Ирина Лагунина: Во времена, когда существовала Федеративная республика Югославия, месяц май всегда проходил под знаком её вождя Иосипа Броз Тито – 25 мая по всей стране отмечался его день рождения. Он и умер в мае, 4 числа, – в возрасте 88 лет, 29 лет назад.
Ранее вся Югославия пела: «Товарищ Тито, мы клянёмся, что с твоего пути не отступим».
Как сегодня в бывшей Югославии вспоминают Тито?
Айя Куге: Сегодня бывший пожизненный президент Югославии Иосип Броз Тито для одних остался в воспоминаниях как коммунистический диктатор, для других - как хитрый лидер, избравший так называемый «третий путь» между социалистическим Востоком и капиталистическим Западом, а для третьих – как харизматичный и любимый вождь, который умел жить и давал жить народу.
Официально, начиная с девяностых годов, годов войн и распада страны, Тито в Сербии просто не упоминался. Никто не решался сказать хорошего слова про его период, чтобы не получить обвинения в презренной на публике, так называемой «юго-ностальгию». Но теперь настроение начинает меняться. Это показала и выставка по названием «Эффект Тито», открытая в Белграде в марте, которую, из-за огромного интереса посетителей, пришлось продлить на месяц. На выставке выставлены подарки, которые Иосип Броз Тито получал от граждан Югославии.
Наша собеседница – Ольга Манойлович-Пинтар, научный сотрудник белградского Института современной истории, принимавшая участие в организации этой выставки.
Среди разных подарков, вручённых Тито от обычных граждан и рабочих коллективов, выставлены и так называемые эстафетные палочки. Не просто объяснить иностранцам, и даже молодёжи бывшей Югославии, не помнящей те времена, что означают эти палочки – сделанные из разных материалов и в разных стилях – (в дереве, металле, стекле и даже из ткани). Таких палочек двадцать две тысячи.
Ольга Манойлович-Пинтар: Начиная с 1945 года, Тито регулярно вручались эстафетные палочки, как символическая благодарность вождю партизанского и антифашистского движения. В те, первые годы, эстафета называлась «Титовской эстафетой», и самодельные палочки передавались ритуально из рук в руку. Сотни тысячи людей, не останавливаясь, бегом, неделями носили эти палочки по всей Югославии. Главная эстафетная палочка, с выражениями любви, преданности и уважения его пути, сначала вручалась Тито в саду Белого дворца в Белграде. Любопытно, что после 1956 года произошли перемены в церемонии вручения эстафетной палочки Иосипу Тито. Это, несомненно, было связано с тем, что умер Сталин, культ личности которого критиковали югославские коммунисты. Тогда титовская эстафета была переименована в «Эстафету молодёжи», то есть она как бы уже не символизировала больше подарок Тито, а превратилась в нечто больше. 25 мая было провозглашено Днём молодёжи, всенародным праздником, с основным празднованием на стадионе в Белграда, где Тито передавалась эстафетная палочка того года. Но кроме этого, за неделю до этого дня граждане и рабочие коллективы имели возможность передавать свои подарки лично Тито.
Айя Куге: Большинство этих эстафетных палочек не имеет никакой художественной ценности. Не представляют и художественной и материальной ценности и остальные подарки граждан Тито, но они ясно отражают их отношение к президенту. Подарки эти самые невероятные: на подушках вышитые слова благодарности, гобелены с портретом вождя, носки, руками сделанные туфли, огромная препарированная форель – подарок рыболовов, какие-то бессмысленные макеты мостов и локомотив, идеализированные портреты лидера, нарисованные рукой самодеятельных художников.
Ольга Манойлович-Пинтар: На меня самое большое впечатление на выставке оставил подарок семьи из восточной Боснии, которая подарила Тито одежду своего младенца – крошечная рубашка, ботинки, маленький костюмчик. Мать прислала это в подарок Тито вместе с фотографией своего восьмого ребёнка. Я сама мать и самую любимую одежду своих детей всегда отдавала своим лучшим подругам и родственникам. Так что мне из этого символического жеста матери из Боснии стало понятно, насколько родственное чувство испытывали граждане к Иосипу Броз Тито, отношение почти интимное.
В музее Истории Югославии сохранены и тысячи поздравительных писем, которые Тито получал каждое 25 мая. Из этих писем видно, что люди его воспринимали почти как отца, и эта отцовская фигура давала идентичность не только коллективу, но и каждому отдельному его члену.
Айя Куге: Подзаголовок выставки –«харизма как политическая легитимация». В чём тайна харизмы Иосипа Броз Тито, которую он, несомненно, имел?
Ольга Манойлович-Пинтар: Тито определённо своими логичными выступлениями, закольцованной логикой мысли производил впечатление лидера, который никогда не сомневается, лидера, который ясно понимает и прошлое и настоящее, и имеет видение будущего. Мне кажется, именно поэтому он имел такой успех и оставил такой след в югославской политике 20 века. Я считаю даже, глядя из перспективы нынешнего дня, что харизма Тито существенно отличалась от вымышленной харизмы наших сегодняшних лидеров, которые искусственно стараются строить близкие отношения с общественностью. Харизма Тито происходила из искренних и постоянных прямых контактов с обычными гражданами, и одновременно из постоянных контактов с мировыми вождями. Тито всё время до помещения в больницу в декабря 1979 года был в постоянном движении. Разъезжая по стране в своём Голубом поезде, он методично посещал все республики, регионы, города Югославии, но в то же время был и частым гостем европейских и мировых лидеров, а они также часто посещали Белград. Из нашей сегодняшней перспективы это кажется почти невероятным – такие визиты у нас теперь случаются крайне редко.
Айя Куге: Тито создавал свою харизму осознанно?
Ольга Манойлович-Пинтар: Несомненно. Я убеждена, что у Тито было ясное представление о том, как он хочет, чтобы его воспринимала югославская общественность, а через нее – и общественность международная. Но не смотря на то, что такое представление в большой мере было отрежиссировано, его создавали и сами граждане Югославии. У них была потребность и себя воспринимать через фигуру Тито. Посмотрите, во время существования социалистической Югославии общественная критика была направлена на «красную буржуазию», бюрократический аппарат и некоторые личности в партии. Иосип Броз Тито никогда не подвергался такой критике. Даже во время самой сильной критики в адрес «красной буржуазии», во время белградских студенческих демонстраций 1969 года, Тито не подвергался критике, хотя жил относительно роскошной жизнью и никогда этого не скрывал. Югославские граждане в большой мере отождествляли себя с такой идеализированной жизнью.
Айя Куге: Напомню, мы беседуем с белградским историком Ольгой Манойлович Пинтар. В Югославии, несомненно, существовал культ личности Тито. Он даже был провозглашён пожизненным президентом. Правда, формы и механизмы этого культа были другими, чем в остальных соцстранах.
Ольга Манойлович-Пинтар: Мне кажется, что именно анализ способа приношения подарков Тито на его день рождения свидетельствует о том, каким специфическим было югославское общество. Это на самом деле было интерактивное отношение граждан и президента, у общества была потребность позиционировать себя через Тито, как метафору и икону. Они и на свою личную жизнь, и на югославское общество смотрели через призму сравнения с великими государствами времён «холодной войны», воспринимая свою страну как язычок на весах, важный фактор мира в мире. Именно эта позиция и центральное место, которое Тито занимал в движении Неприсоединившиеся стран, указывали им, что возможна другая жизнь, отличная от той, которые югославские народы вели в 19 веке – они, выросшие из крестьян и воинов, начали воспринимать себя важным фактором мира во времена постоянной угрозы войны.
Айя Куге: В девяностых годах в бывшей Югославии, особенно в Сербии и Хорватии, очень популярной была псевдонаучная публицистика, занимающаяся раскрытием якобы тёмной биографии Тито. Главный тезис десятков таких книг: Иосип Броз Тито никакой не хорват, он был либо русским - советским шпионом, либо испанцем, взявшим документы погибшего Броза, либо сыном польского графа. Никакой он не слесарь по изначальной профессии – откуда сыну бедных крестьян такое знание языков, манеры аристократа, умение играть Шопена на фортепиано! Откуда и почему такой поток подобной литературы?
Ольга Манойлович-Пинтар: Кажется, что это связанно с общим феноменом, присутствовавшим в Восточной Европе после падения Берлинской стены. Людям других соцстран было легче утверждать: «социализм к нам пришёл на танках Красной армии». Всегда был кто-то другой, кто нашу жизнь сделал тяжёлой, не мы за это несём ответственность. Именно из-за уклонения от собственной ответственности у нас стали слагать притчи о Тито как о каком-то странном человеке, чье происхождение неизвестно. Понадобилось ясно обозначить Тито как человека не из этой среды, как чужого, кто несет вину за всё негативное, что было в бывшей Югославии, даже за её кровавый распад в девяностых.
Айя Куге: Мы беседовали с белградским историком Ольгой Манойлович Пинтар. Прошло почти тридцать лет от смерти Тито, но историки в бывшей большой стране не начали ещё заниматься его наследием, не было серьёзного научного анализа его исторической роли.
Более того, в бывшей Югославии было много городов, названных по имени Тито: столица Черногории Титоград, ныне Подгорица, Титово Ужице, Титова Митровица, Титова Кореница. Все эти названия изменены. Нигде не осталось памятников Тито, редко где остались улицы с его именем. Однако недавно в столице Словении было принято решение вернуть улицу Тито. Появляются подобные идеи и в Сербии.
Ранее вся Югославия пела: «Товарищ Тито, мы клянёмся, что с твоего пути не отступим».
Как сегодня в бывшей Югославии вспоминают Тито?
Айя Куге: Сегодня бывший пожизненный президент Югославии Иосип Броз Тито для одних остался в воспоминаниях как коммунистический диктатор, для других - как хитрый лидер, избравший так называемый «третий путь» между социалистическим Востоком и капиталистическим Западом, а для третьих – как харизматичный и любимый вождь, который умел жить и давал жить народу.
Официально, начиная с девяностых годов, годов войн и распада страны, Тито в Сербии просто не упоминался. Никто не решался сказать хорошего слова про его период, чтобы не получить обвинения в презренной на публике, так называемой «юго-ностальгию». Но теперь настроение начинает меняться. Это показала и выставка по названием «Эффект Тито», открытая в Белграде в марте, которую, из-за огромного интереса посетителей, пришлось продлить на месяц. На выставке выставлены подарки, которые Иосип Броз Тито получал от граждан Югославии.
Наша собеседница – Ольга Манойлович-Пинтар, научный сотрудник белградского Института современной истории, принимавшая участие в организации этой выставки.
Среди разных подарков, вручённых Тито от обычных граждан и рабочих коллективов, выставлены и так называемые эстафетные палочки. Не просто объяснить иностранцам, и даже молодёжи бывшей Югославии, не помнящей те времена, что означают эти палочки – сделанные из разных материалов и в разных стилях – (в дереве, металле, стекле и даже из ткани). Таких палочек двадцать две тысячи.
Ольга Манойлович-Пинтар: Начиная с 1945 года, Тито регулярно вручались эстафетные палочки, как символическая благодарность вождю партизанского и антифашистского движения. В те, первые годы, эстафета называлась «Титовской эстафетой», и самодельные палочки передавались ритуально из рук в руку. Сотни тысячи людей, не останавливаясь, бегом, неделями носили эти палочки по всей Югославии. Главная эстафетная палочка, с выражениями любви, преданности и уважения его пути, сначала вручалась Тито в саду Белого дворца в Белграде. Любопытно, что после 1956 года произошли перемены в церемонии вручения эстафетной палочки Иосипу Тито. Это, несомненно, было связано с тем, что умер Сталин, культ личности которого критиковали югославские коммунисты. Тогда титовская эстафета была переименована в «Эстафету молодёжи», то есть она как бы уже не символизировала больше подарок Тито, а превратилась в нечто больше. 25 мая было провозглашено Днём молодёжи, всенародным праздником, с основным празднованием на стадионе в Белграда, где Тито передавалась эстафетная палочка того года. Но кроме этого, за неделю до этого дня граждане и рабочие коллективы имели возможность передавать свои подарки лично Тито.
Айя Куге: Большинство этих эстафетных палочек не имеет никакой художественной ценности. Не представляют и художественной и материальной ценности и остальные подарки граждан Тито, но они ясно отражают их отношение к президенту. Подарки эти самые невероятные: на подушках вышитые слова благодарности, гобелены с портретом вождя, носки, руками сделанные туфли, огромная препарированная форель – подарок рыболовов, какие-то бессмысленные макеты мостов и локомотив, идеализированные портреты лидера, нарисованные рукой самодеятельных художников.
Ольга Манойлович-Пинтар: На меня самое большое впечатление на выставке оставил подарок семьи из восточной Боснии, которая подарила Тито одежду своего младенца – крошечная рубашка, ботинки, маленький костюмчик. Мать прислала это в подарок Тито вместе с фотографией своего восьмого ребёнка. Я сама мать и самую любимую одежду своих детей всегда отдавала своим лучшим подругам и родственникам. Так что мне из этого символического жеста матери из Боснии стало понятно, насколько родственное чувство испытывали граждане к Иосипу Броз Тито, отношение почти интимное.
В музее Истории Югославии сохранены и тысячи поздравительных писем, которые Тито получал каждое 25 мая. Из этих писем видно, что люди его воспринимали почти как отца, и эта отцовская фигура давала идентичность не только коллективу, но и каждому отдельному его члену.
Айя Куге: Подзаголовок выставки –«харизма как политическая легитимация». В чём тайна харизмы Иосипа Броз Тито, которую он, несомненно, имел?
Ольга Манойлович-Пинтар: Тито определённо своими логичными выступлениями, закольцованной логикой мысли производил впечатление лидера, который никогда не сомневается, лидера, который ясно понимает и прошлое и настоящее, и имеет видение будущего. Мне кажется, именно поэтому он имел такой успех и оставил такой след в югославской политике 20 века. Я считаю даже, глядя из перспективы нынешнего дня, что харизма Тито существенно отличалась от вымышленной харизмы наших сегодняшних лидеров, которые искусственно стараются строить близкие отношения с общественностью. Харизма Тито происходила из искренних и постоянных прямых контактов с обычными гражданами, и одновременно из постоянных контактов с мировыми вождями. Тито всё время до помещения в больницу в декабря 1979 года был в постоянном движении. Разъезжая по стране в своём Голубом поезде, он методично посещал все республики, регионы, города Югославии, но в то же время был и частым гостем европейских и мировых лидеров, а они также часто посещали Белград. Из нашей сегодняшней перспективы это кажется почти невероятным – такие визиты у нас теперь случаются крайне редко.
Айя Куге: Тито создавал свою харизму осознанно?
Ольга Манойлович-Пинтар: Несомненно. Я убеждена, что у Тито было ясное представление о том, как он хочет, чтобы его воспринимала югославская общественность, а через нее – и общественность международная. Но не смотря на то, что такое представление в большой мере было отрежиссировано, его создавали и сами граждане Югославии. У них была потребность и себя воспринимать через фигуру Тито. Посмотрите, во время существования социалистической Югославии общественная критика была направлена на «красную буржуазию», бюрократический аппарат и некоторые личности в партии. Иосип Броз Тито никогда не подвергался такой критике. Даже во время самой сильной критики в адрес «красной буржуазии», во время белградских студенческих демонстраций 1969 года, Тито не подвергался критике, хотя жил относительно роскошной жизнью и никогда этого не скрывал. Югославские граждане в большой мере отождествляли себя с такой идеализированной жизнью.
Айя Куге: Напомню, мы беседуем с белградским историком Ольгой Манойлович Пинтар. В Югославии, несомненно, существовал культ личности Тито. Он даже был провозглашён пожизненным президентом. Правда, формы и механизмы этого культа были другими, чем в остальных соцстранах.
Ольга Манойлович-Пинтар: Мне кажется, что именно анализ способа приношения подарков Тито на его день рождения свидетельствует о том, каким специфическим было югославское общество. Это на самом деле было интерактивное отношение граждан и президента, у общества была потребность позиционировать себя через Тито, как метафору и икону. Они и на свою личную жизнь, и на югославское общество смотрели через призму сравнения с великими государствами времён «холодной войны», воспринимая свою страну как язычок на весах, важный фактор мира в мире. Именно эта позиция и центральное место, которое Тито занимал в движении Неприсоединившиеся стран, указывали им, что возможна другая жизнь, отличная от той, которые югославские народы вели в 19 веке – они, выросшие из крестьян и воинов, начали воспринимать себя важным фактором мира во времена постоянной угрозы войны.
Айя Куге: В девяностых годах в бывшей Югославии, особенно в Сербии и Хорватии, очень популярной была псевдонаучная публицистика, занимающаяся раскрытием якобы тёмной биографии Тито. Главный тезис десятков таких книг: Иосип Броз Тито никакой не хорват, он был либо русским - советским шпионом, либо испанцем, взявшим документы погибшего Броза, либо сыном польского графа. Никакой он не слесарь по изначальной профессии – откуда сыну бедных крестьян такое знание языков, манеры аристократа, умение играть Шопена на фортепиано! Откуда и почему такой поток подобной литературы?
Ольга Манойлович-Пинтар: Кажется, что это связанно с общим феноменом, присутствовавшим в Восточной Европе после падения Берлинской стены. Людям других соцстран было легче утверждать: «социализм к нам пришёл на танках Красной армии». Всегда был кто-то другой, кто нашу жизнь сделал тяжёлой, не мы за это несём ответственность. Именно из-за уклонения от собственной ответственности у нас стали слагать притчи о Тито как о каком-то странном человеке, чье происхождение неизвестно. Понадобилось ясно обозначить Тито как человека не из этой среды, как чужого, кто несет вину за всё негативное, что было в бывшей Югославии, даже за её кровавый распад в девяностых.
Айя Куге: Мы беседовали с белградским историком Ольгой Манойлович Пинтар. Прошло почти тридцать лет от смерти Тито, но историки в бывшей большой стране не начали ещё заниматься его наследием, не было серьёзного научного анализа его исторической роли.
Более того, в бывшей Югославии было много городов, названных по имени Тито: столица Черногории Титоград, ныне Подгорица, Титово Ужице, Титова Митровица, Титова Кореница. Все эти названия изменены. Нигде не осталось памятников Тито, редко где остались улицы с его именем. Однако недавно в столице Словении было принято решение вернуть улицу Тито. Появляются подобные идеи и в Сербии.
