Запрещение абортов в 1936 году, после 16 лет их легального существования, резко ухудшило положение тысяч и тысяч женщин в России. Что происходило с женщинами и врача в те годы, ярко показала Людмила Улицкая в романе «Казус Кукоцкого».
- Людмила, прототипом вашего героя в этом романе был реальный врач?
- Даже не один. Но, может быть, наиболее важной для меня фигурой был покойный, знаменитейший акушер-гинеколог Павел Алексеевич Гозиков. Он был отчимом моей подруги, этот человек был реальный совершенно, героический, который спасал жизнь женщин, которые производили нелегальные аборты. Это была ужасная, драматическая совершенно ситуация, потому что женщин, которых он спасал, если выяснялось, что это не самопроизвольный выкидыш, а это медицинский или менее медицинский аборт, их просто сажали в тюрьму. При этом оставались их живые существующие дети в детских домах. В общем, это была очень трагическая ситуация. Он с ней боролся настолько, насколько он мог.
- Конечно, это и есть, наверное, выбор врача: я делаю то, что могу, пока я это могу.
- Да, и в таком положении были очень многие врачи, потому что это была очень распространенная ситуация, это были послевоенные годы, когда была очень тяжелая жизнь и рождение еще одного ребенка ставило просто под угрозу существование уже имеющихся.
- Людмила, скажите, а как вы сами относитесь к абортам?
- Во-первых, большое несчастье. Для женщины, которая идет на этот шаг, это всегда чрезвычайное испытание, физическое и моральное. Поскольку церковь очень запретительно относится к этому акту, то рождает очень разные ситуации. Во-первых, не все на свете люди верующие. Поэтому запрещение церкви, во-первых, относится к людям верующим, это вопрос их выбора, подчиняются они запрету церкви или они решают свои проблемы в соответствии со своими жизненными обстоятельствами. Когда мы знаем о существовании, скажем, огромного количества в Индии женщин, которые рожают детей постоянно, и дети эти умирают, чуть ли не 40 процентов, до года от голода, дизентерии... Я не берусь решать этот вопрос в такой категорической форме, в которой решает его церковь. Я думаю, что рожать детей для того, чтобы они умерли в течение нескольких младенческих месяцев, это так же жестоко и такое же преступление, как сделать аборт, не меньшее.
