В эфире Челябинск, Александр Валиев:
Чем живет современный художник? Об этом я беседовал с председателем челябинского регионального отделения Союза художников России Евгением Варготом.
Евгений Варгот: Если мы раньше жили за счет каких-то социальных заказов, которые предоставляли нам, допустим, городская администрация, облисполком. Свидетели тому вот эти памятники, мозаики, росписи общественных зданий, школ, детских садиков, то есть социальных таких объектов. На сегодняшний день, я хочу сказать, за последние 4 года мы не получили ни одного такого заказа. Коммерческих заказов у нас тоже нет. Коммерсант исходит из того – вот ему нравится или не нравится. В эстетике не каждый селен. Сегодня люди, более состоятельные, располагают чем? Они ездят на Канары, они смотрят все и как бы пытаются нас заставить делать то, что они увидели. Да, для художника-исполнителя это нормально, но для художника-творца это неприемлемо.
Александр Валиев: Коммерческие заказы не приносят не только морального удовлетворения, но и, увы, материального тоже.
Евгений Варгот: Когда приглашают творца на эту работу, то нас, художников, оценивают по оплате за один квадратный метр штукатурки или за один квадратный метр покрытия полов. Потому что те коммерсанты, которые сегодня быстро разбогатели, они не понимают, что это процесс. Потому что когда мы получали заказы, нам достойно за них платили. И только вот это позволяло нам жить. На сегодняшний день, когда коммерсант предлагает мне сделать работу, причем он ставит задачу тяжелую для меня, потому что я должен перебороть себя и этот заказ выполнить, это очень длительный процесс. Но они его оценивают, не считаясь с тем, что перед ними профессионал и все остальное. Они платят ужасно мало.
Александр Валиев: Между тем, в Челябинске между мэрией и местным Союзом художников началось нечто вроде конфликта. Истории уже несколько лет. Хотя в первое время команда нового градоначальника производила на творцов хорошее впечатление. Ледовый городок, построенный по проекту челябинских художников, в первый новый год после смены городского главы, вызвал всеобщий восторг. Но потом профессионалы стали проигрывать все конкурсы на оформление городских праздников, которые объявляла мэрия.
Евгений Варгот: Мы принимали участие во всех конкурсах, и все конкурсы мы проигрывали. Мы, профессионалы, проигрывали самодеятельным художникам. В результате и сложились вот эти отношения – наше недоверие к ним. Просто мы, видно, оказались, наверное, не те люди, которые нужны городской администрации. Не нуждаются в нас как в профессионалах. Поэтому у нас в этом конфликт и продолжается. Нас один раз прокатили на конкурсе, второй раз прокатили, мы дальше поняли, что бесполезно. Мы за это время строим ледовые городки за рубежом. Мы строим их и в Уральском федеральном округе и, вообще, по стране. А в Челябинске мы просто не нужны.
Александр Валиев: Сдавая свои проекты конкурсной комиссии, и получая от ворот поворот, члены Союза художников потом с удивлением наблюдают, как в победившем проекте оказываются штрихи и детали их авторства.
Евгений Варгот: Они понимают прекрасно, что мы правы. Мы проекты сдаем, и они у них остаются, кроме макетов. Там профессионально все сделано. Мы каждый раз видим на своих городках выполнение по нашим проектам. Какой-то узел сделан по нашим проектам. Мы этого бы никогда себе не позволили. Если хотите себе это позволить, вы придите и скажите – ребята, можно мы это исполним? Мы бы согласились без разговора, но не также делать?! Мы взяли и сделали, а вы идите, вроде это не ваша идея. Это же все у профессионалов хранится, все это знают прекрасно.
Александр Валиев: Несколько лет тянется в Челябинске история с мастерскими. Когда то они были на балансе у промышленных предприятий, потом в 90-е годы их передали на баланс муниципалитету. С тех пор художники не знают покоя. Однажды их уже пытались выселить. Но тогда помог бывший мэр. При новом ситуация обострилась.
Евгений Варгот: На сегодняшний день мы остались в Российской Федерации единственным Союзом художников, где пытаются заключить договор как с физическими лицами, не учитывая ни нашей специфики, ничего, при этом создав промежуточное звено, муниципальное учреждение - центр искусств, куда поставили человека, которому художники выразили в свое время недоверие. На сегодняшний день эти люди пытаются поставить нас на колени. А поставить нас на колени очень просто. Если вы возьмете договор, который они нам предъявили, то там недолго его надо читать, чтобы понять – вам дали время собрать все, что у вас есть, и покинуть эти помещения.
Александр Валиев: Сейчас художники говорят, что не могут заниматься творчеством в обстановке нервозности и нестабильности. И, в крайнем случае, готовы пойти на голодовку.
Евгений Варгот: У нас оргкомитет создан по проведению голодовки. Это остается в силе. Если мы не будем услышаны, значит такая наша судьба. Но мастерские, когда нам говорят – художники бьются за свои права, я еще раз хочу подчеркнуть – мы не бьемся за свои права. Мы бьемся за память к тем ушедшим поколениям, которые делали художественную культуру Челябинска. Мы бьемся за тех людей, которые сегодня в этих мастерских работают. Но самое главное – мы бьемся за тех людей, которых сейчас учим, которые должны после нас занять эти мастерские. А для этого нужно сделать одно единственное – заключить договор с Союзом художников, как это сделано во всей России, а не в частности с каждым в отдельности, а тем более с физическим лицом, не указывая, что с членом союза. Это единственное, что мы просим!
Александр Валиев: В истории взаимоотношений творцов и мэрии показателен тот факт, что первоначально власти предложили договор, согласно которому за аренду мастерских художники должны были платить более 30 тысяч в год - и это еще без коммунальных расходов.
Чем живет современный художник? Об этом я беседовал с председателем челябинского регионального отделения Союза художников России Евгением Варготом.
Евгений Варгот: Если мы раньше жили за счет каких-то социальных заказов, которые предоставляли нам, допустим, городская администрация, облисполком. Свидетели тому вот эти памятники, мозаики, росписи общественных зданий, школ, детских садиков, то есть социальных таких объектов. На сегодняшний день, я хочу сказать, за последние 4 года мы не получили ни одного такого заказа. Коммерческих заказов у нас тоже нет. Коммерсант исходит из того – вот ему нравится или не нравится. В эстетике не каждый селен. Сегодня люди, более состоятельные, располагают чем? Они ездят на Канары, они смотрят все и как бы пытаются нас заставить делать то, что они увидели. Да, для художника-исполнителя это нормально, но для художника-творца это неприемлемо.
Александр Валиев: Коммерческие заказы не приносят не только морального удовлетворения, но и, увы, материального тоже.
Евгений Варгот: Когда приглашают творца на эту работу, то нас, художников, оценивают по оплате за один квадратный метр штукатурки или за один квадратный метр покрытия полов. Потому что те коммерсанты, которые сегодня быстро разбогатели, они не понимают, что это процесс. Потому что когда мы получали заказы, нам достойно за них платили. И только вот это позволяло нам жить. На сегодняшний день, когда коммерсант предлагает мне сделать работу, причем он ставит задачу тяжелую для меня, потому что я должен перебороть себя и этот заказ выполнить, это очень длительный процесс. Но они его оценивают, не считаясь с тем, что перед ними профессионал и все остальное. Они платят ужасно мало.
Александр Валиев: Между тем, в Челябинске между мэрией и местным Союзом художников началось нечто вроде конфликта. Истории уже несколько лет. Хотя в первое время команда нового градоначальника производила на творцов хорошее впечатление. Ледовый городок, построенный по проекту челябинских художников, в первый новый год после смены городского главы, вызвал всеобщий восторг. Но потом профессионалы стали проигрывать все конкурсы на оформление городских праздников, которые объявляла мэрия.
Евгений Варгот: Мы принимали участие во всех конкурсах, и все конкурсы мы проигрывали. Мы, профессионалы, проигрывали самодеятельным художникам. В результате и сложились вот эти отношения – наше недоверие к ним. Просто мы, видно, оказались, наверное, не те люди, которые нужны городской администрации. Не нуждаются в нас как в профессионалах. Поэтому у нас в этом конфликт и продолжается. Нас один раз прокатили на конкурсе, второй раз прокатили, мы дальше поняли, что бесполезно. Мы за это время строим ледовые городки за рубежом. Мы строим их и в Уральском федеральном округе и, вообще, по стране. А в Челябинске мы просто не нужны.
Александр Валиев: Сдавая свои проекты конкурсной комиссии, и получая от ворот поворот, члены Союза художников потом с удивлением наблюдают, как в победившем проекте оказываются штрихи и детали их авторства.
Евгений Варгот: Они понимают прекрасно, что мы правы. Мы проекты сдаем, и они у них остаются, кроме макетов. Там профессионально все сделано. Мы каждый раз видим на своих городках выполнение по нашим проектам. Какой-то узел сделан по нашим проектам. Мы этого бы никогда себе не позволили. Если хотите себе это позволить, вы придите и скажите – ребята, можно мы это исполним? Мы бы согласились без разговора, но не также делать?! Мы взяли и сделали, а вы идите, вроде это не ваша идея. Это же все у профессионалов хранится, все это знают прекрасно.
Александр Валиев: Несколько лет тянется в Челябинске история с мастерскими. Когда то они были на балансе у промышленных предприятий, потом в 90-е годы их передали на баланс муниципалитету. С тех пор художники не знают покоя. Однажды их уже пытались выселить. Но тогда помог бывший мэр. При новом ситуация обострилась.
Евгений Варгот: На сегодняшний день мы остались в Российской Федерации единственным Союзом художников, где пытаются заключить договор как с физическими лицами, не учитывая ни нашей специфики, ничего, при этом создав промежуточное звено, муниципальное учреждение - центр искусств, куда поставили человека, которому художники выразили в свое время недоверие. На сегодняшний день эти люди пытаются поставить нас на колени. А поставить нас на колени очень просто. Если вы возьмете договор, который они нам предъявили, то там недолго его надо читать, чтобы понять – вам дали время собрать все, что у вас есть, и покинуть эти помещения.
Александр Валиев: Сейчас художники говорят, что не могут заниматься творчеством в обстановке нервозности и нестабильности. И, в крайнем случае, готовы пойти на голодовку.
Евгений Варгот: У нас оргкомитет создан по проведению голодовки. Это остается в силе. Если мы не будем услышаны, значит такая наша судьба. Но мастерские, когда нам говорят – художники бьются за свои права, я еще раз хочу подчеркнуть – мы не бьемся за свои права. Мы бьемся за память к тем ушедшим поколениям, которые делали художественную культуру Челябинска. Мы бьемся за тех людей, которые сегодня в этих мастерских работают. Но самое главное – мы бьемся за тех людей, которых сейчас учим, которые должны после нас занять эти мастерские. А для этого нужно сделать одно единственное – заключить договор с Союзом художников, как это сделано во всей России, а не в частности с каждым в отдельности, а тем более с физическим лицом, не указывая, что с членом союза. Это единственное, что мы просим!
Александр Валиев: В истории взаимоотношений творцов и мэрии показателен тот факт, что первоначально власти предложили договор, согласно которому за аренду мастерских художники должны были платить более 30 тысяч в год - и это еще без коммунальных расходов.
