Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие Рахат Алиев.

Андрей Шарый: Генеральная прокуратура Казахстана ведет уголовное преследование бывшего зятя президента республики Нурсултана Назарбаева и автора книги "Крестный тесть" Рахата Алиева. Алиев обвиняется в разглашении в книге государственных секретов и нарушении тайны переписки и телефонных переговоров. Изданная на немецком и русском языках книга, которая содержит резкие, в том числе политические обвинения в адрес Назарбаева, приобщена к делу в качестве вещественного доказательства противоправных действий. Рахат Алиев живет в изгнании в одной из западноевропейских стран. В 2008 году он был заочно осужден в Казахстане в общей сложности на 40 лет лишения свободы по обвинению в совершении тяжких преступлений, в том числе за измену Родине и подготовку государственного переворота и похищения людей. Все эти обвинения Алиев, много лет входивший в ближайшее окружение Назарбаева, занимавший видные государственные посты и ставший одним из богатейших бизнесменов республики, категорически отрицает. В эксклюзивном интервью Радио Свобода Рахат Алиев рассказывает о том, почему он решился на противостояние с Нурсултаном Назарбаевым.
Зачем вы написали эту книгу? Многие обозреватели и эксперты говорят, что это акт личной мести по отношению к президенту Казахстана. Так ли это?

Рахат Алиев: Должен огорчить этих всевозможных экспертов и на Западе, и на в Востоке. Очень мало знают о странах Центральной Азии, а тем более об авторитарных лидерах, которые управляют странами, в частности, в Казахстане уже на протяжении более 20 лет. Но это было не просто мне - написать эту книгу, потому что меня с президентом Казахстана связывали до последнего времени не только служебные отношения, но в первую очередь и родственные отношения. Более 25 лет мы знаем друг друга, и это начиналось еще до того, как Нурсултан Абишевич Назарбаев стал президентом Казахстана, это было в далеком 1983 году, когда Назарбаев только-только приехал из Карагандинского обкома в Алма-Ату, стал работать в Центральном комитете Коммунистической партии Казахстана. И для меня это был все-таки такой, я бы сказал, рубеж, когда в моих глазах этот лидер, на которого мы работали, он стал отходить от тех обязательств, которые он давал перед страной, перед конституцией, когда начались убийства оппозиционных лидеров. В частности, таким рубежом для меня стал февраль 2006 года, именно с этого момента наши дороги, так скажем, разошлись, потому что я не мог позволить себе продолжать быть рядом с таким лидером, который в своей работе перешел все дозволенные и недозволенные приемы. В частности, это банальное криминальное правление с этого момента, можно сказать, четко оформилось де-юре.

Андрей Шарый: Я сейчас уточню вашу точку зрения. Вы считаете президента Казахстана политически и юридически ответственным за убийства или исчезновения оппозиционных лидеров в Казахстане, верно я вас понимаю?

Рахат Алиев: Действительно, вы правильно понимаете, что президент Казахстана как глава государства ответственен за те преступления, которые творятся в Казахстане, за все преступления. В первую очередь это убийства оппозиционного лидера - бывшего посла Казахстана в Москве Алтынбека Сарсинбаева, когда их фактически казнили за инакомыслие, политическое противостояние режиму.

Андрей Шарый: "Лидер, на которого мы работали", - сейчас сказали вы, когда характеризовали Нурсултана Назарбаева. Вы были частью этой системы. Как вы оцениваете свое место в той системе, которую создал Назарбаев с вашим же участием?

Рахат Алиев: Я не отрицаю, что я был до 2002 года, будучи призванным самим же Назарбаевым, как и многие мои товарищи, которые работали в бизнесе, имеющие опыт рыночной экономики не в теории, а на практике, мы были такой плеядой молодых людей, бизнесменов, которые получили образование прежде всего в Москве, аспирантуры, докторантуры многие закончили, экономисты. Ну, и после того, как у нас удачно пошел бизнес, Назарбаеву было крайне необходимо поставить вместо партократического коммунистического аппарата, такого правительства партийного нужны были управленцы, которые в состоянии реформировать экономику Казахстана, поставить ее на рыночные рельсы. Прозорливость Назарбаева заключается в том, что он именно смог создать вот такое, взять на работу молодых людей, которых поставить на должности заместителей министров, министров, выдвигал очень молодых людей. И мы в течение 3-4 лет эффективно реформировали государственную монополию, государственную плановую экономику.

Андрей Шарый: Вы доктор медицинских и экономических наук, бывший генерал-майор, дипломатический ранг - чрезвычайного и полномочного посла первого класса. Если бы вы не были родственником Назарбаева, как вы думаете, вам бы удалось в Казахстане при Назарбаеве добиться таких успехов?

Рахат Алиев: Ну, прежде всего я опять хочу огорчить экспертов и вас в том числе. Те звания, о которых вы говорите, именно поэтому, учитывая, что мой отец был долгое время министром здравоохранения в 80-х годах, он академик, медик, врач, хирург, я пошел по его стопам, и ординатуру, аспирантуру, докторантуру я заканчивал в России, чтобы вот уйти от таких, скажем, не обвинений, а таких сплетен, что мне помогали высокие родители или родители бывшей супруги. Это касается и кандидатской диссертации, которую я защитил во Втором московском медицинском институте, и докторской диссертации, которую я защитил в Омске. Что касается докторской диссертации по экономике, также я в Москве защитил. Действительно, я не могу сказать, что в каких-то вопросах не было поддержки со стороны Назарбаева. Конечно же, он, как глава государства, в каких-то вопросах мне, возможно, создавал режим благоприятствования. Но это исключительно базировалось на... я бы сказал так, 50 на 50: с одной стороны - режим такой вот благоприятствования, с другой стороны - и спрос. Он же не просто так меня выдвигал на какие-то должности, а именно с конкретной задачей. Если бы я не справился, вот он бы мог спокойно и убрать меня с этого поста. И я всегда относился к государственной должности, я вам скажу, не как к приватизированной квартире, где дается ключ - и ты сидишь там пожизненно, а именно как, скажем, комфортабельной гостинице.

Андрей Шарый: Может быть, вот то, что вы, в конце концов, оказались в опале и под таким серьезным приговором, и означает, что, по мнению Нурсултана Назарбаева, вы не справились? Вы были первым заместителем председателя Комитета национальной безопасности Казахстана, заместителем начальника службы охраны президента. И книга ваша называется "Крестный тесть" - немножко с аллюзией на итальянскую мафию. Мафия мстит всегда, и то, что происходит с вами сейчас, многие расценивают как месть со стороны вашего бывшего тестя. Как вы думаете, удастся ли вам вернуться в Казахстан?

Рахат Алиев: Вы знаете, я не считаю, что я нахожусь в опале какой-то или нахожусь в таких загнанных условиях и бегаю от мафиозного режима Назарбаева. Я нахожусь на свободе, я нахожусь в Европейском союзе, где презумпция невиновности, я подчеркиваю, где базовые демократические права человека построены именно на том, чего не хватает в Казахстане. Будучи послом при ОБСЕ Казахстана, именно мне принадлежит идея председательствования Казахстана в ОБСЕ. Будучи и работая в Комитета национальной безопасности, на других должностях, для меня было не секретом, что фактически в Казахстане оппозиции как таковой, какого-либо инакомыслия, других подходов в развитии страны не было и не существует до сих пор. И единственным возможным способом для реформирования, для подгонки внутреннего казахского законодательства до международного законодательного уровня, имплементации таких вот международных стандартов, я имею в виду прежде всего западных, единственной возможностью было только влияние на авторитарного лидера. Именно с этим связана та идея о председательстве Казахстана в ОБСЕ, чтобы Казахстан все-таки пошел по законодательству о выборах, по законодательству о свободе СМИ и, конечно же, присоединение к Европейской конвенции по правам человека.

Андрей Шарый: Вы называете президента Казахстана с свое книге "коммунистическим султаном". У вас есть человеческое объяснение, что произошло?

Рахат Алиев: Я думаю, что каждой вот этой этапности - видеть в первую очередь кумира в том человеке, которого ты глубоко уважаешь. Я не отказываюсь от того, что действительно я глубоко уважал Назарбаева, его политический вес, умение бороться со своими конкурентами, умение предвидеть стратегическое видение проблемы. Конечно же, это все-таки советская партийная школа. Фактически он и Каримов - это два "динозавра" на постсоветском пространстве, которые захватили власть еще до распада Советского Союза. Это показывает, что они действительно сильные управленцы. Но, я подчеркиваю, в погоне за созданием внеконкурентного поля, внеправового поля, созданием для себя исключительных прав, даже поставив себя выше всех 15 миллионов граждан, изменив в мае 2007 года Конституцию Казахстана, где единственный гражданин Казахстана - первый президент Казахстана - имеет право и возможность избираться пожизненно. Именно я вижу трагедию в том, что он поднимается все выше и выше и как бы витает в облаках, не опускаясь на землю. И при этом используя именно криминальные способы управления. Потому что если бы было сильное гражданское общество, если бы были сильные оппозиционные партии, если бы была возможность избирать и быть выбранным каждому гражданину, а у нас все места в парламенте принадлежат его личной партии, нету верховенства закона, все судьи в Казахстане, я подчеркиваю, вплоть до районного судьи назначаются Назарбаевым... Фактически это власть одного человека.

Андрей Шарый: Нервная реакция властей Казахстана на вашу книгу показывает, что и сам президент, и его окружение очень не хотят, чтобы граждане Казахстана читали эту вашу книгу. Я уверен, что вы далеко не все написали, что знаете, и если захотите, напишите еще. Возможны ли какие-то условия вашей договоренности с нынешними казахстанскими властями, ваше возвращение на родину, снятие против вас уголовных обвинений? Или вы в любом случае будете продолжать сейчас вашу деятельность, направленную на изменение политического строя республики?

Рахат Алиев: Сложный вопрос. С самого момента вот такого разрыва, так скажем, отношений с действующим президентом Нурсултаном Абишевичем Назарбаевым мне не раз предлагалось в той или иной степени дать интервью, записать себя на видеокамеру, что я признаю немыслимые и нелепые обвинения в мой адрес. Вот эти 40 лет, которые мне заочно двумя судами, в том числе и военным закрытым судом... обвинили меня в различных, на их взгляд, преступлениях, могли сразу не то что... вообще просто снять эти все обвинения. И это говорит о том, что все криминальное, что хотел повесить на меня режим, это все фикция, все это фальсификации, все это сфабрикованные дела. В первую очередь они сфабрикованы руководителем Комитета национальной безопасности, генеральным прокурором, министром внутренних дел, ну, всем силовым блоком. И это не секрет, это есть аудиозаписи телефонных переговоров, которые, я подчеркиваю, были записаны сами же Комитетом национальной безопасности, где черным по белому сказано, как они готовили эту провокацию и что. Я не хочу заранее говорить о том, что нет возможности для переговоров. Всегда в любом процессе, политическом процессе, если нужно будет это для спасения хоть одной, я подчеркиваю, жизни людей, которые сейчас массово репрессируются в Казахстане... Это уже не десятки, а сотни человек, которые закрытыми судами осуждаются на длительные сроки, в том числе и моим друзья, близкие, товарищи по работе, родственники, я не исключаю, что возможны переговоры с целью вытащить их из тюрем Комитета национальной безопасности. Но это никогда не пойдет вразрез моим убеждениям.

Андрей Шарый: У вас есть сейчас возможность как-то общаться со своей семьей? Вы поддерживаете контакты с бывшей супругой, со своими детьми?

Рахат Алиев: С июня 2007 года, когда опять же районный суд города Алма-Аты развел меня в течение одного дня с моей супругой... У нас трое детей, два сына и дочь, двое их них несовершеннолетние. Буквально за один день без моего присутствия, без адвокатов все это решилось, опять же подчеркиваю, по прямому указанию Назарбаева. С того момента, к сожалению, я не виделся ни с сыновьями, ни со своей дочерью, ну, и, соответственно, с бывшей супругой. К сожалению, телефонные номера постоянно меняются, не в состоянии я контактировать с ними. Меня вот это больше всего удручает. И конечно же, больше всего меня беспокоит судьба моей мамы, которая остается в Казахстане, в Алма-Ате. У нее конфискован паспорт, у нее нет возможности приехать в Европу, она не имеет возможности на воссоединение со своим мужем, который в Европе тоже находится, мой отец. Больше всего меня беспокоит этот вопрос.