Программу ведет Александр Гостев. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Андрей Шарый.
Александр Гостев: Израильский город Хайфа только что вновь подвергся ракетному обстрелу из Ливана. По поступающей информации, одна ракета попала в трехэтажный жилой дом, здание разрушено, есть жертвы, но, сколько именно, пока неизвестно. Израильская авиация продолжает наносить удары по объектам в Ливане, в частности в порту и в пригородах Бейрута. Убито более 20 человек, в том числе 8 ливанских солдат, раненых в Бейруте не менее 50.
Член руководства Европейского союза Хавьер Солана вернулся из срочной поездки в Бейрут, настроенный весьма пессимистически. Он заявил, что шансы заключить перемирие между Израилем и Ливаном очень малы. Теперь в Бейрут отправляются премьер-министр Франции Доминик де Вильпен и глава МИДа Франции Филипп Дуст-Блази.
В Петербурге на саммите "большой восьмерки" распространено итоговое заявление председателя встречи президента России Владимира Путина. В частности в документе уделяется очень большое внимание обострению обстановки на Ближнем Востоке. На пресс-конференции Путин сказал...
Владимир Путин: Достигнуты договоренности в вопросах стратегической и региональной стабильности. Так мы готовы продолжать скоординированные действия в сфере нераспространения оружия массового уничтожения. И в этой связи отмечу созвучность позиций стран "восьмерки" в отношении того, что ядерные проблемы Ирана и Северной Кореи необходимо решать исключительно мирным, дипломатическим путем. Особое внимание было уделено Ближнему Востоку. Главное сейчас - остановить насилие, отдать приоритет политико-дипломатическим методам урегулирования при центральной посреднической роли Организации Объединенных Наций.
Александр Гостев: Как сообщает корреспондент Радио Свобода Ровшан Гусейнов, в связи с ракетными обстрелами из Ливана муниципальные службы и транспорт в израильском городе Хайфа работают с сильными перебоями. Сегодня же правительство Израиля вновь заявило, что операция в Ливане будет продолжаться до полного разгрома группировки "Хезболлах". МЧС России вслед за службами многих западных государств начинает массовую эвакуацию из Ливана и Палестинской автономии своих российских граждан.
Одной из причин постоянной внутриполитической нестабильности в Ливане эксперты называют сложное политическое устройство страны, основанное на очень хрупком балансе интересов различных конфессиональных и этнических групп. Об особенностях ливанской внутренней политики мой коллега Андрей Шарый сегодня побеседовал с экспертом Радио Свобода/Свободная Европа по странам арабского Востока Сергеем Данилочкиным, который неоднократно бывал в Ливане.
Сергей Данилочкин: Главный конечно источник в истории этой страны и в историческом разделении страны на конфессиональную систему, которая, в общем-то, была закреплена в политической системе Ливана, когда концессии поставляют определенных политиков или определенных лидеров на определенные, совершенно четко зафиксированные ступеньки. Например, премьер-министр может только из одной конфессии быть, президент из другой конфессии и так далее и тому подобное. За время, прошедшее с того политического решения о создании этой ливанской политической системы, изменился и политический, и этнический климат, и религиозный климат в стране, какие-то конфессии оказались в менее влиятельном положении, чем они должны бы были быть, судя по количеству, скажем, населения. Соответственно, они считают, что они политически недопредставлены, требуют к себе каких-то дополнительных привилегий в политическом смысле. Те, кто в привилегированном относительно положении оказались, естественно, не хотят сдавать своих позиций, поэтому возникают такие конфликты. Это, кстати говоря, и было одной из причин гражданской войны в Ливане, которая продолжалась почти 20 лет.
Андрей Шарый: Ливанская нация как таковая существует? Страна, в общем, по историческим меркам достаточно недавно создана. Ощущение единства страны за счет чего возникает?
Сергей Данилочкин: Возникает такое ощущение, что Ливан это единая нация, потому что люди себя просто ощущают ливанцами, в первую очередь считают себя ливанцами и потом уже христианами, мусульманами, маранитами, друзами или кем-то еще. С другой стороны, конечно же, внутри Ливана они четко представляют себе, кто есть кто, кто откуда происходит, каково положение каждого конкретного человека. Они могут по фамилии буквально определить политическую принадлежность человека.
Андрей Шарый: Национальная или конфессиональная принадлежность автоматически относит того или иного человека к уже какому-то политическому выбору, как правило.
Сергей Данилочкин: В общем-то, как правило, да. Хотя в стране существует партия, которая строит свою кадровую политику вопреки этому принципу религиозно-конфессиональному. Конечно же, сентиментально люди относятся к своей малой родине. Люди, которые родились в христианском районе, они конечно с симпатией относятся к развитию этого региона и, прежде всего, думают о том, как их соседям. Несмотря на разницу политических взглядов, симпатии такие групповые, они возникают всегда.
Андрей Шарый: Речь идет о конфликте государства Израиль и государства Ливан либо речь идет о конфликте радикального движения "Хезболлах", которое не контролирует ливанское правительство, насколько известно, и государства Израиль?
Сергей Данилочкин: Мы не можем говорить о том, что бомбардировки или обстрелы территории страны исключают правительство этой страны из конфликта. То есть, если бы, условно говоря, удары наносились точечно, что было раньше, по каким-то базам "Хезболлах" или других группировок, то тогда еще ливанское правительство могло более или менее стоять в стороне. Уже вместе с началом этой широкомасштабной акции, когда Израиль заявил о том, что в правительстве страны находится представитель той организации, с которой у Израиля проблемы, уже выносят этот конфликт за пределы конфликта Израиля и "Хезболлах", выносится это уже на межгосударственный уровень. Очень многие ливанцы сразу же негативно отнеслись к этому, хотя многие в Ливане не разделяют, не симпатизируют отнюдь взглядам "Хезболлах", то, что ударам подверглась инфраструктура страны, туризм страны, очень многих довольно справедливо возмутила.
Андрей Шарый: Есть ли у ливанского правительства какие-то способы оказания давления на движения "Хезболлах"?
Сергей Данилочкин: "Хезболлах" в той или иной степени поддерживается значительным количеством населения. Это не 10 процентов, это даже не 20 процентов, речь идет примерно, наверное, о сопоставимой с половиной населения страны. Ливан достаточно демократическая страна, но, к сожалению, в основе этой демократической системы лежит несправедливое представительство, оно несправедливо и с точки зрения просто цифр и статистики. И когда вы имеете примерно равные группы, которые говорят да или нет, вверх либо никто из них не возьмет, либо возьмет одна из групп, а вторая будет уже чувствовать себя несчастная.
"Хезболлах" довольно долго, политически однозначно чувствует себя несчастной. В течение длительного времени они накапливали силы, и мы видим, что появление каких-то новых видов оружия, этих ракет, которых не было раньше, пользуясь этим времени, провели эту перегруппировку. Если бы они не использовали это против Израиля, могли бы они использовать это во внутриполитической борьбе. У ливанского правительства однозначно не хватает сил, чтобы оказывать жесткое воздействие на "Хезболлах", это 100 процентов тоже понятно.
Андрей Шарый: После вывода сирийских войск из Ливана, по результатам последнего, недавнего политического кризиса, Сирия продолжает оказывать какое-то воздействие на политику Ливана, на ситуацию в этой стране?
Сергей Данилочкин: Да, безусловно. Сирия или те элементы в Сирии, которые поддерживают "Хезболлах", оказывают сильное влияние на Ливан, хотят они того или нет. Потому что "Хезболлах" в Ливане - это фактически часть более крупной организации. Сирийское правительство, оно не оставляет попыток оказывать влияние на внутриполитическую ситуацию в Ливане. Может быть, они не симпатизируют "Хезболлах", но они используют их как агентов давления, скажем, на неприятный им Израиль, мягко скажем так. Но в любом случае они считают, что Ливан - это территория, в которой Сирия должна иметь очень сильное влияние.
