Программу ведет Татьяна Валович. Принимают участие ректор Балтийского технического университета Олег Ипатов и корреспондент Радио Свобода в Санкт-Петербурге Татьяна Вольтская.

Татьяна Валович: В Москве прошел VIII съезд Союза ректоров России. Петербург на этом съезде представляли ректоры 56-ти вузов. Главным вопросом, обсуждавшимся на съезде, была реформа высшей школы, в частности, назначение ректоров - вместо их выборов.

Татьяна Вольтская: Одна из главных проблем высшей школы, о которой говорилось на съезде, это разработка отраслевой системы оплаты труда. Сегодняшняя система оплаты приводит к тому, что школьный учитель часто получает больше, чем вузовский профессор. Если зарплата преподавателя 3 тысячи рублей, то никакими заклинаниями нельзя заставить молодежь идти работать в вузы, - говорит ректор петербургского государственного морского технического университета Константин Борисенко.

Константин Борисенко: Мы потеряли лет 15 назад средний состав. Это доценты, которые в возрасте от 35 до 40 лет, они покинули просто высшую школу, потому что нечего было есть. У нас есть кафедра, там работает восемь преподавателей запенсионного возраста. У руководителя, скажем так, может создаться ложное впечатление, что система работает устойчиво. Она устойчиво работает не под управлением наших управленцев, а вопреки этим управленческим решениям, которые просто отсутствуют.

Татьяна Вольтская: Но если эти преподаватели уйдут, в стране прекратится подготовка уникальных специалистов. Один из самых острых вопросов - выбирать или назначать ректоров? Не является ли назначение ректора еще одним кирпичиком в процессе достраивания властной вертикали, потерей академических свобод?

Константин Борисенко: Ничего плохого в этом не вижу. Если вуз является государственным учреждением, государство должно иметь право назначить управляющего. Ну, вертикаль - ну и что? Правда, она в этом отношении несколько иначе выглядит, как, скажем, с назначением губернаторов. Президент назначает губернатора, отправляет кандидатуру на голосование в законодательное собрание местное, если оно три раза неправильно проголосует, его разгонят. В вузе, так, как это прописано в законе, ну, в первом чтении, такая же процедура: государство в лице нашего агентства предлагает кандидатуру, отправляет на голосование в совет, но совет, в отличие от законодательного собрания, разогнать сложно. Когда вы его соберете снова, это будет то же самое. Здесь до конца не продуман механизм.

Татьяна Вольтская: В 2011 году в Петербурге ожидается всего 10 тысяч выпускников школ - почти в четыре раза меньше, чем сегодня. Константин Борисенко считает, что нужно воспользоваться этой, пусть и невеселой, ситуацией и уменьшить количество филиалов некоторых вузов, поскольку их число, по его мнению, превышает разумные пределы. Кроме того, было бы хорошо привлечь в вузовскую систему промышленные предприятия, чтобы они делали заказ и финансировали подготовку тех или иных специалистов. Это сразу выявило бы те вузы, которые дают хорошую подготовку, и те, которые не выдерживают конкуренции.

Татьяна Валович: Сегодня у нас в гостях ректор Балтийского технического университета (Военмеха, как больше привыкли все петербуржцы, да, наверное, и многие россияне, кончившие этот знаменитый вуз) профессор Олег Ипатов.

Олег Сергеевич, так в чем же коллизия - назначать, выбирать ректоров, каково ваше отношение к этому? Вы сейчас ректор, которого выбирали. Что будет плохого или что будет хорошего от того, что ректора будут назначать?

Олег Ипатов: Если посмотреть опыт советской высшей школы, то в советское время, мы все помним, ректора назначало министерство.

Татьяна Валович: Ну, тогда всех назначали.

Олег Ипатов: Это да. Но тем не менее в 90-е годы, когда у нас поменялось законодательство и страна стала другой, была в свое время такая кампания по выборам руководителей организаций, это коснулось не только вузов, но это коснулось и крупных предприятий, выбирали вплоть до начальников цехов. После анализа итогов такого кадрового выбора, стало понятно, что должно быть все-таки разумное сочетание демократических основ и процедуры назначения, только тогда обеспечивается соответствующая управляемость.

Татьяна Валович: А что вы понимаете под словами "соответствующая управляемость"? То есть сверху я тебя поставил, будь добр исполнять все мои приказы? А как же тогда отстаивать интересы коллектива?

Олег Ипатов: Вы знаете, мы все забываем, что в данный момент времени высшие учебные заведения являются государственными образовательными учреждениями, а не организациями. У нас есть учредитель в лице Федерального агентства по образованию. Даже имущественный комплекс, который находится у нас в оперативном управлении, подчеркиваю, а не в собственности, является федеральной собственностью. Наверное, собственник, имущество и содержатель соответствующего учреждения имеют право на то, чтобы была обеспечена соответствующая управляемость этим учреждением.

Татьяна Валович: А в чем должна состоять тогда академическая свобода, на ваш взгляд?

Олег Ипатов: Академическая свобода, на мой взгляд, должна состоять из того, что должно быть разумное сочетание линии, связанной с назначением, и линии, связанной с выборами. Ведь в проекте закона, который сейчас обсуждается в Государственной Думе, не стоит вопрос о назначении ректора, а стоит вопрос о проведении предварительной аттестации кандидатов на пост ректора, которых выдвигает, между прочим, коллектив. И разные подразделения могут выдвинуть несколько кандидатов, которые будут проходить аттестацию в соответствующей аттестационной комиссии. Кроме того, проект закона предусматривает, что эта аттестационная комиссия лишь на 50% состоит из представителей федерального центра, а на 50% она формируется из представителей общественности, Совета ректоров, из представителей региональной администрации. И эта аттестационная комиссия может дать положительную аттестацию не одному кандидату, а сразу нескольким кандидатам. И вот эти несколько кандидатур будут предлагаться либо Ученому совету вузов, либо конференции, которая будет уже из них осуществлять свой выбор. И вот в этом заключается и соответствующая демократия и свобода выбора.

Татьяна Валович: На сколько назначается ректор? Раньше это было четыре года. Изменился ли этот срок?

Олег Ипатов: Выборы ректора - на пять лет, они и были, и предполагается, что срок выборов будет пять лет.

Татьяна Валович: А механизм отзыва существует? То, о чем всегда на политической арене говорится, что невозможно отозвать того депутата, которым недовольны те, кто его выбрал, или те, кто назначил.

Олег Ипатов: По Уставу высших учебных заведений существует механизм отзыва, который состоит в том, что если ученый совет двумя третями голосов выступит с ходатайством о снятии полномочий ректора, то это ходатайство будет рассматриваться на коллегии учредителей, в данном случае коллегии Федерального агентства по образованию. Кроме того, каждый ректор подписывает трудовой контракт с учредителем, где указано, что ректор в случае нарушения законодательства тоже подлежит снятию, может быть снят приказом по федеральному агентству.

Слушатель: Ленинградец Сергей. Какова дальнейшая судьба тех лидеров и сотрудников студенческого профсоюза вашего учебного заведения, у которых отключались телефонные линии, отбирались ключи, не пропускали даже, чтобы личные вещи забрать, или что, просто они вышли из студенческого возраста?

Татьяна Валович: Это ситуация, которая была в прошлом году, надо напомнить нашим слушателям. Действительно, был конфликт, и к нам тоже обращались лидеры профсоюза. Что, действительно, сейчас с ними?

Олег Ипатов: Ситуация в профсоюзном движении в Военмехе непростая, потому что мы - единственное учреждение, организация в России, где существует две первички одного профсоюза, такая ситуация сохраняется 15 лет; и эти первички, вернее, лидеры этих первичек живут достаточно недружно, находятся в соответственных судебных выяснениях, что, безусловно, приводит к соответствующим коллизиям. Что касается вопроса, который только что прозвучал, я хочу сказать, что во многом здесь искаженная информация, поскольку никто телефонов не отключал, было в свое время повреждение кабеля, и полгода у нас примерно половина корпуса была обесточена, что было связано с локальным пожаром. В прошлом году даже об этом и средства массовой информации говорили и так далее. И можно разбирать тут каждый эпизод. Я хочу сказать, что в данный момент времени мы завершаем коллективные переговоры, мы должны в этом году (я думаю, что до нового учебного года) уже выйти с коллективным договором. У нас сейчас создано студенческое самоуправление, которое очень активно начало развиваться. Это чувствуется во всех областях жизни вуза, я имею в виду и культмассовую, и спортивную, и оздоровительную работу. Так что у нас созданы сейчас студенческие отряды охраны правопорядка, и жизнь студенческая в этом плане сейчас развивается.

Татьяна Валович: А председатель профкома Сергей Морозов, который тогда как раз инициировал какие-то телеграммы протеста в адрес Минобразования и Центрального комитета профсоюзов, он продолжает учиться, работать или?..

Олег Ипатов: Он является освобожденным работником, председателем объединенной первичной профсоюзной организации.

Татьяна Валович: Вы нашли с ними какие-то точки соприкосновения, чтобы решить вопросы?

Олег Ипатов: К сожалению, мы этот вопрос пытаемся решить через центральный профсоюзный орган, через ЦК профсоюзов. Было принято решение об объединении двух профсоюзных организаций, потому что ситуация ненормальная. Было решение территориального комитета профсоюзов, были назначены сроки, но, к сожалению, никаких дальнейших действий профсоюзы не предпринимают. Я хотел сказать, что, согласно законодательству, администрация не имеет права вмешиваться в жизнь профсоюза, поэтому мы здесь пытаемся найти оптимальное сочетание.

Слушатель: Меня зовут Сергей. Я звоню из Томска. Я бы хотел услышать оценку планируемых изменений в свете общей реформы высшего образования. Сейчас в новостях было сказано, что планируется сокращение вузов и, соответственно, перевод части вузов на коммерческую основу. Известно, что Союз ректоров этому противится. Является план назначения ректоров сейчас ступенькой к этим преобразованиям? Как ваш гость в целом оценивает эту концепцию, полезно это будет для образования в России или вредно?

Олег Ипатов: На самом деле я считаю, что назначение ректоров, выборы ректоров - это не столь сильный фактор, влияющий на качество образования и на состав учебных заведений. Давайте будем говорить так, что любое высшее учебное заведение является аналогом предприятия, только продукцией являются квалифицированные специалисты. И, наверное, количество таких специалистов прежде всего должны определять работодатели, то есть промышленные предприятия, организации, банки и так далее. Поэтому количество вузов будет, скорее всего, определяться не столько административными решениями из Москвы, сколько реальной потребностью рынка. Если наша промышленность будет оживать, и тенденция по увеличению промышленного производства будет увеличиваться, будет расти валовой национальный продукт, и страна будет развиваться, наверное, потребности в квалифицированных специалистах будут расти. И здесь в высших учебных заведениях есть очень большая ниша, связанная с корпоративным образованием, с корпоративными университетами, кстати, об этом на съезде ректоров тоже говорилось. Потому что сейчас идет процесс организации крупных корпораций, объединенная авиастроительная корпорация образовалась, и в области оборонки крупные холдинги сейчас создаются. Там необходима система переподготовки кадров, система дополнительного образования, система, которая даст передовые знания тому персоналу, который сейчас работает.

Татьяна Валович: В вопросе нашего слушателя прозвучал такой момент: не боитесь ли вы, что по указке государства свыше просто некоторые институты, университеты могут быть действительно сокращены вот таким волевым решением, как это было раньше, в советское время?

Олег Ипатов: Я не боюсь этого, потому что, наверное, здесь есть какие-то естественные механизмы, но посмотрите, пожалуйста, есть решение президента о создании национальных университетов и первые два национальных университета создаются в Красноярске и Ростове-на-Дону. Но они создаются на базе существующих там учебных заведений, в частности, в Красноярске он будет создаваться на базе шести ныне существующих учебных заведений. Что это? Сокращение учебных заведений или придача им нового качества? Поэтому вот здесь надо подходить очень осторожно к этому вопросу.

Слушатель: У меня не вопрос. Я хотел просто согласиться с уважаемым гостем. Дело заключается в том, что потребности промышленности будут падать, к сожалению, и отмирание, старение и вузов технических, и промышленности - это неизбежный процесс. По моим прикидкам, через 10-15 лет в России не будет собственной авиации, авиастроительной промышленности, все разоряется.

Татьяна Валович: Таково мнение нашего слушателя. Но вот я могу возразить. Совсем недавно у меня были в гостях представители рекрутинговых компаний, то есть компаний, которые набирают персонал, и они говорят о том, что качественное высшее или среднее менеджерское, хорошее техническое образование сейчас очень востребовано в России, и они столкнулись с проблемой, что невозможно предоставить работодателям этих специалистов. Вы все время говорите о заказах. Как, скажем, Военмех работает с теми же представителями промышленности для того, чтобы знать и учитывать потребности рынка? Есть ли сейчас такие процессы, когда целенаправленно идут к вам для того, чтобы заказать специалиста?

Олег Ипатов: Вы подняли очень важную проблему. Дело в том, что в сотрудничестве с работодателями, с промышленными предприятиями я вижу путь развития высших учебных заведений, в частности, Военмеха. Проблема здесь состоит в том, что, к сожалению, сейчас у нас в стране отсутствует механизм закрепления кадров. Да, государство недофинансирует систему образования, но вот этот недостаток средств могли бы восполнить промышленные предприятия, по заказам которых мы могли бы готовить специалистов. Но, к сожалению, гарантии того, что подготовленный за деньги предприятий специалист придет работать на это предприятие, нет никакой. Система распределения кадров, которая была в Советском Союзе, не существует сейчас. Какого-то действенного механизма закрепления кадров до сих пор не разработано. И вот это является очень мощной преградой на пути активной работы предприятий. Но тем не менее, ощущая колоссальную кадровую потребность, в Военмехе на каждого выпускника приходится примерно три заявки от предприятия, причем с хорошими условиями труда. Тем не менее мы ищем вместе с предприятиями новые формы: это и создание базовых кафедр, и подготовка на базе бакалавриатуры магистров, то есть в течение двух лет вместе с предприятием готовим уже элитных специалистов для них на базе трехсторонних договоров. Еще здесь есть очень большая ниша - это выход на международный рынок образовательных услуг. Вчера в Военмехе знаменательное событие состоялось - мы подписали с Союзом судовладельцев Норвегии соглашение о подготовке специалистов для нефтегазовой отрасли Норвегии. Причем сейчас пилотный проект будет состоять из выпускников российских технических вузов, но, начиная с нового года, этот проект будет интернациональным, к нам будут приезжать и выпускники норвежских вузов, и студенты разных стран. И вот это та ниша, которая позволит восполнить этот демографический спад абитуриентов, который ожидается в ближайшее время.

Слушатель: У нас традиции от царизма и до нынешних времен - ни Лобачевского, ни Ломоносова, ни других не могли не избрать, не назначить, все у нас решала мафия, поэтому ни Сорбонны, ни Оксфорда у нас никогда не получится. А о назначении... Военные вузы можно взять. Посмотрите, там все назначается, все делается, все в застое. Когда к нам приехали еще при Хрущеве великие ученые-американцы - электронщики и прочие - невозможно было их не назначить, не избрать, потому что это было принижение российских ученых и прочее, и в конце концов все выродилось, и они разбежались, разъехались. В общем-то, прискорбные у нас перспективы после этого назначения и всего прочего. Очень жаль.

Татьяна Валович: Мне хотелось бы затронуть вопрос студенческого самоуправления, которого вы коснулись, когда мы говорили о проблемах с профсоюзами. Насколько сейчас студенты участвуют в какой-то жизни института, есть ли такой отклик? Вы, например, смотрите неофициальный сайт и форум студентов, где они свои претензии откровенно достаточно высказывают? Я вчера посмотрела.

Олег Ипатов: Да, конечно. Мы сайт смотрим. Я хочу сказать, что студенты высказывают свои чаяния и претензии не только с сайта, но и при личных встречах и обращаются...

Татьяна Валович: То есть не боятся потом гонений?

Олег Ипатов: Да, в общем-то, нет. Я еще раз говорю, система студенческого самоуправления, а у нас студенческий совет составляет 46 человек, мы проводили встречу администрации со студенческим советом, так они четыре часа не выпускали ректора из поля своих вопросов, и вопросы были очень острые. Самое главное, что у молодежи есть желание взять какую-то долю ответственности за состояние дел вуза на свои плечи. Другой вопрос, что процесс должен быть управляемый. Развитие форм студенческого самоуправления - это, наверное, будущее развития, в том числе и воспитательного процесса внутри вуза.

Татьяна Валович: Сейчас начинается самая горячая пора для абитуриентов. Наверное, многих из тех, кто хочет поступить в Военмех, очень волнует, каково же количество в этом году бюджетных мест, не сократилось ли оно, какой самый большой конкурс на какой факультет, ну и наверное, волнует вопрос военной кафедры, будет, не будет, что потом?

Олег Ипатов: В этом году Федеральное агентство по образованию по всей России сократило количество бюджетных мест в соответствии с темпами демографического спада. В Военмехе это составило порядка 1%, то есть практически наши бюджетные цифры остались на уровне прошлого года. Мы приглашаем всех абитуриентов принимать участие во вступительных испытаниях. Самый большой конкурс, конечно, на традиционные высокорейтинговые специальности, а у нас это экономика, это международный промышленный менеджмент, где у нас есть норвежская программа, и ребята туда идут, конкурс там достаточно высокий. Так же популярны технические специальности - мехатроника, где у нас осуществляется подготовка вместе с западногерманской фирмой "Феста", это и информационные технологии, программирование и многие-многие другие специальности. Конечно, всех волнующий вопрос связан с военной подготовкой. Я хочу сказать, что были опубликованы списки вузов, где сохраняется военная подготовка. В Петербурге это 10 вузов. В пяти вузах это военные кафедры, а в других пяти вузах предполагается создание учебно-военных центров, и в Военмехе как раз предполагается создание учебно-военного центра.

Татьяна Валович: А в чем отличие?

Олег Ипатов: Я сразу хочу сказать, что по средствам массовой информации прошла искаженная информация, связанная с направленностью и военных кафедр, и учебно-военных центров. И те, и другие будут заниматься подготовкой офицеров запаса, и по пакету законопроектов, которые сейчас находятся в Государственной Думе и прошли второе чтение, офицеры запаса будут призываться только в мирное время. Но учебно-военные центры в отличие от военных кафедр, кроме подготовки офицеров запаса, будут еще осуществлять подготовку небольшого количества кадровых офицеров по наукоемким специальностям. И в порядке эксперимента во всех пяти вузах, где будут созданы учебно-военные центры, в этом году уже будет осуществлен набор желающих пройти военную...

Татьяна Валович: Но вот это по желанию?

Олег Ипатов: По желанию. Отдельный конкурс там будет. Не будет казарменного положения, как в военных училищах. Кроме того, предполагается, что выпускники учебно-военных центров будут заключать контракт на службу в армии в течение трех лет, а не пяти, как выпускники высших военных учебных заведений. Кроме того, они получают полнокровный диплом по гражданской специальности с фундаментальной подготовкой и, безусловно, будут востребованы после окончания контракта и в гражданской промышленности без необходимой переподготовки, если будут таковыми обстоятельства.

Слушатель: Санкт-Петербург, Наталья. В 1975 году мой муж закончил Военмех. Вся его группа, порядка 30 человек, ни один человек не работает по специальности. Ну, отрабатывали три года и уходили. Сейчас как с этим обстоят дела? Я исключаю только из своего вопроса экономические вот эти непрофильные варианты, а чисто технические специальности, есть уже какая-то статистика?

Олег Ипатов: Да, мы статистику подводили, что по ряду специальностей до 90% ребят работают по специальности, а в среднем где-то процентов 70-75. Я бы обратил ваше внимание, наверное, не это является трагедией, ведь научная школа любого вуза предполагает определенный интеллектуальный тренинг. Человек, который проходит все испытания, даже не столь важно, в какой области он учился, он получает определенный интеллектуальный уровень, и если фундаментальные знания были заложены основательно, то он себя найдет в любой системе. Вы прекрасно понимаете, что 90-е годы - очень сложные для промышленности были. Не случайно не только из вузов ушли 35-40-летние преподаватели, но ушли они из промышленности, переориентировались, потому что семью надо было кормить. Это чисто экономические причины. Но сейчас, к счастью, экономические условия для молодых специалистов, в частности, инженерного профиля, который сейчас предлагается предприятиями, достаточно заманчивы.

Татьяна Валович: Конечно, самый больной вопрос, который каждый год уже последнее, наверное, десятилетие появляется, - это вопрос о поступлении и о коррупции при поступлении. Например, газета "МК в Петербурге" 14 июня даже такую интересную статью разместила с заголовком "Сколько стоит в вуз устроить?". То, что там написано, меня даже повергло в шок. К каким только ухищрениям не прибегают, чтобы устроить свои чадо в институт: ходят сдавать двойники, какие-то ректорские списки и что-то еще. Каковы способы минимизировать вот эту коррупцию, возникшую сейчас в России и как вы с этим боретесь?

Олег Ипатов: Я бы считал, что во многом здесь оценка масштабности этого явления преувеличена. Я приведу простой пример. Когда я был в Совете Федерации, там по внутренней трансляции как раз шла передача о коррупции в вузах, и приводились цифры о том, что поступление в технический вуз в среднем по России обходится примерно в 8-10 тысяч долларов. Я хочу сказать, что цена даже в Санкт-Петербурге контрактного обучения в вузе за все пять лет - это 5-6 тысяч долларов. Никакого смысла давать взятку величиной 8-10 тысяч долларов, когда можно совершенно планово поступить на контрактную форму обучения, нет. Но, безусловно, эта проблема существует. Как с ней бороться? Пути есть разные. Для меня, например, не понятно, почему бы не ввести конкурсно-бюджетные места по результатам каждого семестра, тогда отпадает сама почва необходимости давать взятку, когда не понятно, что по результатам следующего семестра человек может перекочевать с бюджетного места на контрактное и наоборот. И таких идей может быть много. Они достаточно просты, лежат на поверхности. Я думаю, рано или поздно общество к этому придет.

Татьяна Валович: А каков процент у вас отсеивания студентов после первого, второго курсов?

Олег Ипатов: Очень большой, потому что Военмех - традиционно сложный вуз, и я вам могу сказать, что мы вместе с контрактниками принимаем порядка полутора тысяч человек на первый курс, а выпускаем мы где-то 700-750 специалистов, то есть половина у нас не доходят до выпуска. И основная масса отсева как раз в первые два года. И связано это во многом со слабой школьной подготовкой. На съезде ректоров Садовничий, председатель Союза ректоров, приводил такие цифры, что они анализировали результаты ЕГЭ по математике: 19,5% школьников не сдали его, то есть это двоешники. Обратите внимание: а аттестаты школьные получили все. Эти ребята пришли в вузы. Естественно, что с нулевой математической подготовкой очень сложно дальше работать.

Татьяна Валович: А не кажется ли вам, что причины в том, что уж очень разорвана программа та, которая дается в школе, с тем, что требуется при поступлении в вузы? 20 лет назад совершенно спокойно, закончив школу, хоть и с отличным результатом, но я не была, скажем, каким-то блестящим учеником, я совершенно спокойно поступила без всяких взяток в достаточно известный тогда вуз. У меня не было никакого страха. Когда поступала моя дочь, я была вынуждена сравнить требования вузов со школьной программой, и я видела, что требования при поступлении - это то, что раньше давалось на первом, а зачастую на втором курсе. И вот эта разница между подготовкой в школе и тем, что требуется при поступлении в вузах, это еще одна, между прочим, составляющая той коррупции, ведь нужен тогда репетитор, нужно еще что-то.

Олег Ипатов: Я полностью с вами согласен. Единственное, я бы, наверное, не путал понятие коррупции и репетиторства.

Татьяна Валович: Ну, это теневая экономика. Я могу привести пример из книги Андрея Константинова "Коррумпированная Россия" такие данные: подготовительные курсы - взятки и просто компенсации недостатков средней школы обходятся населению ежегодно в полтора миллиарда долларов. То есть вот это то недофинансирование, может быть, образования в школах, которое ложится на плечи родителей.

Олег Ипатов: Я абсолютно согласен. Действительно, вынуждены родители за год до поступления нанимать репетиторов, подтягивать, потому что уровень знаний, безусловно, недостаточен. С чем это связано? С одной стороны, это больше дали свобод, в том числе и школам, у нас очень много появилось биологических школ, гуманитарных школ, а выпускники таких школ идут не обязательно по гуманитарному направлению, а есть те ребята, которые желают идти, например, в технику, а технику без фундаментальных знаний по математике и физике освоить невозможно. И вот здесь возникает необходимость в том, что школа не додала, нанимать человека, нанимать специалиста и восполнять тот пробел знаний. И это большая проблема.

Татьяна Валович: Но почему 20 лет назад такого не было, а сейчас это появилось? То есть вы считаете, что это связано со снижением качества образования в школе?

Олег Ипатов: Я считаю, что общее снижение качества образования и в школе, и в вузах в том числе.

Татьяна Валович: Анализируете ли вы потом, когда поступают к вам ученики, вот это, как-то можете повлиять на этот процесс?

Олег Ипатов: Да, мы анализируем, у нас есть школы, с которыми мы работаем, мы регулярно встречаемся с руководством этих школ, мы подключаемся к учебному процессу этих школ уже на последнем году обучения, и вот это, безусловно, влияет на качество знаний студентов, которые к нам приходят.