Владимир Рыжков в эфире Радио Свобода описал преграды, отделяющие Россию от подлинной многопартийности.
- Я не испытываю особого оптимизма. За последние годы число партий сократилось с сорока трех до семи в результате своеобразной партийной зачистки. За последние три года ни одна партия не зарегистрирована, за исключением "Правого дела", которое создавалось в тесном сотрудничестве с Кремлем. Многие пытались зарегистрировать свои партии: Михаил Касьянов, набравший более пятидесяти тысяч подписей, Ирина Хакамада, мы (Республиканская партия - РС.), представившие в Верховный суд шестьдесят три тысячи подписей. Ни у кого это не получилось.
Оптимизма поэтому у меня нет. Расчет на то, что что-то начнет меняться в стране, и власть - или хотя бы часть власти - поймет, что задавить всех и всюду, особенно в крупных индустриальных и образовательных центрах, невозможно.
- Позиция власти очевидна. Но для того, чтобы новая партия стала дееспособной, нужна не только регистрация. Необходимы еще яркие идеи и лидеры. Вы их видите?
- Яркие лидеры есть, и это хорошая новость. И таких много. Плохая заключается в том, что яркой идеи нет. Я считаю, что она должна быть одна и объединять вокруг себя те 20 процентов сторонников демократии, наличие которых постоянно фиксирует Левада-центр.
Конечно, не только Кремль виноват. Отсутствие идеи и неспособность лидеров договориться между собой – это тоже причина, по которой у нас не может возникнуть эффективная либеральная оппозиция.
- В какой сфере скорее всего может возникнуть эта идея – политической, социальной? Или, может быть, речь уже пора вести о базовых принципах устройства страны – о переходе от федерации к конфигурации?
- Я считаю, что такой идеей может стать подконтрольность и прозрачность власти. Ее нынешняя неподконтрольность и непрозрачность развращают саму власть, делают ее неэффективной.. порождает коррупцию.
- Вы полагаете, что тот всплеск гражданской активности, который мы наблюдали в конце 80-х, может повториться?
- Да, может. Если кризис продолжится, приведет к экономическим и социальным потрясением, тогда идеи оппозиции могут быть востребованы. Пока и популярность власти и рейтинг доверия к ней находятся на высокой отметке.
- Чем хуже – тем лучше?
- Эта идея абсолютно неприемлемая в силу своей непатриотичности.
- Я не испытываю особого оптимизма. За последние годы число партий сократилось с сорока трех до семи в результате своеобразной партийной зачистки. За последние три года ни одна партия не зарегистрирована, за исключением "Правого дела", которое создавалось в тесном сотрудничестве с Кремлем. Многие пытались зарегистрировать свои партии: Михаил Касьянов, набравший более пятидесяти тысяч подписей, Ирина Хакамада, мы (Республиканская партия - РС.), представившие в Верховный суд шестьдесят три тысячи подписей. Ни у кого это не получилось.
Оптимизма поэтому у меня нет. Расчет на то, что что-то начнет меняться в стране, и власть - или хотя бы часть власти - поймет, что задавить всех и всюду, особенно в крупных индустриальных и образовательных центрах, невозможно.
- Позиция власти очевидна. Но для того, чтобы новая партия стала дееспособной, нужна не только регистрация. Необходимы еще яркие идеи и лидеры. Вы их видите?
- Яркие лидеры есть, и это хорошая новость. И таких много. Плохая заключается в том, что яркой идеи нет. Я считаю, что она должна быть одна и объединять вокруг себя те 20 процентов сторонников демократии, наличие которых постоянно фиксирует Левада-центр.
Конечно, не только Кремль виноват. Отсутствие идеи и неспособность лидеров договориться между собой – это тоже причина, по которой у нас не может возникнуть эффективная либеральная оппозиция.
- В какой сфере скорее всего может возникнуть эта идея – политической, социальной? Или, может быть, речь уже пора вести о базовых принципах устройства страны – о переходе от федерации к конфигурации?
- Я считаю, что такой идеей может стать подконтрольность и прозрачность власти. Ее нынешняя неподконтрольность и непрозрачность развращают саму власть, делают ее неэффективной.. порождает коррупцию.
- Вы полагаете, что тот всплеск гражданской активности, который мы наблюдали в конце 80-х, может повториться?
- Да, может. Если кризис продолжится, приведет к экономическим и социальным потрясением, тогда идеи оппозиции могут быть востребованы. Пока и популярность власти и рейтинг доверия к ней находятся на высокой отметке.
- Чем хуже – тем лучше?
- Эта идея абсолютно неприемлемая в силу своей непатриотичности.
