В эфире Челябинск, Александр Валиев:
Константину Александровичу Грибовскому 86 лет. А на фронт он ушел, когда не было и 18-ти. Пошел вместе с друзьями добровольцем. На тот момент он окончил 2 курса техникума.
Константин Грибовский: Пришел я 1 сентября на третий курс, там были доценты, кандидаты и профессора. А эти доктора, профессора, оказывается, приехали из Киева, там же сдали Киев, у них у всех горе. Ну, и мы решили, несколько парней, думаем: все равно мне осталось 4 или 5 месяцев до 18 лет, сходить в райком комсомола. Подали заявления: хотим добровольно уйти.
Александр Валиев: Через пару месяцев их отправили под Ленинград в составе 40 отдельного лыжного батальона. Перед отправкой им дали по три патрона, выстрелить из винтовки - вот с таким опытом ребята ушли на фронт.
Константин Грибовский: Я с детства научился ходить на лыжах, очень хорошо ходил на лыжах. Причем я научился ходить без палок. Потом, будучи еще в школе и в техникуме, я посещал стрелковые кружки, и там я научился стрелять. Страха не было, понимаете. И, между прочим, это мне очень здорово помогало.
Александр Валиев: Была зима, и хотя солдаты нещадно мерзли, врагам было еще хуже.
Константин Грибовский: А немцы тоже, они в летней же форме, они не думали, что до зимы это дойдет. Все мороженые. Я вот удивляюсь, как я там не сдох! У меня вот видите, ухо не гнется, оно отмороженное. Ноги отмороженные, все отмороженное. Вообще, на самом деле, жутко было! Кормили отвратительно. Я не знаю, как не сход вообще. Там все здоровье потерял.
Александр Валиев: Весной 1942 года Константин окончил полковую школу, и в звании старшего сержанта его назначили командиром взвода минометчиков. В конце июля их бросили под Ржев, там он получил медаль "За отвагу". И там же у него в ногах разорвалась мина.
Константин Грибовский: Семь осколков. Когда мина разорвалась, я потерял сознание. А когда я очнулся, я еще пошел, падал, шел. А 30 августа нас привезли в Москву. Там всего ехать-то 3-4 часа, а нас везли целую неделю, с 25-го до 30-го. А везли в вагонах телячьих, там ни врачей, никого не было, кое кто подох – так и подох, поорал-поорал – и заткнулся. А у меня ноги-то стали как бревна. Привезли в Марьину рощу – сразу на операционный стол. Я лежу вот так, вижу – ни усыпляющих, ничего не было – вот так вот разрезал. Я думал, мне всю ступню разрезали пополам, понимаете, а боли я не чувствую, ничего.
Александр Валиев: 8 месяцев пролежал Константин в госпиталях, а потом его отправили в 1-е Астраханское училище, несмотря на то, что он еще практически не мог ходить.
Константин Грибовский: Я туда приехала, на радости походил – у меня ноги распухли, я опять ходить не могу. Я и говорю: "Давайте отпустите домой" – домой меня тоже не отпускают. И отправили меня в Урюпинское военно-пехотное училище. Домой не отпускают, вот гады. Такое бесчеловечное отношение, понимаете, человек ходить не может – к матери не могут отпустить, хоть на неделю. Но потом потихонечку-потихонечку я начал ходить, все.
Александр Валиев: В марте 1945-го их отправили на 1-ый Белорусский фронт, и вскоре они оказались в Берлине, где шли ожесточенные бои за город. Однако их подразделение держали в резерве вплоть до победы. Какое-то время Константин Александрович служил в Германии, и лишь в 1946 году впервые получил отпуск и оказался дома, в Челябинске. Друзья собрали ему учебники для старших классов, и он принял решение – получить образование. Однако из армии его просто так не отпускали.
Константин Грибовский: Тогда я написал заявление: "Так как не имею призвания служить в Советской армии, прошу демобилизовать". Они ни в какую. Тогда я прошел медкомиссию, мне дали инвалида второй группы, и меня как инвалида уже демобилизовали. В 30 лет я закончил институт с отличием, на 31-м году женился. Областная власть дала двухкомнатную квартиру-хрущевку. Вот мы с тех пор и живем там, больше полусотни лет живем.
Александр Валиев: Друзья Константина Александровича, с которыми он пошел подавать заявление в 1941-м и с которыми служил под Ленинградом, прошли всю войну, и все вернулись домой. Потом двое из них были его студентами в сельскохозяйственном институте. Но сегодня из той компании он остался один.
Константину Александровичу Грибовскому 86 лет. А на фронт он ушел, когда не было и 18-ти. Пошел вместе с друзьями добровольцем. На тот момент он окончил 2 курса техникума.
Константин Грибовский: Пришел я 1 сентября на третий курс, там были доценты, кандидаты и профессора. А эти доктора, профессора, оказывается, приехали из Киева, там же сдали Киев, у них у всех горе. Ну, и мы решили, несколько парней, думаем: все равно мне осталось 4 или 5 месяцев до 18 лет, сходить в райком комсомола. Подали заявления: хотим добровольно уйти.
Александр Валиев: Через пару месяцев их отправили под Ленинград в составе 40 отдельного лыжного батальона. Перед отправкой им дали по три патрона, выстрелить из винтовки - вот с таким опытом ребята ушли на фронт.
Константин Грибовский: Я с детства научился ходить на лыжах, очень хорошо ходил на лыжах. Причем я научился ходить без палок. Потом, будучи еще в школе и в техникуме, я посещал стрелковые кружки, и там я научился стрелять. Страха не было, понимаете. И, между прочим, это мне очень здорово помогало.
Александр Валиев: Была зима, и хотя солдаты нещадно мерзли, врагам было еще хуже.
Константин Грибовский: А немцы тоже, они в летней же форме, они не думали, что до зимы это дойдет. Все мороженые. Я вот удивляюсь, как я там не сдох! У меня вот видите, ухо не гнется, оно отмороженное. Ноги отмороженные, все отмороженное. Вообще, на самом деле, жутко было! Кормили отвратительно. Я не знаю, как не сход вообще. Там все здоровье потерял.
Александр Валиев: Весной 1942 года Константин окончил полковую школу, и в звании старшего сержанта его назначили командиром взвода минометчиков. В конце июля их бросили под Ржев, там он получил медаль "За отвагу". И там же у него в ногах разорвалась мина.
Константин Грибовский: Семь осколков. Когда мина разорвалась, я потерял сознание. А когда я очнулся, я еще пошел, падал, шел. А 30 августа нас привезли в Москву. Там всего ехать-то 3-4 часа, а нас везли целую неделю, с 25-го до 30-го. А везли в вагонах телячьих, там ни врачей, никого не было, кое кто подох – так и подох, поорал-поорал – и заткнулся. А у меня ноги-то стали как бревна. Привезли в Марьину рощу – сразу на операционный стол. Я лежу вот так, вижу – ни усыпляющих, ничего не было – вот так вот разрезал. Я думал, мне всю ступню разрезали пополам, понимаете, а боли я не чувствую, ничего.
Александр Валиев: 8 месяцев пролежал Константин в госпиталях, а потом его отправили в 1-е Астраханское училище, несмотря на то, что он еще практически не мог ходить.
Константин Грибовский: Я туда приехала, на радости походил – у меня ноги распухли, я опять ходить не могу. Я и говорю: "Давайте отпустите домой" – домой меня тоже не отпускают. И отправили меня в Урюпинское военно-пехотное училище. Домой не отпускают, вот гады. Такое бесчеловечное отношение, понимаете, человек ходить не может – к матери не могут отпустить, хоть на неделю. Но потом потихонечку-потихонечку я начал ходить, все.
Александр Валиев: В марте 1945-го их отправили на 1-ый Белорусский фронт, и вскоре они оказались в Берлине, где шли ожесточенные бои за город. Однако их подразделение держали в резерве вплоть до победы. Какое-то время Константин Александрович служил в Германии, и лишь в 1946 году впервые получил отпуск и оказался дома, в Челябинске. Друзья собрали ему учебники для старших классов, и он принял решение – получить образование. Однако из армии его просто так не отпускали.
Константин Грибовский: Тогда я написал заявление: "Так как не имею призвания служить в Советской армии, прошу демобилизовать". Они ни в какую. Тогда я прошел медкомиссию, мне дали инвалида второй группы, и меня как инвалида уже демобилизовали. В 30 лет я закончил институт с отличием, на 31-м году женился. Областная власть дала двухкомнатную квартиру-хрущевку. Вот мы с тех пор и живем там, больше полусотни лет живем.
Александр Валиев: Друзья Константина Александровича, с которыми он пошел подавать заявление в 1941-м и с которыми служил под Ленинградом, прошли всю войну, и все вернулись домой. Потом двое из них были его студентами в сельскохозяйственном институте. Но сегодня из той компании он остался один.
