Виктор Резунков: В Петербурге продолжаются торжества, посвященные 100-летию Государственной Думы. Из этих 100 лет практически Государственной Думы не существовало 74 года. Да и сегодня, как и 100 лет назад, российская Дума страшно далека и от рычагов власти, и от избирателей. Как заявил в Таврическом дворце спикер Борис Грызлов, «Свободный дух парламентаризма – залог демократии в России». Где он этот свободный дух? Кто украл залог демократии в России? В этом мы сегодня попытаемся разобраться. В Петербургской студии Радио Свобода депутат Государственной Думы, заместитель председателя российской демократической партии "Яблоко" Сергей Попов и политолог, профессор, политический обозреватель газеты "Час пик" Валерий Островский.
Вам, уважаемые слушатели, мы задаем такой вопрос: как вы оцениваете деятельность Государственной Думы, а также нужна ли России вообще Государственная Дума?
Первый вопрос у меня к Сергею Алексеевичу. Сергей Алексеевич, ваши впечатления от торжественных мероприятий в Таврическом? Как вчера прошел вечерний ужин, на котором выступал Владимир Путин, и что он говорил, если вы слышали?
Сергей Попов: Владимир Владимирович Путин в действительности выступал, опоздал он всего на полчаса. Но, к сожалению, я практически не слышал его выступления, потому что располагался довольно-таки далеко от центра зала. И ни я, ни моя соседи за столом просто ничего не могли разобрать, то есть радиофикация была плохой. А что касается того, как прошел вчерашний день, вы знаете, я долго думал, вообще нужно ли отмечать было 100-летие, только не столетие Государственной Думы, а столетие со дня открытия Государственной Думы в Российской империи. И вот называют этот день праздником. Я думаю, что правильнее, точнее, назвать было этот день не праздником, а памятной датой. Потому что действительно это памятная дата в истории России. В России появился парламент или зачаток парламента, но он появился. Само отмечание проходило не только вчера. Было много «круглых столов» в разных субъектах Федерации. Это позитивная вещь. Но излишне пышное вчерашнее мероприятие, по-моему, излишне. И всегда когда чего-то нет, а хотя показать, что это есть, то показывают слишком ярко, помпезно.
Так вот Дума в настоящий момент органом власти фактически не является, Дума является приводным ремнем между президентом, правительством и народом. Дума по сути дела штампует те законопроекты, которые спускаются сверху, с небольшими поправками. А вот как было при коммунистическом режиме? При коммунистическом режиме любой закон утверждался на Политбюро, и до того, когда Верховный совет над ним работал, была определенная демократия, можно было поправки вносить, обсуждать. Но после голосования Политбюро уже ни одной буквы нельзя было внести, он спускался и все. Сейчас несколько не так обстоит по технике исполнения, но тем не менее, то, что желает президент или правительство, оно решается. Хотя какая-то свобода, безусловно, у Думы есть.
Сразу отвечая на ваш вопрос, нужна ли Дума, я бы на вопрос ответил несколько шире: нужен ли России парламент? Два варианта есть государственного устройства. Может быть парламент, разделение властей, а может быть диктатура, тогда один человек принимает решения, принимает законы и сам по этим законам действует. Диктатура в какой-то степени экономически выгоднее бывает на короткое время, а потом происходит в результате застой, потому что обратной связи нет и нет контроля. Примерно то же самое, что у нас получилось в Советском Союзе, почему он в конце концов и распался.
Виктор Резунков: Александр Сергеевич из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Я хотел бы поделиться своими соображениями насчет Государственной Думы. Государственная Дума – это сборище националистов в лице Жириновского и сереньких людей - «Единая Россия», как Любовь Слиска, которая на последнем заседании чуть не выскочила из одежды, когда хлопала.
Виктор Резунков: Александр Сергеевич, вы считаете, нужна Дума России?
Слушатель: Дума должна быть вообще, потому что не может быть исполнительной власти без законодательной.
Виктор Резунков: Валентин из Рязани, пожалуйста.
Слушатель: Возможно ли такое, чтобы западный парламент поехал в другой город за тысячу километров праздновать какую-то дату?
Виктор Резунков: Валерий Петрович, пожалуйста, может быть, вы ответите на этот вопрос как историк?
Валерий Островский: Я не припомню такого случая. Хотя бывали эпизоды в различных странах, когда парламентам пришлось по разным причинам перемещаться, но скорее это были причины военно-политического характера, а не юбилейного. При всей критике нынешней Думы у меня к ней особое отношение. Давайте вспомним, что она практически существует в нынешнем виде всего 13 лет. То есть это действительно подростковый возраст. Как ведут себя подростки? Они любят всякие игрушки, погремушки. И собственно говоря, нынешняя Дума, во всяком случае часть думцев, ведет себя точно так же. Наверное, нашим радиослушателям не очень хорошо известно, что накануне юбилея руководство Госдумы приняло решение наградить друг друга разными вещами. Руководство Госдумы было награждено, то есть они сами себя наградили, кортиками. Хотя мне очень трудно представить, для чего эти кортики им нужны, будут ли они носить их при ночных пижамах, спортивных костюмах? Или может быть, будет принято решение вооружать кортиками руководителей Госдумы: спикера, вице-спикеров на заседании Государственной Думы? Скажем, депутаты пониже рангом были награждены часами, но тоже разными: кто-то получил часы подороже, кто подешевле. Ну, а совсем оппозиционным, может быть, депутатам или тем, кто ведет себя неправильно, по мнению руководства Госдумы, вручили просто юбилейные медали. Вот понимаете, это такая подростковая радость от обмена ножичками, значками, она выдает подростковый возраст нашей Госдумы. Поэтому я так думаю, что так и надо относиться. Сергей Алексеевич, вас то чем наградили? Кортик вам дали?
Сергей Попов: Нет. Я, кстати, этих кортиков даже и не видел. Во всяком случае, публично их не вручали. Меня грамотой наградили, а кроме того, я получил памятную медаль – такая размером с монетку.
Виктор Резунков: Золотая?
Сергей Попов: Нет. Может быть, серебряная, не знаю, на ней написано «100 лет», и «27 апреля» написано через «ять».
Виктор Резунков: Давайте послушаем, что пишут газеты о юбилее Государственной Думы, о событии в Таврическом дворце. Обзор подготовила Татьяна Валович.
Татьяна Валович: «Нынешняя Госдума многим кажется не более чем карикатурой на парламентаризм», - пишет Борис Вишневский в статье «100 лет одиночества», опубликованной на Петербургских страницах «Новой газеты». «Система все больше и больше напоминает советскую, когда депутаты всех уровней были лишь декорацией, исправно одобряя то, что приказали из ЦК и Совмина. Вот и сейчас Госдума ни в чем не смеет перечить исполнительной власти. Перечислять можно долго: всколыхнувший страну закон о монетизации, отмена выборов губернаторов, драконовские ограничения для деятельности НКО, принятие ущемляющего интересы десятков миллионов граждан Жилищного кодекса, отмена отсрочек от призыва. В демократической стране парламент, принимающий такие законы, был бы уверен: никому из депутатов, голосовавших за эти законы, не светит переизбраться на очередной срок. Но в современной России депутаты знают другое: их дальнейшая политическое существование определяют не граждан е, а президент и его администрация. Значит, голосовать надо не так, как надо избирателям, а так, как надо Кремлю», - делает вывод Борис Вишневский.
«Опыта независимости, опыта писка компромисса с исполнительной властью у российского парламентаризма очень мало, - это уже пишет газета «Ведомости» в статье «Сколько лет Думе?» и приводит высказывание президента Путина: «Единодушие между мной и основной частью депутатского корпуса объясняется не столько административным воздействием. Оно объясняется нашим контактом и нашей постоянной работой, моей постоянной работой с депутатским корпусом». Похожая ситуация сложилась с третьей и четвертой думами до революции. Современники называли тот парламент господским и лакейским.
«Ну, а что касается парламента, который готов слушать и слышать избравший его народ, в России, - как делает вывод интернет-издание «Газета.Ру» в статье «100 лет обреченности», - всегда короткий парламент. Он действует только в период пиковой политической активности граждан . Это касается и первых двух дореволюционных Дум и немедленно разогнанного большевиками Учредительного собрания, и горбачевских съездов народных депутатов. Народ про своих представителей вроде бы все понимает. Рейтинг доверия Думы выше 10% не поднимается, большая часть населения (порядка 80%) не верят депутатам вовсе либо доверяют им не вполне, то есть хорошего от парламента не ждет. И однако же готов вновь и вновь голосовать за тех, кто принимал антинародные законы. Логические объяснения здесь не пригодны, - считает «Газета.Ру», - народ выбирает, особенно не утруждая себя раздумьями, кого и почему, то ли руководствуясь принципом: голосуй, не голосуй, то ли по традиции поддерживая тех, что ближе к власти. В результате получается замкнутый круг: каждый последующий парламент – плод растущего безверия и равнодушия граждан , еще ущербнее предыдущего. Еще дальше от народа, зато все приятнее кесарю», - заключает интернет-издание «Газета-Ру».
Виктор Резунков: Екатерина из Санкт-Петербурга, пожалуйста.
Слушатель: Сергей Алексеевич, это Изотова Екатерина Абрамовна, движение «За справедливость», я несколько раз обращалась к президенту с просьбой приравнять детей блокадного Ленинграда к участникам войны.
Виктор Резунков: Екатерина, извините, но мы уже знаем ваш вопрос. Это немножко не по теме.
Сергей Попов: Почему же не по теме? Как раз по теме. Такого сорта вопросы решать должен парламент, а обращаются к президенту.
Валерий Островский: Да, но если мне не изменяет память, какой-то вопрос, связанный с приравниванием жителей блокадного Ленинграда к участникам войны, уже в первом чтении обсуждался в Государственной Думе.
Сергей Попов: Так провалено.
Валерий Островский: И провалено причем, что меня больше всего поразило, это то, что большинство депутатов от Питера, которые, казалось бы, должны были быть заинтересованы, либо не пришли на это голосование, либо не участвовали, либо голосовали против.
Сергей Попов: Вы знаете, это просто некая тактическая недоработка партии «Единая Россия», потому что проваливая закон в целом, они могли бы велеть депутатам «Единой России» от Питера проголосовать «за» и показать, как депутаты стараются поддерживать. Такая недоработка.
А я бы по поводу обзора Валович хотел бы несколько слов сказать. Ведь у нас и при коммунистическом режиме была зона, где была стопроцентная демократия. Были абсолютно свободные выборы. Я имею в виду жилищно-строительные кооперативы. Вот имеется дом, это общее имущество в то время было, приватизированных квартир не было. Этим домом можно было управлять только сообща. Граждан е должны были собраться, причем в одном доме можно было без проблем друг друга узнать, познакомиться, и граждан е должны были избрать либо председателя кооператива, либо нанять соответствующего человека. Но давайте вспомним, во скольких кооперативах люди смогли между собой договариваться и выбирать хорошего председателя, а во скольких кооперативах сидели на кухне, ругали последними словами…
Виктор Резунков: А существуют какие-то цифры?
Сергей Попов: Цифр у меня нет, у меня просто свои ощущения есть.
Виктор Резунков: Ну, как сейчас в ТСЖ тоже.
Сергей Попов: Это несколько другая ситуация. ТСЖ – это новое, они только сейчас создаются. А кооперативы были уже устоявшиеся. И кто же мешал там? Никакой райком партии не мешал. Но вопрос вот в чем: есть такая психология, очень не хочется собираться вместе с другими людьми и принимать решения. Психологически не хочется понимать, что ты отвечаешь за это решение. Проще свалить на кого-то. А что ты принял, что ты проголосовал за этого человека или ты проголосовал какой-то закон, ты его привел – не хочется это очень многим, к сожалению.
Виктор Резунков: Да, как раз вчера председатель Центризбиркома Александр Вешняков, выступая в Таврическом дворце, заявил, что «общей особенностью государственного устройства обоих исторических периодов является значительная концентрация власти в руках главы государства, такая концентрация нужна для целостности страны». Что это? Это, собственно говоря, подпись за выражением менталитета русского народа?
Валерий Островский: Это старый спор, который вообще-то начался еще между Иваном Грозным и Курбским в их переписке. Курбский требовал больше демократии и больше коллегиальности, а Иван Грозный заявлял, что страна у нас большая, и для того, чтобы ее сохранить, нужна единая самодержавная власть. Да, не секрет, что Конституция 1993 года во многих своих положениях, касающихся деятельности властных органов, повторяет основные законы апрельские 1906 года, только замените государя-императора на избранного президента. И в основных законах говорилось о Думе как о законосовещательном органе, не как о представительной ветви власти, а как о законосовещательном органе. По сути дела, мы воспроизвели эту схему на новом этапе.
Сергей Попов: Де-факто, не де-юре, а де-факто.
Валерий Островский: Де-факто воспроизвели эту схему. И я согласен с Сергеем Алексеевичем в данном случае. Проблема скорее в политической культуре. Людям важно, может быть, проголосовать за одного человека – за президента – переложив на него всю ответственность, а потом или любить его, или ругать, но только одного человека. А понимание того, что противовес этому человеку должен быть коллегиальный орган народного представительства, у многих, а может, и у большинства людей, еще нет. Это вопрос политической культуры, которая будет воспитываться самим народом, наверное, десятилетия еще.
Сергей Попов: Вы знаете, я одного очень умного человека читал, и такая мысль очень интересная про отношение в России к власти граждан , что власть любить нельзя, кто ж у нас любит власти, власть нужно обманывать, обкрадывать. Но только одно мы не можем сами делать – мы не можем сами избрать власть, это от Бога. Поэтому возникает вопрос с преемником. Ведь вспомните, какова была у Ельцина популярность? А вот преемник – это святое. И сейчас вопрос в том, кто дальше будет следующим президентом. Вы представьте себе, что если в Соединенных Штатах Америки (далеко ведь не демократичная страна) президент Буш заявит, что он нашел преемника, и вот этот человек будет президентом, то Республиканская партия после этого может сливать воду, потому что граждан е голосуют. Если ты за нас решил, иди и гуляй, и вся партия твоя пускай погуляет, перегрелись, наверное. А у нас это считается абсолютно нормальным.
Кстати, еще по поводу распределения власти. Вы обратили внимание, не так давно президент отчитал министра Фурсенко за то, что некоторые категории учителей не попали в закон?
Валерий Островский: Да.
Сергей Попов: Фурсенко оправдывался тем, что правительство внесло законопроект правильный, а его все равно за это Владимир Владимирович ругал. Так давайте мы посмотрим, если Дума, парламент есть власть, то мало ли чего внесло правительство, приняло решение парламентское большинство – партия «Единая Россия». Ну, можно Думу в целом ругать, можно ругать Совет Федерации, который этот закон утвердил, можно самого себя ругать, который подписал, опубликовал. А на самом деле ругают власть. Власть в данном случае – министр Фурсенко. Чего там Дума и Совет Федерации? Это и есть отношение президента к власти. Можно ведь говорить сколько угодно. А судебная власть? Вот у нас в городе председателя областного суда через два года назначили, два года был исполняющий обязанности. Вы можете себе представить, чтобы в любом субъекте Федерации был два года исполняющий обязанности губернатора? Это невозможно. И когда говорится, что у нас все ветви власти равноправны, просто у каждой своя деятельность, то вот говорить можно одно, а действия вот они. При этом я еще обращаю внимание, что закон предоставляет президенту не два года, а два месяца. Ну, подумаешь, задержался немножко.
Виктор Резунков: Георгий из Санкт-Петербурга, пожалуйста.
Слушатель: Действительно, последние несколько лет у нас стала напоминать Дума рудиментарный орган, какой-то аппендикс. Какая-то имитация деятельности. Смотришь иногда по телевизору, один человек голосует чуть ли не за целый ряд. Какое-то неприятное впечатление производит. Тем более появилась Общественная палата. Любой президент имеет значительную группу тайных советников. Так может действительно, отпраздновать очередной роспуск Думы? Это будет и экономически, и морально лучше.
Валерий Островский: Я хотел бы заступиться за и дореволюционную Думу, и в каком-то смысле за действующую Думу. Мы часто пропускаем какие-то значимые вещи. Например, в одной статье, которая приводилась в обзоре, говорилось о третьей Думе как о лакейской. С другой стороны, эту же Думу называли работающей Думой. Мы забыли о том, что именно третья Дума дореволюционная приняла первый закон о всеобщем начальном образовании в Европе, приняла решение о строительстве ДнепроГЭСа, приняло решение об осушении голодной степи – то есть то, что было потом сделано в коммунистическую эпоху. Но идеи-то зарождались там. И это позитивное надо помнить.
Виктор Резунков: Сергей из Санкт-Петербурга, пожалуйста.
Слушатель: Очень странное впечатление об этом событии. Прадед мой родственницы был как раз депутатом третьей Государственной Думы. И когда большевики пришли к власти, с ним ЧК так разобралось. И часть Государственной Думы нынешней считают себя с гордостью последователями ЧК. Еще один такой момент. По городу периодически катаются «думаки», перед кавалькадой едет холуй в погонах, такого я еще не слышал, это на грани мата было. И вот те деньги, которые вложены в это дурацкое празднование… Едут поисковые отряды откапывать не захороненных защитников города, если бы часть этих денег дали хотя бы на приборы или на бензин.
Виктор Резунков: Как раз относительно суммы денег, давайте послушаем то, что пишут газеты о юбилее Государственной Думы. Обзор подготовила Татьяна Валович.
Татьяна Валович: «Дума вернулась к себе на родину» - так называлась статья, помещенная в интернет-издании «Газета.Ру». «Общая смета однодневного переезда – 120 миллионов рублей, включая капитальный ремонт дворца. Для сравнения: переезд в Санкт-Петербург на постоянное место жительства Конституционного суда обойдется казне в 220 миллионов рублей. Однако депутаты считают траты оправданными. Несомненно, начало работы первой Думы стало большим событием, - сказал в интервью интернет-изданию «Газета-Ру» член «Единой России», глава думского Комитета по конституционному законодательству и госстроительству Владимир Плигин. Элементы парламентаризма были в России и раньше, например, в Великом Новгороде, но появление реального законодательного органа власти значило для истории России очень много. Нынешнюю Думу Плигин защищает: критики парламента есть везде, авторитет парламентов нередко весьма низок, но работа Государственной Думы в России делает доступными и прозрачными многие важные государственные вопросы, - говорит «единоросс». С ним солидарен и оппозиционер, независимый депутат Владимир Рыжков. «Это очень важная дата в новой истории, - считает он. – Я даже предлагал сделать 17 октября, когда царь издал высочайший манифест, после которого появилась Госдума, государственным праздником вместо никому не понятного праздника 4 ноября». Другие оппозиционеры пафосные торжества критикуют. «Мы не видим в 100-летии Думы поводов для пафосного торжества, - сказал «Газете.Ру» первый зампред ЦК КПРФ Иван Мельников. – Тем более, что восхищаться сегодня нечем. При нынешней власти Государственная Дума является декоративным органом». Тем не менее, коммунисты, по словам Мельникова, все же примут участие в торжествах. А вот независимый депутат Виктор Похмелкин, который избирался во все четыре состав Государственной Думы, сказал «Газете.Ру», что в Петербург не поедет из принципа. «100-летие парламентаризма ознаменовался тем, что парламентаризм в России усилиями «Единой России» прекратил существование, а ехать на поминки я не собираюсь», - заявил Виктор Похмелкин.
Виктор Резунков: Аркадий Александрович из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Я – инвалид войны, я не видел такого безобразия во время войны, когда мы перешли нашу советскую границу. Что же это за власть такая? Кому нужен такой парламент? Конечно, нужен он тем, кто сидит в этих креслах. Да и то сидят 50 человек, за 450 голосуют. Что это за власть такая? Возьмите, какой реверанс сделал в Томске Путин. Народ выступал против и общественность.
Виктор Резунков: Байкал, да.
Слушатель: А он сразу, царь-батюшка! Ну, если один человек решает, у нас настоящая диктатура.
Виктор Резунков: Александр пишет: «Ничего не изменилось. Как и в царской Думе, в ельцинско-путинской все те же партии. Большевики-ленинцы – это КПРФ, левые экстремисты, эсеры – это «Яблоко», кадеты и октябристы – СПС и «Единая Россия», а Союз русского народа – «Родина» и ЛДПР с Жириновским (он же Пуришкевич)». Существует другая точка зрения. Жириновский вчера, выступая по телевизору, сказал, что левые эсеры – это «Яблоко», правы эсеры – это СПС, октябристы - «Единая Россия», националисты – это «Родина». К вам, как к историку, Валерий Петрович?
Валерий Островский: Вообще, исторические знания наших депутатов, конечно, нуждаются в некоем исправлении. Меня восхитил вчерашний спор, какой парламент в мире является старейшим: английский, финский или боярская Дума, как сказал господин Грызлов? Хотя в любом учебнике истории написано, что старейшим в мире парламентом является исландский альтинг. Это первый парламент. Что касается партий, представленных в Думе, аналогий, то давайте вспомним: эсеры не были представлены в думах, ни в одном составе. Была группа трудовиков, деления эсеров на левых и правых произошло только после февраля 1917 года. Говорить об этом, делать такие аналогии – это значит, просто показывать свою вопиющую историческую неграмотность. И Александру я бы посоветовал все-таки залезть сначала в исторические учебники, честные и объективные, для того, чтобы делать такие выводы.
Сергей Попов: Я бы тоже хотел ответить на ряд вопросов, которые возникли. Первый вопрос: кому нужна Дума? Если бы она была нужна только тем, кто там сидит, то не было бы ее. Она нужна тому, кто на самом деле руководит страной. Между прочим, я бы еще по поводу ЧК, которое действовало. Я никоим образом не одобряю действий ЧК, но есть голова, которая принимает решения, это было партийное руководство в коммунистическом режиме, и есть рука, которая их исполняет. И тот, и другой виноваты. Только кто больше виноват? И когда мы говорим об ответственности руки, то нужно все-таки вспомнить, что в первую очередь эту руку направляла голова, это руководство страны в то время, Сталин то бишь и другие люди.
А предложение еще было распустить Думу, ну, можно распустить. А дальше что будет? Новая Дума, вы думаете, будет отличаться? Я думаю, что нет. То есть потративши деньги, получим примерно то же самое. И парламент у нас отвечает (приходится с горечью это признать) состоянию общества. Это, по-моему, самый важный политический вывод, который можно сделать.
В 90-е годы был всплеск активности общества, и съезд народных депутатов был другим, и активность народа была другая. Там помните было «агрессивно-послушное большинство». Да, оно было в большом количестве представлено, но были и другие. И разные люди себя вели по-разному. А сейчас оно просто послушное большинство.
Виктор Резунков: Вот интересно, чем это можно объяснить. Это можно объяснить какой-то затухающей или возрастающей активностью, пассионарностью общества?
Сергей Попов: Я думаю, что длительное время в России политическое поле вытаптывалось тем же Иваном Грозным, который имел не очень большую переписку с князем Курбским, вытаптывалось и при коммунистическом режиме, вытаптывается и сейчас. Постоянно, скажем, когда проводится мысль, что кроме действующего руководителя, страной больше некому руководить. Это было при Брежневе, это было при Горбачеве, это было при Ельцине, а теперь вот при Путине. А кто же еще может?
Валерий Островский: Я бы добавил так. У нас есть демократия, но я ее называю нефтегазовая демократия, потому что демократия – это прежде всего избиратель и налогоплательщик, избиратель, который является налогоплательщиком. Если бюджет формируется за счет примерно 25-30 крупных компаний, то вот эти компании и являются реальными избирателями. Наши деньги, наши налоги, которые составляют меньшую часть государственного бюджета, в сущности государство не интересуют. Поэтому ключевая задача, эпохальная для России – это переход от нефтегазовой демократии к демократии налогоплательщиков. Когда мы это поймем, мы пойдем на выборы, и у нас будут на выборы в Думу ходить не 40 с небольшим процентов, а процентов 65-70, и состав Думы, и поведение ее будет совершенно другим.
Виктор Резунков: Мария из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Я – тот самый избиратель, который ходит на выборы. И я и все мои единомышленники думаем и надеемся, что то, что мы проголосуем, и должно быть на самом деле действительным. Голосуем за партии, раньше мы голосовали поименно, и надеялись, что наши интересы будут каким-то образом приняты при составлении законодательства. Потом узнаем по телевизору, по радио, что многие депутаты свои кресла за огромные суммы покупают. Чьи интересы эти деятели, которые таким образом пролезают в Государственную Думу, защищают?
Сергей Попов: Я думаю, что при переходе по спискам продажа мест резко увеличится, потому что для чего нужен вообще переход от мажоритарной системы к спискам? Потому что верховной власти легче воздействовать на несколько партийных функционеров, которые в свою очередь будут воздействовать на рядовых граждан . Вот, например, на меня была такая вещь, что заместитель главы администрации президента ходил жаловаться Григорию Алексеевичу Явлинскому. Мне смешно было, что мне может Григорий Алексеевич сделать? Меня люди избрали в Санкт-Петербурге, людьми, которые живут в Московском районе, Колпине, Пушкине, Павловске, я перед ними ответственен. А при выборах по спискам ситуация уже меняется. Не нравится партийному руководителю, можно в список не поставить. И многие, думаю, это и будут иметь в виду.
Виктор Резунков: Кстати, о списках. Семигин вчера выступал в Санкт-Петербурге, он сказал, что в Госдуму будут избираться три жизнеспособные партии: «Единая Россия», КПРФ и ЛДПР. А Вешняков, выступая в Таврическом, сказал, что от силы 5-6. Ваши прогнозы?
Сергей Попов: Вы знаете, я не политолог, я являюсь политиком. Я думаю, что мой оппонент…
Валерий Островский: Вообще, по закону о Государственной Думы в Государственной Думе должно быть представлено не меньше четырех партий.
Сергей Попов: Это не так, поменяли уже закон.
Валерий Островский: Значит, я отстал от жизни. И сколько, три?
Сергей Попов: Две.
Валерий Островский: Две можно теперь?
Сергей Попов: Да.
Валерий Островский: Ну, тогда может быть и две партии.
Виктор Резунков: Нина Сергеевна из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Я хочу на вопросы, которые вы обсуждаете, посмотреть с неожиданной стороны, с математической. Я одну книгу писала и интересовалась биографиями математиков. И для себя с удивлением открыла: Декарт – юрист, Фирма – юрист, Лейбниц – юрист, Вийе – адвокат. Тое есть математикой они занимались как хобби, а должности у них были правового характера. Вот наши все юристы не имеют никакого естественнонаучного образования, они даже арифметики не знают, не то что математики. Никто не скажет, чем равен логарифм единицы. Если посмотреть на демократию и на режим какой-нибудь с точки зрения порядка и хаоса, то система всегда находится в состоянии эволюции или развития, если хаос с порядком находятся в соотношении золотого сечения, две третьих порядка, одна треть – хаоса, или допустимо даже две трети хаоса, а одна треть – порядка, все равно система выживает.
Сергей Попов: Нина Сергеевна, у вас блестящая логика. И вы хорошо знаете, что общее высказывание опровергается частными примерами. Логарифм единицы равен нулю, это я вам говорю. Тем самым ваше высказывание о том, что никто этого не скажет, уже не является верным.
Валерий Островский: Кстати, Сергей Алексеевич – юрист, и видный юрист.
Сергей Попов: Правда, опять же мое первое образование было математически, я окончил мехмат для начала.
Виктор Резунков: Сергей Алексеевич, вчера буквально некоторые заявления были сделаны в Таврическом дворце. Борис Грызлов сказал, что Путин может быть избран на третий срок, но не подряд. Что он подразумевает? Как бы вы оценили, с точки зрения политической, подобного рода заявления?
Сергей Попов: Давайте я сначала с юридической стороны. То, что один человек не может быть избран на два срока подряд – так говорит Конституция, тем более на третий срок по прошествии, конечно, избрать можно. А политически, я думаю, что группа граждан , которая находится около президента, может быть, гораздо более, чем президент, заинтересована в том, чтобы он остался. Потому что я думаю, что жизнь президент и по окончании полномочий будет достаточно безбедной. А вот у этих товарищей могут возникнуть проблемы. И разные механизмы, которые обсуждаются, среди них есть такие, что избирается человек. Через короткое время (может быть, через четыре года, может быть, и пораньше – через два года) он уходит в отставку.
Виктор Резунков: А через полгода?
Сергей Попов: Да и через месяц можно. И происходят новые выборы. Я, правда, думаю, что если через полгодика проводить выборы, то вряд ли это встретит одобрение европейских коллег Владимира Владимировича. А к этому он, по-моему, относится с большим вниманием.
Валерий Островский: Есть и еще более короткая схема. В двух словах ее изложить можно так: да, президентские полномочия заканчиваются, но на выборы не приходит более половины избирателей. Тогда просто решение за Конституционным судом, который должен ответить на вопрос: является ли вот этот трехмесячный перерыв достаточным для того, чтобы бывший президент баллотировался на новый первый срок? Я думаю, ни у кого нет сомнений в ответе Конституционного суда положительном.
Виктор Резунков: Ирина из Санкт-Петербурга, пожалуйста.
Слушатель: Мое мнение такое: надо оставить заксобрания в регионах и оставить Совет Федерации, а Думу распустить, и чем быстрее, тем лучше. Конечно, я не уверена, что это случится. А в заксобраниях в регионах нужно выбирать депутатов не по партийным спискам, чтобы депутат был ответственен за определенный регион. И оставить Совет Федерации, в который бы входили губернаторы, избранные народом. Вот тогда, может быть, будет какой-то порядок. Потому что наша Дума – это беспредел. И справлять праздник за 220 миллионов рублей – это пир во время чумы, когда пенсионеры получают пенсию – 1500 рублей.
Виктор Резунков: 120 миллионов рублей.
Сергей Попов: Я думаю, что вопрос о том, с каким размахом праздновать Думе, принимался не руководством Думы. Я думаю, что так или иначе поговорили, посоветовались с Владимиром Владимировичем. Теперь вопрос, чтобы убрать Думу, оставить Совет Федерации в том виде, какой есть, я могу сразу сказать, к каким негативным последствиям это приведет. В Совет Федерации входят по два представителя от каждого субъекта. Это означает, что малые субъекты и большие будут представлены одинаково. И это крайне невыгодно для больших субъектов. Когда решения принимаются большинством, и Совет Федерации будет штамповать решения президента, конечно, не важно, как туда избирать. А если они будут приниматься большинством голосов и демократично, то это приведет к весьма неприятным последствиям и для Санкт-Петербурга, и для Москвы, для Ставропольского края, для целого ряда больших субъектов.
Валерий Островский: Я хотел бы дополнить. Нужно учесть, что у нас, если не ошибаюсь, всего 19 регионов-доноров, которые реально формируют государственный федеральный бюджет. А остальные 70 без малого – это регионы-потребители. И если регионы-потребители объединятся против регионов-доноров в Совете Федерации для перераспределения бюджета, то стимул работать просто пропадет, и экономическая ситуация ухудшится невероятно.
Сергей Попов: Я подумал вот о чем, что, может быть, предыдущая женщина имела в виду несколько другое, просто юридически не точно сформулировала. Что нам в нашей стране уже пора уходить от двухпалатного парламента и переходить к однопалатному парламенту, потому что две палаты (понятно, для чего они были введены политически), но от этого нужно уходить. И в этом плане можно с ней согласиться.
Виктор Резунков: Но это опять надо менять Конституцию.
Сергей Попов: Да, конечно.
Виктор Резунков: Олег из Санкт-Петербурга, пожалуйста.
Слушатель: Сергей Алексеевич, председателя городского суда два года не утверждали, потому что Дмитрий Медведев хотел протащить на этот пост своего однокурсника. А когда Медведева задвинули, то вот этого Епифаньева и утвердили. Меня интересует, чтобы вы назвали точную цифру генералов, которые являются депутатами Думы, и полковников, потому что у меня сложилось впечатление, что половины Думы состоит из генералов и полковников, что не соответствует проценту генералов в нашем обществе. А, например, учителей и врачей в Думе вообще нет, как и доярок, и дворников, например.
Сергей Попов: Я цифры не знаю. Опять же генералы и полковники ходят в штатском. Может быть, как раз потому генералов и избирают, что у них командный голос, и они нравятся избирателям, и полковники тоже.
Валерий Островский: Олег, попробуйте найти только что изданную издательством «Роспэн» энциклопедию по Государственным Думам. Там представлены биографии всех депутатов Государственной Думы и дореволюционных, и нынешних. Правда, энциклопедия издана очень маленьким тиражом, по-моему, всего полторы тысячи экземпляров, но, наверное, она в Публичную библиотеку поступит, и там вы можете сами провести такой анализ.
Сергей Попов: Да, я только бы уточнил, что она теперь называется Национальная библиотека. Ее директор очень бы на нас с вами обиделся.
Виктор Резунков: Владимир Михайлович из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Во-первых, я хотел бы присоединиться к мнению, что сегодняшние торжества Думы – это просто пир во время чумы. И второе, а кто за это в ответе? Да мы все за это в ответе, потому что как ни голосуем, 50% за «Единую Россию». Мы превратились в страну дураков. Я даже вычислил количество дураков среди избирателей, это 30%.
Сергей Попов: Ну, кстати, отсюда следует, что дураки тоже должны быть представлены в Думе. Значит, примерно 30% депутатов должны быть дураками тогда.
Виктор Резунков: Можно даже ввести какой-нибудь законопроект о голосовании в психиатрических лечебницах.
Валерий Островский: Мы видим, что Дума в общем не популярна. В первый день работы первой Государственной Думы в 1906 году ознаменовался тем, что вокруг Думы стояли толпы людей и аплодисментами приветствовали выходящих депутатов. Вот это самое главное. Если лет через 100, скажем, на праздновании 200-летия Думы в Таврическом дворце к Таврическому дворцу соберутся толпы людей и будут приветствовать своих народных избранников аплодисментами, ну, значит, тогда мы можем сказать, что Дума выполнила свою миссию. Пока что, как мы видим, когда часть депутатов приезжала на поезде из Москвы в Санкт-Петербург, на одном из этих же поездов следовала группа «Тату», и группу «Тату» встречали толпы поклонников и поклонниц и приветствовали их аплодисментами. Вот мне кажется, каждый должен депутат и партийные лидеры сделать для себя соответствующие выводы.
Виктор Резунков: Валерий Петрович, будем считать, что вы подвели итоги. Сергей Алексеевич, подведите тоже.
Сергей Попов: Я как раз вначале говорил и согласен с тем, что не нужно было так пышно праздновать в Санкт-Петербурге. Но ведь обратите внимание, никто не ругал «круглые столы», которые проводили по субъектам. Это вещь полезная, просветительская была. А вот этого пышного праздника, по-моему, делать было не нужно. Но проводился он для того, чтобы создать видимость того, что у нас есть такой мощный орган государственной власти, как Государственная Дума. Таковым он в настоящее время не является.
Виктор Резунков: Я зачитаю некоторые сообщения. «Кортики в Думе необходимы. Вспомните, что было в армянском парламенте, - пишет Дмитрий. – Вот если бы там люди были вооружены кортиками, они при известной сноровке смогли бы забросать ими террористов, и все бы закончилось благополучно».
