. Ты сегодня пойдешь спать и посмотришь, у тебя организм как будет спокойно дышать. Которая у тебя грязь была, она закрывала все, а теперь будешь нормально дышать – кожа открыта
Олег Кусов: Ну, после вашей бани я теперь чистый человек.
Федор: Да, сейчас ты очень, на это время, самый чистый, самый лучший человек.
Звучит песня на грузинском языке
Олег Кусов: На следующий день я покинул Тбилиси. Мой путь лежал в Ереван, откуда самолет вылетал в Москву. Дорога пролегал через Малый Кавказ, по многочисленным серпантинам. Стояла ясная погода, на перевале лежал снег, а в воздухе – ни одной пылинки. И люди мне встречались только чистые и добрые. Такими они были, как мне показалось, не только благодаря серным баням.
