Сегодня в Санкт-Петербурге начинается двухдневный саммит министров финансов стран «большой восьмерки». Они будут говорить об энергетической безопасности, о доступности энергетических запасов для бедных стран, а также о вопросах мировой финансовой и экономической кооперации и глобализации. О проблемах, которые стоят сейчас перед мировой экономикой, корреспонденту Радио Свобода рассказала аналитик «Альфа-банка» Наталья Орлова.
- Наталья, какие основные риски сейчас существуют в мировой экономике и мировой финансовой системе?
- Я думаю, что сейчас главный момент связан с тем, что экономика США находится в такой фазе, когда необходимо как-то контролировать динамику своего счета текущих операций, в частности, бороться с дефицитом этого счета, потому что за последние пять лет, если соотносить ожидания по 2006 году с цифрами за 2002 год, фактически дефицит счета текущих операций США увеличился почти вдвое в номинальном выражении. То есть это значит, что американская экономика слишком много импортирует из других стран, в основном из азиатских, и, соответственно, на данный момент уже увеличения американского долга и притока капиталов, который идет в американские ценные бумаги, в значительной степени не хватает для покрытия этого дефицита. Поэтому, наверное, основной фактор для мировой финансовой системы сейчас - это вопрос, что будет происходить с долларом и каким образом американские власти будут из этой ситуации выходить. Потому что на данный момент мы знаем, что страны - экспортеры нефти накапливают золотовалютные резервы наиболее быстрыми темпами и фактически, таким образом, помогают США финансировать этот дефицит. Но такая ситуация долгосрочно не может поддерживаться длительное время. То есть в какой-то момент ряд стран не смогут накапливать резервы, позволят своим валютам укрепиться и, таким образом, США придется внутренними инструментами снижать свой импорт.
- Сегодня создается впечатление, что проблемы американской экономики волнуют прежде всего не администрацию США, а власти государств Европейского Союза, а также России. Какое влияния на экономическое развитие этих стран, на ваш взгляд, оказывает нынешняя ситуация на рынках Соединенных Штатов?
- Я думаю, что это волнует весь мир, потому что, собственно, весь мир является держателем долларов, и ослабление доллара, конечно, сокращает покупательную способность всех других стран. Я хотела обратить внимание на такую интересную статистику. Вы отметили, что эта проблема волнует Евросоюз, но на самом деле Евросоюз в последние годы как раз был вынужден перейти к политике укрепления своей валюты. То есть, мало того, что Европейский центральный банк перестал накапливать резервы и, начиная с 2003 года, их резервы сокращаются, мы знаем, что ослабление доллара именно к евро в значительной степени сокращает экономический потенциал Евросоюза, особенно тех стран, которые зависят от туризма. Но, помимо Европы, есть еще другие страны, которые тоже были вынуждены изменить свою валютную политику, в частности, Банк Японии тоже с 2005 года прекратил накапливать свои резервы. На данный момент две основные страны в мире, которые поддерживают дефицит текущего счета США, - это Россия и Китай. То есть Китай увеличил резервы наиболее быстрыми темпами в 2005 году на 200 миллиардов долларов, и Россия была на втором месте - у нас резервы выросли почти на 60 миллиардов долларов.
- Тем не менее, российские власти говорят о накопленных золотовалютных резервах, как об одном из показателей финансовой устойчивости государства. Так ли это на самом деле, ведь избыток денег в экономике, который она не может эффективно переработать, наоборот, как мне кажется, свидетельствует о существовании проблем?
- Это, безусловно, проблема, с которой сталкиваются многие страны и Россия, будучи экспортером нефти, особенно. Я думаю, что эта проблема... ну, она известна под названием «голландской болезни», что-то новое трудно сказать. Наверное, следует обратить внимание на тот факт, что по сравнению с такими странами - экспортерами нефти, как Кувейт, Эмираты или даже Норвегия, особенность России все-таки заключается в том, что в России очень большое население - 140 миллионов человек, очень небольшая часть которого работает, собственно, в нефтяном секторе. Поэтому вот эта «голландская болезнь», конечно, сокращая потенциал роста всех несырьевых секторов, ставит на повестку дня социальную проблему. И, конечно, в будущем высокие цены на нефть, вот это укрепление рубля, заставят государство принимать какую-то стратегию, которая должна быть направлена на поддержание несырьевой экономики, потому что в противном случае просто социальные расходы государства многократно возрастут.
- Российские власти уже не первый год рассуждают о намерении поддерживать отрасли экономики, не связанные с сырьевым экспортом. Однако многие независимые эксперты отмечают, что сейчас у правительства не так уж и много проектов, связанных с развитием в первую очередь национальной промышленности. Вы готовы согласиться с такими утверждениями?
- Дело в том, что вот этот период высоких цен на нефть… я не хочу сказать, что он случился неожиданно, но это в некотором смысле очень новая тенденция. То есть пока из всех мер, которые были приняты, наверное, наиболее очевидная - это создание Стабилизационного фонда, то есть это тот инструмент, которым правительство сможет и уже пользуется для того, чтобы сократить такую краткосрочную зависимость экономики от нефти. Во всяком случае, это изъятие денег из нефтяного сектора в будущем позволит их перераспределить в пользу другой части экономики. С другой стороны, понятно, что создание Стабилизационного фонда - это первый, крайне важный шаг, но он требует продолжения. Особенно в части формулирования стратегии, как использовать эти деньги для того, чтобы, например, компенсировать снижение доходов бюджета, если будет принято решение о сокращении налогового бремени (это тоже мера в поддержание российских производителей), или эти деньги будут направлены на какие-то прямые проекты государства, или на увеличение социальных компенсаций. Но я бы сказала, что вторая часть - вопрос, как использовать Стабилизационный фонд - это вопрос, который сейчас только обсуждается.
