Двадцать семь лет назад, в мае 1979 года, Гренландия, бывшая на протяжении нескольких столетий колонией Дании, получила широкие права автономии, вступив на путь обретения полной независимости. История колонизации самого большого в мире острова с населением всего в 57 000 жителей уникальна во многих отношениях – никакая другая метрополия не вкладывала ни в одну колонию так много, ничего не получая взамен. Тем не менее, цивилизаторский пыл весьма дорого обошелся населяющим Гренландию эскимосам, или как они себя называют, инуитам.
Предки современных инуитов - перебравшиеся из Северной Америки эскимосские племена т.н. культуры Туле - появились в Гренландии в X веке, примерно в то же время, что и высадившиеся на острове в 986 году первые норманнские колонисты. Перешедший затем в собственность датской короны остров на протяжении многих столетий не представлял для метрополии особого интереса. В XIX веке правительство Дании начало политику культурной консервации острова, вкладывая деньги в убыточную колонию и пытаясь сохранить традиционный уклад жизни инуитских племен.
История скандинавского колониализма «с человеческим лицом» продолжилась в наши дни. Референдум 1953 года, официально закрепивший за отдаленной территорией статус автономии, дал старт и государственному проекту G -60, целью которого было создание гренландской элиты, способной в будущем взять на себя управление собственным государством. В числе сотен инуитских детей, отобранных тогда для конвертации в «полноценных» датчан, была и Генриетта Бертельсен.
«Мне было11 лет, когда меня привезли в Данию для обучения датской культуре и языку, - вспоминает 48-летняя инуитка, сегодня работающая психотерапевтом. - Поселили меня в очень набожной семье, это были добрые люди, которые заботилась обо мне и уважали меня. Многим маленьким гренландцам с приемными родителями повезло значительно меньше».
Переход из условий каменного века в эпоху атомной энергии произошел за время жизни всего одного поколения гренландцев. Цивилизационный рывок дорого им стоил, считает г-жа Бертельсен: «Многие инуиты до сих пор стыдятся своего происхождения, ощущая себя неудачниками. Ведь изначально в нас вбивалось, что быть гренландцем что-то неправильное, ущербное. Я тоже пережила эти проблемы. Очень больно, когда датские учителя дают тебе понять, что ты недостаточно хорош для этого мира и должен быть переобучен и оцивилизован. Возможно, этим и объясняется тот факт, что в Гренландии зафиксирован самый высокий процент самоубийств в мире».
Проект G-60 затевался c добрыми целями, другой вопрос как он был осуществлен на практике, говорит наша собеседница: «Впрочем, нас все равно не оставили бы в покое. Не будь датчан, за гренландцев непременно взялись бы американцы или канадцы. Я рада, что Гренландией владела именно Дания, поскольку известно, как драматично сложилась судьба канадских инуитов…»
По завершении программы ассимиляции Генриетта Бертельсен вернулась в Гренландию, а в 17 лет вновь уехала в Европу, чтобы продолжить образование в университете. Вот уже 31 год она живёт в Дании, обретя здесь семью и профессию: «Я не перестала быть гренландкой - просто я стала лучше понимать Данию. Я научилась вести себя с датчанами как датчанка, но моё собственное, настоящее «я» проявляется лишь в общении с соплеменниками. Инуиты действительно другие, и я не думаю, что наше самосознание в будущем сильно изменится».
Разница в мироощущении у датчан и гренландцев действительно велика. Так, протестантская тяга держать все под контролем, планируя жизнь на годы вперёд, плохо сочетается с импульсивностью инуитов. Различается и манера общения: гренландцы широко используют жесты, и им кажется странным стремление европейцев объяснять все словами. Сталкиваясь с эгоизмом и индивидуализмом, присущими западному обществу, инуиты испытывают шок. «В Дании много одиноких людей, они даже гордятся этим. Но для инуитов отсутствие духовной связи с близкими людьми, с семьей - это несчастье. Чем тут гордиться?» - недоумевает пенсионер-эскомос Симеон Титтусен.
«Говорят, что в Гренландии много пьют. Это из ряда вон выходящее преуменьшение. В Гренландии чудовищно много пьют», утверждает героиня знаменитого романа Питера Хега «Смилла и ее чувство снега». Гренландца с бутылкой в руках нередко можно увидеть и в копенгагенских трущобах. Десятую часть проживающих в Дании 12 тысяч инуитов можно отнести к безусловным алкоголикам, - не скрывает Генриетта Бертельсен. – «Разница в отношении к спиртному у датчанина и гренландца проявляется лишь в том, что мои земляки не таятся, когда напиваются допьяна, особенно если погода к тому располагает. Работая медсестрой, я часто посещала дома пьющих датчан, и знаю, о чем говорю».
Отношение «коренных» датчан к эскимосам претерпело эволюцию, говорит она. На первых порах к приезжим присматривались с любопытством и доброжелательством, но со временем датчане укрепились во мнении, что все инуиты горькие пьяницы. Эта волна сейчас пошла вспять: «Когда в Дании поселилось множество мусульман и других иностранцев, датчане переменились в восприятии гренландцев, рассуждая так: гренландцы – это часть нас самих, и надо относиться к ним уважительно. Многие и не скрывают ощущения вины, говоря: “ Нам не следовало разрушать культуру вашего народа ” ».
Очевидно, что за многолетнюю историю совместного сосуществования претензии накопились c обеих сторон. И хотя гренландцы шутят, что лучший сосед это тот, которого не видно, сами они признают, что датская опека принесла им скорее благо, чем вред. Под влиянием датчан были созданы эскимосская письменность и литература, получили развитие народные промыслы, а в перспективе гренландцы, никогда ранее не имевшие своей государственности, рано или поздно обретут окончательную независимость. Датчане помогают им в этом уже сейчас.
