Коммунизм, волюнтаризм, застой, перестройка, капитализм, властная вертикаль, тандем – какой отрезок нашей истории не возьми, всегда пытливые иностранцы умели спросить у наших вождей про что-нибудь интересное, с изюминкой, с подковыркой. У наших такие вопросы не получались.
Вот, скажем, приехал в Москву писатель Лион Фейхтвангер. Пришел к Сталину и спрашивает не без ехидства: отчего, мол, куда ни глянешь, повсюду сто тысяч портретов человека с усами? Сталин за это его ничуть не расстрелял. Наоборот, улыбнулся, погладил усы знаменитой курительной трубкой и объяснил: люди так хотят, а мы, ленинцы, своему народу не перечим.
Вот ведь как все просто. Зашел, спросил, выслушал. Что у нас, своих Фейхтвагеров не было, что ли? Но если кто-нибудь из Эренбургов или Фадеевых и добирался до самых верхов, то с какой-то жуткой въедливостью требовал всей правды или про борьбу за мир, или про единение партии с народом. То есть, такое процветало занудство, что даже робкий Брежнев, таща из кармана заготовленную бумажку, тяжко и безнадежно вздыхал.
Я раньше думал, будто откровенность нашего высшего начальства с иностранцами, как прогрессивными, так и реакционными, объясняется особой интеллектуальностью, в изобилии разлитой по дальнему зарубежью. Но потом понял, что дело обстоит как раз наоборот. Фейхтвангер – ему что? Мелькнул торопливым проездом из Парижа в Нью-Йорк – только его и видели. Совсем иначе дело с Фадеевыми. То есть, врать можно и ему, не подавится. Но есть какой-то незримый предел. Нельзя человеку, который только что сам видел, как в Агитпропе делят по фунту дефицитную портретную бумагу, толковать про народное волеизъявление и еще чесать усы трубкой. Для этого нужен иностранец – улыбчивый, с гладкими манерами, проездом из Парижа в Рио-де-Жанейро. Или, как в нашем случае, в Токио.
Приятно сознавать, что российские лидеры бережно хранят традиции вдохновенного и безоглядного трепа, основы которого заложил великий Ленин в беседе с британским фантастом-недотепой Гербертом Уэллсом. И сегодня, как век назад, мы узнаем самое главное про себя только в переводе с иностранного. "У нас за многие годы совместной работы — за более чем 17 лет совместной работы, — давно уже сложился механизм консультаций и выработки единой позиции", - не моргнув глазом, изложил японцам Владимир Путин историю своих деловых связях с Дмитрием Медведевым. Собеседники нашего национального лидера, журналисты из трех японских СМИ, разумеется, знают, что Медведев, прежде чем стать ведущим помощником Путина, был помощником его помощника. Несмотря на заморское воспитание, японцы знают также, что значит быть в России помощником помощника, а также какая лексика употребляется нередко большим кремлевским начальником, чтобы заработал "механизм консультаций" с помощником помощника.
Хотя ответы Путина чудо, как хороши, а все же и вопросы, подобные японским, на наших российских дорогах не валяются. За последние месяцы и Путин, и Медведев немало налетали над просторами Отчизны. Сиживали за огромными заседательскими и гастрономическими столами. Водили чиновничьи хороводы по аграрным и индустриальным достопримечательностям. Вертелись в креслах в центре губернаторских и пролетарских кружков. Кто-нибудь хоть раз спросил, каково им вдвоем за одним рулем? Кто-нибудь поинтересовался, кто из пары главнее и за кем остается последнее слово? Прозвучал ли хоть один вопрос об ответственности руководства страны за кризис? Попросили ли разъяснений про "тандем"? Поискали ли пристойную форму, чтобы страна знала, отчего это два её ведущих начальника весь парад Победы дружка на дружку не глядели, дружка дружке ни разу не улыбнулись, а под конец без прощаний разошлись в разные стороны? Хотя всего год назад выглядели так влюблено-неразлучными. Что случилось?
А вот японцы спросили. Хотя для них это всего лишь политическая любознательность, а вот для нас – сама жизнь. Путин блистательно соткал очевидное с невероятным. "В нашей стране, действительно, сложились очень добрые отношения между президентом и председателем правительства. И это — важный фактор внутриполитической стабильности в России. У нас очень хорошие отношения с президентом Д.А.Медведевым. Каждый из нас занимается своей работой. У каждого есть своя ниша".
Согласно Конституции РФ никакой такой "ниши" у премьера правительства нет. Президент страны является безусловным главою исполнительной власти во всех её проявлениях. Смешно говорить, будто Касьянов, Фрадков или Зубков хоть день занимались "своей работой", на которую Путин, тогда президент, взирал бы со стороны. Все восемь лет Путинского президентства слово "тандем" употреблялось только в одном смысле: велосипед на двоих, где оба вертят педали, но рулит – один.
Теперь о тандеме Путин заговорил совсем не так. "Такие "тандемы" есть везде, где должность главы государства отделена от должности руководителя исполнительной власти. Там, где есть глава государства и глава правительства, — там и должен быть "тандем". А если такого "тандема" в той или иной стране нет, то можно только посочувствовать".
Значит ли это, что должность главы государства в России уже отделена от должности руководителя исполнительной власти? Кто, когда и по каким статьям Конституции провозгласил премьер-министра главой исполнительной власти Российской Федерации? Достойна ли сочувствия наша страна, где никакого тандема до 2008 года и в помине не было? И, главное, где это – "везде"? Если имеются в виду Германия, Израиль, Канада и прочие "премьерские" страны, то там президенты исполняют сугубо церемониальную роль, а премьеры их на свой велосипед не пускают.
К сожалению, японцы оказались не на высоте и на уточняющие вопросы не отважились. Впрочем, и того, что успел рассказать им вошедший в охоту Путин, хватит для десяти бесед на вертящемся кресле. А сказал он, если оставить сухие выжимки, очень простые вещи. Про себя и про Медведева.
Про Медведева. Как "очень порядочный человек, он будет смотреть на свое политическое будущее, исходя из интересов страны, исходя из нашей совместной работы". При этом он не должен "двумя руками" держаться за власть, это нехорошо.
Путин же, как человек, всецело посвятивший себя выводу страны из кризиса, уже видит свет в конце туннеля. Но это лишь начало. Пусть не в 2010-м, но тоннель все равно закончится, свет брызнет со всех сторон. И настанет это никак не позже года 2012-го – то есть, года президентских выборов. И тогда "в зависимости от эффективности нашей работы и я, и президент Д.А.Медведев будем принимать решение о том, что нам делать в будущем – и мне, и ему".
Потом я поискал не про них, а про себя. В смысле, какая роль отводится избирателю в 2012 году. Но не нашел. Оплошали японцы. А может, они тоже знают, что избиратель тут лишний, поскольку и тандему, видать, не снести двоих.
Вот, скажем, приехал в Москву писатель Лион Фейхтвангер. Пришел к Сталину и спрашивает не без ехидства: отчего, мол, куда ни глянешь, повсюду сто тысяч портретов человека с усами? Сталин за это его ничуть не расстрелял. Наоборот, улыбнулся, погладил усы знаменитой курительной трубкой и объяснил: люди так хотят, а мы, ленинцы, своему народу не перечим.
Вот ведь как все просто. Зашел, спросил, выслушал. Что у нас, своих Фейхтвагеров не было, что ли? Но если кто-нибудь из Эренбургов или Фадеевых и добирался до самых верхов, то с какой-то жуткой въедливостью требовал всей правды или про борьбу за мир, или про единение партии с народом. То есть, такое процветало занудство, что даже робкий Брежнев, таща из кармана заготовленную бумажку, тяжко и безнадежно вздыхал.
Я раньше думал, будто откровенность нашего высшего начальства с иностранцами, как прогрессивными, так и реакционными, объясняется особой интеллектуальностью, в изобилии разлитой по дальнему зарубежью. Но потом понял, что дело обстоит как раз наоборот. Фейхтвангер – ему что? Мелькнул торопливым проездом из Парижа в Нью-Йорк – только его и видели. Совсем иначе дело с Фадеевыми. То есть, врать можно и ему, не подавится. Но есть какой-то незримый предел. Нельзя человеку, который только что сам видел, как в Агитпропе делят по фунту дефицитную портретную бумагу, толковать про народное волеизъявление и еще чесать усы трубкой. Для этого нужен иностранец – улыбчивый, с гладкими манерами, проездом из Парижа в Рио-де-Жанейро. Или, как в нашем случае, в Токио.
Приятно сознавать, что российские лидеры бережно хранят традиции вдохновенного и безоглядного трепа, основы которого заложил великий Ленин в беседе с британским фантастом-недотепой Гербертом Уэллсом. И сегодня, как век назад, мы узнаем самое главное про себя только в переводе с иностранного. "У нас за многие годы совместной работы — за более чем 17 лет совместной работы, — давно уже сложился механизм консультаций и выработки единой позиции", - не моргнув глазом, изложил японцам Владимир Путин историю своих деловых связях с Дмитрием Медведевым. Собеседники нашего национального лидера, журналисты из трех японских СМИ, разумеется, знают, что Медведев, прежде чем стать ведущим помощником Путина, был помощником его помощника. Несмотря на заморское воспитание, японцы знают также, что значит быть в России помощником помощника, а также какая лексика употребляется нередко большим кремлевским начальником, чтобы заработал "механизм консультаций" с помощником помощника.
Хотя ответы Путина чудо, как хороши, а все же и вопросы, подобные японским, на наших российских дорогах не валяются. За последние месяцы и Путин, и Медведев немало налетали над просторами Отчизны. Сиживали за огромными заседательскими и гастрономическими столами. Водили чиновничьи хороводы по аграрным и индустриальным достопримечательностям. Вертелись в креслах в центре губернаторских и пролетарских кружков. Кто-нибудь хоть раз спросил, каково им вдвоем за одним рулем? Кто-нибудь поинтересовался, кто из пары главнее и за кем остается последнее слово? Прозвучал ли хоть один вопрос об ответственности руководства страны за кризис? Попросили ли разъяснений про "тандем"? Поискали ли пристойную форму, чтобы страна знала, отчего это два её ведущих начальника весь парад Победы дружка на дружку не глядели, дружка дружке ни разу не улыбнулись, а под конец без прощаний разошлись в разные стороны? Хотя всего год назад выглядели так влюблено-неразлучными. Что случилось?
А вот японцы спросили. Хотя для них это всего лишь политическая любознательность, а вот для нас – сама жизнь. Путин блистательно соткал очевидное с невероятным. "В нашей стране, действительно, сложились очень добрые отношения между президентом и председателем правительства. И это — важный фактор внутриполитической стабильности в России. У нас очень хорошие отношения с президентом Д.А.Медведевым. Каждый из нас занимается своей работой. У каждого есть своя ниша".
Согласно Конституции РФ никакой такой "ниши" у премьера правительства нет. Президент страны является безусловным главою исполнительной власти во всех её проявлениях. Смешно говорить, будто Касьянов, Фрадков или Зубков хоть день занимались "своей работой", на которую Путин, тогда президент, взирал бы со стороны. Все восемь лет Путинского президентства слово "тандем" употреблялось только в одном смысле: велосипед на двоих, где оба вертят педали, но рулит – один.
Теперь о тандеме Путин заговорил совсем не так. "Такие "тандемы" есть везде, где должность главы государства отделена от должности руководителя исполнительной власти. Там, где есть глава государства и глава правительства, — там и должен быть "тандем". А если такого "тандема" в той или иной стране нет, то можно только посочувствовать".
Значит ли это, что должность главы государства в России уже отделена от должности руководителя исполнительной власти? Кто, когда и по каким статьям Конституции провозгласил премьер-министра главой исполнительной власти Российской Федерации? Достойна ли сочувствия наша страна, где никакого тандема до 2008 года и в помине не было? И, главное, где это – "везде"? Если имеются в виду Германия, Израиль, Канада и прочие "премьерские" страны, то там президенты исполняют сугубо церемониальную роль, а премьеры их на свой велосипед не пускают.
К сожалению, японцы оказались не на высоте и на уточняющие вопросы не отважились. Впрочем, и того, что успел рассказать им вошедший в охоту Путин, хватит для десяти бесед на вертящемся кресле. А сказал он, если оставить сухие выжимки, очень простые вещи. Про себя и про Медведева.
Про Медведева. Как "очень порядочный человек, он будет смотреть на свое политическое будущее, исходя из интересов страны, исходя из нашей совместной работы". При этом он не должен "двумя руками" держаться за власть, это нехорошо.
Путин же, как человек, всецело посвятивший себя выводу страны из кризиса, уже видит свет в конце туннеля. Но это лишь начало. Пусть не в 2010-м, но тоннель все равно закончится, свет брызнет со всех сторон. И настанет это никак не позже года 2012-го – то есть, года президентских выборов. И тогда "в зависимости от эффективности нашей работы и я, и президент Д.А.Медведев будем принимать решение о том, что нам делать в будущем – и мне, и ему".
Потом я поискал не про них, а про себя. В смысле, какая роль отводится избирателю в 2012 году. Но не нашел. Оплошали японцы. А может, они тоже знают, что избиратель тут лишний, поскольку и тандему, видать, не снести двоих.
