Программу ведет Андрей Шароградский. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Малика Рахманова.
Андрей Шароградский: Более двух миллионов узбекских школьников каждый год в сентябре направляются на двухмесячный период в поля для сбора хлопка. Таковы данные только что обнародованного доклада Лондонской школы восточных и африканских исследований о принудительном детском труде в хлопковом секторе Узбекистана. Документ основан на наблюдениях и опросах, проведенных группой исследователей в шести районах Узбекистана, и рассказывает о масштабах и механизмах найма детей и условиях их труда. Согласно докладу, пятьдесят процентов всего объема хлопка в республике собирается детскими руками. Правозащитники выражают в связи с этим серьезную озабоченность.
Малика Рахманова: Практика привлечения школьников и студентов к сбору сельскохозяйственных культур широко применялась еще во времена СССР. Если в России студенты и школьники ездили "на картошку", то в центральноазиатских республиках молодежь отправляли "на хлопок". Советский опыт использования низкооплачиваемого труда применяется и по сей день в Узбекистане. Хлопчатник остается доминирующей сельскохозяйственной культурой Узбекистана. Большая часть сельского населения, в том числе дети, так или иначе включены в систему получения высоких урожаев, обеспечивающих большую часть валютных поступлений в бюджет.
Согласно данным доклада Лондонской школы восточных и африканских исследований, порядка 90% школьников в возрасте от 10 до 15 лет (это учащиеся с пятого по десятый классы) в сельской местности отправляются на сбор хлопка. Дети работают на полях от 51 до 63 дней без выходных. Устные указания выгонять детей на поля приходят от местных властей в школы. Рассказывает руководитель "Узбекско-немецкого форума прав человека" Умида Ниязова. Она принимала участие в разработке первого доклада Лондонской школы.
Умида Ниязова: Все это происходит на телефонном уровне. Конечно, это правительство дает устные указания местным администрациям, и главы местных администраций несут личную ответственность за сбор урожая, организуют детей для сбора хлопка. Организуются автобусы, милиция сопровождает этих детей, и школы в этот период закрываются.
Малика Рахманова: Законодательство Узбекистана регламентирует, что использование труда подростков младше 15 лет запрещается. Это нововведение было включено в законодательство республики после ратификации одной из 12 конвенций Международной организации труда о минимальном возрасте при приеме на работу. Узбекистан ратифицировал три конвенции, запрещающих детский принудительный труд: Конвенцию о правах ребенка, Конвенцию о минимальном возрасте при приеме на работу и Конвенцию по искоренению наихудших форм детского труда. Для внедрения в практику этих конвенций правительство Узбекистана выработало национальную программу. Однако, по словам Умиды Ниязовой, уже через две недели после принятия программы в сентябре дети снова были отправлены собирать хлопок, а школы были закрыты на два месяца.
Технологическое оснащение советского времени в хлопководстве Узбекистана давно устарело, а на новое у хозяйств нет денег. К тому же хлопок, собранный руками, чище и стоит дороже. Хотя производительность машинного сбора в 50-70 раз выше ручного, но волокно более засорено растительными примесями и требует более интенсивной очистки. Дети собирают хлопок в мешки вручную. Норма сбора для детей варьируется в зависимости от возраста от тридцати до пятидесяти килограмм. По словам правозащитников, за невыполнение плана детей наказывают как морально, так и физически.
Умида Ниязова: В прошлом году был такой случай, что 17-летняя студентка педагогического колледжа повесилась на хлопковом поле, когда они жили там во временном трудовом лагере, она ночью не вернулась. Скорее всего, причиной послужило то, что ее постоянно критиковали за то, что она не могла собрать норму хлопка.
Малика Рахманова: Очевидцы говорят, что условия, в которых живут дети, не соответствуют гигиеническим нормам. Школьникам выплачивают мизерную заработную плату. Международные и правозащитные организации выражают озабоченность такой ситуацией в Узбекистане. Власти республики отрицают свою причастность к привлечению школьников к сбору хлопка и ссылаются на частные хозяйства, которые якобы и нанимают детей. Очевидцы же, наблюдавшие за процессом, утверждают обратное. Говорит, председатель общества прав человека "Изгулик" в Гулистоне Карим Назарбаев...
Карим Назарбаев: На собрании учителям указывали, что если не будете выводить детей на хлопок или будете агитировать, чтобы на хлопок не выходили, мы объявим вас врагами народа. И вот так у нас все ребята собрали хлопок.
Малика Рахманова: Эксперты считают, что на селе качество преподавания и без того слабое, а оторванность детей от школы в течение двух месяцев - большой пробел в учебе.
Умида Ниязова: Можем предполагать, что если ребенок каждый год от 2 до 2,5 месяцев оторван от учебы и затем он должен все наверстать, конечно, уровень образования будет снижаться.
Малика Рахманова: Ситуация в соседних центральноазиатских странах схожа с узбекской. В Таджикистане тоже существует проблема эксплуатации труда студентов и школьников. К сбору хлопка привлекаются учащиеся всех областей, кроме столичной. По словам студентов, их заставляют писать заявления о желании добровольно участвовать в сборе хлопка. А школьников даже и не спрашивают.
В Киргизии ситуация чуть лучше. Тут власти не участвуют в эксплуатации детского труда. Дети сами идут зарабатывать на хлеб, говорит руководитель бишкекского НПО по защите прав детей Елена Воронина. По ее словам, детский труд продолжает использоваться не только в сельской местности, но и в больших городах Киргизии. Почти 15 процентов работающих детей в этой республике не ходят в школу и не умеют писать и читать.
Елена Воронина: В одной лишь Джалалабадской области на сельскохозяйственные работы привлекают в среднем 125 тысяч детей. И это только в табаководстве, это неофициальные данные, а данные, которые собираются неправительственными организациями, экспертами профсоюзов и так далее. Но это только верхушка айсберга. Насколько мне известно, например, на юге Кыргызстана очень много ребят работают из близлежащих районов Андижанской области, из Дагестана. Эти ребята не только работают, толкают тачки с грузом, но они и работают на близлежащих полях, которые находятся возле этого рынка.
Малика Рахманова: По словам экспертов Лондонской школы, подготовившей доклад, в Узбекистане отказаться от детского труда будет возможно только в том случае, если пройдет комплексная реформа сельского хозяйства. Без реформ сельские районы так и останутся нищими, а детский труд по-прежнему будут широко применяться на полях Узбекистана.
Андрей Шароградский: Более двух миллионов узбекских школьников каждый год в сентябре направляются на двухмесячный период в поля для сбора хлопка. Таковы данные только что обнародованного доклада Лондонской школы восточных и африканских исследований о принудительном детском труде в хлопковом секторе Узбекистана. Документ основан на наблюдениях и опросах, проведенных группой исследователей в шести районах Узбекистана, и рассказывает о масштабах и механизмах найма детей и условиях их труда. Согласно докладу, пятьдесят процентов всего объема хлопка в республике собирается детскими руками. Правозащитники выражают в связи с этим серьезную озабоченность.
Малика Рахманова: Практика привлечения школьников и студентов к сбору сельскохозяйственных культур широко применялась еще во времена СССР. Если в России студенты и школьники ездили "на картошку", то в центральноазиатских республиках молодежь отправляли "на хлопок". Советский опыт использования низкооплачиваемого труда применяется и по сей день в Узбекистане. Хлопчатник остается доминирующей сельскохозяйственной культурой Узбекистана. Большая часть сельского населения, в том числе дети, так или иначе включены в систему получения высоких урожаев, обеспечивающих большую часть валютных поступлений в бюджет.
Согласно данным доклада Лондонской школы восточных и африканских исследований, порядка 90% школьников в возрасте от 10 до 15 лет (это учащиеся с пятого по десятый классы) в сельской местности отправляются на сбор хлопка. Дети работают на полях от 51 до 63 дней без выходных. Устные указания выгонять детей на поля приходят от местных властей в школы. Рассказывает руководитель "Узбекско-немецкого форума прав человека" Умида Ниязова. Она принимала участие в разработке первого доклада Лондонской школы.
Умида Ниязова: Все это происходит на телефонном уровне. Конечно, это правительство дает устные указания местным администрациям, и главы местных администраций несут личную ответственность за сбор урожая, организуют детей для сбора хлопка. Организуются автобусы, милиция сопровождает этих детей, и школы в этот период закрываются.
Малика Рахманова: Законодательство Узбекистана регламентирует, что использование труда подростков младше 15 лет запрещается. Это нововведение было включено в законодательство республики после ратификации одной из 12 конвенций Международной организации труда о минимальном возрасте при приеме на работу. Узбекистан ратифицировал три конвенции, запрещающих детский принудительный труд: Конвенцию о правах ребенка, Конвенцию о минимальном возрасте при приеме на работу и Конвенцию по искоренению наихудших форм детского труда. Для внедрения в практику этих конвенций правительство Узбекистана выработало национальную программу. Однако, по словам Умиды Ниязовой, уже через две недели после принятия программы в сентябре дети снова были отправлены собирать хлопок, а школы были закрыты на два месяца.
Технологическое оснащение советского времени в хлопководстве Узбекистана давно устарело, а на новое у хозяйств нет денег. К тому же хлопок, собранный руками, чище и стоит дороже. Хотя производительность машинного сбора в 50-70 раз выше ручного, но волокно более засорено растительными примесями и требует более интенсивной очистки. Дети собирают хлопок в мешки вручную. Норма сбора для детей варьируется в зависимости от возраста от тридцати до пятидесяти килограмм. По словам правозащитников, за невыполнение плана детей наказывают как морально, так и физически.
Умида Ниязова: В прошлом году был такой случай, что 17-летняя студентка педагогического колледжа повесилась на хлопковом поле, когда они жили там во временном трудовом лагере, она ночью не вернулась. Скорее всего, причиной послужило то, что ее постоянно критиковали за то, что она не могла собрать норму хлопка.
Малика Рахманова: Очевидцы говорят, что условия, в которых живут дети, не соответствуют гигиеническим нормам. Школьникам выплачивают мизерную заработную плату. Международные и правозащитные организации выражают озабоченность такой ситуацией в Узбекистане. Власти республики отрицают свою причастность к привлечению школьников к сбору хлопка и ссылаются на частные хозяйства, которые якобы и нанимают детей. Очевидцы же, наблюдавшие за процессом, утверждают обратное. Говорит, председатель общества прав человека "Изгулик" в Гулистоне Карим Назарбаев...
Карим Назарбаев: На собрании учителям указывали, что если не будете выводить детей на хлопок или будете агитировать, чтобы на хлопок не выходили, мы объявим вас врагами народа. И вот так у нас все ребята собрали хлопок.
Малика Рахманова: Эксперты считают, что на селе качество преподавания и без того слабое, а оторванность детей от школы в течение двух месяцев - большой пробел в учебе.
Умида Ниязова: Можем предполагать, что если ребенок каждый год от 2 до 2,5 месяцев оторван от учебы и затем он должен все наверстать, конечно, уровень образования будет снижаться.
Малика Рахманова: Ситуация в соседних центральноазиатских странах схожа с узбекской. В Таджикистане тоже существует проблема эксплуатации труда студентов и школьников. К сбору хлопка привлекаются учащиеся всех областей, кроме столичной. По словам студентов, их заставляют писать заявления о желании добровольно участвовать в сборе хлопка. А школьников даже и не спрашивают.
В Киргизии ситуация чуть лучше. Тут власти не участвуют в эксплуатации детского труда. Дети сами идут зарабатывать на хлеб, говорит руководитель бишкекского НПО по защите прав детей Елена Воронина. По ее словам, детский труд продолжает использоваться не только в сельской местности, но и в больших городах Киргизии. Почти 15 процентов работающих детей в этой республике не ходят в школу и не умеют писать и читать.
Елена Воронина: В одной лишь Джалалабадской области на сельскохозяйственные работы привлекают в среднем 125 тысяч детей. И это только в табаководстве, это неофициальные данные, а данные, которые собираются неправительственными организациями, экспертами профсоюзов и так далее. Но это только верхушка айсберга. Насколько мне известно, например, на юге Кыргызстана очень много ребят работают из близлежащих районов Андижанской области, из Дагестана. Эти ребята не только работают, толкают тачки с грузом, но они и работают на близлежащих полях, которые находятся возле этого рынка.
Малика Рахманова: По словам экспертов Лондонской школы, подготовившей доклад, в Узбекистане отказаться от детского труда будет возможно только в том случае, если пройдет комплексная реформа сельского хозяйства. Без реформ сельские районы так и останутся нищими, а детский труд по-прежнему будут широко применяться на полях Узбекистана.
