Виктор Резунков: В нашей петербургской студии сегодня в гостях депутат Государственной Думы, член Комитета Госдумы по бюджету и налогам, первый заместитель председателя фракции "Справедливая Россия" Оксана Дмитриева.
В ночь на 1 апреля правительство России внесло в Госдуму исправленный бюджет на текущий год и на плановый период 2010 и 2011 годов. Первые поправки в бюджет на текущий год будут рассмотрены уже 6 апреля, в день, когда ожидается выступление перед депутатами Госдумы премьер-министра Владимира Путина. Эксперты уже так назвали новую версию государственного бюджета: жесткая реальность и неоправданный оптимизм, смешанные в самых невероятных пропорциях. А в кулуарах Государственной Думы уже, как сообщают информационные агентства, обсуждается законопроект, предусматривающий возможность введения президентов в стране чрезвычайного экономического положения. Обо всем этом, о новом государственном бюджете, о мерах, которые предпринимает или собирается предпринять правительство в своей нелегкой борьбе с экономическом кризисом, мы и поговорим сегодня.
Оксана Генриховна, проясните ситуацию. Бюджета, по-моему, еще никто не видел, ничего не известно. Вообще, что происходит?
Оксана Дмитриева: По информации на час назад, я сейчас нахожусь в Санкт-Петербурге, тем не менее, мои помощники, эксперты готовы тут же приступить к анализу бюджета, но на час назад, когда я с ними последний раз связывалась, просто есть информация о том, что бюджет внесен, но никто его не видел ни в электронном, ни в бумажном виде. Поэтому по факту приступить к его анализу, изучению можно будет только завтра. При этом в субботу уже заседает Бюджетный комитет. Поэтому на рассмотрение бюджета, на изучение материалов дается два дня, причем это недели работы в округах для депутатов Государственной Думы, поэтому у очень многих расписаны их недели, поскольку они встречаются с избирателями, работают в своих избирательных округах. Более того, два дня – это значит, что с бюджетом реально могут ознакомиться всего несколько человек, которые в таком быстром темпе, очень хорошо знающие бюджет, могут все-таки кое-что в нем посмотреть. И тоже кое-что, потому что бюджет никогда не представляется с детальными сопоставительными таблицами, очень часто классификация этого года не соответствует классификации предыдущей. То, что мы получим, не значит, что мы сможем сопоставить с тем, что было представлено ранее, то, что было утверждено в бюджете на 2009 год. Поэтому это все затрудняет, безусловно, и будет затруднять анализ.
Что касается 2010-2011 года, то в бюджете будет представлено фактически обнуление, то есть трехлетнего бюджета не будет, поэтому 2010-2011 мы утверждать не будем. Это правильно, потому что я изначально была против трехлетнего бюджета, поскольку правительство не может справиться с планированием даже в лучшие годы бюджета на текущий финансовый год, и его мы исправляли по четыре раза в год, вносили коррективы. Это означает, что, когда приступят к исполнению бюджета, он уже 12 раз поменяется. И по пакту, кто работает с бюджетом, говорят, что это невозможно, потому что 12 исправлений – и какая там реальная цифра, минус или плюс, уже сложно всю эту цепочку проследить. Поэтому это совершенно нереально.
Виктор Резунков: Но уже первые какие-то параметры известны в какой-то степени. Например, Владимир Путин сегодня сказал, что расходы бюджета на антикризисные меры составят 1,4 триллиона рублей. В принципе, еще непонятно на какие.
Оксана Дмитриева: Во-первых, непонятно. Во-вторых, если смотреть, мы просчитали всю антикризисную программу, сколько она стоит, и антикризисная программа стоила 8,2 триллиона рублей. Значит, там средства бюджета этого года, бюджета предыдущего года, средства Центрального банка. Часть средств, которые даются, допустим, как гарантии под кредит, это фактически долг, потому что даются государственные гарантии, и понятно, что в большинстве своем кредиты не вернут те организации, которым даются государственные гарантии, расплачиваться будет бюджет, и закладываются средства на исполнение этих гарантий, но они могут перейти на 2010-2011 годы. Но здесь надо внимательно посмотреть даже эту цифру, потому что по бюджету, ну, вот формально, допустим, снижение налогов – это записано формально как антикризисная мера, и она записана с какой-то определенной суммой. Естественно, снижение налогов, в бюджете его не видно: если снижен налог, если предприятие его не платит, значит, в бюджет он не поступает. Очень многие, допустим средства, которые предоставляются в форме кредитов, просто это тоже бюджетная бухгалтерия, и источники покрытия дефицита, то есть бюджетные кредиты, гарантии, все операции с госдолгом, заимствование и покрытие бюджетного дефицита идет в источниках покрытия бюджетного дефицита. Ну, чисто бухгалтерски они схлопываются как бы, суммируются, обнуляются, поэтому вы их не увидите. Хотя на самом деле это все равно реальные деньги, потому что если это реальное финансирование, а не виртуальное, то без реальных денег оно осуществляться не может. Поэтому я не думаю, что эта цифра государственных расходов – 1,4 триллиона рублей, я думаю, что она больше.
Виктор Резунков: Хорошо, а вот дефицит бюджета, по оценке Минфина, составит более 3 триллионов рублей, сейчас это будет один из самых больших дефицитов бюджета. Практически бездефицитные бюджеты у нас только с 1998 года, по-моему, появились.
Оксана Дмитриева: Нет, с 2000-го.
Виктор Резунков: Только в марте из резервного фонда – это данные Минфина, на покрытие дефицита переведено 600 миллиардов рублей, в мае ожидается еще 400 миллиардов рублей. Всего в первом полугодии – 1,6 триллиона рублей. Резервный фонд на 1 марта составляет 4,87 триллиона рублей. Если потребуется больше для покрытия дефицита, может исчезнуть резервный фонд в этом году или нет?
Оксана Дмитриева: Вы знаете, на самом деле, бухгалтерская проводка и Центрального банка, покрытие дефицита бюджета на финансирование расходов внутри страны – это прямая эмиссия Центрального банка. То есть нет такой операции. Я не знаю, понимает ли это министр финансов, не понимает. Но деньги резервного фонда – это не деньги в тумбочке, которые вы достаете, идете с ними, как из заначки, и тратите их на хлеб и молоко. Нет, деньги резервного фонда – это часть золотовалютных министров страны, и они размещены в иностранных ценных бумагах, сейчас преимущественно на депозитах в иностранных коммерческих банках, и лишь очень небольшая часть – в золоте. Для того чтобы вам профинансировать расходы текущего нашего бюджета, вам не нужно продавать американские ценные бумаги. Вы же их не продаете за рубли, они как вложены там, эти средства, так он и вложены, никто их оттуда не достает. А Центральный банк просто имитирует деньги, просто впускает, ну, вот осуществляет денежную эмиссию на эту сумму. Поэтому хватит или не хватит… Печатный наш станок не оскудеет, напечатать можно и 3 триллиона, и 4, и 5. Непосредственной связи с золотовалютными резервами, вот физической связи, нет.
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, получается тогда, что финансирование дефицита за счет средств фонда якобы приводит к увеличению предложения рублевой денежной массы. И как следствие – к дальнейшему ослаблению рубля что ли?
Оксана Дмитриева: Ну, во-первых, эмиссия не всегда приводит к увеличению денежной массы. Особенно в двухвалютной экономике. Это показала ситуация конца года. Имитировано было очень много за два месяца, порядка 3-4 триллионов рублей в виде беззалогового кредитования банков, в виде субординированных кредитов, то есть очень много было вброшено. При этом не произошло даже роста денежной массы агрегата М-2. Ну, по причинам во многом, что это были конвертированные и вывезенные. Поэтому тут прямой связи нет. Далее, нет тоже прямой связи, вопреки расхожим утверждениям об увеличении денежной массы и инфляции. У нас во все эти тучные годы очень большой был прирост денежной массы, в основном не потому, что мы финансировали бюджетные расходы, а потом что у нас был приток валюты, мы имитировали рубли, покупали валюту, пополняли золотовалютные резервы. Приходили внешние займы, и все равно внешние заимствования корпораций приходили в виде валюты, мы имитировали рубли. И при этом инфляции не было. То есть если прирост на 50 процентов денежной массы или на 30, то инфляция должна была быть адекватной. Нет, зависимости такой прямой нет. Поэтому прямой зависимости нет.
Я думаю, у нас все равно основной причиной инфляции является рост тарифов естественных монополий. Сильно монополизированная структура, которая совершенно не эластична к ценам. Ну, например, у нас идет снижение цены на сырье, энергоносители. Цена на нефть упала практически, будем считать аккуратно, в 2,5 раза. Но у нас нет адекватного снижения цен на бензин, цен на энергию. То есть у нас снижения цен нет, наоборот тарифы растут. И в целом у нас идет рост цен, в то время как в мире снижение цен, в Европе – 98 процентов, то есть минус 2 процента снижение цен. В Америке цены не снижаются, она том же самом уровне при огромной эмиссии и огромном дефиците бюджета. Поэтому здесь у нас инфляция будет, и будет выше, но причина – не потому что покрытие дефицита бюджета, денежная эмиссия, а причина – потому что не заморожены тарифы естественных монополий, сверхмонополизация экономики. Частичная причина – девальвация рубля, а поскольку мы импортозависимы, то, естественно, импортные товары дорожают.
Но следующий момент рост цены импортных товаров будет уже не связан с девальвацией, а связан с их абсолютным дефицитом. Поскольку не закупаются определенные группы товаров в связи с тем, что у импортеров, так же как у всех остальных предпринимателей нет кредитных ресурсов. Потому что закупки осуществляются на кредиты. Если нет кредитного ресурса, осуществить закупку организация не может. В частности, есть дефицит лекарств по многим уже наименованиям, потому что не осуществляется закупка. А если нет просто товаров, нет, как при социализме, потому что их нет, даже за любые деньги, поэтому будет расти цена резко на товары, потому что они в абсолютном дефиците даже по отношению к платежеспособности населения. Особенно по тем товарам, которые, как говорят экономисты, не эластичны к спросу. То есть если вы хронический больной, вам нужно это лекарство, то вы его будете покупать за практически любые деньги, не останавливаясь перед ценой.
Виктор Резунков: В бюджет заложен годовой прогноз инфляции – 13-14 процентов. Недавно в интервью Радио Свобода экс-премьер Михаил Касьянов заявил, что реальная инфляция в этом году для простого россиянина может быть 40 процентов. Как вы думаете, какие у вас прогнозы? Я понимаю, делать прогнозы – занятие неблагодарное...
Оксана Дмитриева: Понимаете что, здесь зависит еще от девальвации рубля. Потому что если будет сильная девальвация, то, естественно, это приведет к росту рублевых цен на импортные товары, что в рублевом выражении даст определенную инфляцию. Но я бы так не оценивала. Мой прогноз, если по факторам не отмечать, а просто совокупно, мой прогноз инфляции – порядка 20 процентов, что будет близко к реальности, потому что таков рост цен тарифов естественных монополий – 25 процентов. И даже Госкомстат, или Росстат наш, не сможет сообщить об инфляции ниже 15-16 процентов.
Виктор Резунков: Как принято, да, уже.
Оксана Дмитриева: Да. Хотя тут я не могу не рассказать, с помощью моих коллег, более молодых депутатов, коллега Бесчетнов очень, депутат, помог, и мы выяснили, каким образом вдруг получили спад машиностроения только 6 процентов, притом что по всем подотраслям спад – машиностроение и металлообработка – минус 50 процентов, минус 60 процентов, минус 70. И вдруг по гидравлическим турбинам – увеличение в 5 раз, что дает увеличение по большой подотрасли увеличение в 2,9 раза. Оказывается, они сравнивали производство гидравлических турбин с 2002 годом, и весь этот прирост с 2002 года они записали с этот месяц, в январь-февраль, и это дало меньший спад производства. То есть вот таким образом идут расчеты, поэтому их логикой не объяснить.
А делается это, допустим, для того чтобы затушевать структуру спада. Ведь все говорят: "Мы из кризиса выйдем более сильными, проведем реструктуризацию экономики в пользу инновационных отраслей". Но вот сейчас мы видим, каким образом у нас идет падение в различных отраслях промышленности. Потому что сейчас прежде всего промышленность падает, промышленность, транспорт и строительство. Что мы имеем? Спад в обрабатывающей промышленности больше, чем спад в добывающей промышленности, а в обрабатывающей промышленности больше всего падает машиностроение и металлообработка. При этом если честно здесь показать и не приписывать весь рост производства гидравлических турбин с 2002 года, не пририсовывать его к январю-февралю месяцу, то там спад в целом где-то минус 40-50. То есть мы хуже всего по тем отраслям, которые хоть как-то близки к инновациям, которые могут предъявить хоть какой-то спрос на инновации. Чем более сложное производство, чем больше там рабочих мест, чем больше производство добавленной стоимости, тем больше там спад. Вот это я к статистике говорю, о том, как вообще можно ей героически изменять цифры.
Виктор Резунков: В новом бюджете вроде бы зарезервированы большие средства на увеличение пенсий. С 1 апреля, кстати сказать, страховая часть пенсии повышается на 17,5 процента, на 13 процентов повышен размер социальных пособий. Это вообще как-то может, скажем, пенсионер почувствовать, что это?
Оксана Дмитриева: Знаете, была заложена индексация – 15 процентов страховой части пенсий, сейчас она на 2,5 процента больше по сравнению с тем, что было заложено до кризиса, в расчете на другую инфляцию. Индексация ежемесячных денежных выплат была заложена 8,5 процента, сейчас она – 13, под прогнозируемую инфляцию. Но я думаю, что это лучше, чем было запланировано. В данной ситуации как бы легко критиковать, но я отдаю должное министру социального развития и здравоохранения, потому что я сама была министром в 1998 году, поэтому мне очень легко представить, в каком она сейчас положении, и она все-таки выбила вот среди всех расходов дополнительные расходы на пенсионное обеспечение, что в условиях сокращения и переориентации средств на, на мой взгляд, очень сомнительные цели было нелегко. Поэтому надо отдать должное все-таки министру, что это единственное направление в социальной сфере, по которому реально увеличены расходы, реально. Это не виртуальные какие деньги, потому что малому бизнесу не дали ничего, экономике реальной по факту тоже не дали ничего, бюджетникам на отрасли образование и здравоохранение тоже ничего не выделено, науке – ноль. Несмотря на то, что если мы хотим реструктурировать в сторону инноваций, нужно было выделать приоритетным образом средства на науку, на высшую школу, чтобы там создавать задел, но там ноль, там никаких дополнительных денег. И все-таки Голикова смогла выбить вот эти дополнительные средства. Поэтому, может быть, только я могу в полном объеме оценить, чего ей это стоило.
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, Всемирный банк считает, что России, властям страны прежде всего необходимо сейчас сосредоточить на борьбе с социальными последствиями кризиса, и вообще, надо повысить детские пособия на 220 процентов, пособия по безработице – на 70 процентов, а выплаты пенсионерам и вообще минимальную пенсию на 20 процентов. Они говорят, что в противном случае увеличится количество бедных в стране невероятно. И можно приводить эти цифры еще.
Оксана Дмитриева: Что касается Всемирного банка, можно с ними согласиться в том, что, конечно, в условиях кризиса нужно увеличивать социальные расходы и спасать наиболее уязвимые слои населения. Что касается пенсий, то я считаю, что по пенсиям индексации были сделаны, определенные, и я считаю, что есть еще целый ряд проблем с пенсионным обеспечением, который привел бы к увеличению пенсий, но при этом как бы разрешил, в том числе, и накопившиеся социальные проблемы. Это прежде всего учет заработка по пенсиям, повышение коэффициента, потому что мы тоже не можем... как бы уравнительные пенсии, мы должны их повышать в соответствии с заработком и стажем. Я считаю, что нужно идти в этом направлении, потому что, да, дополнительные средства целесообразно выделить, но выделить их надо вот таким образом, чтобы одновременно решить наболевшие пенсионные вопросы.
Теперь что касается пособия на детей. Дело в том, что наше пособие на детей, то есть единое пособие на детей, которое выплачивается до 18 лет, а в некоторых субъектах оно не выплачивается, и которое составляет 70 рублей в месяц, которое, в общем... даже если вы его увеличите... На сколько они предлагают?
Виктор Резунков: Детское пособие они предлагают увеличить на 220 процентов.
Оксана Дмитриева: Ну, допустим, как бы в 2,5 раза, но все равно, если оно 70 рублей, вы его увеличите, оно будет 140, 150 или даже 200, то в нашей ситуации они все равно очень малы. Тем не менее, что вот мы предлагали, что было бы лучше. На эту цель опять же надо выделить средства, что правительство отказывается делать. Первое, мы предложили продлить с 1,5 до 2 лет период выплаты отпуска по уходу за ребенком. Потому что женщина сейчас, молодая семья, она должна после 1,5 лет выйти на работу, значит, если она не работала, то она не трудоустроится, потому что она сейчас работу не найдет. Если она работала, ее по закону нельзя уволить, значит, ее в любом случае отправят в неоплачиваемый отпуск, переведут на работу в один день, и фактически зарплаты не будет. Тем более непонятно, что делать с ребенком – мест в детских садах нет, строительство их сейчас прекращено, сокращено даже в Санкт-Петербурге, я уже не говорю о том, что по другим регионам. Поэтому есть смысл продлить хотя бы до 2 лет, а возможно, и больше. Это и помощь молодой семье, и снятие нагрузки на рынок труда.
Далее, в условиях кризиса мы считали бы необходимым обеспечить бесплатное школьное питание всем детям начальной школы и всем школьникам, если хотя бы один из родителей потерял работу. Ну, малоимущим, и тем, кто хотя бы один из родителей потерял работу или какие-то другие форсмажорные обстоятельства, сокращенный рабочий день... Это натуральная льгота, которая явно доходит до детей и которая снимает самую важную проблему в условиях кризиса, - бесплатное школьное питание в школах, и маленьким – продление отпуска по уходу за ребенком. Далее, думаю, что перед 1 сентября тоже нужно подумать о всех детях школьного возраста, опять же хотя бы один из родителей которых потерял работу, и это пособие или натуральная выплата, это школьный пакет – пакет первоклассника, третьеклассника, старшеклассника и так далее. И организация летнего отдыха детей – здесь нужно думать напрямую. Что касается детей, здесь нужно думать о прямых, натуральных льготах. И совершенно понятно – по уже устоявшимся программам, чтобы помочь семьям с детьми.
И потом, это какой-то совершенно механизм... Сразу мы говорили, когда принимался закон о досрочном использовании материнского капитала, человек, который знаком с математикой, понимает, что это пустое множество. Потому что использование материнского капитала только для погашения ипотечных кредитов. Значит, тот, кто его собирается сейчас брать, ему, модой семье, не дадут, или они его не возьмут, потому что там же проверяется доход семьи, а доход сейчас падает, люди лишаются работы, и банк будет все равно проверять весь доходы, а не только возможности использования материнского капитала. Значит, новых здесь не будет возможностей. Плюс люди не возьмут под такие большие проценты ипотечный кредит. Тот, кто получал его раньше, как правило, получала его не мать, а давали на мужа, ипотечный кредит раньше оформлялся, и ребенок там был часто очень не вписан, поэтому они юридически тоже не смогут это доказать. В итоге виртуально написано, что это 88 тысяч семей, а фактически сейчас подтвердили свое право и у Пенсионного фонда и у банка 145 семей. Вы представляете, 145 семей!
Вот поэтому со Всемирным банком по идее я согласна, а с механизмами... Конечно, есть у нас специалисты, и мы сами уже продумывали пакет для социальной поддержки населения, который учитывает нашу специфику и наши реалии. Но по идеологии, по мысли я, конечно, с ними согласна.
Виктор Резунков: У нас есть звонки. Геннадий из Ленинградской области, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер. Оксана Генриховна, вопрос следующего свойства. Почему по 94-му закону о размещении муниципального заказа на конкурсах побеждает та фирма, которая только предложит меньшую цену? Опыт работы, квалификация и срок действия фирмы, по этому закону, требовать запрещается. Вот, получается, создалась скорострельная фирма, которая, выиграв конкурс, сделала как попало работу, и эти ребята разбежались. Уже два года в Думе идет разговор на эту тему, но не с места. Я бы вас хотел попросить сдвинуть это дело с места. Серьезно нужно корректировать закон номер 94 о размещении муниципального заказа.
Оксана Дмитриева: Да, все правильно. Единственное замечание: он касается, к сожалению, не только муниципального, а любого заказа – и за счет субъектов Федерации, и за счет муниципальных бюджетов, и за счет федерального бюджета. Все, что сказал радиослушатель, абсолютно правильно. И в нашей антикризисной программе, "Справедливой России", тоже одно из положений – это корректировка 94-го закона.
Виктор Резунков: Сергей из Москвы, пожалуйста, ваш вопрос?
Слушатель: Здравствуйте. У меня вопрос и маленькое мнение. Во-первых, хотелось бы спросить, не вызовет ли введение этих новых экономических норм каких-то таких последующих ударов в сложное время по бизнес-экономике?
Оксана Дмитриева: Какие нормы вы имеете в виду?
Слушатель: Вот сейчас был упомянут новый закон, который будет обсуждаться, что вот в сложное экономическое время... Вот в этом плане. И маленькое мнение такое. Вот вчерашняя, так сказать, расправа с правозащитником Львом Пономаревым – каково ваше мнение в отношении этого? Ведь наша страна должна гордиться людьми, которые почитают и знают древний канон, тысячелетней древнеримской и древнеафинской демократии. Это же позор, что у нас бьют таких людей и это известно на весь мир!
Оксана Дмитриева: Во-первых, какой закон...
Виктор Резунков: Это вопрос, который мы еще не успели обсудить, в России готовится якобы, в Государственной Думе, законопроект, предусматривающий возможность введения президентом в стране чрезвычайного экономического положения. Это пока только предварительная информация идет. В частности, этот закон предусматривает установление премьеров России точных дат начала и окончания финансового кризиса в стране, - непонятно зачем. Кроме того, в условиях ЧЭК (так сокращенно) предлагается введение коэффициента при покупке гражданами товаров иностранного производства и услуг, оказанных иностранными компаниями. То есть если это произведено в России, то это за единицу принимается, а если это иностранный, допустим, товар, то тогда в три раза. Вот такие вот...
Оксана Дмитриева: Это, мне кажется, даже можно не комментировать, потому что это абсолютная ересь, и экономической критики это не выдерживает.
Виктор Резунков: А вы слышали о таком законе?
Оксана Дмитриева: Нет, я о нем не слышала, и надеюсь, что у нас много принималось абсурдных решений, но до такого абсурда мы все-таки не дойдем.
Виктор Резунков: Андрей из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. У меня вот такой вопрос, значит, мне не совсем понятно, почему нельзя золотовалютные накопления, которые у нас еще не совсем израсходовались, пустить на то, чтобы по всему миру, кто только продаст, покупать лицензии на производство холодильников, микроволновок, прочей бытовой техники. Пусть это будут государственные предприятия, размещаемые в глубинке. Почему в глубинке? Потому что, во-первых, там меньше работы, во-вторых, стоимость рабсилы такая, что можно платить в 2-3 раза меньше. И вот таким способом наладить производство. А если кто-то, допустим, не захочет продавать, применить нестандартный ход, например, выбрать экономику высокотехнологичную, но не очень большую, например, южнокорейскую, и предложить им: давайте мы вам энергоносители будем продавать по цене существенно ниже мировой, а вы нам зато за наши же деньги будете продавать лицензии на производство всего того, о чем я сказал.
Оксана Дмитриева: Ну, я несколько сомневаюсь в целесообразности того, о чем вы сказали, холодильников и размещения их в малых городах. Но с чем я согласна, что нет ничего, никаких противопоказаний против того, чтобы использовать часть золотовалютных резервов на закупку новых технологий, на закупку нового оборудования, на закупку технологий по тем отраслям, где мы хотим прорываться. Ну, вот, допустим, аэрокосмос, научное приборостроение или по тем научным исследованиям, которые мы выбираем в качестве приоритетных и собираемся там сосредоточиться и сделать прорыв. Это вполне разумно и гораздо более эффективно для экономики, чем за счет золотовалютных резервов гасить долги нашим предприятиям, которые их набрали. Потому что нужно понимать, что эти деньги даются собственнику, чтобы он сохранил свою собственность. Ну, вот, например, дали 4,5 миллиарда рублей Дерипаске, чтобы он выкупил права на "Норильский никель". Но к "Норильскому никелю", к реальному предприятию это не имеет никакого отношения, это мы сохраняли права собственности господина Дерипаски на часть "Норильского никеля". Вот это совершенно неправильное расходование золотовалютных резервов.
То, что сказал молодой человек, вот наш радиослушатель, это мысль правильная, другое дело, что можно думать, на что конкретно. Потому что в малом городе, если это государство особенно будет делать, опять же, что значит – построить завод? Вы лицензию эту купите, а дальше вы долго будете этот завод строить, вкладывать в бетон, в материалы и так далее. И потом, где вы там возьмете адекватную рабочую силу в таком количестве? Поэтому нужно работать по тем направлениям, где у нас уже создан научно-технический потенциал, и закупать нужно именно на золотовалютные резервы новейшее оборудование, новейшие технологии.
Виктор Резунков: Вячеслав Сергеевич из Москвы, пожалуйста, ваш вопрос?
Слушатель: Оксана Генриховна, здравствуйте. Вячеслав Сергеевич вас беспокоит. Скажите, пожалуйста, вот мы храним золотовалютные резервы за границей под небольшой процент, там где-то 2,5-3 процента.
Оксана Дмитриева: Ну, "Либор" может быть немножко больше, да.
Слушатель: А вот в России мы людям под ипотеку даем под 20 уже где-то, по-моему, да?
Оксана Дмитриева: Ну, да, если дадут.
Слушатель: Так выгоднее же, чтобы наши деньги работали под 20 процентов, чем они будут лежать под 3 процента.
Оксана Дмитриева: Вы знаете, если говорить, собственно говоря, о золотовалютных резервах, то это у вас валютные резервы, именно в валюте. То есть либо вы их держите в золоте, либо в валюте, то есть это именно валюта. Если вы ее хотите переводить в рублевую наличность, ну, вам для этого не нужно эти золотовалютные резервы переводить в рубли, вы и так, как я уже сказала, рубли можете имитировать. Поэтому если использовать золотовалютные резервы, то примерно в таком режиме, о котором сказал предыдущий радиоСлушатель: закупать то, что продается на валюту. То, что вы покупаете или даете в рублях, вам не нужно для того осуществлять эту конвертацию. У вас весь смысл, что это – валюта, рубли вы и сами печатаете, грубо говоря, примитивно.
Виктор Резунков: Андрей из Москвы, пожалуйста.
Слушатель: Извините, пожалуйста, у меня просто похожий еще один вопрос возник. Вы сказали: "Где вы возьмете адекватное количество рабочей силы?" Но просто есть такие ситуации, где было одно градообразующее, достаточно высокотехнологичное предприятие, ну, например, в Мичурине – авиационный завод, или в Кирове – Производственное объединение имени Лепса, которое в конце перестройки выпускало навороченные катушечные магнитофоны, то есть с квалифицированной рабочей силой там все в порядке.
Оксана Дмитриева: Ну, понятно, так если говорить об авиационном заводе, авиационный завод должен производить не какие-то там холодильники, по лицензии купленные, а он должен производить авиационную технику. Потому что, уверяю вас, у авиации у нас гораздо больше потенциал, чем по производству холодильников. Потому что по авиации – это та ниша, которую мы как бы реально можем занять и можем расширять, то есть здесь нужно сосредоточиться. Не сосредотачивать силы и средства на автомобильной промышленности, по которой мы максимум, что можем, - собирать, то есть отверточная сборка уже не наших брендов, а по авиации, по космосу это наше направление, по которому у нас огромный потенциал. Поэтому не нужно этот завод переквалифицировать на производство холодильников по лицензии.
Виктор Резунков: Олег из Москвы, пожалуйста, ваш вопрос?
Слушатель: Добрый вечер. Вопрос Оксане Дмитриевой. Нецелевое расходование бюджетных средств – это уголовно наказуемое преступление. Вы только что привели пример с Дерипаской. Почему никто не ставит вопрос о подаче в суд на Владимира Владимировича Путина за нецелевое расходование бюджетных средств? Спасибо.
Оксана Дмитриева: А я вам теперь объясняю. Значит, вот если говорить с юридической точки зрения, это вполне целевое расходование, и это не бюджетные средства. Это был внесен закон депутатами "Единой России" во главе с депутатом Резником Владиславом Матусовичем, который внес закон об антикризисных мера, где было написано: законом выделить 50 миллиардов долларов из резервов Центрального банка – это уже вообще нигде никогда не прописанная никем процедура, потому что они формально формальными средствами не являются, а юристы всегда все трактуют, – на погашение долгов наших корпораций, организаций и так далее. Я выступала тогда против этого закона, тогда, на стадии принятия его, а не потом, когда все прозрели. И потом мы все время, "Справедливая Россия", отмечали, начиная с октября месяца, нецелесообразность погашения золотовалютными резервами долгов наших крупнейших частных корпораций, писали об этом письмо в правительство, письмо Путину и говорили, что это можно делать только через национализацию, если это какие-то стратегические предприятия, мы не можем допустить переход к иностранному собственнику.
Далее эти средства выделялись без каких-либо условий. Вот у вас целевое использование – это погашение долга. Значит, оно формально, по закону целевое использование. Вот когда решался вопрос о предоставлении средств на совете, на комиссии, я не знаю, как она называется, это недавно был отчет Счетной палаты, и голосовал против аудитор Счетной палаты, господин Горегляд, и голосовала руководитель юридической службы Центрального банка, юридического департамента. Поэтому с точки зрения юридической тут никаких... Об это мы и говорили, что выделяются средства то же самое по банкам – выделяются субординированный кредит, и по законам, по которым он выделялся, никаких условий банкам не ставили. Поэтому тут отвечать... Ну, вот народ может подавать в суд, а его суд – это выборы, прежде всего на депутатов и на фракцию "Единая Россия", потому что формально закон был внесен ими, был принят такой закон, что любое расходование на погашение долга является целевым расходованием средств.
Виктор Резунков: Алексей Николаевич из Московской области, пожалуйста, ваш вопрос?
Слушатель: Уважаемые товарищи, глобальный кризис показал, что модель экономики мировая совершенно построена неправильно. Нельзя, чтобы все экономики объединились и так, можно сказать, работали в унисон. Почему, если один человек заболеет, то другой человек здоровый; если в Тихом океане, допустим, какой-то шторм, то в индийском океане спокойно? Нельзя группу третьей крови переливать человеку с первой группой крови, это смертельно. Точно так и в экономике. Модель экономики у России сейчас абсолютно неприемлема для Запада, а западная модель экономики неприемлема для нас. Поэтому что бы ни делали, сколько бы денег ни вливали, триллионы, миллионы, эшелоны – ничего не спасет, через 5-10 лет снова будет реакция эта. Нужно делать экономику свою замкнутой, чтобы она работала на себя, и помаленьку, если это необходимо, помогать людям или брать от них помощь при необходимости. Вот мой закон.
Оксана Дмитриева: Вы знаете, даже в условиях социализма экономика не была замкнутой. И когда был спрос на нефть, и цены были высокие, то тогда был вот этот период относительного брежневского благополучия: мы продавали нефть, покупали ширпотреб, покупали импортные товары, за которыми все гонялись, они были в дефиците. То есть вот она не была замкнутой даже в период индустриализации сталинской. Она даже в период Великой Отечественной войны не была замкнутой, потому что мы получали средства, продукцию по ленд-лизу. Поэтому это совершенно нереально даже тогда, когда закрыта граница, и, в общем, диктаторский режим, ограничено передвижение товаров, ограничено передвижение рабочей силы, но экономика в любом случае не является замкнутой. Более того, для нас это смерти подобно, потому что у нас очень ограниченный внутренний спрос, и как бы у нас экономика работает на экспорт сырья и энергоносителей.
Виктор Резунков: Ну, да, это отдельная тема, можно ее поднимать и долго обсуждать. Я не смогу прочитать все сообщения, пришло очень большое количество сообщений. Вот Виктор из Москвы спрашивает, как раз касаясь нашей темы относительно внесения правительством в Госдуму нового проекта бюджета: "Торопливость – признак мошенничества. Почему опять такая спешка без детализации статей? Понятно. что спешка нужна для нечистоплотных манипуляций правительства. Предлагаю депутатам отменить эту суматоху и рассматривать бюджет в штатном порядке".
Оксана Дмитриева: Первое, ну, во-первых, нам представят его в бюджетной классификации, то есть это будет детализация, но другое дело, как мы сможем сопоставить с классификацией бюджета, допустим, 2008 года, что здесь будет. Суматоха со стороны правительства, потому что оно его бесконечно корректирует, исправляет, не может как бы сделать окончательную редакцию, и здесь в целом, я считаю, низкий управленческий уровень финансово-экономического блока. Это, в общем, по всем параметрам видно, в том числе и по этому. Теперь что касается Думы, да, я считаю, что Государственная Дума не должна рассматривать бюджет в таком порядке. Она, конечно, не может его рассматривать в штатном порядке, три месяца, как это положено, когда он представлен на первое чтение, но и не три дня. То есть тут должна быть какая-то разумная достаточность. Конечно, должны ознакомиться фракции, должны быть привлечены эксперты, сторонние эксперты, которые должны иметь возможность ознакомиться. И потом, в целом у нас очень мало специалистов в бюджете и бюджетном процессе, потому что все финансирование так же, как у нас монополии съедают все деньги и все инвестиции, так же у нас есть несколько монопольных школ, на которые идет все экономическое финансирование, которые поддерживают и радуются всему, что скажут Минфин и Минэкономики, и практически у нас очень ограниченное количество независимых экспертов, ученых, которые именно специализируются по бюджетному процессу и по бюджету, которые сходу могут его прочесть. К сожалению, таких вот единицы.
Виктор Резунков: Сроки уже установлены, я так понимаю: 6-го числа – первое чтение, 9-го числа – второе чтение, и 15-го, как сегодня было объявлено, - уже третье чтение.
Оксана Дмитриева: Ну, 9-е – это, значит, без поправок.
Виктор Резунков: Николай Иванович из Мордовии, пожалуйста, ваш вопрос?
Слушатель: Здравствуйте. Добрый вечер вам. Вот члену Госдумы, пожалуйста. "Единая Россия".
Оксана Дмитриева: Почему, я "Справедливая Россия", а не "Единая".
Слушатель: Да? Ну, слава богу. Вот без левой оппозиции Россия никогда не выйдет из кризиса и всех тех недостатков, которые творятся в России. Нужна левая оппозиция. А "Единая Россия" не может вывести Россию из кризиса.
Оксана Дмитриева: Могу только согласиться, совершенно правильно.
Виктор Резунков: Еще успеем ответить на вопрос Майоровых, наших постоянных слушателей: "Может, вы знаете, в каком процентном соотношении находятся страховая и базовая часть пенсий? В Пенсионном фонде это скрывается".
Оксана Дмитриева: Я думаю, что сейчас вот, пока еще, до последней индексации, которая будет 1 декабря, там очень сильный разрыв, я думаю, что базовая часть где-то порядка 40 процентов, а страховая где-то 60 процентов в среднем составляют от пенсии, пока она чуть больше.
Виктор Резунков: То есть это повлияет, соответственно, на индексацию.
Оксана Дмитриева: Все время страховая часть пенсии индексируется меньше, чем базовая, и за счет этого происходит бесконечное все более уравнивание пенсий. Поэтому доля страховая все время уменьшается. Надо посчитать.
Виктор Резунков: Да, это отдельная тема. Спасибо большое, Оксана Генриховна.
