Ирина Лагунина: Сербское министерство юстиции заявило в пятницу, что годовая прибыль преступных группировок в стране превышает государственный бюджет. Эта статистика могла бы показаться странной, если бы не подтверждалась данными по другим странам. В 2008 году у криминальных группировок в Италии было изъято имущество в размере 4 миллиардов евро, и исследования показывают, что имущество итальянской, русской и колумбийской мафии в целом превышает бюджеты 186 стран-членов ООН.
В Сербии недавно вступил в силу новый закон о конфискации имущества, приобретённого незаконным путём, который, как ожидается, должен стать важным орудием в борьбе с организованной преступностью в стране. Рассказывает Айя Куге.
Айя Куге: В Сербии закон о конфискации имущества членов преступных группировок и обвиняемых в крупных финансовых махинациях и коррупции вступил в силу три месяца назад, а на днях в Белграде Специальный суд по борьбе с организованной преступностью вынес решение пока, правда, только о временном изъятии имущества. Первым под удар закона попал Милорад Улемек (Легия), который приговорен к сорока годам заключения за убийство премьер-министра Сербии Зорана Джинджича. Против Улемека ещё ведутся судебные процессы и за другие тяжкие уголовные преступления. Пока временно конфискована часть его недвижимости, оцененная в более полмиллиона евро и приобретённая на средства, которые он получил в качестве выкупа за похищенного его группировкой сербского бизнесмена.
Кого коснется новый Специальный закон?
Помощник министра юстиции Сербии Слободан Хомен.
Слободан Хомен: Этот закон распространяется как на будущих совершителей уголовных преступлений, так и на всех тех, против кого уже ведутся процессы, или приговор против которых пока не вступил в силу. Более того: закон распространяется даже на криминальные дела, приговоры по которым вынесены в течение последнего года. Такие правила существуют и в законодательстве Европейского союза, и там в подобных случаях допускается ретроактивное применение закона. Я предполагаю, что по части организованной преступности в Сербии, под удар нашего закона попадут 90% всех самых крупных и самых тяжёлых случаев.
Айя Куге: Для применения закона в рамках полиции создана специальная группа финансовых следователей, занимающихся сбором данных об имуществе преступников.
Слободан Хомен: Их задача: по требованию прокуратуры составить перечень всего имущества каждого лица, обвиняемого в организованной преступности. Закон даёт этим следователям большие полномочия, они должны установить легальность имущества не только обвиняемых в совершении крупных уголовных дел, но и всех с ними связанных лиц. Ведь известно, что имущество чаще всего записывалось на супругу, детей, друзей. Согласно новому закону, всё это будет конфисковано. Я уверен, что когда финансовые следователи выполнят поставленную перед ними задачу, всплывёт много такого имущества. Нельзя также забыть, что организованные преступные группировки часто отмывают свои деньги через оффшорные компании, отправляют за границу. Так что здесь для нас важно будет международное сотрудничество. Ведь мы не можем установить, что переправлено, например, в Швейцарию, без сотрудничества со швейцарским министерством юстиции.
Айя Куге: В ответ на опасения общественности, что мощные главари криминальных группировок в состоянии повлиять на людей в правосудии, помощник министра юстиции Хомен утверждает, что в правилах применения закона и такая возможность учтена.
Слободан Хомен: Важно то, что мы выработали чёткие инструкции в помощь судьям и прокурорам, проводящим этот закон. Главный республиканский прокурор издал специальное, обязательное для выполнения, указание, в котором сказано, что в тех случаях, когда возбуждается уголовное дело - из соответствующего перечня уголовных правонарушений, имущество должно быть подвергнуто конфискации. Если бы каждому прокурору была оставлена возможность решать это по своему усмотрению, появилась бы возможность нажима, страха или даже коррупции. А так расследование имущественного состояния обвиняемых становится обязательным и сейчас уже ведутся десятки таких дел. По нашим первым оценкам, до конца года будет заморожено имущество преступников в размере более 50 миллионов евро.
Айя Куге: Один из авторов нового закона, профессор Горан Илич считает, что всё зависит от того, как серьёзно будет применяться закон.
Горан Илич: Посмотрим, пока ещё рано говорить о том, сколько таких случаев будет, сколько имущества будет конфисковано. Важно лишь избежать ошибок. Полагаю, что прокуратура, суд и адвокаты к этому будут подходить со всей серьёзностью. Окончательное решение суда должно быть вынесено в каждом отдельном случае после того, как будет определено полное имущество обвиняемого в соотношении со всеми его законными доходами. Только в том случае, если лицо не в состоянии доказать перед судом что всё легально, принимается решение о конфискации.
Айя Куге: Белградский криминолог Добривое Радованович считает, что Сербии очень нужен такой закон, однако пока неизвестно, каким будет его эффект.
Добривое Радованович: Я ожидаю, что закон приведет к значительным результатам, однако не настолько значительным, как предвещают наши политики. Ведь мы всё ещё занимаемся организованной преступностью среднего уровня, ошибочно считая, что это вся преступность в стране. Однако, вряд ли мы можем считаться нормальным общество по тому, сколько у нас на самом деле нераскрытой крупной преступности. У нашей страны не налаженная правовая система, высокий уровень коррупции, и я опасаюсь, что из-за этого появятся страшные проблемы.
Айя Куге: Чем важен этот закон о конфискации имущества преступников? Наша собеседница белградская журналистка Таня Тагирова часто занимается темами из судебного зала Специального суда по организованной преступностью.
Таня Тагирова: Этот закон важен тем, что он закрывает целое законодательство по борьбе с организованной преступностью и остальным уголовным делам, с 2003 года до сегодняшнего дня. Правда, и раньше существовала возможность конфискации имущества, приобретённого в результате совершения уголовного дела, однако только того имущества, которое относилось к конкретному обвинению. С принятием нынешнего закона возможности расширены – в фокусе соответствующих органов не только такое конкретное имущество, приобретённое, например, на средства выкупа за похищенное лицо, а все имущество обвиняемого целиком, имущество его родственников и друзей. Из-за этого нам и был нужен такой закон. Он создан на основе опыта Италии. У итальянцев долгая традиция борьбы с мафией, они выработали и специальное законодательство. Их вывод: организованную преступность можно эффективно искоренить, ударяя по имуществу. Ведь многие преступники не против отсидеть в тюрьме и лишних десять лет, если только не трогать их имущество. Этот закон ударяет в самое сердце организованной преступности, и поэтому он так важен.
Айя Куге: Уже шесть лет в Сербии существует Специальный отдел суда и Специальная прокуратура по борьбе с организованной преступности и военными преступлениями. Понятно, что новый закон, также названный «специальным», является частью этого законодательства. Распространяется ли он и на военных преступников?
Таня Тагирова: Конечно распространяется! Таких людей в Сербии, которые разбогатели во время войны в Боснии, Хорватии, и в Косово, не мало. Там были и грабежи, и противозаконный бизнес, и похищения с выкупом – всего этого мы насмотрелись. Военные преступники входят в список тех лиц, имущество которых будет расследовано. Мне известно, что против некоторых из них, осуждённых Специальным судом в Белграде, начаты процессы по конфискации имущества.
Айя Куге: Но по вашей оценке, в состоянии ли такое слабое государство, как Сербия, применить закон, который наносит серьезный удар по имуществу преступников?
Таня Тагирова: Сейчас мне кажется, что в состоянии. Я сделала этот вывод на основании опыта тех трех месяцев, в течение которых закон в силе. Возбуждено уже около ста дел по конфискации имущества, приобретённого незаконным путём. Сербия первая страна в регионе, которая приняла такой закон. Полагаю, что за её примером будет следить Хорватия и Босния, да и другие государства в регионе. Я надеюсь, что они используют опыт Сербии.
Айя Куге: Мы разговаривали с белградской журналисткой Таней Тагировой.
Против закона о конфискации имущества громко выступают адвокаты, защищающие главарей криминальных группировок. Они собираются обращаться в Конституционный суд, утверждая, что он нарушает права человека, правило «презумпции невиновности» тем, что обвиняемый должен доказать происхождение своего имущества, вместо того, чтобы доказательства вины предоставляли органы правосудия.
Имущество преступников, а это не только недвижимость и деньги, но и ювелирные изделия, произведения искусства, ценные бумаги, автомашины, переходит в собственность государства. Планируется, что их особняки будут превращены в детские сады, школы, дома культуры и отдыха.
В Сербии недавно вступил в силу новый закон о конфискации имущества, приобретённого незаконным путём, который, как ожидается, должен стать важным орудием в борьбе с организованной преступностью в стране. Рассказывает Айя Куге.
Айя Куге: В Сербии закон о конфискации имущества членов преступных группировок и обвиняемых в крупных финансовых махинациях и коррупции вступил в силу три месяца назад, а на днях в Белграде Специальный суд по борьбе с организованной преступностью вынес решение пока, правда, только о временном изъятии имущества. Первым под удар закона попал Милорад Улемек (Легия), который приговорен к сорока годам заключения за убийство премьер-министра Сербии Зорана Джинджича. Против Улемека ещё ведутся судебные процессы и за другие тяжкие уголовные преступления. Пока временно конфискована часть его недвижимости, оцененная в более полмиллиона евро и приобретённая на средства, которые он получил в качестве выкупа за похищенного его группировкой сербского бизнесмена.
Кого коснется новый Специальный закон?
Помощник министра юстиции Сербии Слободан Хомен.
Слободан Хомен: Этот закон распространяется как на будущих совершителей уголовных преступлений, так и на всех тех, против кого уже ведутся процессы, или приговор против которых пока не вступил в силу. Более того: закон распространяется даже на криминальные дела, приговоры по которым вынесены в течение последнего года. Такие правила существуют и в законодательстве Европейского союза, и там в подобных случаях допускается ретроактивное применение закона. Я предполагаю, что по части организованной преступности в Сербии, под удар нашего закона попадут 90% всех самых крупных и самых тяжёлых случаев.
Айя Куге: Для применения закона в рамках полиции создана специальная группа финансовых следователей, занимающихся сбором данных об имуществе преступников.
Слободан Хомен: Их задача: по требованию прокуратуры составить перечень всего имущества каждого лица, обвиняемого в организованной преступности. Закон даёт этим следователям большие полномочия, они должны установить легальность имущества не только обвиняемых в совершении крупных уголовных дел, но и всех с ними связанных лиц. Ведь известно, что имущество чаще всего записывалось на супругу, детей, друзей. Согласно новому закону, всё это будет конфисковано. Я уверен, что когда финансовые следователи выполнят поставленную перед ними задачу, всплывёт много такого имущества. Нельзя также забыть, что организованные преступные группировки часто отмывают свои деньги через оффшорные компании, отправляют за границу. Так что здесь для нас важно будет международное сотрудничество. Ведь мы не можем установить, что переправлено, например, в Швейцарию, без сотрудничества со швейцарским министерством юстиции.
Айя Куге: В ответ на опасения общественности, что мощные главари криминальных группировок в состоянии повлиять на людей в правосудии, помощник министра юстиции Хомен утверждает, что в правилах применения закона и такая возможность учтена.
Слободан Хомен: Важно то, что мы выработали чёткие инструкции в помощь судьям и прокурорам, проводящим этот закон. Главный республиканский прокурор издал специальное, обязательное для выполнения, указание, в котором сказано, что в тех случаях, когда возбуждается уголовное дело - из соответствующего перечня уголовных правонарушений, имущество должно быть подвергнуто конфискации. Если бы каждому прокурору была оставлена возможность решать это по своему усмотрению, появилась бы возможность нажима, страха или даже коррупции. А так расследование имущественного состояния обвиняемых становится обязательным и сейчас уже ведутся десятки таких дел. По нашим первым оценкам, до конца года будет заморожено имущество преступников в размере более 50 миллионов евро.
Айя Куге: Один из авторов нового закона, профессор Горан Илич считает, что всё зависит от того, как серьёзно будет применяться закон.
Горан Илич: Посмотрим, пока ещё рано говорить о том, сколько таких случаев будет, сколько имущества будет конфисковано. Важно лишь избежать ошибок. Полагаю, что прокуратура, суд и адвокаты к этому будут подходить со всей серьёзностью. Окончательное решение суда должно быть вынесено в каждом отдельном случае после того, как будет определено полное имущество обвиняемого в соотношении со всеми его законными доходами. Только в том случае, если лицо не в состоянии доказать перед судом что всё легально, принимается решение о конфискации.
Айя Куге: Белградский криминолог Добривое Радованович считает, что Сербии очень нужен такой закон, однако пока неизвестно, каким будет его эффект.
Добривое Радованович: Я ожидаю, что закон приведет к значительным результатам, однако не настолько значительным, как предвещают наши политики. Ведь мы всё ещё занимаемся организованной преступностью среднего уровня, ошибочно считая, что это вся преступность в стране. Однако, вряд ли мы можем считаться нормальным общество по тому, сколько у нас на самом деле нераскрытой крупной преступности. У нашей страны не налаженная правовая система, высокий уровень коррупции, и я опасаюсь, что из-за этого появятся страшные проблемы.
Айя Куге: Чем важен этот закон о конфискации имущества преступников? Наша собеседница белградская журналистка Таня Тагирова часто занимается темами из судебного зала Специального суда по организованной преступностью.
Таня Тагирова: Этот закон важен тем, что он закрывает целое законодательство по борьбе с организованной преступностью и остальным уголовным делам, с 2003 года до сегодняшнего дня. Правда, и раньше существовала возможность конфискации имущества, приобретённого в результате совершения уголовного дела, однако только того имущества, которое относилось к конкретному обвинению. С принятием нынешнего закона возможности расширены – в фокусе соответствующих органов не только такое конкретное имущество, приобретённое, например, на средства выкупа за похищенное лицо, а все имущество обвиняемого целиком, имущество его родственников и друзей. Из-за этого нам и был нужен такой закон. Он создан на основе опыта Италии. У итальянцев долгая традиция борьбы с мафией, они выработали и специальное законодательство. Их вывод: организованную преступность можно эффективно искоренить, ударяя по имуществу. Ведь многие преступники не против отсидеть в тюрьме и лишних десять лет, если только не трогать их имущество. Этот закон ударяет в самое сердце организованной преступности, и поэтому он так важен.
Айя Куге: Уже шесть лет в Сербии существует Специальный отдел суда и Специальная прокуратура по борьбе с организованной преступности и военными преступлениями. Понятно, что новый закон, также названный «специальным», является частью этого законодательства. Распространяется ли он и на военных преступников?
Таня Тагирова: Конечно распространяется! Таких людей в Сербии, которые разбогатели во время войны в Боснии, Хорватии, и в Косово, не мало. Там были и грабежи, и противозаконный бизнес, и похищения с выкупом – всего этого мы насмотрелись. Военные преступники входят в список тех лиц, имущество которых будет расследовано. Мне известно, что против некоторых из них, осуждённых Специальным судом в Белграде, начаты процессы по конфискации имущества.
Айя Куге: Но по вашей оценке, в состоянии ли такое слабое государство, как Сербия, применить закон, который наносит серьезный удар по имуществу преступников?
Таня Тагирова: Сейчас мне кажется, что в состоянии. Я сделала этот вывод на основании опыта тех трех месяцев, в течение которых закон в силе. Возбуждено уже около ста дел по конфискации имущества, приобретённого незаконным путём. Сербия первая страна в регионе, которая приняла такой закон. Полагаю, что за её примером будет следить Хорватия и Босния, да и другие государства в регионе. Я надеюсь, что они используют опыт Сербии.
Айя Куге: Мы разговаривали с белградской журналисткой Таней Тагировой.
Против закона о конфискации имущества громко выступают адвокаты, защищающие главарей криминальных группировок. Они собираются обращаться в Конституционный суд, утверждая, что он нарушает права человека, правило «презумпции невиновности» тем, что обвиняемый должен доказать происхождение своего имущества, вместо того, чтобы доказательства вины предоставляли органы правосудия.
Имущество преступников, а это не только недвижимость и деньги, но и ювелирные изделия, произведения искусства, ценные бумаги, автомашины, переходит в собственность государства. Планируется, что их особняки будут превращены в детские сады, школы, дома культуры и отдыха.
