Ефим Фиштейн: 4-го марта Бродвейские театры на несколько минут притушили огни, прощаясь с драматургом Хортоном Футом, который умер 92-х лет отроду, работая над новой постановкой своего драматургического цикла из девяти частей «Сиротский дом». За время своей долгой карьеры Фут написал около шестидесяти пьес, но настоящую известность ему принесли киносценарии и адаптации для кино различных произведений американских классиков. Его оригинальный сценарий «Нежное милосердие» был отвергнут многими режиссёрами, но был удостоен Оскара, когда фильм вышел в 1983 году с Робертом Дювалем в главной роли. Некоторые критики называли Фута «американским Чеховым». Жизнь и творчество драматурга вспоминает Марина Ефимова.
Марина Ефимова: Автор 60-ти пьес и десятка сценариев, драматург Хортон Фут остается таким же безвестным за пределами Америки, как драматург Александр Островский за пределами России. В конце 60-х я и мои сверстники в Ленинграде, затаив дыхание, смотрели яркий, страшный, разоблачительный фильм «Погоня» с молоденькими Джейн Фондой и Джеймсом Фоксом, с без вины виноватым преступником Робертом Рэдфордом, и с шерифом Марлоном Брандо, который пытается его спасти от осатаневших жителей южного городка.
Некоторые люди – психи... просто психи!.. У меня там внизу, в камере, заперт человек... Он ничего плохого не сделал. Я его запер, чтобы спасти от этих маньяков, которые собирались его убить ни за что ни про что... Каждую субботу они делают одно и то же: напиваются и нарываются на неприятности... Я не могу их больше видеть!.. И их, и это место... и эту работу...
Марина Ефимова: Никто из нас, смотревших этот фильм в 60-х, не обратил внимания на то, что фильм поставлен по пьесе Хортона Фута. И здесь, в Америке, я не заметила, что прекрасные фильмы Tender Mercies (на русский переведено как «Нежное милосердие») и «Поездка в Баунтифул» поставлены: один - по оригинальному сценарию, а другой - по пьесе Фута. Мое сравнение Хортона Фута с Островским не совсем верно, потому что, в отличие от Островского, популярность Фута и в Америке не вполне адекватна его творчеству. В нескольких кратких биографиях Фута в интернете, составленных по пунктам: родился, учился, что написал, какие получил премии, есть пункт: «Чем более всего известен»... и ответ: как автор сценария к фильму «Убить пересмешника».
Джеральд Вуд: Ваша ирония вполне уместна. Ведь Хортон Фут написал 60 пьес, про которые я с уверенностью могу сказать, что рано или поздно они получат мировую известность. Но популярность у широкой публики он заслужил как сценарист. Под натиском кино театр в Америке стал развлечением лишь немногочисленной городской элиты... Но уж раз мы заговорили о кино, добавлю, что, кроме экранизаций собственных пьес, Хортон Фут переработал для кино вещи Фолкнера, Стэйнбека и Фланнери О’Коннор. Он написал сценарий к фильму по повести Стэйнбека «О мышах и людях» (с Джоном Малковичем), к фильму по рассказу Фолкнера «Завтра» (с Робертом Дювалем) и к телефильму по его рассказу «Старик». Этот сценарий был удостоен премии «Эмми», а сценарий к фильму «Убить пересмешника» - «Оскара». Но главным делом его жизни был театр – его театральная карьера длилась 70 лет(!). Первая пьеса Хортона Фута написана в 40-х годах, а через полвека, в 95-м году, он получил Пулитцеровскую премию за новую пьесу «Молодой человек из Атлан-ты». Театральный триумф пришелся на последние 25 лет его жизни. Самый горячий интерес к его пьесам, самый большой успех на Бродвее достался Хортону Футу в возрасте 70-ти, 80-ти и 90-ста лет.
Марина Ефимова: В нашей передаче участвует биограф Хортона Фута и главный специалист по его творчеству, профессор Джералд Вуд.
Действие всех пьес Фута происходит в Техасе, в выдуманном городке Харрисон, очень похожем на реальный Уортон, где Фут родился и вырос. Как Фолкнер и Шервуд Андерсон, Фут создал целый воображаемый мир, населенный персонажами, так или иначе связанными друг с другом. Это мир южного городка, который живет на развалинах прошлого, по законам и этикету старого Юга - Юга до Гражданской войны. Многие персонажи Фута, по неприспособленности, глуповатой доверчивости и неистребимым хорошим манерам напоминают героев Теннесси Уильямса: Бланш Дюбуа из пьесы «Трамвай желание», мать из «Стеклянного зверинца»... или героев чеховского «Вишневого сада». Их столкновение с новой реальностью, с энергичным и безжалостно-рациональным миром янки всегда кончается поражением. Но вот на что обращает внимание критик Бен Брентли в статье о Футе с интересным названием: «Автор пьес, от уюта которых холодеет сердце».
«Пьесы Фута часто сравнивают с чеховскими, но это сход-ство касается больше всего обаятельной размытости границ между трагедией и комедией, характерной для обоих драматургов. Что касается персонажей, то в чем-то они совершенно не похожи: чеховские герои понимают свое положение и постоянно (к добру или к худу) занимаются самоанализом; как правило, это интеллигентные, хорошо артикулированные люди. Герои Фута – типичные американцы 20-го века, которые, с одной стороны, не сильны в самоанализе, с другой, вообще стесняются говорить о своих чувствах. Для них это так же неприлично, как говорить о своей сексуальной жизни. Их монологи – ритмические повторения семейных анекдотов, названий, имен, слухов... и два-три слова о том, что важно. Персонажи Фута больше напоминают беккетовских героев... Винни – женщину, полузарытую в холме, из пьесы «Счастливые дни».
Марина Ефимова: Лили Дэйл, жена героя пьесы «Молодой человек из Атланты», живет в уютном мирке, где обитают только люди «nice, nice, nice»: муж, который ходит на работу, приносит оттуда деньги, покупает ей машины и новый дом в Хьюстоне... добродушный отчим Пит, который лелеет те же воспоминания, что и она... черная кухарка Клара, которая до поры верна старым южным традициям. И вот - ужин в их новом доме, над которым нависают тучи, невидимые для Лили Дэйл:
«Это был славный ужин. Говорю вам, Клара – лучшая служанка из всех, что у нас были. Во время войны, вы знаете, миссис Рузвельт уговорила всех служанок Хьюстона вступить в «Клуб разочарования».
- Что?.. Никогда об этом не слышал.
- Не слышал?.. Это было ужасно. Служанка договаривалась с вами о работе. Вы назначали ей зарплату и время прихода, она была очень вежливой и приветливой, но в назначенный день она не появлялась. Это значило, что она – член «Клуба разочарования», и их цель – разочаровывать белых людей.
- И ты думаешь, что миссис Рузвельт это организовала?
- Я не думаю, я знаю. Все в Хьюстоне это знают. Она ненавидела Юг».
Марина Ефимова: Эта нелепая идея о «Клубе разочарования» проходит штрих-пунктиром через всю пьесу. Даже, когда Лили Дэйл узнает, что муж потерял работу... когда выясняется, что их сын не погиб, как она думала, а покончил с собой, чтобы скрыть какой-то позор, Лили Дэйл, заплаканная и расстроенная, не забывает напомнить Кларе расспросить подругу про «Клуб разочарования». Однако персонажи Фута далеки от карикатуры. Та же Лили Дэйл полна добродушия, заботливости, и терпеливой, неизменной порядочности, характерной для «южной леди». Бен Брэнтли пишет:
«Я думаю, Хортон Фут любил всех своих героев, включая глупых, злых и корыстных (которых у него много), но он был слишком честным наблюдателем, чтобы позволить хотя бы одному пробраться в положительные герои, даже самому доброму. Он вливал в персонажей свою собственную теплую кровь, но при этом смотрел на них трезвым и безжалостным взглядом».
Марина Ефимова: В юности Хортон Фут вылетел из родительского техасского гнезда в Нью-Йорк - учиться на актера. Но дело не пошло, хороших ролей ему не давали, и он решил написать их сам. С этой, самообслуживающей целью и была написана первая пьеса, сразу показавшая, в чем настоящее призвание молодого человека из Техаса. В недавнем интервью Фута спросили, как он собирал материалы для своих пьес. И драматург ответил:
«Не было никакого сбора материала. Всё – из памяти. Есть теория, что у будущего писателя к десятилетнему возрасту весь круг его тем уже, так сказать, складирован в голове. А по собственному опыту знаю, что к 16-ти годам там накоплен уже и основной материал – если человек умеет слушать. А я был упоенным слушателем всех семейных историй, которые со временем затвердели в мифы. Пример – пьеса «Поездка в Баунтифул». При мне рассказали однажды легенду о моей двоюродной бабке. В юности она и ее кузен были без ума влюблены друг в друга, но семья брак не одобрила. Бабка вышла замуж за нелюбимого человека, вдовца с четырьмя детьми. Вскоре после рождения пятого, общего ребенка, муж умер, и бабка с детьми вернулась в нашу семью. К этому времени ее кузен был женат, и тоже на нелюбимой женщине. Но каждое утро, идя на работу, он намеренно проходил мимо нашего дома. Бабушка выходила на террасу, и они обменивались поклонами. И каждый вечер, когда он возвращался с работы, она ждала его на террасе, и они снова обменивались поклонами. И так – много лет... пока он не уехал из города. История меня восхитила. Правда, целой пьесы из нее не вышло, но в «Поездке в Баунтифул» героиня рассказывает ее попутчице в автобусе.
Марина Ефимова: Героиня «Поездки в Баунтифул», старая Кэрри Уоттс, живет в городе, у сына. Она готовит, убирает квартиру, но ее раздражительная невестка строго следит, чтобы старуха вовремя отдавала ей в руки свой пенсионный чек. И вот однажды Кэрри утаивает его, чтобы совершить давно задуманную поездку в деревушку Баунтифул, где прошла ее молодость, чтобы взглянуть на родной дом и родные места. Вся пьеса (и прекрасный фильм с Джеральдиной Пейдж) состоит из преодоления препятствий, которые возникают на пути Кэрри в прошлое. Последнее, и кажется, неодолимое препятствие – полицейский, который должен вернуть старуху домой. Но Кэрри вымаливает у полицейского хоть час, хоть полчаса свидания с прошлым.
Пьеса, а, скорее, фильм «Поездка в Баунтифул» - один из тех, который подарил Хортону Футу особую любовь массового зрителя. Но этот зритель любит Фута «неправильно» - наподобие того, как неправильно массовый читатель в России любил в Чехове лишь Антошу Чехонте.
Джеральд Вуд: У широкой публики прижилось мнение о Футе как о сентиментальном авторе теплых домашних историй. Такие зрители пропускают в его пьесах самое важное. «Поездку в Баунтифул», например, они воспринимают как триумф старой леди и трусливо упускают из вида, что она приехала на пепелище, что «место пусто», что последняя жительница Баунтифула умерла, что дом обветшал и что Кэрри вернется в роли углового жильца в квартиру раздражительной невестки. Хортон Фут – вовсе не тот милый старик, который пишет о старой доброй Америке, о семье, родном доме. Но массовый зритель видит его таким. А когда в его пьесах темные стороны жизни становятся слишком уж явными, зрители считают, что автор их предал».
Марина Ефимова: Несоответствие Хортона Фута ожиданиям публики отмечает и Бен Брентли:
«Понятие родного дома, для Хортона Фута, - иллюзия, - пишет он. - Может быть, самая великая иллюзия, с которой американцы не расстаются до конца жизни. Родной дом – это тюрьма, из которой никогда не найти выхода, и это последнее желанное убежище, в которое уже не найти входа». Замечательно то, что Хортон Фут ни разу не поддался на соблазн сентиментальности.
Джеральд Вуд: Я помню, он сказал мне, что не очень доволен фильмом «Tender Mercies» - о заблудившемся в жизни певце музыки «кантри». Фут сказал: «Дюваль прекрасен, но эта песня в конце...». «А что в ней плохого? - спросил я. – Чудная романтическая мелодия». – «Вот именно, - сказал Хортон. – Звучит так, словно всё благополучно завершилось. А ничего не завершилось. Любовь и место под солнцем, которые получил герой, - только передышка. Его борьба с самим собой бесконечна, и она будет идти, когда экран погаснет»
Марина Ефимова: В отличие от широкой публики, актеры почитают и любят Хортона Фута именно таким, какой он есть, и соревнуются за право сыграть его сложные, почти «беккетовские», но при этом типично американские роли. Плеяда актеров в его пьесах и фильмах сказочная: Лилиан Гиш, Джеральдина Пейдж, Марлон Брандо, Роберт Дюваль, Джеймс Фокс, Джейн Фонда, Стив Мак Куинн, Ли Ремик, Деннис Хоппер, Ребекка Де Морнэ, и многие, многие другие, не столь известные, но всегда замечательные актеры. Помните «страшилу Рэдли» в фильме «Убить пересмешника». Это Хортон Фут настоял на том, чтобы на эту роль взяли безвестного актера Роберта Дюваля. Именно после этой роли все сказали: «Ах, он такой актер!..»
Джеральд Вуд: Если говорить о стиле пьес Фута, то там мало что происходит на поверхности. Разговоры - часто о посторонних предметах. Обсуждения – часто скрывающие важную информацию. Действие происходит за сценой. Мы видим лишь его психологические последствия, их глубинный результат.
Марина Ефимова: Его пьесы часто называют старомодными.
Джеральд Вуд: Да, он не экспериментирует с формой. Тем не менее, особенность его пьес в том, что они полифоничны, как симфония. В них есть главная тема, которая то появляется, то исчезает. Её место занимают отступления (вставные рассказы и персонажи, шутки, отвлекающие уходы в сторону). И вдруг, снова тревожно пробивается основная мелодия. Зритель Хортона Фута должен обладать вкусом к тонкостям драматургического ремесла, к переплетению повествовательных узоров. Например, кто-то в пьесе рассказывает время от времени одну и ту же историю, простую и убедительную, а потом приходит новый персонаж и добавляет к ней детали, которые меняют все дело, все отношения... детали, которые намекают на глубоко спрятанную драму. Только тогда мы начинаем догадываться, что произошло на самом деле.
Марина Ефимова: В пьесах Хортона Фута нет никакой политики и никакой злободневности. Даже в тех, которые он написал в 60-х годах – когда все писали на злободневные темы... Поразительный пример в этом смысле – фильм «Погоня», сценарий к которому (по пьесе Фута) писала драматург Лилиан Хеллман. Хеллман, политическая активистка, сделала сценарий гораздо более гражданственным и диссидентским, а заодно и более простым, чем пьеса Фута. В фильме - преступник невинен, городок безумен и коррумпирован сверху донизу, а шериф – благороден и неколебимо стоек. В пьесе – преступник виновен (на его совести гибель негра), а шериф сам в какой-то момент поддается безумию. В фильме преступника убивает пьяный балбес, а в пьесе - шериф. И не может себе этого простить.
«Я потерял голову, Руби. Я испугался... Я запаниковал, как все остальные... И это я убил его, Руби, я! Кончилась погоня... И поймали меня!.. Я оказался ничем не лучше их всех.
Марина Ефимова: Хортона Фута спросили однажды, что он считает главной темой своих пьес. Он сказал: «Мужество. Страшные вещи подстерегают людей в жизни. И меня поражает то мужество, с которым они продолжают жить». В конце пьесы «Погоня» жена говорит шерифу: «Ты пытался. Это всё, о чем мы можем просить. Погоня не вчера началась, и не сегодня закончится... Вот тут пришла Дикси Грэйвс, плачет, хочет, чтобы ты поговорил с ее сынишкой». И шериф говорит, помолчав: «Хелло, Дикси»
Хортон Фут умер 4 марта 2009 года в возрасте 92-х лет во время репетиций очередной своей постановки. В этот день в Нью-Йорке во всех бродвейских, офф-бродвейских и офф-офф бродвейских театрах были в знак траура притушены огни.
Марина Ефимова: Автор 60-ти пьес и десятка сценариев, драматург Хортон Фут остается таким же безвестным за пределами Америки, как драматург Александр Островский за пределами России. В конце 60-х я и мои сверстники в Ленинграде, затаив дыхание, смотрели яркий, страшный, разоблачительный фильм «Погоня» с молоденькими Джейн Фондой и Джеймсом Фоксом, с без вины виноватым преступником Робертом Рэдфордом, и с шерифом Марлоном Брандо, который пытается его спасти от осатаневших жителей южного городка.
Некоторые люди – психи... просто психи!.. У меня там внизу, в камере, заперт человек... Он ничего плохого не сделал. Я его запер, чтобы спасти от этих маньяков, которые собирались его убить ни за что ни про что... Каждую субботу они делают одно и то же: напиваются и нарываются на неприятности... Я не могу их больше видеть!.. И их, и это место... и эту работу...
Марина Ефимова: Никто из нас, смотревших этот фильм в 60-х, не обратил внимания на то, что фильм поставлен по пьесе Хортона Фута. И здесь, в Америке, я не заметила, что прекрасные фильмы Tender Mercies (на русский переведено как «Нежное милосердие») и «Поездка в Баунтифул» поставлены: один - по оригинальному сценарию, а другой - по пьесе Фута. Мое сравнение Хортона Фута с Островским не совсем верно, потому что, в отличие от Островского, популярность Фута и в Америке не вполне адекватна его творчеству. В нескольких кратких биографиях Фута в интернете, составленных по пунктам: родился, учился, что написал, какие получил премии, есть пункт: «Чем более всего известен»... и ответ: как автор сценария к фильму «Убить пересмешника».
Джеральд Вуд: Ваша ирония вполне уместна. Ведь Хортон Фут написал 60 пьес, про которые я с уверенностью могу сказать, что рано или поздно они получат мировую известность. Но популярность у широкой публики он заслужил как сценарист. Под натиском кино театр в Америке стал развлечением лишь немногочисленной городской элиты... Но уж раз мы заговорили о кино, добавлю, что, кроме экранизаций собственных пьес, Хортон Фут переработал для кино вещи Фолкнера, Стэйнбека и Фланнери О’Коннор. Он написал сценарий к фильму по повести Стэйнбека «О мышах и людях» (с Джоном Малковичем), к фильму по рассказу Фолкнера «Завтра» (с Робертом Дювалем) и к телефильму по его рассказу «Старик». Этот сценарий был удостоен премии «Эмми», а сценарий к фильму «Убить пересмешника» - «Оскара». Но главным делом его жизни был театр – его театральная карьера длилась 70 лет(!). Первая пьеса Хортона Фута написана в 40-х годах, а через полвека, в 95-м году, он получил Пулитцеровскую премию за новую пьесу «Молодой человек из Атлан-ты». Театральный триумф пришелся на последние 25 лет его жизни. Самый горячий интерес к его пьесам, самый большой успех на Бродвее достался Хортону Футу в возрасте 70-ти, 80-ти и 90-ста лет.
Марина Ефимова: В нашей передаче участвует биограф Хортона Фута и главный специалист по его творчеству, профессор Джералд Вуд.
Действие всех пьес Фута происходит в Техасе, в выдуманном городке Харрисон, очень похожем на реальный Уортон, где Фут родился и вырос. Как Фолкнер и Шервуд Андерсон, Фут создал целый воображаемый мир, населенный персонажами, так или иначе связанными друг с другом. Это мир южного городка, который живет на развалинах прошлого, по законам и этикету старого Юга - Юга до Гражданской войны. Многие персонажи Фута, по неприспособленности, глуповатой доверчивости и неистребимым хорошим манерам напоминают героев Теннесси Уильямса: Бланш Дюбуа из пьесы «Трамвай желание», мать из «Стеклянного зверинца»... или героев чеховского «Вишневого сада». Их столкновение с новой реальностью, с энергичным и безжалостно-рациональным миром янки всегда кончается поражением. Но вот на что обращает внимание критик Бен Брентли в статье о Футе с интересным названием: «Автор пьес, от уюта которых холодеет сердце».
«Пьесы Фута часто сравнивают с чеховскими, но это сход-ство касается больше всего обаятельной размытости границ между трагедией и комедией, характерной для обоих драматургов. Что касается персонажей, то в чем-то они совершенно не похожи: чеховские герои понимают свое положение и постоянно (к добру или к худу) занимаются самоанализом; как правило, это интеллигентные, хорошо артикулированные люди. Герои Фута – типичные американцы 20-го века, которые, с одной стороны, не сильны в самоанализе, с другой, вообще стесняются говорить о своих чувствах. Для них это так же неприлично, как говорить о своей сексуальной жизни. Их монологи – ритмические повторения семейных анекдотов, названий, имен, слухов... и два-три слова о том, что важно. Персонажи Фута больше напоминают беккетовских героев... Винни – женщину, полузарытую в холме, из пьесы «Счастливые дни».
Марина Ефимова: Лили Дэйл, жена героя пьесы «Молодой человек из Атланты», живет в уютном мирке, где обитают только люди «nice, nice, nice»: муж, который ходит на работу, приносит оттуда деньги, покупает ей машины и новый дом в Хьюстоне... добродушный отчим Пит, который лелеет те же воспоминания, что и она... черная кухарка Клара, которая до поры верна старым южным традициям. И вот - ужин в их новом доме, над которым нависают тучи, невидимые для Лили Дэйл:
«Это был славный ужин. Говорю вам, Клара – лучшая служанка из всех, что у нас были. Во время войны, вы знаете, миссис Рузвельт уговорила всех служанок Хьюстона вступить в «Клуб разочарования».
- Что?.. Никогда об этом не слышал.
- Не слышал?.. Это было ужасно. Служанка договаривалась с вами о работе. Вы назначали ей зарплату и время прихода, она была очень вежливой и приветливой, но в назначенный день она не появлялась. Это значило, что она – член «Клуба разочарования», и их цель – разочаровывать белых людей.
- И ты думаешь, что миссис Рузвельт это организовала?
- Я не думаю, я знаю. Все в Хьюстоне это знают. Она ненавидела Юг».
Марина Ефимова: Эта нелепая идея о «Клубе разочарования» проходит штрих-пунктиром через всю пьесу. Даже, когда Лили Дэйл узнает, что муж потерял работу... когда выясняется, что их сын не погиб, как она думала, а покончил с собой, чтобы скрыть какой-то позор, Лили Дэйл, заплаканная и расстроенная, не забывает напомнить Кларе расспросить подругу про «Клуб разочарования». Однако персонажи Фута далеки от карикатуры. Та же Лили Дэйл полна добродушия, заботливости, и терпеливой, неизменной порядочности, характерной для «южной леди». Бен Брэнтли пишет:
«Я думаю, Хортон Фут любил всех своих героев, включая глупых, злых и корыстных (которых у него много), но он был слишком честным наблюдателем, чтобы позволить хотя бы одному пробраться в положительные герои, даже самому доброму. Он вливал в персонажей свою собственную теплую кровь, но при этом смотрел на них трезвым и безжалостным взглядом».
Марина Ефимова: В юности Хортон Фут вылетел из родительского техасского гнезда в Нью-Йорк - учиться на актера. Но дело не пошло, хороших ролей ему не давали, и он решил написать их сам. С этой, самообслуживающей целью и была написана первая пьеса, сразу показавшая, в чем настоящее призвание молодого человека из Техаса. В недавнем интервью Фута спросили, как он собирал материалы для своих пьес. И драматург ответил:
«Не было никакого сбора материала. Всё – из памяти. Есть теория, что у будущего писателя к десятилетнему возрасту весь круг его тем уже, так сказать, складирован в голове. А по собственному опыту знаю, что к 16-ти годам там накоплен уже и основной материал – если человек умеет слушать. А я был упоенным слушателем всех семейных историй, которые со временем затвердели в мифы. Пример – пьеса «Поездка в Баунтифул». При мне рассказали однажды легенду о моей двоюродной бабке. В юности она и ее кузен были без ума влюблены друг в друга, но семья брак не одобрила. Бабка вышла замуж за нелюбимого человека, вдовца с четырьмя детьми. Вскоре после рождения пятого, общего ребенка, муж умер, и бабка с детьми вернулась в нашу семью. К этому времени ее кузен был женат, и тоже на нелюбимой женщине. Но каждое утро, идя на работу, он намеренно проходил мимо нашего дома. Бабушка выходила на террасу, и они обменивались поклонами. И каждый вечер, когда он возвращался с работы, она ждала его на террасе, и они снова обменивались поклонами. И так – много лет... пока он не уехал из города. История меня восхитила. Правда, целой пьесы из нее не вышло, но в «Поездке в Баунтифул» героиня рассказывает ее попутчице в автобусе.
Марина Ефимова: Героиня «Поездки в Баунтифул», старая Кэрри Уоттс, живет в городе, у сына. Она готовит, убирает квартиру, но ее раздражительная невестка строго следит, чтобы старуха вовремя отдавала ей в руки свой пенсионный чек. И вот однажды Кэрри утаивает его, чтобы совершить давно задуманную поездку в деревушку Баунтифул, где прошла ее молодость, чтобы взглянуть на родной дом и родные места. Вся пьеса (и прекрасный фильм с Джеральдиной Пейдж) состоит из преодоления препятствий, которые возникают на пути Кэрри в прошлое. Последнее, и кажется, неодолимое препятствие – полицейский, который должен вернуть старуху домой. Но Кэрри вымаливает у полицейского хоть час, хоть полчаса свидания с прошлым.
Пьеса, а, скорее, фильм «Поездка в Баунтифул» - один из тех, который подарил Хортону Футу особую любовь массового зрителя. Но этот зритель любит Фута «неправильно» - наподобие того, как неправильно массовый читатель в России любил в Чехове лишь Антошу Чехонте.
Джеральд Вуд: У широкой публики прижилось мнение о Футе как о сентиментальном авторе теплых домашних историй. Такие зрители пропускают в его пьесах самое важное. «Поездку в Баунтифул», например, они воспринимают как триумф старой леди и трусливо упускают из вида, что она приехала на пепелище, что «место пусто», что последняя жительница Баунтифула умерла, что дом обветшал и что Кэрри вернется в роли углового жильца в квартиру раздражительной невестки. Хортон Фут – вовсе не тот милый старик, который пишет о старой доброй Америке, о семье, родном доме. Но массовый зритель видит его таким. А когда в его пьесах темные стороны жизни становятся слишком уж явными, зрители считают, что автор их предал».
Марина Ефимова: Несоответствие Хортона Фута ожиданиям публики отмечает и Бен Брентли:
«Понятие родного дома, для Хортона Фута, - иллюзия, - пишет он. - Может быть, самая великая иллюзия, с которой американцы не расстаются до конца жизни. Родной дом – это тюрьма, из которой никогда не найти выхода, и это последнее желанное убежище, в которое уже не найти входа». Замечательно то, что Хортон Фут ни разу не поддался на соблазн сентиментальности.
Джеральд Вуд: Я помню, он сказал мне, что не очень доволен фильмом «Tender Mercies» - о заблудившемся в жизни певце музыки «кантри». Фут сказал: «Дюваль прекрасен, но эта песня в конце...». «А что в ней плохого? - спросил я. – Чудная романтическая мелодия». – «Вот именно, - сказал Хортон. – Звучит так, словно всё благополучно завершилось. А ничего не завершилось. Любовь и место под солнцем, которые получил герой, - только передышка. Его борьба с самим собой бесконечна, и она будет идти, когда экран погаснет»
Марина Ефимова: В отличие от широкой публики, актеры почитают и любят Хортона Фута именно таким, какой он есть, и соревнуются за право сыграть его сложные, почти «беккетовские», но при этом типично американские роли. Плеяда актеров в его пьесах и фильмах сказочная: Лилиан Гиш, Джеральдина Пейдж, Марлон Брандо, Роберт Дюваль, Джеймс Фокс, Джейн Фонда, Стив Мак Куинн, Ли Ремик, Деннис Хоппер, Ребекка Де Морнэ, и многие, многие другие, не столь известные, но всегда замечательные актеры. Помните «страшилу Рэдли» в фильме «Убить пересмешника». Это Хортон Фут настоял на том, чтобы на эту роль взяли безвестного актера Роберта Дюваля. Именно после этой роли все сказали: «Ах, он такой актер!..»
Джеральд Вуд: Если говорить о стиле пьес Фута, то там мало что происходит на поверхности. Разговоры - часто о посторонних предметах. Обсуждения – часто скрывающие важную информацию. Действие происходит за сценой. Мы видим лишь его психологические последствия, их глубинный результат.
Марина Ефимова: Его пьесы часто называют старомодными.
Джеральд Вуд: Да, он не экспериментирует с формой. Тем не менее, особенность его пьес в том, что они полифоничны, как симфония. В них есть главная тема, которая то появляется, то исчезает. Её место занимают отступления (вставные рассказы и персонажи, шутки, отвлекающие уходы в сторону). И вдруг, снова тревожно пробивается основная мелодия. Зритель Хортона Фута должен обладать вкусом к тонкостям драматургического ремесла, к переплетению повествовательных узоров. Например, кто-то в пьесе рассказывает время от времени одну и ту же историю, простую и убедительную, а потом приходит новый персонаж и добавляет к ней детали, которые меняют все дело, все отношения... детали, которые намекают на глубоко спрятанную драму. Только тогда мы начинаем догадываться, что произошло на самом деле.
Марина Ефимова: В пьесах Хортона Фута нет никакой политики и никакой злободневности. Даже в тех, которые он написал в 60-х годах – когда все писали на злободневные темы... Поразительный пример в этом смысле – фильм «Погоня», сценарий к которому (по пьесе Фута) писала драматург Лилиан Хеллман. Хеллман, политическая активистка, сделала сценарий гораздо более гражданственным и диссидентским, а заодно и более простым, чем пьеса Фута. В фильме - преступник невинен, городок безумен и коррумпирован сверху донизу, а шериф – благороден и неколебимо стоек. В пьесе – преступник виновен (на его совести гибель негра), а шериф сам в какой-то момент поддается безумию. В фильме преступника убивает пьяный балбес, а в пьесе - шериф. И не может себе этого простить.
«Я потерял голову, Руби. Я испугался... Я запаниковал, как все остальные... И это я убил его, Руби, я! Кончилась погоня... И поймали меня!.. Я оказался ничем не лучше их всех.
Марина Ефимова: Хортона Фута спросили однажды, что он считает главной темой своих пьес. Он сказал: «Мужество. Страшные вещи подстерегают людей в жизни. И меня поражает то мужество, с которым они продолжают жить». В конце пьесы «Погоня» жена говорит шерифу: «Ты пытался. Это всё, о чем мы можем просить. Погоня не вчера началась, и не сегодня закончится... Вот тут пришла Дикси Грэйвс, плачет, хочет, чтобы ты поговорил с ее сынишкой». И шериф говорит, помолчав: «Хелло, Дикси»
Хортон Фут умер 4 марта 2009 года в возрасте 92-х лет во время репетиций очередной своей постановки. В этот день в Нью-Йорке во всех бродвейских, офф-бродвейских и офф-офф бродвейских театрах были в знак траура притушены огни.
