Считается, что язык наиболее полно отражает реальность, достаточно быстро реагируя на изменения в ней. Отсюда и возникновение таких междисциплинарных наук, как социолингвистика, психолингвистика. Изменение женских и мужских ролей в современном обществе нашли свое языковое подтверждение в широком распространении слова «гендер», есть социокультурный пол.
Заведующий лабораторией прикладной и экспериментальной лингвистики Волгоградского педагогического университета Геннадий Слышкин в течение восьми лет исследовал проникновение термина «гендер» в общественное сознание и считает, что в русском языке не существует эквивалент слову «гендер»: «Дело в том, что принятое в русском языке слово "пол" не является эквивалентом "гендера". Пол — это физиологическая категория. Гендер же — это категория социальная, категория конструируемая, это своего рода надстройка над полом. Если раньше это слово всегда сопровождалось определением "гендер — это…" или некой иронической ремаркой, типа "как сейчас принято выражаться, гендер, а в просторечье — пол", то теперь подобных дефиниций, как правило, нет. То есть автор исходит из того, что нормальный средний адресат текста СМИ будет знать, что такое гендер, объяснять не надо».
— «Гендер» теперь достаточно популярное понятие, но насколько оно понятно большинству, то есть понимают ли люди, что за этим стоит?
— Если мы посмотрим в развитии, то мы увидим, что в нелингвистическом, ненаучном употреблении эта лексема очень стремительно взлетела вверх по частотности. Я проводил исследования в диахронии развития, начиная с 1996 и по 2004 год частотность употребления слова «гендер» и его производных в текстах СМИ увеличилось более чем в 30 раз. На самом деле это очень много для такой лексемы, которая, во-первых, иностранного происхождения, то есть не имеет отчетливой внутренней формы, во-вторых, довольно странно звучит для русского языка по сочетанию гласных, согласных, третье, никак не выходит ни на область рекламы, ни на область повседневного знания. Если в 1990-х годах слово «гендер» встречалось в СМИ в основном в составе имен собственных (например: «В Петербурге состоялась конференция по гендеру» или «конференция «Гендер в жизни общества»»), затем — в сообщениях о новых книгах, то теперь слово «гендер» стало употребляться внутри собственно авторского текста. Далее, если раньше в основном использовалось именно существенное «гендер», то сейчас массово стали использоваться его производные: гендерный, гендерно, гендеролог, а также гендерно маркированный, гендерно отмеченный, гендерно ориентированный и так далее.
Для терминов процесс детерминологизации нормален, то есть когда термин становится известен не только специалистам, но и так называемому, есть у нас такое слово, наивному носителю языка. Но, как правило, это касается терминов более приземленных. Самые быстрые области детерминологизации — это, разумеется, медицина, вторая область — это компьютерная. А гендер здесь оказался очень неожиданности, и это — такое свидетельство внутреннего интереса общества именно к этой проблематике. Разумеется, мы можем увидеть, что неравномерное употребление в СМИ: первыми стали употреблять такие газеты, как «КоммерсантЪ», прочие издания, ориентированные, скажем так, на достаточно образованную публику. Сейчас происходит то, что происходит с очень многими терминами, — его начинают воспринимать как само собой разумеющееся, и массовый зритель или слушатель просто не задумывается о том, что он означает. Гендер — это что-то, связанное с мужчиной и женщиной. Если мы проведем опрос, то вряд ли большинство сможет четко объяснить: гендер — это… Вот что-то из этой области, красивое, в то же время модное слово. Языковая мода — это, конечно, тоже великий фактор.
— Чего тут больше — моды или действительного интереса?
— А можем ли мы разделять моду и действительный интерес? Происходят какие-то процессы в обществе, и у определенной группы, у той группы, которая как раз задает моду, появляется интерес к тому или иному феномену. И мы видим, что гендер из политической категории превращается в научную и, скажем так, наивно-научную. А на самом деле наивно-научные категории — это очень большой рычаг в движении общества.
Мужчины пользуются подчинительными конструкциями предложений. Женщины — сочинительными
Таким образом, став модным, слово «гендер» теперь пользуется популярностью не только у политиков, но и у обычных людей. По-видимому, половой самоидентификации современному человеку недостаточно, независимо от того, мужчина или женщина он. О лингвистических исследованиях в этой области рассказывает заведующая лабораторией гендерных исследований Московского лингвистического университета Алла Кирилина: «Гендерные исследования в лингвистике занимаются двумя группами проблем. Первая группа проблем — это изучение того, как гендер, то есть социокультурный пол, отражается в языке. Все дело в том, что гендерные исследования как таковые возникли сравнительно недавно, где-то с середины 1960-х годов, но это совсем не значит, что проблема взаимосвязи языка и пола не волновала исследователей раньше. Еще в античности древние философы в соотношении языка и пола видели, например, наличие в языке категории рода. Так вот, в древности считалось, что категория рода отражает нелингвистическую категорию пола. Вот, например, в немецком языке есть слово Sünde — "грех", вот он женского рода, и считалось, что это неслучайно, поскольку женщина — существо греховное. В том же немецком языке есть слово Tod — "смерть" — это мужского рода, и тоже считалось, что это неслучайно.
То есть те качества, которые стереотипно приписывались мужчинам или женщинам, переносились на предметы, совершенно с ними не связанные, вообще с полом не связанные. Считалось, например, что "камень" мужского рода, поскольку он твердый и прочный, что соответствует идеалу мужественности. И так далее. После войны, когда мужчины ушли на фронт, а женщины во многих случаях заняли их место, они поняли, что они могут работать, что они умеют работать. И когда после войны их начали потихоньку обратно вытеснять, им не захотелось уходить обратно. Это была одна из причин.
Что касается собственно гендерных исследований, то они возникли, безусловно, уже в постмодернистский период. Обычно считается, что новое женское движение, то есть вторая волна феминизма конца 1960-х годов, студенческая революция 1968 года послужили мощным стимулом в целом, в общенаучном контексте. Основной причиной, естественно, является накопление фактов, из которых затем и сложилось так называемое постмодернистское мировоззрение. То есть отказ от объективной истины, признание плюрализма, фрагментарности, признание того, что нет какой-то заданной, вне человеческого мышления данности раз и навсегда, в том числе нет такой данности, как пол биологический. Ранее считавшиеся биологически обусловленными и совершенно неизменными вещи, как пол, возраст и этничность, с позиции постмодернизма рассматриваются как конструируемые в человеческой психике, конструируемые в человеческом обществе. Отсюда и теория социального конструктивизма, то есть все критерии личности, все измерения личности, все ее параметры в большой степени создаются обществом. Поэтому интерес и возник в это время к тому, как же это конструирование происходит.
Помимо всего прочего, в середине XX века, где-то с 1970-х годов, начался в гуманитарных науках так называемый лингвистический поворот. Потому что было признано, что язык — основное средство конструирования этой самой социальной идентичности и вообще всего. Язык — это наше все, скажем так. Другое направление — это речь, речевое и коммуникативное поведение людей. Примерно в середины XVII века благодаря путешествиям миссионеров, купцов до Европы дошли сведения о том, что у некоторых примитивных племен, находящихся на стадии первобытного развития, существует два языка — язык человеческий, «нормальный», и женский язык. Безусловно, это было некоторое преувеличение, но, тем не менее, в этих племенах у женщин была особая лексика, некоторые слова они не могли, не имели права произносить, и ряд стилистических особенностей сопровождал их речь. Но поскольку в длительном историческом периоде считалось, что настоящий человек — это мужчина, женщина — некоторое отклонение от нормы, поэтому и не говорили о том, что есть мужской и женский язык, а говорили о том, что есть язык и… женский язык.
Вот второе направление — мужская и женская речь. В начале XX века, например, к проблеме мужской и женской речи обращались крупные лингвисты, такие как Отто Есперсен, как Фриц Маутнер, Эдуард Сепир, и они определенный вклад внести. Но подход, особенно у Есперсена, был так называемый биодетерминистский, то есть все различия приписывались природной данности. Так, например, Есперсен изучал речь в своем кругу мужчин и женщин своего времени, и он пришел к выводу, что женщинам более свойственны сочинительные конструкции с союзом "и", а мужчинам свойственны подчинительные конструкции ("сегодня жарко, потому что светит солнце"). Поскольку с точки зрения логики подчинительные конструкции считаются конструкциями более высокого уровня, на этом основании Есперсен приписал мужчинам большие умственные способности по сравнению с женщинами. И тот факт, что его наблюдения об употреблении женщинами иностранных слов, а мужчинами — слов родного языка, он также интерпретировал с позиции большей умственной одаренности мужчин, естественно: поскольку мужчины более умственно развиты, они в состоянии найти подходящее слово в родном языке, в состоянии творить язык.
Затем — этап феминистской критики языка, алармистский период — тогда точка зрения была таковая, что пол является определяющим фактором коммуникации. Это, во-первых, длительность речевого отрезка: кто имеет право дольше говорить, тот и господствует, тот, кто позволяет себе часто перебивать других, тот, кому чаще предоставляют слово, тот, кто позволяет себе говорить "э-э-э", "а-а-а", то есть долго размышлять. Это тоже борьба за власть. И тезис о том, что все так однозначно и просто, не подтвердился. В социолингвистике параллельно была разработана гипотеза переключения кода, то есть один и тот же человек в разных коммуникативных ситуациях ведет себя по-разному в речевом отношении.
Вместе с тем, сегодня считается, что существуют определенные различия в мужской и женской речи, существуют они как тенденция. Чем выше уровень образования, тем меньше различия в речи. Есть исследования, которые показывают, что в профессиональной коммуникации гендерный фактор играет определенную роль. Эти вопросы очень слабо осознаются, их только начали исследовать. Тем не менее, они влияют на результат коммуникации, они влияют на признание человека профессионалом».
