Программу ведет Марк Крутов. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Марина Тимашева.
Марк Крутов: В Москве продолжается фестиваль "Золотая Маска", а некоторые его программы даже уже заканчиваются. В частности, программа, которая называется "Легендарные спектакли", завершил Королевский балет Фландрии. Рассказывает Марина Тимашева.
Марина Тимашева: В этом году программа "Легендарные спектакли" составлена тремя современными балетами. Первый из них - "Push" из Франции с участием великой балерины Сильви Гиллем и Рассела Малифанта (он же - хореограф). Говорит балетный критик Александр Фирер.
Александр Фирер: Рассказать это невозможно. Это трудно объяснить так же, как любовь рассказывает про любовь, музыка рассказывает про музыку. А здесь танец рассказывает о танце. Плюс я хочу сказать, что в отличие от сегодняшних балерин, она уж прима прим, но нигде вы это не видите. Есть она, есть пространство вокруг нее, в котором она живет. Здесь нет ни йоты ничего на показ. И уж с такими данными, она могла сказать - посмотрите на ноги, посмотрите на руки. Она нигде. Она вас просто приглашает войти в то, что она делает. Любое гимнастический и акробатический трюк она превращает в предмет искусства. Это фантастическое мастерство. Это чувство музыки, это чувство танца, это колоссальная работа и, конечно, масштаб мышления.
Звучит музыка
Марина Тимашева: В первом отделении, в трех миниатюрах, танцоры выступают соло, а во втором - вместе. Балеты бессюжетные, завораживающие чистотой линий. Каждое движение очень сложно, но на этом внимание не фиксируется, это не трюк, это сама красота бесплотная и ускользающая. Бестелесное искусство, созданное телами. Тела будто парят в невесомости, чем достигается этот эффект объяснить не берусь, но кажется, что видишь замедленную съемку. Этот эффект еще сильнее в спектакле Last Touch First, поставленном в Нидерландах выдающимся хореографом Иржи Килианом.
Завершал программу Королевский балет Фландрии - работой Уильяма Форсайта Impressing the Czar. Три одноактных балета, один из которых - благодаря Мариинскому театру - нам знаком. Спектакль Уильяма Форсайта повествует о хаосе, в нем черно-белое торжествует победу над живописью, масса - над индивидуальностью, дискотека - над академическим балетом, хип-хоп - над старинной музыкой, геометрия - над гармонией. Танец распадается на движения, музыка - на такты, привычный мир корчится в судорогах. Передам слово Николаю Цискаридзе. Он лучше нашего разбирается в балете.
Смотрю я на исключительную красоту этих линий, на очень точно рассчитанную геометрию и думаю о том, что это чертеж красоты.
Николай Цискаридзе: Есть целое направление мысли хореографической, когда люди считают, что эмоцию надо передавать исключительно при помощи движения тела. Ведь, что значит слово "хореография"? Телом пишу. Вообще, на мой взгляд, Форсайт - это последний крупнейший балетмейстер, который есть в мире. Вот этот спектакль, который мы смотрели, он мне ценен тем, что я танцевал этот спектакль. Благодаря Мариинскому театру, это была моя давняя мечта, он появился, по-моему, в 1989 году в стенах Парижской оперы. Сначала я увидел его кусочками на пленке, а потом в 1993 году я за свои деньги пошел в "Ковен Гарден", потому что знал, что танцует Сильвии Гиллем. Для меня было как взрыв, для человека, который в 1993 году приехал из России. Мы много, чего не видели. Его творчество для меня стоит вообще особняком, потому что ни один человек к нему не подошел. Все у него взяли идеи. Допустим, мы знаем многих хореографов, которых сейчас восхваляют в России, которые просто плагиатчики. Ты цитатами это можешь увидеть. Никакого отношения к мысли собственной не имеет. Это вариации на тему Форсайта.
Я считаю, что это направление, когда можно только телом высказывать все, это очень интересно. Овладеть этим очень сложно, особенно русским артистам, которых изначально учат все время "душой исполненный полет", "душой исполненный полет". А здесь нужна математика. Для нас это достаточно сложно. Я очень этому так серьезно учился. Мне было очень тяжело. Но это такой гигантский эксперимент в моей жизни. Когда он закончился, многие классические спектакли у меня стали звучать по-другому. У меня чуть-чуть легче корпус стал ходить. Мне стало интереснее танцевать в классических спектаклях.
Марина Тимашева: Говорил Николай Цискаридзе.
Марк Крутов: В Москве продолжается фестиваль "Золотая Маска", а некоторые его программы даже уже заканчиваются. В частности, программа, которая называется "Легендарные спектакли", завершил Королевский балет Фландрии. Рассказывает Марина Тимашева.
Марина Тимашева: В этом году программа "Легендарные спектакли" составлена тремя современными балетами. Первый из них - "Push" из Франции с участием великой балерины Сильви Гиллем и Рассела Малифанта (он же - хореограф). Говорит балетный критик Александр Фирер.
Александр Фирер: Рассказать это невозможно. Это трудно объяснить так же, как любовь рассказывает про любовь, музыка рассказывает про музыку. А здесь танец рассказывает о танце. Плюс я хочу сказать, что в отличие от сегодняшних балерин, она уж прима прим, но нигде вы это не видите. Есть она, есть пространство вокруг нее, в котором она живет. Здесь нет ни йоты ничего на показ. И уж с такими данными, она могла сказать - посмотрите на ноги, посмотрите на руки. Она нигде. Она вас просто приглашает войти в то, что она делает. Любое гимнастический и акробатический трюк она превращает в предмет искусства. Это фантастическое мастерство. Это чувство музыки, это чувство танца, это колоссальная работа и, конечно, масштаб мышления.
Звучит музыка
Марина Тимашева: В первом отделении, в трех миниатюрах, танцоры выступают соло, а во втором - вместе. Балеты бессюжетные, завораживающие чистотой линий. Каждое движение очень сложно, но на этом внимание не фиксируется, это не трюк, это сама красота бесплотная и ускользающая. Бестелесное искусство, созданное телами. Тела будто парят в невесомости, чем достигается этот эффект объяснить не берусь, но кажется, что видишь замедленную съемку. Этот эффект еще сильнее в спектакле Last Touch First, поставленном в Нидерландах выдающимся хореографом Иржи Килианом.
Завершал программу Королевский балет Фландрии - работой Уильяма Форсайта Impressing the Czar. Три одноактных балета, один из которых - благодаря Мариинскому театру - нам знаком. Спектакль Уильяма Форсайта повествует о хаосе, в нем черно-белое торжествует победу над живописью, масса - над индивидуальностью, дискотека - над академическим балетом, хип-хоп - над старинной музыкой, геометрия - над гармонией. Танец распадается на движения, музыка - на такты, привычный мир корчится в судорогах. Передам слово Николаю Цискаридзе. Он лучше нашего разбирается в балете.
Смотрю я на исключительную красоту этих линий, на очень точно рассчитанную геометрию и думаю о том, что это чертеж красоты.
Николай Цискаридзе: Есть целое направление мысли хореографической, когда люди считают, что эмоцию надо передавать исключительно при помощи движения тела. Ведь, что значит слово "хореография"? Телом пишу. Вообще, на мой взгляд, Форсайт - это последний крупнейший балетмейстер, который есть в мире. Вот этот спектакль, который мы смотрели, он мне ценен тем, что я танцевал этот спектакль. Благодаря Мариинскому театру, это была моя давняя мечта, он появился, по-моему, в 1989 году в стенах Парижской оперы. Сначала я увидел его кусочками на пленке, а потом в 1993 году я за свои деньги пошел в "Ковен Гарден", потому что знал, что танцует Сильвии Гиллем. Для меня было как взрыв, для человека, который в 1993 году приехал из России. Мы много, чего не видели. Его творчество для меня стоит вообще особняком, потому что ни один человек к нему не подошел. Все у него взяли идеи. Допустим, мы знаем многих хореографов, которых сейчас восхваляют в России, которые просто плагиатчики. Ты цитатами это можешь увидеть. Никакого отношения к мысли собственной не имеет. Это вариации на тему Форсайта.
Я считаю, что это направление, когда можно только телом высказывать все, это очень интересно. Овладеть этим очень сложно, особенно русским артистам, которых изначально учат все время "душой исполненный полет", "душой исполненный полет". А здесь нужна математика. Для нас это достаточно сложно. Я очень этому так серьезно учился. Мне было очень тяжело. Но это такой гигантский эксперимент в моей жизни. Когда он закончился, многие классические спектакли у меня стали звучать по-другому. У меня чуть-чуть легче корпус стал ходить. Мне стало интереснее танцевать в классических спектаклях.
Марина Тимашева: Говорил Николай Цискаридзе.
