Имидж России за рубежом: что подправить
Ирина Лагунина: «На каком языке вы бы не говорили, вы всегда встретите теплый прием, если посетите одно из наших 23 представительств – от Лос-Анджелеса до Лондона, от Сан-Франциско до Сан-Паулу, от Торонто до Тайпея...» Так приветствует посетителей сайта американское ПР-агентство «Ketchum». Действительно, в Кремле говорят по-русски, а в агентстве встретили очень теплый прием. Именно «Ketchum» был избран российским руководством для того, чтобы улучшить имидж России в мире накануне саммита Большой Восьмерки в Санкт-Петербурге. Рассказывает один из учредителей дочерней компании «Ketchum» в Брюсселе Gplus Петер Гилфорд.
Петер Гилфорд: Они наняли нас в начале апреля после длительного и тщательного отбора из нескольких агентств, который проходил в Нью-Йорке и Москве. Но самое решение нанять агентство было принято в конце прошлого года.
Ирина Лагунина: Агентство было создано в 1923 году. Оно занимается абсолютно всеми отраслями человеческой деятельности. На сайте дается перечень услуг в таких областях: продвижением торговых марок, корпораций, еды и продуктов питания, здравоохранения и технологий. Как в этом списке будет значиться политика Российской Федерации?
Петер Гилфорд: В наш мандат входит не изменение российской политики, а помощь в представлении этой политики, особенно в контексте председательства России в Большой Восьмерке в 2006 году. Это время, когда международная пресса буквально нагрянула на Россию, на российские темы и на темы Большой Восьмерки. А у России недостаточно ресурсов в области коммуникаций, так что им нужна помощь в буквально всех областях – советы в том, как работают западные средства информации, материально-техническое обеспечение, подготовительные документы, материалы для веб-сайта и тому подобное.
Ирина Лагунина: Действительно, помощь в том, как разговаривать с международной, и в особенности, с западной прессой России необходима. Западная пресса отличается от нынешней российской кардинально. И что самое неприятное, на нее нельзя накричать, ее нельзя запугать и закрыть за критический подход. Судя по времени, агентство «Ketchum» еще не работало с устроителями саммита Большой Восьмерки, когда создавался российский сайт встречи. На сайте в разделе аккредитации прессы над анкетой красовалась фраза красным цветом: « Медиа подразделение Оргкомитета оставляет за собой право отказать в аккредитации без объяснения причин». Учитывая практику отношений российских властей с неугодными средствами информации, фраза проливает просто-таки холодный душ за шиворот. Хотя все мы понимаем, что есть экстремистские издания, есть террористические веб-сайты, которым можно и нужно отказать в аккредитации, хотя за все мои многолетние поездки на саммиты Большой Восьмерки я с этим не сталкивалась. Да, но и есть же простая и широко используемая формулировка: «Заполнение анкеты не является гарантией в получении аккредитации». Вернусь к разговору с Петером Гилфордом. Работа « Ketchum » уже принесла какие-то плоды?
Петер Гилфорд: Мы только начали, и работать приходится довольно напряженно, поскольку петербургский саммит не за горами – всего через месяц. Но думаю, с точки зрения тех советов, которые мы дали, с точки зрения тех аргументов, которые Россия предоставляет средствам информации – не пропаганда, а просто сбалансированная информация о том, что Россия делает в контексте Большой Восьмерки – я думаю, какие изменения уже заметны.
Ирина Лагунина: Россия в последнее время подвергалась серьезной критике не только со стороны прессы и правозащитников, но и западных лидеров. Последнее и самое яркое критическое выступление прозвучало из уст вице-президента США Дика Чейни. Может ли быть успешной работа агентства «Ketchum» в таких обстоятельствах?
Петер Гилфорд: Правда, средства информации нередко представляют, что между Россией и некоторыми ее западными союзниками есть сложности в отношениях, особенно когда дело касается энергии, Украины и некоторых других вопросов. Но я бы сказал, что пресса и общественное мнение должны понять, что в более широкой перспективе это – исключение из правила, а правило состоит в том, что у России довольно тесные отношения с большинством из партнеров по Большой Восьмерке. На самом деле приоритеты России в Большой Восьмерке – борьба с инфекционными заболеваниями, уничтожение неграмотности, развитие образования, достижение энергетической безопасности – все это абсолютно совпадает с западными приоритетами. Так что, по-моему, их цель – добиться более широкой перспективы освещения событий в прессе, в то время как сейчас пресса сконцентрировала чересчур много внимания на паре-тройке проблем, которые недавно попали в прицел прессы, освещающей Россию.
Ирина Лагунина: Рискну предположить, что Питер Гилфорд вот в этом последнем ответе на вопрос нашего корреспондента в Москве Клэр Биг как раз и испробовал методы и аргументы, которыми пользуется агентство «Ketchum». Ну, что же, я просмотрела англоязычную прессу за последние два дня. Британская «Гардиан» публикует статью под заголовком «Долгая дорога к правосудию» о том, что чеченцы, пострадавшие от российских военных, обращаются в Европейский суд по правам человека в Страсбурге. Американская «Вашингтон Таймс» помещает небольшую заметку «Вопросы по поводу истинных мотивов российской помощи». На встрече министров финансов Большой Восьмерки в конце прошлой недели Россия заявила о списании 700 миллионов долларов долга наиболее бедных стран мира. Эксперты отмечают, что это отнюдь не бескорыстная благотворительность, поскольку тот же министр финансов России заявил, что страна заинтересована в новых клиентах в Африке и на Ближнем Востоке для сотрудничества в области ядерных технологий. А журнал «Ньюсуик» описывает мучения компании «Моторола», у которой на российской таможне отобрали 167 с половиной тысяч мобильных телефонов. Сначала сказали, что не заплачена таможенная пошлина. А потом заявили, что телефоны излучают повышенный и небезопасный радиоактивный фон. 50 тысяч телефонов тут же уничтожили. В конце концов, об этом узнал президент Путин, и полетели головы. Но, как пишет автор статьи, отнюдь не из-за любви к «Мотороле», не из-за Большой Восьмерки и не из-за желания России вступить в ВТО. Просто клан «силовиков» в Кремле стал слишком сильным, и его надо немного придавить. Вот такие темы в англоязычной прессе только за последние два дня. Словом, пока работа компании «Ketchum» в прессе не видна. Я позвонила в Нью-Йорк, в организацию, которая исследует Россию так же как и все остальные государства мира. Мы говорим с директором российских исследований Рэтчел Денбер. Так что должно сделать российское правительство, чтобы улучшить имидж страны на Западе?
Рэтчел Денбер: Спасибо, Ирина, за этот вопрос. Мне немножко сложновато отвечать, потому что трактовать или видеть проблемы с правами человека только через имидж – это не очень честный подход. Тут может показаться, что проблема не в проблеме страны, а проблема просто с имиджем. И раз проблема только с имиджем, значит, что Россия должна сделать – она должна просто улучшить, манипулировать с имиджем и проблема забудется. Я бы не хотела создать у ваших слушателей такое впечатление.
Ирина Лагунина: А что вы ставите в число реальных проблем?
Рэтчел Денбер: Я сейчас могу перечислять проблемы, которые действительно вызывают озабоченность у правозащитников и в России, и за рубежом, и так же, я надеюсь, у политиков и в Евросоюзе, и в США, и в других странах, которые имеют тесные отношения с Россией. Главнее всего - это то, что сейчас происходит в гражданском обществе.
Ирина Лагунина: По телефону из Нью-Йорка Рэтчел Денбер, Human Right Watch. Тот же вопрос – об имидже – представителю другой правозащитной организации «Международная амнистия». У телефона в Лондоне Лидия Аройо. Как вы считаете, попытка будет удачной?
Лидия Аройо: Пиаровские компании нанимают, когда осознают, что есть серьезная проблема. Факт, что Кремль нанял такую компанию означает, что правители России понимают, что есть серьезные проблемы с имиджем России за рубежом, что есть серьезные проблемы по отношению прав человека. Дело в том, что если сможет такая компания действительно исправить имидж России, если это не будет еще одна попытка строить потемкинские деревни, заглаживать проблемы вместо того, чтобы решать их. История России и история прежде Советского Союза хорошо показала, что такие попытки прикрыть правду, они никогда не заканчиваются успехом.
Ирина Лагунина: Но, вероятно, если пиар-кампания не может, по вашему мнению, окончиться успехом, то правительство России на самом деле должно решить реальные проблемы. Какие проблемы вы считаете основными сейчас?
Лидия Аройо: Мы в «Международной амнистии» давно указывали на самые жуткие проблемы в отношении России. Мы считаем, что правительство России должно заняться первым делом, прежде всего - это прекратить безнаказанность правоохранительных органов и вообще безнаказанность правоохранительных и правительственных лиц, а также служб безопасности и военных не только на территории Чечни, но и по всей Российской Федерации. Так же правительство должно показать конкретными действиями, что они готовы бороться с ксенофобией и с расизмом по всей России. Почти каждый день бывают такие примеры о новых преступлениях на расовой почве. Мы видим, что не принимаются конкретные меры, чтобы все это пресечь, наоборот иногда бывают сигналы, что правоохранительные органы сами являются организаторами таких выступлений. Так же правительство должно прекратить нажим на неправительственные организации и обеспечить свободу слова, свободу прессы, чтобы неправительственные организации могли спокойно и свободно работать.
Ирина Лагунина: Лидия, вы работаете практически во всех странах мира и исследуете проблемы всех стран мира, вы критикуете правительство Тони Блэра, вы критикуете администрацию Джорджа Буша, вы выступаете против тюрьмы в заливе Гуантанамо, вы выступаете против тайных мест содержания ЦРУ в Европе. Скажите, вы когда-нибудь сталкивались с тем, чтобы правительство хоть одной из страны решило нанять пиар-агентство, чтобы улучшить имидж?
Лидия Аройо: Нет. Но я бы сказала, никакая пиаровская кампания не может изменить или улучшить имидж какой-либо стран. То, что может изменить или улучшить имидж страны, то это политика правительства.
Ирина Лагунина: Лидия Аройо, правозащитная организация «Международная амнистия». Мы все пытались вспомнить хоть одно правительство, которое нанимало бы ПР-компанию для улучшения имиджа страны. Отдельных лидеров – да. В той же Великобритании. Не Тони Блэра, конечно. Он прирожденный политик и коммуникатор. А вот образ Маргарет Тэтчер был изменен в свое время полностью – от акцента до походки и манеры одеваться. А так чтобы всей страны – нет. Но с другой стороны, ведь ни в одном государстве мира ПР не играет столь мощной политической роли, как в России.
Первая азербайджанская нефть в Джейхане – будущее региона.
Ирина Лагунина: В европейские страны пришла первая азербайджанская нефть из трубопровода Баку-Тбилиси-Джейхан. Из турецкого порта нефть доставляют на танкерах. Торжественные мероприятия по случаю начала функционирования трубопровода намечены на 13 июля. В эти же дни президент Нурсултан Назарбаев подтвердил готовность подписать в июне 2006 года соглашение о присоединении Казахстана к нефтепроводу Баку - Тбилиси – Джейхан. Рассказывает наш корреспондент Олег Кусов.
Олег Кусов: Д ля Турции проект Баку-Тбилиси-Джейхан имеет как экономическое, так и геополитическое значение. Рассказывает наш корреспондент в Стамбуле Елена Солнцева.
Елена Солнцева: По всем каналам турецкого телевидения крутят видеоролики о том, как в турецком средиземноморском порту Джейхан началась закачка в танкеры первой каспийской нефти из трубопровода Баку-Тбилиси-Джейхан. По словам экономического обозревателя газеты «Милиет» Ямана Туренгера, трубопровод Баку-Джейхан стоимостью более трех миллиардов долларов - самый дорогостоящий в нефтяной отрасли всего мира.
Яман Туренгер: Азербайджанская нефть будет поступать в турецкий порт Джейхан и далее в Европу. По словам министра энергетики, турецкая экономика получит дополнительно около двухсот миллионов долларов в год.
Елена Солнцева: В Турции самый дорогой бензин в Европе. Стоимость одного литра достигает двух-трех долларов. Водители такси переходят на более дешевый газ. По словам турецкого экономиста, предприятия постоянно ощущают нехватку топлива.
Яман Туренгер: Ежегодная потребность страны в «черном золоте» более 30-35 миллионов тонн. Своей нефти в Турции нет, топлива постоянно не хватает. Теперь можно быть уверенным, что нефтяной голод не наступит. Экономисты прогнозируют снижение цен на топливо, власти планируют пойти еще дальше. В ближайшее время с участием иностранных компаний в Турции построят ряд терминалов и трубопроводов, страна превратится в важнейший энергетический транзитный узел для транспортировки в третьи страны – Ливан, Иорданию, Европу. К тому же транспортировка нефти по трубопроводу позволит значительно снизить нагрузку на турецкие проливы - об этом мы говорим уже много лет.
Елена Солнцева: Когда нефтяной танкер проходит через Босфор, полностью перекрывается движение в проливе. Отвечающие за судоходство ведомства следят за ним, затаив дыхание.
Яман Туренгер: Нефть перевозится в танкерах через самый центр Стамбула. Опасаясь экологической катастрофы, правительство ужесточило правило прохождения морских судов. В планах прекратить движение танкеров через Босфор и Дарданеллы. Однако это стало серьезной проблемой. Турецкие проливы – единственный путь транспортировки российской нефти на мировые рынки. Мы неоднократно предупреждали российские власти, что альтернативой проливам может стать экспортный трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан.
Елена Солнцева: По словам турецкого журналиста, к участию в проекте приглашали российские компании, которые отказались от сотрудничества.
Яман Туренгер: Одна из крупнейших нефтяных компаний страны ЛУКОЙЛ инвестировала средства в проект, но два года назад продала свою долю японской компании. Маршрут трубопровода проложен в обход территории России, которая неоднократно подвергала сомнению целесообразность строительства трубопровода. По мнению российских властей, решение о строительстве нефтепровода - реализация прежде всего политических интересов. Москва не раз утверждала, что экономически маршрут Баку-Тбилиси-Джейхан невыгоден и предлагала свои ресурсы для доставки каспийской нефти на мировой рынок.
Елена Солнцева: Турецкий политолог Эмрек Онгар в книге «Евразия сегодня, завтра» называет трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан крупнейшим политическим проектом, который изменит всю картину региона от Кавказа до Центральной Азии.
Эмрек Онгар: После распада Советского Союза Турция стала одним из ключевых игроков в Центральной Азии. Прокладывая маршрут от Каспийского моря до Средиземноморья, Грузия, Турция и Азербайджан создают новый стратегический союз. Грузия и Азербайджан стремятся освободиться от российского влияния и укрепить энергетическую независимость от России. Большая часть нефти будет предназначена для европейского рынка.
Олег Кусов: Трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан стал первым крупным международным проектом, подтверждающим основную постсоветскую концепцию Грузии. Согласно этой концепции, Грузия – это, прежде всего, важная геополитическая территория, которая связывает страны Европы и Азии. Рассказывает наш корреспондент в Тбилиси Георгий Кобаладзе.
Георгий Кобаладзе: Автором самого названия Баку-Тбилиси-Джейхан был как раз экс-президент Грузии. Первоначально проект назывался просто Баку-Джейхан. Однако Эдуард Шеварднадзе отказывался ехать на саммит в Стамбул, где в ноябре 99 года были подписаны окончательные договоренности по строительству большого трубопровода, поставив ультимативное требование о внесении в название проекта города Тбилиси. Итак, «проект тысячелетия» как его называл Шеварднадзе, наконец осуществлен. Смогла ли Грузия то, чего она ожидала, то есть многомиллиардные доходы, энергетическую независимость и гарантии безопасности со стороны Запада? Нынешний президент Грузии Михаил Саакашвили недавно заявил, что проект этот, конечно, полезен для страны, но «обещания Шеварднадзе, что Грузия сможет жить за счет нефтепровода, ничего не при этом не создавая, конечно, были беспочвенны».
Олег Кусов: В Баку и вовсе нефтепровод называют проектом 21 века. Наш корреспондент Ялчин Таир-оглу побеседовал на эту тему с вице-спикером парламента Азербайджана Валехом Алескеровым.
Валех Алескеров: Экономическое значение этого проекта оценить очень легко и очень просто. Для любого производителя нефти нужен выход на международные рынки. Выход безопасный, выход стабильный и выход экономически привлекательный. Поэтому все разговоры о политизированности этого проекта – это глупости. При тех ценах, которые сегодня существуют на нефть, для Азербайджана это десятки миллиардов долларов.
Ялчин Таир-оглу: Как бы вы прокомментировали политическое значение проекта Баку-Тбилиси-Джейхан?
Валех Алескеров: Получая независимый безопасный выход для своей нефти на международные рынки, получая соответствующие доходы, естественно, Азербайджан становится со всех точек зрения более независимым от каких-либо влияний, воздействий. Растет бюджет Азербайджана, реализуются крупные инфраструктурные проекты в не нефтяном секторе - это и электроэнергетика, и газовая сфера, это и вопросы ирригации земель, это увеличение сельхозпродукции и других видов продукции, развитие социальной сферы и так далее. Естественно, эта независимость тем крепче, чем выше экономическая независимость страны.
Ялчин Таир-оглу: Недавно президент Азербайджана принимал участие в саммите ГУАМ, были приняты новые решения по структурной реорганизации, развития этой организации. Какими вы видите перспективы этой организации, перспективы участия Азербайджана?
Валех Алескеров: Четыре страны решили сотрудничать в определенных сферах для того, чтобы объединить свои усилия в развитии своих экономик. И реализовать эти намерения они намерены через определенные процедуры, через определенные действия. Например, свободная торговля, свободное передвижение капитала, людей, товаров и так далее. И трактовка, что создание такой организации направлено против кого-либо – это не совсем корректная.
Олег Кусов: Так считает вице-спикер парламента Азербайджана Валех Алескеров.
В недалёком будущем по трубопроводу должна пойти и казахстанская нефть. По сообщениям из Астаны, в 2010 году уже может вступить в действие масштабная Казахстанская каспийская транспортная система, которая включит в себя новый нефтепровод по территории страны, систему морских перевозок нефти, пункт перевалки казахстанской нефти в Азербайджане с подключением его к трубопроводу Баку-Тбилиси-Джейхан.
Основные и альтернативные источники энергии: взгляд геолога.
Ирина Лагунина: Привычные темы для разговора об энергетике - ограниченность запасов нефти, безопасность атомных станций, перспективы термоядерного синтеза и, в последнее время, альтернативные источники энергии.
Многие считают именно альтернативную энергетику, то есть использования энергии Солнца, ветра, воды и
внутреннего тепла Земли - стратегическим направлением развития отрасли. Ведь это возобновляемые, а значит, неисчерпаемые источники экологически чистой энергии. Тем более неожиданным должен показаться прогноз, по которому основным энергоносителем XXI века будет даже не нефть, а уголь. О том, как соотносятся альтернативные и основные энергоносители рассказывает профессор Московского государственного университета, доктор геолого-минералогических наук Михаил Голицын. С ним беседует Александр Сергеев.
Александр Сергеев: В Китае завершено строительство самой большой гидроэнергетической плотины. Если взять гидроэнергетику, она может считаться альтернативной энергетикой?
Михаил Голицын: К сожалению, использование гидроэнергии в течение последних ста лет показало, что больше 3% общей потребности в энергии гидроэнергия дать не может. Равнинные электростанции губят огромные количества сельскохозяйственных земель. Высота плотин небольшая - десятки метров, малый съем энергии с каждого метра реки. Горные электростанции, плотины высотой 850 метров – это в Средней Азии знаменитая Ныранская электростанция, а район сейсмически опасный. Представьте себе, будет ашхабадское землетрясение 48 года или ташкентское 66 года, если прорвется электростанция, будет смыт Самарканд, не говоря уже о мелких поселках аулах и так далее. И поэтому в мировом потреблении было 3% и на будущие сто лет тоже больше 3% не дает.
Александр Сергеев: Про атомную энергетику, она, несмотря на все опасности, развивается, но явно не претендует на то, чтобы стать основной энергетикой. Основное - это все-таки нефть, уголь, газ. Есть ли какие-то перспективы изменения этой ситуации? Какая сейчас ситуация с ископаемыми топливами?
Михаил Голицын: С ископаемым топливом сейчас достаточно в мире благополучно. 30 лет назад все газеты писали, что нефти хватит на 40 лет, прошло 30 лет, и если мы сейчас возьмем эти прогнозы, то получается 50, а то и 70 лет. Разведываются на шельфе новые месторождения, повышается процент нефтеотдачи, извлекается не 30% как раньше, а 40, а будет извлекаться 50-60, может быть 70%. Примерно половина запасов нефти мира сосредоточены в тяжелых нефтях, так называемых битуминозных песках. В Канаде бассейн Атабаска, там 100 миллиардов тонн нефти. Если учесть, что общие ресурсы разведывательной нефти - это 175 миллиардов тонн, то Атабаска – это половина.
Александр Сергеев: То есть на самом деле проблемы нефтяного кризиса так на носу у нас нет. В таком случае может быть нам надо положиться на нефть, на газ?
Михаил Голицын: Все-таки с каждым годом дорожает добыча нефти. И знаменитые альтернативные энергоносители постепенно будут в цене приближаться к основным энергоносителям. Сейчас, конечно, они в два-три раза дороже, а было в десять раз дороже. 10-20 лет назад очень дорого, солнечные установки дорогие были, ветряки были плохой конструкции, не так работали как сейчас ветростанции. 60-80 метров лопасть и дает пять мегаватт энергии - это может целый поселок снабжать один ветряк. Сейчас уникальные такие строятся. А обычно до 500 киловатт ветряк. И обычно, когда их строят вдоль всех дорог, вдоль побережья Северного моря в Германии, в Голландии, в Бельгии, сплошь ветряки стоят. Причем сейчас ставят в море их: во-первых, место не занимают, и во-вторых, там постоянный ветер.
Александр Сергеев: Наверное, проблема постоянства ветра – это такой ключевой вопрос для ветроэнергостанции?
Михаил Голицын: Как правило, параллельно ветровым электростанциям действуют или газовые, или угольные, или мазутные обязательно. Но вот эти районы, где построены сегодня ветряки, как правило, 90% времени ветры 7-8 метров в секунду, что нормально. Когда 25-30 - это плохо, ломает.
Александр Сергеев: Это опять же решение для некоторых районов с сильными постоянными ветрами?
Михаил Голицын: Да.
Александр Сергеев: Значит мы не можем ветроэнергостанциями обеспечить половину энергопотребления земли. Что еще можно предложить кроме ветра? Солнечную энергию?
Михаил Голицын: Солнечная энергия, конечно. Солнечная энергия получается двумя типами установок. Первое – это зеркала, фокусируют лучи солнца на котле с водой или соляным раствором, нагревают этот котел с водой и употребляют его куда нужно. А второе, наиболее прогрессивный, который в космических станциях много лет употребляется – это фотоэлементы. Есть в Англии дома, которые отапливаются, стены, крыши там оборудованы панелями. В Крыму у нас солнечные электростанции дом отапливают.
Александр Сергеев: Но это опять, когда есть солнце. А ночью, в плохую погоду?
Михаил Голицын: Вот это главный недостаток всех альтернативных энергоносителей – ветра, солнца, той же энергии океана. Когда море спокойное, какая там энергия? Никакой энергии.
Александр Сергеев: А каким образом извлекается энергия из океана?
Михаил Голицын: Например, делают поплавок и шток, как в автомобиле цилиндр ходит, и волны то поднимают, то опускают, и он качает, производит энергию. Потом проектируется на крупных течениях ставить подводный пропеллер на том же Гольфстриме, с лопастями в 80 метров пропеллеры, которые медленно будут вращаться, но сила будет обладать огромной. А потом очень интересные в теплых районах такие установки есть. На дне океана, на дне морей там даже, где наверху 30-40 градусов вода, на дне 8 градусом на глубине тысяча, полторы тысячи метров. И вот оттуда подают холодную воду, она сжижает фреон, который поступает в следующий оборот, где теплая вода, фреон испаряется, расширяется и крутит турбину. Снова поступает в холодную воду, сжижается.
Александр Сергеев: То есть всего лишь из глубины океана достать холодной воды и можно вырабатывать энергию. Как я понимаю, вместо океана можно сунуться в землю, там температура высокая и получать тепло оттуда.
Михаил Голицын: В Ленинграде собирались построить около двух или трех тысяч метров скважину в гранитах, где температура больше ста градусов и получать горячую воду. Сейчас состояние этого проекта я не знаю. А так тепло земли используется разное. Низкотемпературное порядка 60-80 градусов для теплоснабжения домов на Кавказе, оранжерей, теплиц, а высокотемпературное тепло на Камчатке у нас электростанции. Это используют перегретый пар, который извлекается из скважин. Вместе с горячей водой и паром выделяются вредные газы и поэтому строить близ городов...
Александр Сергеев: Если все альтернативные источники энергии на сегодня все-таки имеют серьезные недостатки, что еще у нас есть из того, что мы можем использовать на перспективу?
Михаил Голицын: Еще много лет вся мировая энергетика будет базироваться на трех китах – уголь, нефть и газ. Причем газ чисто природный, который в газовых месторождениях. И сейчас мода пошла газ откачивать из угольных пластов. В одной тонне угля содержится 20-30 кубометров метана, в угле пористость 10, 20-30% и там сосредоточены громадные запасы газа, которые сопоставимы с запасами природного газа. Если мы будем из этих пластов откачивать газ, мы снижаем опасность шахтеров.
Александр Сергеев: И как я понимаю, сам уголь по-прежнему остается одним из основных энергоносителей, его роль, как ни странно, начинает увеличиваться в мире?
Михаил Голицын: Сегодня добывается в год пять миллионов тонн угля в мире. Нефти добывается 3,2 миллиарда. То есть угля добывается почти двое больше нефти.
Александр Сергеев: То есть, с одной стороны, мы говорим об альтернативных экологически чистых источников энергии, а с другой стороны говорим: будем уголь жечь, который пыльный и от него при сгорании летит всякая гадость из труб, и вроде бы это противоречащие две тенденции.
Михаил Голицын: Есть такое понятие - культура производства. Так вот в потребление угля культура заключается в обогащении угля, отнимание у него зольной части, чтобы органика у нас была, чтобы зольность угля была как во всем мире 10, 8, 6, 5%, тогда его можно жечь без особого ущерба для экологии. Во-вторых, на электростанциях устанавливают золоулавливающие установки, газоулавливающие установки. Известь сыпят, чтобы связать серу, гипс получается. Вот эта культура использования угля во всех странах движется очень сильно вперед. И мы сейчас поняли, что надо этим заниматься. И в Кузбассе строят обогатительные фабрики. Но главный бич у нас все-таки – это то, что во всем мире газ дороже угля, а у нас газ дешевле угля. И поэтому Чубайсу, конечно, выгодно: открыл и топка горит.
Александр Сергеев: Вы показывали достаточно интересные прогнозы и историю изменения электропотребления в мире.
Михаил Голицын: Передо мной график, который охватывает период в двести лет - с 1900 года по 2100 - двухсотлетний отрезок. Так вот в 1900 году 60% получали за счет дров, растительной энергии. Потом уголь стал, помогать потом нефть. К 80 году у нас уже 40% энергии давала нефть, 20% газ, уголь снизился с 60% до 25. А сейчас прогноз до 2020 года, что уголь возрастет примерно до 20-23%, газ останется на уровне 18, а нефть с 40 понизится до 20%. А что касается гидроэнергии, она останется на уровне 3%. Что касается атомной энергии, сейчас 8%, собираются к 2020 12%.
Александр Сергеев: До той поры, покуда хватает более-менее взвешенных прогнозов на 20-30 лет вперед, нам пока ископаемого топлива хватает, а заглядывать на сто лет вперед мы не можем.
Михаил Голицын: Американцы заглянули на сто лет вперед и, по-моему, фантастический вывод сделали, что половина энергии будет получаться за счет альтернативных источников. Но чтобы солнце, ветер, нетрадиционные источники возобновляемые дали половину энергии через сто лет – это, наверное, фантастика.
Александр Сергеев: Солнце дает энергию только половину дня, а нужно еще и ночью потреблять.
Михаил Голицын: Половину дня и половину года.
Александр Сергеев: Так что, действительно, это некоторый перебор. Но, тем не менее, рост в области альтернативной энергетики несомненно есть. Только за последние несколько лет почти в десять раз.
Михаил Голицын: В 99 году – 20 мегаватт, 2002 - 340 мегаватт, а в 2010 собираются три тысячи мегаватт, а было 20. Но все-таки главный недостаток энергии – это непостоянство действия и необходимость держать запасной энергоноситель. Это больший минус.
Александр Сергеев: Ваш прогноз на ближайшее время – это все-таки доминирование угля.
Михаил Голицын: Уголь, нефть и газ – это три кита, на которых стоит энергетика.
Александр Сергеев: При постепенный поддержке до 10-20% на альтернативу.
Как поставлена работа с трудными подростками – в России и в мире.
Ирина Лагунина: Этой весной оказалось на грани закрытия специальное предприятие «Новое поколение», где работаю трудные подростки Петербурга. Почему подобное случается, когда столько говорят о необходимости работать с этими детьми? Расследование вела Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: Если начинать сначала, то надо сказать, что Программа профилактики правонарушений несовершеннолетними на 2006-2008 годы проходила в петербургском Законодательном собрании с большим скрипом. Ее отстояли с трудом. Тогда же депутаты обратили внимание на общество с ограниченной ответственностью «Новое поколение», которое финансируется из городского бюджета. Оно дает рабочие места для подростков из неблагополучных семей, которые склонны к совершению правонарушений или уже их совершили. Больше половины воспитанников «Нового поколения» вышли из колонии, находятся под следствием или осуждены условно. Здесь они собирают детские настольные игры и получают образование. Подробнее о том, как работает предприятие, рассказывает его генеральный директор Михаил Дмитриев.
Михаил Дмитриев: Ребята работают на доступном для них производстве, то есть то, что делается – это можно делать, не имея квалификации и имея довольно неразвитые трудовые навыки. Мы изготавливаем детские настольные игры. У нас есть видео, кинотеатры, а у нас есть еще театр. Настольные игры – это театр в игрушках. Из игрушек в мире появились настольные игры первыми. И они позволяют, в частности, моделировать социальные отношения и межличностные отношения, которые возникают в жизни, поэтому они актуальны до сих пор. В семье очень эффективны. Если у вас проблемы с детьми, купите настольные игры. Потихоньку вы сами не заметите, как за несколько месяцев регулярной игры они будут ходить, потому что вы отшлифуете свои отношения и те конфликты, которые были, они проявятся здесь и будут урегулированы, потому что в игре есть правила, в отличие от жизни.
Например, у нас есть несколько игр по правилам дорожного движения, как себя вести на празднике, в школе. Если родители пригласили на вечеринку взрослых и в то же время вам нечем занять детей, у нас есть такие игры как «Большой праздник», которая позволяет ребят занять группой сразу. Есть игры, которые позволяют занять ребят, когда они уже старшими стали, то есть после 14 лет. «Душа компании» - тоже очень интересная игра, популярная для молодежных вечеринок.
Татьяна Вольтская: Интересно, а ваши воспитанники сами играют в эти игры?
Михаил Дмитриев: Конечно, играют. И первое, когда мы запускаем новое изделие, мы всегда интересуемся: ну как, вам понравилось, не понравилось, как выглядит? И мы всегда прислушиваемся, что говорят. Конечно, играют. Более того, часто бывает, что бракованные игры, довольно много брака, к сожалению, понятно – почему, они забирают домой и относят своим младшим братишкам, сестренкам, тоже играют, соответственно.
Татьяна Вольтская: К вам же приходят непростые дети. Многие, наверное, бросили школу, привыкли к вольной жизни, а тут надо входить в какие-то рамки – вы им в этом помогаете?
Михаил Дмитриев: Так тяжело бывает вставать по утрам на работу. Вот этот элемент, он является одним из основных в трудовом навыке. Особенно тяжело вставать, если вы перед этим лет несколько не вставали по утрам, а спали сколько хотели и приходили когда хотели. Это так тяжело. Но человек во многом сам решает для себя, а мы только можем помочь в этой сфере. Конечно, когда к нам приходят на работу, все это объясняется, рассказывается. В бригадах ребята тоже учатся этим трудовым отношениям, тем отношениям, которые возникают на любом заводе, в любой организации. Этому всему учишься, непосредственно сталкиваясь с этим всем. Бывает у многих, кто к нам приходит, сначала возникают большие проблемы с тем, чтобы выходить, работать - это очень сложно для них, мы стараемся помочь.
Количество часов отработанных установлено законодательством. Все приходят с 9 до 10 часов на работу, потом завтракают, обедают, город полностью оплачивает это. Двухразовое, трехразовое питание в зависимости от возраста – это очень важный элемент. Перерывы, естественно, существуют. Рабочий день длится от 4 до 7 часов в среднем.
Татьяна Вольтская: Как смотрят на эту работу сами ребята? Саше 17 лет, он работает сборщиком-комплектовщиком детских настольных игр на 2-й площадке «Нового поколения» в Московском районе.
Саша: Я жил раньше в Мурманской области с бабушкой с дедушкой. Они умерли, меня отправили сюда. Здесь я учиться не хотел, так как там все друзья, и самовольно покидал этот город и возвращался.
Татьяна Вольтская: То есть был вечный беглец?
Саша: Да. Где-то это продолжалось год, потом комиссия по делам несовершеннолетних посоветовала: если хочешь, устраивайся в вечернюю школу, а хочешь в «Поколение». Я выбрал «Поколение», так как там можно заработать и учиться. Работаю два с половиной года.
Татьяна Вольтская: Тебе нравится?
Саша: Мне нравится.
Татьяна Вольтская: А что ты делаешь?
Саша: Кубики для детей от трех лет. Много разновидностей. Мне нравится. Я не жалею, что я попал в «Поколение». Во-первых, реализовываешь самого себя и знаешь,что ты хочешь от жизни.
Татьяна Вольтская: Ну а где ты живешь?
Саша: Дома с родителями.
Татьяна Вольтская: А как родители смотрят на это?
Саша: Мои родители смотрят на это совершенно нормально, потому что я сам этого захотел и я могу сам себя одеть. Я, можно сказать, этим горжусь.
Татьяна Вольтская: У тебя отношения лучше с родителями стали после этого?
Саша: Да.
Татьяна Вольтская: Ты много зарабатываешь?
Саша: От двух-трех тысяч, я бригадир. Одежду себе покупают, то, что я нашу – это я купил, магнитофон могу позволить себе купить.
Татьяна Вольтская: Вот так – не сложились у кого-то отношения со школой, так можно получить образование здесь, а не ставить на своем будущем жирный крест. А ведь иногда у тех, кто приходит в «Новое поколение», нет за плечами даже начальной школы. Михаил Дмитриев.
Михаил Дмитриев: Комитет по образованию довольно давно разработал специальную программу для такого рода детей. На всех наших площадках работают учебные пункты вечерних сменных школ или общеобразовательных школ. И там все, кто не имеет 9 классов, обучаются в обязательном порядке. Мы стараемся объяснить, что это нужно делать. И сейчас мы очень радуемся: за последние годы у нас выросло количество тех, кто учится в 10-11 классе, и мы очень гордимся тем, что у нас 48 человек получили и получают высшее образование.
Татьяна Вольтская: Видимо, все это не впечатлило питерских депутатов, которые решили, что нельзя давать бюджетные деньги коммерческой организации, даже делающей такое важное дело, и сократили финансирование. Против этого резко возражала депутат Законодательного собрания, председатель комиссии по социальным вопросам Наталия Евдокимова.
Наталия Евдокимова: Меня всегда удивляет позиция людей, которые считают, что только бюджетное учреждение может хорошо выполнять свои обязанности. Очень часто с точностью до наоборот. Деньги действительно очень приличные, но давайте смотреть, а что мы за эти деньги имеем. За эти деньги мы имеем широкую сеть предприятий «Нового поколения» по всему городу, в которых работают именно эти дети. Ведь с ними не будешь вязать или вышивать гладью, это ребятки, которые в хороших переделах побывали. Им нужно предложить реальную систему социальной адаптации, именно работу, чтобы зарабатывать деньги и чувствовать себя нужным обществу. Обучение, чтобы они могли догнать своих сверстников. Ведь не пойдет же 15-летний оболтус во второй класс учиться правилам арифметики.
Татьяна Вольтская: И все же деньги на эту программу урезали на треть.
Наталия Евдокимова: Мы хотели создать в трех районах «Новые площадки» за три года, будет только в двух – один район вылетел.
Татьяна Вольтская: Самое печальное, что деньги сняли и с той площадки «Нового поколения», которая находится в Колпинской колонии для несовершеннолетних – уж ее-то обитатели точно воспряли, собирая детские игры, ведь до этого они собирали гробы. В конце концов, деньги выделили – из резервного фонда.
Наталия Евдокимова: Преступление – не создавать такие рабочие места, потому что три года тому назад в колонии были и побеги, и захваты заложников, от безделья можно заняться всем, чем угодно. Но когда ты эти рабочие места создал, и дети к этому привыкли, и они с желанием там работают, у них очередь на рабочие места, отбирать у них это – это двойное преступление. Посмотрите, что получается: профессиональная реабилитация, социальная реабилитация, получение профессии, зарабатывание денег. После того, как они выходят, не двести рублей дают и ни в чем себе не отказывай, это будет приличная сумма, с которой они могут начать жизнь и приехать к родителям не нахлебником, а кормильцем. Другой совершенно статус у молодого человека.
Татьяна Вольтская: Да, иногда дети, работая, помогают своим родителям. Говорит сотрудница «Нового поколения» Екатерина Филимонова.
Екатерина Филимонова: На второй площадке Московского района работает Саша Афанасьев, например, в этом месяце он заработал десять тысяч. Он поставил для себя эту цель, потому что он знает, что это единственный источник доходов на данный момент у него. И что не только ему нужно прокормиться, хотя в «Новом поколении» кормят и еще подкармливают, на дополнительное питание, допустим, ставят. Действительно она зарабатывает немаленькие деньги, он тратит их исключительно на себя и даже на своего папу, которого содержит, купил ему кроссовки. Мы, конечно, удивились, но он смог сказать только одно: «Ну как же, это же мой отец. Ему ходить вообще не в чем». Человек остается человеком, несмотря ни на какие сложные жизненные ситуации, в которые попадает ребенок или подросток.
Татьяна Вольтская: Дают ли возможность работать трудным подросткам в других странах, например, в Чехии? Рассказывает наш пражский корреспондент Владимир Ведрашко.
Владимир Ведрашко: В самом центре чешской столицы, рядом с Вацлавской площадью на улице Ве Смечках открылся центр помощи детям и подросткам, покинувшим свои семьи. Здесь можно за небольшую плату принять душ, постирать и погладить одежду.
Руководитель центра Ласло Сюмег сумел добиться от властей центральных районов Праги финансовой поддержки, привлечь благотворительные организации к обеспечению центра одеждой и необходимыми гигиеническими средствами. Здесь же молодые люди могут получить обезболивающие средства, пройти некоторые медицинские тесты, например, на беременность или гепатит…
Чехи уже давно привыкли к тысячам бездомных на улицах своих городов, особенно в столице. Газета Лидове новины сообщила недавно, что стремительно растет и число уличных детей. Только в Праге, их около полутора тысяч. Примерно две трети из них это бежавшие из детских домов воспитанники. Остальные – дети из распавшихся семей. Карманное воровство, проституция, наркомания – этим промышляют чешские так называемые «трудные подростки». Правда, если сравнивать их с российскими, то, как мне кажется, в них гораздо меньше грубости, жестокости, агрессии к окружающим.
Одной из причин неблагополучия в детской и подростковой среде в Чехии называют рост домашнего насилия. Только в прошлом году в Чехии зарегистрировано 1319 детей, подвергшихся издевательствам у себя дома, это – по официальной статистике – на 300 детей больше, чем в 2004 году. По данным Министерства труда и социального обеспечения, в Чехии в настоящее время 10 тысяч детей живут в детских домах и разного рода интернатах, или зарегистрированы в специальных диагностических подростковых кабинетах.
Среди других факторов, влияющих на неудовлетворительное положение детей, чешские правозащитные организации отмечают чрезвычайную медлительность судопроизводства, неспособного быстро решать семейные конфликты, жертвами которых становятся дети.
В Чехии ведется довольно широкая профилактическая работа с детьми и подростками. Существуют домашние психологи, которые проводят в семье несколько дней, помогая выправить нарушенное взаимопонимание. Действуют правозащитные организаций и детские фонды, а также всевозможные горячие детские линии, развиваются интернет-сайты с подробной полезной информацией для детей. Кроме того, к работе с детьми привлекаются самые яркие звезды чешского молодежного шоу-бизнеса.
Татьяна Вольтская: Российские психологи часто повторяют, что благотворительность имеет и оборотную сторону, воспитывая в детях иждивенчество, что для них гораздо лучше учиться и работать. Говорит Руслан, 16 лет, он трудится в петербургском «Новом поколении».
Руслан: Я был в спецшколе, мне хотелось еще на год остаться, чтобы закончить 9 класс, но комиссия не разрешила. В школ я уже не пошел, пошел в «Новое поколение».
Татьяна Вольтская: Зарабатываешь что-нибудь?
Руслан: Нормально.
Татьяна Вольтская: Игорь работает вместе с Русланом.
Игорь: Я учился в школе. Меня как-то с трудом натягивали, предметы были тяжело доступные – русский, математика. И в 7 классе психолог предложила в «Новое поколение» пойти. Поначалу было интересно, потому что оклад и сколько ты сделал, столько получил.
Татьяна Вольтская: Хочется верить, что эти дети уже не пойдут на улицу, да и вообще не пропадут.
