Ирина Лагунина: Следственные отделы при региональных судах Испании приступил к рассмотрению дел о похищениях детей, которые имели место в 40-ые годы прошлого столетия во времена франкистской диктатуры. Цель расследования – помочь людям узнать правду о своих родителях и обрести свое подлинное имя. Рассказывает наш мадридский корреспондент Виктор Черецкий.
Виктор Черецкий: Речь шла о малолетних детях сторонников испанской республики, разгромленной в ходе трехлетней гражданской войны мятежным генералом Франко, который установил в Испании в 1939 году тоталитарную диктатуру фашистского типа. Их родители погибли на фронте или были репрессированы. Детей отбирали непосредственно у матерей или у родственников и передавали на воспитание – в государственные сиротские дома, в приюты при монастырях или в благонадежные, верные диктатуре семьи. Делалось все это на основании закона, который появился в первые же годы франкизма. Говорит исследователь гражданской войны, автор документального фильма о трагедии детей республиканцев, Антонио Дельгадо:
Антонио Дельгадо: В 1941 году франкисты приняли закон, который позволял менять детям, отобранным у неблагонадежных, с точки зрения режима, граждан, имена и фамилии. Так что, к примеру, матери, освободившись из тюрьмы, или другие родственники, скажем, старшие братья и сестры, не могли их найти. Ведь речь порой шла о совсем маленьких, даже грудных детях. Режим хранил в тайне документацию, связанную с их происхождением и присвоением им других имен.
Виктор Черецкий: Особую услугу оказывала франкизму католическая церковь, ставшая на долгие годы надежным оплотом режима. Именно через церковь шло усыновление похищенных детей, а те из них, которые оставались в монастырях, воспитывались в крайне суровых условиях и фактически были обязаны посвятить всю жизнь церкви. Рассказывает историк из Барселоны Монтсеррат Арменгоу:
Монтсеррат Арменгоу: Дети политзаключенных, которые попали в воспитательные центры, созданные при католической церкви, подвергались подлинному «промыванию мозгов». Особенно трагично складывалась судьба девочек. Многие из них были в последствии пострижены в монахини и были вынуждены отказаться от любых контактов со своими близкими. Церковь также взяла на себя труд менять детям их имена и подыскивать для них новые семьи.
Виктор Черецкий: Подобная практика осуществлялась с конца тридцатых до начала пятидесятых годов прошлого столетия. Так что многие из похищенных до сих пор даже не догадываются о своем происхождении. Другие все еще пытаются найти родственников и восстановить свое подлинное имя.
Справедливости ради отметим, что для небольшой части детей республиканцев, похоже, в целях внешней пропаганды, были созданы показательные светские интернаты. В них не только «промывали мозги», но и хорошо кормили, учили по школьной программе и даже преподавали музыку. Дочери анархиста, отбывающего длительный срок заключения, Либертад Пино повезло – в таком интернате она провела восемь лет. Власти ограничились лишь тем, что поменяли ей имя: Либертад- «свобода» им не нравилась и ее окрестили Кармен. Сегодня Либертад-Кармен вспоминает:
Кармен Пино: Мой дед, перед тем, как меня забрали, предупредил, чтобы я никогда вслух не говорила о своем отце, особенно о том, что он в тюрьме. Следовало считать его умершим. И действительно, в интернате нам заявили, что мы круглые сироты, хотя у многих детей были живы и мать, и отец. Помню, нам организовали первое причастие. Всех девочек одели в белые платья с кружевами. Нагнали фотографов, публику, пригласили иностранных дипломатов. И все для того, чтобы продемонстрировать «гуманизм» режима и его заботу о детях республиканцев, как тогда говорили, о детях «красных».
Виктор Черецкий: Другая пожилая женщина – Антония Рада, названная родителями Пасионарией в честь лидера испанских коммунистов Долорес Ибаррури, была переименована в Антонию. Она смогла разыскать своих родных и узнать правду о своем происхождении только через 50 лет после похищения. До этого, она всю жизнь думала, как ей внушали в приюте, что родная мать от нее отказалась.
Антония Рада: Моя мать, находясь в тюрьме, отдала меня знакомой, которую из тюрьмы выпустили. Она сделала это, узнав, что власти собирались всех нас отправить в приют. Однако в приют я все равно попала – мне было тогда всего три месяца.
Виктор Черецкий: Еще одно свидетельство. Вспоминает бывшая политзаключенная 90-летняя Бальбина Торрес.
Бальбина Торрес: Одна наша заключенная, помню, она была из Астурии – Конча Мадера – имела ребенка, мальчика. Однажды его у нее отняли, и мы никогда так и не узнали, куда его отвезли и что с ним стало. Ребенок исчез навсегда.
Виктор Черецкий: Между тем, франкистский режим, одержимый идеей создания «идеологически здорового» молодого поколения, умудрялся выкрадывать даже детей республиканцев, находящихся за рубежом. Эмиссары постоянно устраивали похищения в различных европейских странах, куда дети были эвакуированы еще в годы гражданской войны. Рассказывает профессор Барселонского университета Рикард Виньес, автор книги об эпопеи похищенных испанских детей.
Рикард Виньес: Документ внешнего отдела Фаланги, партии испанских фашистов, правящей в Испании, датированный 1949 годом, детально поясняет тайным агентам, как они должны действовать для обнаружения детей и подростков, которые проживали во французских, бельгийских, голландских семьях. В их обязанность входило выследить этих детей и в удобный момент выкрасть, чтобы доставить в Испанию поездом, пароходом или на автомобиле.
Виктор Черецкий: Во времена второй мировой войны франкистам удалось даже захватить группу испанских детей, проживавших в России. Они своевременно не были эвакуированы и попали в немецкое окружение, чем и воспользовались союзные Гитлеру франкисты для их немедленной репатриации в Испанию.
Надо отметить, что похищение детей республиканцев, находившихся как в самой Испании, так и в иммиграции, было навязчивой идеей диктатора Франко. В своей пропаганде он заявлял, что «эти испанские дети, невинные существа в руках злодеев» – цитата – «постоянно голодают и подвергаются зверским истязаниям со стороны коммунистов, анархистов, гомосексуалистов, масонов, социалистов, либералов, демократов, других извращенцев и вообще всех врагов Испании». Их следовало «спасти», водворить в спецприемники и перевоспитать. Пытаясь любой ценой заполучить этих детей, он даже как-то запечатлел на кинопленку себя и свою малолетнюю дочь Кармен. По наущению улыбающегося папаши, Кармен Франко обратилась к испанцам и народам мира с заранее заученный обращением.
Кармен Франко: Я прошу Господа Бога, чтобы дети мира не испытали на себе все страдания и горести, которые выпали на долю испанских детей, до сих пор находящихся в руках врагов моей родины. Я всех их горячо целую. Слава Испании!
Виктор Черецкий: Насильственное отторжение детей от родителей носило в Испании массовый характер. Считается, что в годы диктатуры было похищено с целью воспитания в духе режима не менее 150 тысяч детей. Дело в связи с этими похищениями было возбуждено недавно испанским судебным следователем Бальтасаром Гарсоном, который известен в мире юридическим преследованием бывшего чилийского диктатора Пиночета, деятелей аргентинской военной диктатуры, русской мафии в Испании и так далее. Гарсон полагает, что подобные похищения, в результате которых дети утрачивали свои корни, являлись преступлением против человечности, а посему не подлежат забвению в связи со сроком давности. Действия следователя были положительно оценены испанской общественностью. Историк Монтсеррат Арменгоу.
Монтсеррат Арменгоу: Впервые в истории Испании со стороны юридической власти сделана попытка заступиться за жертвы произвола. Недопустимо, чтобы в течение десятилетий в условиях демократии замалчивалась трагедия тысяч людей.
Виктор Черецкий: Впрочем, в Испании распространено и диаметрально противоположное мнение. Люди, как правило, консервативных взглядов, считают, что ворошить прошлое не престало и что действия Гарсона лишь теребят старые раны, вызывая в обществе ненужную полемику. Говорит профессор истории Мадридского университета Хавьер Кабреро.
Хавьер Кабреро: Я, честно говоря, не вижу особого смысла в расследованиях событий 70-летней давности. Нынешние левые испанские власти хотят взять реванш за проигранную франкистам гражданскую войну. Мне все это кажется непонятным и ненужным.
Виктор Черецкий: Правда, до следователя Гарсона на историю с похищенными детьми обратила внимание Парламентская ассамблея Совета Европы, которая в 2006 году публично осудила франкистскую диктатуру. В резолюции Совета Европы говорилось, что похищенные дети являются жертвами диктатуры. В ней утверждалось, что в частных и государственных воспитательных учреждениях в Испании они подвергались психологическому и физическому воздействию, то есть постоянным избиениям.
Кстати, для оправдания похищений был придуман не только специальный закон, о котором я уже говорил, но и особая псевдо-генетическая теория. О ней рассказывает профессор Рикард Виньес.
Рикард Виньес: Система похищения детей находила морально-идеологическое оправдание в теории главного врача-психиатра испанской армии Антонио Вальехо. В соответствии с этой теорией, испанская раса приходила в упадок всякий раз, когда в обществе, под влиянием масонов и других враждебных нации сил, зарождались элементы демократии. Вальехо проводил психологические опыты над женщинами-политзаключенными в тюрьме города Малага. И сделал вывод, что разлад в испанское общество вносил именно слабый пол, поскольку он легко становился носителем так называемого «красного гена». Отсюда был сделан вывод, что детей от женщин-политзаключенных следовало изолировать.
Виктор Черецкий: То, как действовала на практике система похищения детей, описал в своих воспоминаниях и священник Гумерсиндо де Эстела, который был в 40-ых годах капелланом тюрьмы в Тореро, недалеко от Сарагосы. Недавно его воспоминания, хранившиеся в монастыре капуцинов, были изданы работниками архива этого ордена. Рассказывает Рикард Виньес:
Рикард Виньес: Воспоминания отца де Эстела оставляют тягостное впечатление. Священник-гуманист с трудом мог переносить возложенные на него обязанности – провожать в последний путь приговоренных к расстрелу. Часто речь шла о молодых женщинах, у которых перед казнью силой отнимали детей. Свои мысли той поры священник записывал в тайный дневник, который теперь опубликован. Кроме того, тогдашний закон запрещал казнить беременных. Поэтому тюремщики дожидались, когда женщина родит, и расстреливали, предварительно отобрав ребенка.
Виктор Черецкий: Испанские тюрьмы той поры были переполнены. Заключенные-женщины и их дети голодали и, естественно, часто болели. При этом, матери знали, что если их больного ребенка заберут в лазарет, то он к ним больше не вернется. Ребенка похищали, а женщинам говорили, что он умер. Мадридская пенсионерка Тереса Мартин вспоминает, что мать смогла оставить ее с собой – спасти от приюта или усыновления в чужой семье.
Тереса Мартин: Мы дети дрались за капустные кочерыжки, которые находили в отбросах столовой для охраны. Если мне что-то доставалось, я относила эту еду маме. Однажды в бараке, где жили женщины с детьми, случилась эпидемия кори. Женщины не хотели отдавать своих больных детей в лазарет, потому что знали: они оттуда не вернутся. Корью заболели дети, которые спали на нарах рядом с нами. Их матери молили мою маму, чтобы она их не выдавала. А мама не знала, что делать: боялась, что я тоже заражусь. Поэтому она по ночам меня закрывала собой, пытаясь таким образом оградить от болезни. И чудо! Я не заразилась!
Виктор Черецкий: Члены активно действующей в Испании Ассоциации восстановления исторической памяти, объединяющей в основном потомков репрессированных республиканцев, требуют, чтобы все случаи похищения детей были расследованы. Они настаивают на публичном признании и осуждении этого преступления франкизма, а также государственной компенсации, хотя бы моральной, всем жертвам произвола. Активисты настаивают на незамедлительном разбирательстве истории с похищениями, поскольку жертвы этих похищений, люди преклонного возраста, не могут ждать справедливости еще десятки лет.
Виктор Черецкий: Речь шла о малолетних детях сторонников испанской республики, разгромленной в ходе трехлетней гражданской войны мятежным генералом Франко, который установил в Испании в 1939 году тоталитарную диктатуру фашистского типа. Их родители погибли на фронте или были репрессированы. Детей отбирали непосредственно у матерей или у родственников и передавали на воспитание – в государственные сиротские дома, в приюты при монастырях или в благонадежные, верные диктатуре семьи. Делалось все это на основании закона, который появился в первые же годы франкизма. Говорит исследователь гражданской войны, автор документального фильма о трагедии детей республиканцев, Антонио Дельгадо:
Антонио Дельгадо: В 1941 году франкисты приняли закон, который позволял менять детям, отобранным у неблагонадежных, с точки зрения режима, граждан, имена и фамилии. Так что, к примеру, матери, освободившись из тюрьмы, или другие родственники, скажем, старшие братья и сестры, не могли их найти. Ведь речь порой шла о совсем маленьких, даже грудных детях. Режим хранил в тайне документацию, связанную с их происхождением и присвоением им других имен.
Виктор Черецкий: Особую услугу оказывала франкизму католическая церковь, ставшая на долгие годы надежным оплотом режима. Именно через церковь шло усыновление похищенных детей, а те из них, которые оставались в монастырях, воспитывались в крайне суровых условиях и фактически были обязаны посвятить всю жизнь церкви. Рассказывает историк из Барселоны Монтсеррат Арменгоу:
Монтсеррат Арменгоу: Дети политзаключенных, которые попали в воспитательные центры, созданные при католической церкви, подвергались подлинному «промыванию мозгов». Особенно трагично складывалась судьба девочек. Многие из них были в последствии пострижены в монахини и были вынуждены отказаться от любых контактов со своими близкими. Церковь также взяла на себя труд менять детям их имена и подыскивать для них новые семьи.
Виктор Черецкий: Подобная практика осуществлялась с конца тридцатых до начала пятидесятых годов прошлого столетия. Так что многие из похищенных до сих пор даже не догадываются о своем происхождении. Другие все еще пытаются найти родственников и восстановить свое подлинное имя.
Справедливости ради отметим, что для небольшой части детей республиканцев, похоже, в целях внешней пропаганды, были созданы показательные светские интернаты. В них не только «промывали мозги», но и хорошо кормили, учили по школьной программе и даже преподавали музыку. Дочери анархиста, отбывающего длительный срок заключения, Либертад Пино повезло – в таком интернате она провела восемь лет. Власти ограничились лишь тем, что поменяли ей имя: Либертад- «свобода» им не нравилась и ее окрестили Кармен. Сегодня Либертад-Кармен вспоминает:
Кармен Пино: Мой дед, перед тем, как меня забрали, предупредил, чтобы я никогда вслух не говорила о своем отце, особенно о том, что он в тюрьме. Следовало считать его умершим. И действительно, в интернате нам заявили, что мы круглые сироты, хотя у многих детей были живы и мать, и отец. Помню, нам организовали первое причастие. Всех девочек одели в белые платья с кружевами. Нагнали фотографов, публику, пригласили иностранных дипломатов. И все для того, чтобы продемонстрировать «гуманизм» режима и его заботу о детях республиканцев, как тогда говорили, о детях «красных».
Виктор Черецкий: Другая пожилая женщина – Антония Рада, названная родителями Пасионарией в честь лидера испанских коммунистов Долорес Ибаррури, была переименована в Антонию. Она смогла разыскать своих родных и узнать правду о своем происхождении только через 50 лет после похищения. До этого, она всю жизнь думала, как ей внушали в приюте, что родная мать от нее отказалась.
Антония Рада: Моя мать, находясь в тюрьме, отдала меня знакомой, которую из тюрьмы выпустили. Она сделала это, узнав, что власти собирались всех нас отправить в приют. Однако в приют я все равно попала – мне было тогда всего три месяца.
Виктор Черецкий: Еще одно свидетельство. Вспоминает бывшая политзаключенная 90-летняя Бальбина Торрес.
Бальбина Торрес: Одна наша заключенная, помню, она была из Астурии – Конча Мадера – имела ребенка, мальчика. Однажды его у нее отняли, и мы никогда так и не узнали, куда его отвезли и что с ним стало. Ребенок исчез навсегда.
Виктор Черецкий: Между тем, франкистский режим, одержимый идеей создания «идеологически здорового» молодого поколения, умудрялся выкрадывать даже детей республиканцев, находящихся за рубежом. Эмиссары постоянно устраивали похищения в различных европейских странах, куда дети были эвакуированы еще в годы гражданской войны. Рассказывает профессор Барселонского университета Рикард Виньес, автор книги об эпопеи похищенных испанских детей.
Рикард Виньес: Документ внешнего отдела Фаланги, партии испанских фашистов, правящей в Испании, датированный 1949 годом, детально поясняет тайным агентам, как они должны действовать для обнаружения детей и подростков, которые проживали во французских, бельгийских, голландских семьях. В их обязанность входило выследить этих детей и в удобный момент выкрасть, чтобы доставить в Испанию поездом, пароходом или на автомобиле.
Виктор Черецкий: Во времена второй мировой войны франкистам удалось даже захватить группу испанских детей, проживавших в России. Они своевременно не были эвакуированы и попали в немецкое окружение, чем и воспользовались союзные Гитлеру франкисты для их немедленной репатриации в Испанию.
Надо отметить, что похищение детей республиканцев, находившихся как в самой Испании, так и в иммиграции, было навязчивой идеей диктатора Франко. В своей пропаганде он заявлял, что «эти испанские дети, невинные существа в руках злодеев» – цитата – «постоянно голодают и подвергаются зверским истязаниям со стороны коммунистов, анархистов, гомосексуалистов, масонов, социалистов, либералов, демократов, других извращенцев и вообще всех врагов Испании». Их следовало «спасти», водворить в спецприемники и перевоспитать. Пытаясь любой ценой заполучить этих детей, он даже как-то запечатлел на кинопленку себя и свою малолетнюю дочь Кармен. По наущению улыбающегося папаши, Кармен Франко обратилась к испанцам и народам мира с заранее заученный обращением.
Кармен Франко: Я прошу Господа Бога, чтобы дети мира не испытали на себе все страдания и горести, которые выпали на долю испанских детей, до сих пор находящихся в руках врагов моей родины. Я всех их горячо целую. Слава Испании!
Виктор Черецкий: Насильственное отторжение детей от родителей носило в Испании массовый характер. Считается, что в годы диктатуры было похищено с целью воспитания в духе режима не менее 150 тысяч детей. Дело в связи с этими похищениями было возбуждено недавно испанским судебным следователем Бальтасаром Гарсоном, который известен в мире юридическим преследованием бывшего чилийского диктатора Пиночета, деятелей аргентинской военной диктатуры, русской мафии в Испании и так далее. Гарсон полагает, что подобные похищения, в результате которых дети утрачивали свои корни, являлись преступлением против человечности, а посему не подлежат забвению в связи со сроком давности. Действия следователя были положительно оценены испанской общественностью. Историк Монтсеррат Арменгоу.
Монтсеррат Арменгоу: Впервые в истории Испании со стороны юридической власти сделана попытка заступиться за жертвы произвола. Недопустимо, чтобы в течение десятилетий в условиях демократии замалчивалась трагедия тысяч людей.
Виктор Черецкий: Впрочем, в Испании распространено и диаметрально противоположное мнение. Люди, как правило, консервативных взглядов, считают, что ворошить прошлое не престало и что действия Гарсона лишь теребят старые раны, вызывая в обществе ненужную полемику. Говорит профессор истории Мадридского университета Хавьер Кабреро.
Хавьер Кабреро: Я, честно говоря, не вижу особого смысла в расследованиях событий 70-летней давности. Нынешние левые испанские власти хотят взять реванш за проигранную франкистам гражданскую войну. Мне все это кажется непонятным и ненужным.
Виктор Черецкий: Правда, до следователя Гарсона на историю с похищенными детьми обратила внимание Парламентская ассамблея Совета Европы, которая в 2006 году публично осудила франкистскую диктатуру. В резолюции Совета Европы говорилось, что похищенные дети являются жертвами диктатуры. В ней утверждалось, что в частных и государственных воспитательных учреждениях в Испании они подвергались психологическому и физическому воздействию, то есть постоянным избиениям.
Кстати, для оправдания похищений был придуман не только специальный закон, о котором я уже говорил, но и особая псевдо-генетическая теория. О ней рассказывает профессор Рикард Виньес.
Рикард Виньес: Система похищения детей находила морально-идеологическое оправдание в теории главного врача-психиатра испанской армии Антонио Вальехо. В соответствии с этой теорией, испанская раса приходила в упадок всякий раз, когда в обществе, под влиянием масонов и других враждебных нации сил, зарождались элементы демократии. Вальехо проводил психологические опыты над женщинами-политзаключенными в тюрьме города Малага. И сделал вывод, что разлад в испанское общество вносил именно слабый пол, поскольку он легко становился носителем так называемого «красного гена». Отсюда был сделан вывод, что детей от женщин-политзаключенных следовало изолировать.
Виктор Черецкий: То, как действовала на практике система похищения детей, описал в своих воспоминаниях и священник Гумерсиндо де Эстела, который был в 40-ых годах капелланом тюрьмы в Тореро, недалеко от Сарагосы. Недавно его воспоминания, хранившиеся в монастыре капуцинов, были изданы работниками архива этого ордена. Рассказывает Рикард Виньес:
Рикард Виньес: Воспоминания отца де Эстела оставляют тягостное впечатление. Священник-гуманист с трудом мог переносить возложенные на него обязанности – провожать в последний путь приговоренных к расстрелу. Часто речь шла о молодых женщинах, у которых перед казнью силой отнимали детей. Свои мысли той поры священник записывал в тайный дневник, который теперь опубликован. Кроме того, тогдашний закон запрещал казнить беременных. Поэтому тюремщики дожидались, когда женщина родит, и расстреливали, предварительно отобрав ребенка.
Виктор Черецкий: Испанские тюрьмы той поры были переполнены. Заключенные-женщины и их дети голодали и, естественно, часто болели. При этом, матери знали, что если их больного ребенка заберут в лазарет, то он к ним больше не вернется. Ребенка похищали, а женщинам говорили, что он умер. Мадридская пенсионерка Тереса Мартин вспоминает, что мать смогла оставить ее с собой – спасти от приюта или усыновления в чужой семье.
Тереса Мартин: Мы дети дрались за капустные кочерыжки, которые находили в отбросах столовой для охраны. Если мне что-то доставалось, я относила эту еду маме. Однажды в бараке, где жили женщины с детьми, случилась эпидемия кори. Женщины не хотели отдавать своих больных детей в лазарет, потому что знали: они оттуда не вернутся. Корью заболели дети, которые спали на нарах рядом с нами. Их матери молили мою маму, чтобы она их не выдавала. А мама не знала, что делать: боялась, что я тоже заражусь. Поэтому она по ночам меня закрывала собой, пытаясь таким образом оградить от болезни. И чудо! Я не заразилась!
Виктор Черецкий: Члены активно действующей в Испании Ассоциации восстановления исторической памяти, объединяющей в основном потомков репрессированных республиканцев, требуют, чтобы все случаи похищения детей были расследованы. Они настаивают на публичном признании и осуждении этого преступления франкизма, а также государственной компенсации, хотя бы моральной, всем жертвам произвола. Активисты настаивают на незамедлительном разбирательстве истории с похищениями, поскольку жертвы этих похищений, люди преклонного возраста, не могут ждать справедливости еще десятки лет.
