Программу ведет Евгения Назарец. Принимают участие обозреватели Радио Свобода Кирилл Кобрин, Андрей Бабицкий.
Евгения Назарец: Сегодня Национальный антитеррористический комитет, как ожидается, может рассмотреть предложение чеченских властей о снятие режима контртеррористической операции в республике. С таким обращением к российским властям на прошлой неделе выступил президент Чечни Рамзан Кадыров. Он мотивировал свое предложение тем, что обстановка в республике теперь находится под контролем местных властей и не представляет угрозы для населения. В то же время, по мнению Кадырова, снятие режима спецоперации благотворно скажется на развитии экономики Чечни, ведь с контртеррористической операцией на территории республики были связаны ограничения в таможенной, коммуникационной и транспортной сфере. Не поторопились ли чеченские власти, заверив федеральное правительство в окончании вооруженного противостояния в республике? Об этом мой коллега Кирилл Кобрин беседовал с обозревателем Радио Свобода Андреем Бабицким.
Андрей Бабицкий: Действительно Рамзану Кадырову удалось добиться определенных успехов. За счет того, что Рамзан Кадыров ввел принцип коллективной ответственности, в общем, сегодня за тех, кто уходит воевать, кто находится в горах, расплачиваются их родственники.
Второй момент, связанный действительно с успехами Кадырова, ему удалось расколоть подполье и вывести из него всех представителей или сторонников Ичкерии, независимого государства, которое в свое время пытался построить Дудаев, Яндарбиев, Масхадов пытались построить. Идея этого государства не была связана с демократическими ценностями. Предполагалось, в общем, возрождение национальных традиций, на которых должно было основываться вот это новое общество. В общем, в значительной мере то, что сейчас происходит в Чечне, связано именно с идеей возрождения этноса. Они довольно легко действительно покинули подполье или вернулись из-за границы и примкнули к Рамзану Кадырову.
Кирилл Кобрин: Националисты идут к Кадырову, а фундаменталисты или религиозные радикалы остаются в подполье. Сколько их, по вашим представлениям?
Андрей Бабицкий: Такую статистику вести невозможно. Сами официальные лица дают разные цифры, 400, Кадыров говорит о 70 боевиках. Мне удалось провести телефонное интервью просто с боевиком, он говорит, у нас в этом секторе 60 человек, а таких секторов много, десяток, два десяток. Там тысяча, полторы тысячи человек, наверное, можно очень приблизительно прикинуть. Вот этот парень, его позывной Кутейп, он мне сказал, что на самом деле им последние два года воевать стало существенно проще. Во-первых, они покинули горы, они сегодня уже могут находиться в селах. Он утверждает, что сейчас, последние два года, очень вырос приток молодежи. Он говорит о том, что с ресурсами все в порядке. Другое дело, что, конечно, мы должны делить на десять все, что говорят эти люди. Поэтому, наверное, вялотекущая война может продолжаться сколько угодно.
Рано Кадыров говорит об окончании военных действий, потому что по большому счету в Чечне шла полномасштабная война, была объявлена контртеррористическая операция, которая позволяла все проблемы, связанные именно с ведением боевых действий, спрятать в этот формат спецоперации, который позволяет спецслужбам ни перед кем не отчитываться, не запрашивать на какие-то серьезные, масштабные военные действия разрешения у парламента и так далее. Поэтому, с одной стороны, то, что режим КТО будет отменен, если он будет отменен, это дает возможность некоторого гражданского контроля. С другой стороны, если мы говорим об окончании боевых действий, то там вообще как бы конь не валялся.
Евгения Назарец: Сегодня Национальный антитеррористический комитет, как ожидается, может рассмотреть предложение чеченских властей о снятие режима контртеррористической операции в республике. С таким обращением к российским властям на прошлой неделе выступил президент Чечни Рамзан Кадыров. Он мотивировал свое предложение тем, что обстановка в республике теперь находится под контролем местных властей и не представляет угрозы для населения. В то же время, по мнению Кадырова, снятие режима спецоперации благотворно скажется на развитии экономики Чечни, ведь с контртеррористической операцией на территории республики были связаны ограничения в таможенной, коммуникационной и транспортной сфере. Не поторопились ли чеченские власти, заверив федеральное правительство в окончании вооруженного противостояния в республике? Об этом мой коллега Кирилл Кобрин беседовал с обозревателем Радио Свобода Андреем Бабицким.
Андрей Бабицкий: Действительно Рамзану Кадырову удалось добиться определенных успехов. За счет того, что Рамзан Кадыров ввел принцип коллективной ответственности, в общем, сегодня за тех, кто уходит воевать, кто находится в горах, расплачиваются их родственники.
Второй момент, связанный действительно с успехами Кадырова, ему удалось расколоть подполье и вывести из него всех представителей или сторонников Ичкерии, независимого государства, которое в свое время пытался построить Дудаев, Яндарбиев, Масхадов пытались построить. Идея этого государства не была связана с демократическими ценностями. Предполагалось, в общем, возрождение национальных традиций, на которых должно было основываться вот это новое общество. В общем, в значительной мере то, что сейчас происходит в Чечне, связано именно с идеей возрождения этноса. Они довольно легко действительно покинули подполье или вернулись из-за границы и примкнули к Рамзану Кадырову.
Кирилл Кобрин: Националисты идут к Кадырову, а фундаменталисты или религиозные радикалы остаются в подполье. Сколько их, по вашим представлениям?
Андрей Бабицкий: Такую статистику вести невозможно. Сами официальные лица дают разные цифры, 400, Кадыров говорит о 70 боевиках. Мне удалось провести телефонное интервью просто с боевиком, он говорит, у нас в этом секторе 60 человек, а таких секторов много, десяток, два десяток. Там тысяча, полторы тысячи человек, наверное, можно очень приблизительно прикинуть. Вот этот парень, его позывной Кутейп, он мне сказал, что на самом деле им последние два года воевать стало существенно проще. Во-первых, они покинули горы, они сегодня уже могут находиться в селах. Он утверждает, что сейчас, последние два года, очень вырос приток молодежи. Он говорит о том, что с ресурсами все в порядке. Другое дело, что, конечно, мы должны делить на десять все, что говорят эти люди. Поэтому, наверное, вялотекущая война может продолжаться сколько угодно.
Рано Кадыров говорит об окончании военных действий, потому что по большому счету в Чечне шла полномасштабная война, была объявлена контртеррористическая операция, которая позволяла все проблемы, связанные именно с ведением боевых действий, спрятать в этот формат спецоперации, который позволяет спецслужбам ни перед кем не отчитываться, не запрашивать на какие-то серьезные, масштабные военные действия разрешения у парламента и так далее. Поэтому, с одной стороны, то, что режим КТО будет отменен, если он будет отменен, это дает возможность некоторого гражданского контроля. С другой стороны, если мы говорим об окончании боевых действий, то там вообще как бы конь не валялся.
