В эфире Удмуртия. Надежда Гладыш:
Нас высадили метрах в ста от здания пересыльной тюрьмы. Попросили построиться в колонну шеренгами по четыре. Впереди шли настоящие арестанты, то есть группа костюмированных юношей-старшеклассников, одетых в нечто напоминающее мужское исподнее белье и в шапках, формой напоминающих береты грубого солдатского сукна. Девушки были одеты в нечто вроде зипунов, некоторые несли в руках свертки, напоминавшие спеленутых младенцев. На подходе к тюрьме нас ждали…
Звучит песня:
Солнце всходит и заходит,
А в тюрьме моей темно.
Днем и ночью часовые
Стерегут мое окно…
Надежда Гладыш: Это местные старушки, жительницы деревни Бакчеево, что расположена в нескольких километрах пути от райцентра Игра. Они тоже заняты в историческом спектакле, который называется "Сибирский тракт – дорога сквозь века". Их роль – выйти на дорогу навстречу колонне арестантов и одарить "страдальцев" скудным угощением.
Игринский краеведческий музей в прошлом году этим проектом выиграл грант в конкурсе Владимира Потанина "Меняющий музей в меняющемся мире". Проект интерактивный, то есть экскурсанты обряжаются в костюмы наподобие тех, которые носили арестанты в XIX веке. Бряцание железа, которое слышится сквозь пение народных плакальщиц, – это и есть кандальный звон, поскольку молодежь идет по Сибирскому тракту закованная в кандалы. Подробнее о кандалах – директор Игринского краеведческого музея Светлана Дмитриева.
Светлана Дмитриева: Вот для того, чтобы удобнее было экскурсантам, у нас болтики и гаечки. Мы же не можем каждого заковать, потом позвать кузнеца… А вот это очень удобно. По желанию можно надеть ножные кандалы. Ножные кандалы – кольцо побольше. Кандалы эти обтягивают неплотно ногу, между кольцом и ногой в палец толщиной зазор. И вот когда человек идет, вот эти кандалы больно ударяют по ноге, и за день ходьбы натирается страшная рана. Если есть у кого-то желание померить кандалы – пожалуйста. Можете хотя бы ручные.
Надежда Гладыш: Игринский участок каторжного пути составлял 80 километров. По территории Удмуртии Сибирский тракт протянулся двумя ветками на расстояние 217 километров. Протяженность всей дороги – 9 тысяч километров. Пешие арестанты ее преодолевали за полтора-два года.
Интересны заметки Маргариты Бекмеметьевой, сотрудницы Бакчеевского филиала музея, о том, что Сибирский тракт в значительной мере формировал всю здешнюю среду обитания. Кроме каторжан, Сибирским трактом шли торговые обозы, была налажена почтовая и ямская службы. А значит, окрестный люд постоянно отвлекали на трудовые повинности, связанные с поддержанием дороги в рабочем состоянии. С другой стороны, дорога и кормила, потому что арестанты в те времена получали небольшие деньги на карманные расходы и тратили их, покупая у местного населения дополнительные продукты питания или теплые вещи.
По сведениям музейщиков, каждому арестанту в день полагалось полфунта говядины, около 100 граммов ячменя или овса грубого помола, один килограмм ржаного хлеба и по кружке кваса утром и вечером. Из этого меню нам досталась только порция ячневой каши. А на призывы экскурсовода примерить кандалы желающих не нашлось. Хотя на нарах повалялись многие.
Мы покидали гостеприимную тюрьму под звуки популярной среди российских каторжан песни, которую исполняет специалист Центра реставрации памятников истории Светлана Бегунцова.
Светлана Бегунцова поет:
Идут они с бритыми лбами,
На солнце глядят тяжело.
Угрюмые, сдвинуты вровень,
На сердце раздумье легло.
Динь-дон, динь-дон…
Надежда Гладыш: Музейщики утверждают, что этот туристический проект пользуется неизменным спросом среди школьников Удмуртии.
Нас высадили метрах в ста от здания пересыльной тюрьмы. Попросили построиться в колонну шеренгами по четыре. Впереди шли настоящие арестанты, то есть группа костюмированных юношей-старшеклассников, одетых в нечто напоминающее мужское исподнее белье и в шапках, формой напоминающих береты грубого солдатского сукна. Девушки были одеты в нечто вроде зипунов, некоторые несли в руках свертки, напоминавшие спеленутых младенцев. На подходе к тюрьме нас ждали…
Звучит песня:
Солнце всходит и заходит,
А в тюрьме моей темно.
Днем и ночью часовые
Стерегут мое окно…
Надежда Гладыш: Это местные старушки, жительницы деревни Бакчеево, что расположена в нескольких километрах пути от райцентра Игра. Они тоже заняты в историческом спектакле, который называется "Сибирский тракт – дорога сквозь века". Их роль – выйти на дорогу навстречу колонне арестантов и одарить "страдальцев" скудным угощением.
Игринский краеведческий музей в прошлом году этим проектом выиграл грант в конкурсе Владимира Потанина "Меняющий музей в меняющемся мире". Проект интерактивный, то есть экскурсанты обряжаются в костюмы наподобие тех, которые носили арестанты в XIX веке. Бряцание железа, которое слышится сквозь пение народных плакальщиц, – это и есть кандальный звон, поскольку молодежь идет по Сибирскому тракту закованная в кандалы. Подробнее о кандалах – директор Игринского краеведческого музея Светлана Дмитриева.
Светлана Дмитриева: Вот для того, чтобы удобнее было экскурсантам, у нас болтики и гаечки. Мы же не можем каждого заковать, потом позвать кузнеца… А вот это очень удобно. По желанию можно надеть ножные кандалы. Ножные кандалы – кольцо побольше. Кандалы эти обтягивают неплотно ногу, между кольцом и ногой в палец толщиной зазор. И вот когда человек идет, вот эти кандалы больно ударяют по ноге, и за день ходьбы натирается страшная рана. Если есть у кого-то желание померить кандалы – пожалуйста. Можете хотя бы ручные.
Надежда Гладыш: Игринский участок каторжного пути составлял 80 километров. По территории Удмуртии Сибирский тракт протянулся двумя ветками на расстояние 217 километров. Протяженность всей дороги – 9 тысяч километров. Пешие арестанты ее преодолевали за полтора-два года.
Интересны заметки Маргариты Бекмеметьевой, сотрудницы Бакчеевского филиала музея, о том, что Сибирский тракт в значительной мере формировал всю здешнюю среду обитания. Кроме каторжан, Сибирским трактом шли торговые обозы, была налажена почтовая и ямская службы. А значит, окрестный люд постоянно отвлекали на трудовые повинности, связанные с поддержанием дороги в рабочем состоянии. С другой стороны, дорога и кормила, потому что арестанты в те времена получали небольшие деньги на карманные расходы и тратили их, покупая у местного населения дополнительные продукты питания или теплые вещи.
По сведениям музейщиков, каждому арестанту в день полагалось полфунта говядины, около 100 граммов ячменя или овса грубого помола, один килограмм ржаного хлеба и по кружке кваса утром и вечером. Из этого меню нам досталась только порция ячневой каши. А на призывы экскурсовода примерить кандалы желающих не нашлось. Хотя на нарах повалялись многие.
Мы покидали гостеприимную тюрьму под звуки популярной среди российских каторжан песни, которую исполняет специалист Центра реставрации памятников истории Светлана Бегунцова.
Светлана Бегунцова поет:
Идут они с бритыми лбами,
На солнце глядят тяжело.
Угрюмые, сдвинуты вровень,
На сердце раздумье легло.
Динь-дон, динь-дон…
Надежда Гладыш: Музейщики утверждают, что этот туристический проект пользуется неизменным спросом среди школьников Удмуртии.
