Историк экономики, профессор билефельдского университета Вернер Абельсхаузер видит одну из главнейших задач саммит "большой двадцатки" в Лондоне в том, чтобы создать препятствия для национального протекционизма.
- Мы должны готовиться и к последующим сценариям развития кризиса. Mы пережили обвал на биржах, как в 1929 году, мы пережили и переживаем банковский кризис, как в 1931 году. За ними могут последовать бегство капитала из мировой экономики в протекционизм - и это было бы очень плохо. Возможна и большая депрессия, когда инвесторы будут только держать деньги и перестанут инвестировать. И в качестве финала из сценария тридцатых годов мы должны считаться с возможностью радикализации в политике. Но это, скорее всего, наименьшая из забот
- Почему человечество второй раз наступает на одни и те же грабли? И почему при усилиях и клятвах нынешних политиков все равно надвигается рецессия и учащаются случаи протекционизма?
- С протекционизмом так происходит потому, что действуют архаичные инстинкты. Сами народы толкают свои правительства к бегству в протекционизм. Хотя политикам и известно, что это неверный путь, но они часто верят, что должны идти навстречу пожеланиям своих избирателей.
Если машина протекционизма заработает, то мы все полетим в пропать. Этому нас учит опыт истории. Опасность протекционизма в перид кризиса видна в первую очередь там, где правительства предпочитают поддержку национальной индустрии, национальной экономики. При этом подчас игнорируется тот важнейший факт, что мы все - часть мировой экономики, и что предпочтение собственной национальной экономики не имеет смысла в ситуации мирового кризиса.
- Как вы оценивает действия правительств, которые сами выступают в роли инвесторов?
- Классическими программами такого рода всегда были инфраструктурные пограммы, в которых государство и в нормальные времена принимает активное участие. Но теперь оно должно найти свое участие в несравнимом с обычным масштабе. Это программы обучения, строительства дорог, реформы на железнодорожном транспорте, его модернизация и тому подобное.
- Люди в условиях кризиса выходят на улицы. Что их толкает на жто, осознание опасности?
- Большинство людей, как мне кажется, пока еще не понимают и не ощущают эти опасностей, связанных с мировым кризисом. Для демонстрантов важно защитить себя от несправедливости. Это понятно, потому что наша система всегда хотела выглядеть как система, основанная на реальной оценке трудовых затрат людей. Но обеспечить социальную защиту рыночная экономика тк и не смогла. До сих пор это всегда было только пустыми словами. Теперь ясно, что эта система приводит к несправедливостям. И именно от этого пытаются защищаться люди, выходя на улицы.
- Кто в конечном итоге будет расплачиваться за кризис?
- Мы все, конечно. Вопрос в том, сколько мы должны были бы заплатить, если бы сейчас ничего не предпринималось? Тогда я думаю, выставленный нам счет был бы гораздо большим. Я думаю, что мы должны уберечь наших детей и внуков от сценария, который мы пережили в тридцатых годах. Он закончился - напомню - мировой войной.
- Мы должны готовиться и к последующим сценариям развития кризиса. Mы пережили обвал на биржах, как в 1929 году, мы пережили и переживаем банковский кризис, как в 1931 году. За ними могут последовать бегство капитала из мировой экономики в протекционизм - и это было бы очень плохо. Возможна и большая депрессия, когда инвесторы будут только держать деньги и перестанут инвестировать. И в качестве финала из сценария тридцатых годов мы должны считаться с возможностью радикализации в политике. Но это, скорее всего, наименьшая из забот
- Почему человечество второй раз наступает на одни и те же грабли? И почему при усилиях и клятвах нынешних политиков все равно надвигается рецессия и учащаются случаи протекционизма?
- С протекционизмом так происходит потому, что действуют архаичные инстинкты. Сами народы толкают свои правительства к бегству в протекционизм. Хотя политикам и известно, что это неверный путь, но они часто верят, что должны идти навстречу пожеланиям своих избирателей.
Мы все - часть мировой экономики, и что предпочтение собственной национальной экономики не имеет смысла в ситуации мирового кризиса
Если машина протекционизма заработает, то мы все полетим в пропать. Этому нас учит опыт истории. Опасность протекционизма в перид кризиса видна в первую очередь там, где правительства предпочитают поддержку национальной индустрии, национальной экономики. При этом подчас игнорируется тот важнейший факт, что мы все - часть мировой экономики, и что предпочтение собственной национальной экономики не имеет смысла в ситуации мирового кризиса.
- Как вы оценивает действия правительств, которые сами выступают в роли инвесторов?
- Классическими программами такого рода всегда были инфраструктурные пограммы, в которых государство и в нормальные времена принимает активное участие. Но теперь оно должно найти свое участие в несравнимом с обычным масштабе. Это программы обучения, строительства дорог, реформы на железнодорожном транспорте, его модернизация и тому подобное.
- Люди в условиях кризиса выходят на улицы. Что их толкает на жто, осознание опасности?
Мы должны уберечь наших детей и внуков от сценария, который мы пережили в тридцатых годах, - сценария, закончившегося мировой войной
- Большинство людей, как мне кажется, пока еще не понимают и не ощущают эти опасностей, связанных с мировым кризисом. Для демонстрантов важно защитить себя от несправедливости. Это понятно, потому что наша система всегда хотела выглядеть как система, основанная на реальной оценке трудовых затрат людей. Но обеспечить социальную защиту рыночная экономика тк и не смогла. До сих пор это всегда было только пустыми словами. Теперь ясно, что эта система приводит к несправедливостям. И именно от этого пытаются защищаться люди, выходя на улицы.
- Кто в конечном итоге будет расплачиваться за кризис?
- Мы все, конечно. Вопрос в том, сколько мы должны были бы заплатить, если бы сейчас ничего не предпринималось? Тогда я думаю, выставленный нам счет был бы гораздо большим. Я думаю, что мы должны уберечь наших детей и внуков от сценария, который мы пережили в тридцатых годах. Он закончился - напомню - мировой войной.
