Ирина Лагунина: Центральное разведывательное управление США ежегодно публикует факты по странам мира. ЗА 2008 года экономика Сербии в этой книге описывалась так: Плохое управление времен Слободана Милошевича, длительный период экономических санкций и ущерб, нанесенный сербской инфраструктуре и экономике во время авиаударов НАТО в 1999 году привели к тому, что экономика страны составляет только половину от того, что было в 1990-м. Тем не менее, новому демократическому правительству удалось принять необходимые стабилизационные меры и принять программу реформ. Основной политической и экономической проблемой остается безработица, которая достигает почти 19 процентов. Отделение Косово, как до этого и Черногории, особого влияния на сербскую экономику не оказало. Экономический монитор новой Европы публикует такие данные – в январе этого года экспорт из страны сократился на 29 процентов по сравнению с январем прошлого года. А промышленное производство сжалось на 17 процентов. Сейчас Сербия ведет переговоры о получении от России дополнительной финансовой помощи. О том, как сказывается кризис на экономике Сербии, рассказывает Айя Куге.
Айя Куге: Когда в минувшем году мировой кризис начал сотрясать развитые государства, в Белграде на это смотрели как-то стороны, мол, нас это мало касается. Взгляд был ошибочным. О том, как глобальный кризис влияет на Сербию, мы беседуем с сербским экспертом по экономике, главным редактором «Экономического журнала» Миланом Чулибрком.
Милан Чулибрк: К сожалению, оказалось, что эти прогнозы были абсолютно ошибочными. Первые эффекты кризиса начали чувствоваться с наступлением осени. А главный удар пришелся на октябрь и ноябрь, когда граждане в страхе за судьбу своих сбережений забрали из банков больше миллиарда евро. Эти сбережения всё ещё не вернулись в банковскую систему, и нехватка денег чувствуется ещё как, влияя на процентные ставки и всё остальное. Что касается предприятий, то у огромного количества из них вообще не осталось денег. Счета в банках заблокированы у около 60 тысяч юридических лиц. Правда, часть из них были неликвидными годами – их невозможно было продать из-за недоверия кредиторов к процедуре банкротства и эффективности судов. А самое важное то, что кризис серьёзно повлиял на общий объем экономики, то есть на валовой внутренний продукт. Оценивается, что уже в первом квартале нынешнего года он упал на 4, а по некоторым оценкам и на 6%. Это значительно больше, чем прогнозировало правительство. Официальные прогнозы предсказывали падение не более, чем на 2%.
Айя Куге: Как реагирует на кризис государство, какова стратегия властей?
Милан Чулибрк: Вначале государство справлялось не лучшим образом. Все мы помним заявления некоторых министров о том, что мировой кризис не коснётся Сербии, как будто она - изолированный остров. Но оказалось, что экономический кризис серьёзно затронул страну, у которой и так были внутренние структурные проблемы, не разрешённые в течении последних десяти лет. Этот факт ещё более усилил эффект глобального кризиса. Но должен признать, что за последние несколько месяцев государство чуть «собралось» и начало реагировать нужным образом. Например, обеспечены кредитные линии с целью увеличить ликвидность предприятий и, таким образом, уменьшить последствия кризиса.
Айя Куге: Кто в Сербии больше всего пострадал от экономического кризиса? Распределило ли правительство равномерно эту тяжесть на своих граждан?
Милан Чулибрк: Несмотря на то, что правительства намерено было как можно больше смягчить удар кризиса по бедным слоям населения, чтобы богатые вынесли всю его тяжесть, этого не произошло. Ведь у нас нет точных инструментов, которые бы обеспечили равномерное распределение национального богатства. Так что теперь общее мнение: богатые богатеют ещё больше, а бедные живут всё тяжелее.
Айя Куге: Зарплаты и пенсии в Сербии заморожены. Принято решение, что до конца года не соответствующая величине и средствам Сербии громоздкая государственная и муниципальная администрация сократит на 10 процентов число своих чиновников. А их почти полмиллиона. Но пока не слышно, чтобы это решение реализовывалось на практике. Было предложение сократить и число министерств (сейчас их в Сербии 26), но правительство от этой идеи отказалось. Вместо этого некоторые министерства сообщили, что не будут больше выдавать бесплатное кофе своим служащим и посетителям. Конечно, граждане на этот счёт только горько посмеялись. Снижает ли государство свои расходы?
Милан Чулибрк: Да, государство недавно снизило свои расходы на примерно миллиард евро, однако специалисты уверены, что это - запоздалая мера. Почему это не было сделано в конце минувшего года, когда планировался бюджет? Если бы бюджет был сокращён раньше, тогда эффект глобального кризиса не был бы таким тяжелым, каким он является сейчас.
Айя Куге: Это было мнение белградского экономиста Милана Чулибрка.
Месяц назад, после тяжёлых переговоров с Международным Валютным фондом, Сербии был предоставлен кредит в размере трёх миллиардов евро, часть которого уже поступила. МВФ потребовал от Белграда жёсткой финансовой дисциплины, на которую властям пришлось согласится. Чем важен этот кредит для Сербии и как он будет использован? Мы разговариваем с белградским экономическим обозревателем Мишей Бркичем.
Миша Бркич: Кредит преследует две цели. Первая: стабилизировать валютные резервы, для чего кредит официально и предусмотрен. А кроме того, он является позитивным сигналом коммерческим банкам. Несколько месяцев назад в Вене состоялось совещание представителей крупнейших иностранных банков, работающих в Сербии, на котором они приняли решение не сокращать количество кредитов сербским предприятиям, но только при одном условии: если Международный валютный фонд одобрит свой кредит Сербии. В тот момент, когда МВФ его одобрил, финансовый сектор иностранных коммерческих банков активировал своё решение продолжить предоставлять кредиты сербским предприятиям. Так что на самом деле кредит Международного валютного фонда был важным положительным сигналом, имеющим намного более глубокое значение для Сербии, чем просто получение финансовых средств. Этот кредит побудил коммерческие банки продолжить кредитную активность.
Айя Куге: Поступила информация, что Министры финансов Сербии и России начинают переговоры об условиях предоставления Белграду и российского кредита. Сколько денег и при каких условиях Сербия ожидает от России, пока не разглашается.
Миша Бркич: Для макроэкономической стабильности страны очень важным был кредит Международного Валютного фонда, который поддержал валютные резервы Сербии. Но нужно ещё покрыть и другой сегмент экономики – дефицит в бюджете, нехватку денег в государственной казне. Из-за экономического кризиса, в течение этого года всё меньше денег вливается в бюджет Сербии, ему нужна поддержка. Помощь обещали ряд финансовых организаций Евросоюза, но уже ясно, что этого будет не достаточно. Поэтому Белград выступил с идеей попросить кредит у Москвы, именно с целью наполнения государственного бюджета.
Айя Куге: Это меры правительства, направленные на пополнение полупустого государственного кошелька. Но как экономический кризис чувствуют обычные граждане Сербии? Результаты опросов общественного мнения показывают, что большинство из них боится, что и так низкий уровень жизни снизится еще больше. Но в первую очередь люди боятся потерять работу. Согласно социологическим исследованиям, такой страх присутствует у шестидесяти процентов работоспособных граждан страны. Одновременно люди в Сербии нередко говорят: «Ничего нового не произошло, привыкли мы к кризисам».
Миша Бркич: Это только кажется, что мировой экономический кризис не слишком повлиял на жизнь обычных людей. Причина простая: 10-15 лет назад мы пережили несколько страшных кризисов, и люди как будто свыклись с такого рода экономической болезнью. Нынешний глобальный кризис, конечно, отразился на жизни граждан, прежде всего, на их зарплате. Зарплаты уменьшились, они реально ниже, чем в июне прошлого года. Цены возросли. Пока ещё не так много людей остались без работы, как в некоторых странах Евросоюза, но кризис в этой области уже чувствуется. С другой стороны, граждан заботят невозможность улучшения жизненного уровня. Люди у нас теперь тяжело решаются брать кредиты на приобретение товаров широкого потребления, автомашин и квартир. Постепенно экономическая активность страны снизилась на несколько ступенек.
Айя Куге: Правда, сербы тяжело решаются на кредиты, и любопытны последние данные банков о том, что кредиты граждане Сербии возвращают вовремя, на три месяца опаздывают лишь 3% заёмщиков и около девяти процентов частных фирм. Каковы ваши прогнозы относительно экономического кризиса в стране?
Миша Бркич: Сербия автономно ничего не сможет сделать, чтобы разрешить экономический кризис. Оздоровление может начаться лишь после того, как глобальный, мировой кризис завершится там, где он начался – когда в Америке и странах Евросоюза возрастёт объем производства. Но и после этого пройдёт еще год-два до того, как экономическое улучшение почувствует и Сербия. Эту привязанность к глобальным течениям можно понять из одного лишь примера. В США останавливается целая авто-индустрия, кризис огромный. Ей не нужны теперь ни сталь, ни жесть крупнейшего экспортёра в Сербии, металлургического комбината в Смедерево, который принадлежит американской компании «УС Стиил». Комбинат прекратил работу, и производство будет восстановлено только по окончании кризиса. Прогнозирую, что в лучшем случае через год после окончания мирового кризиса, кризис пойдёт на убыль и в Сербии. И не стоит верить в существование волшебной палочки.
Айя Куге: Мы беседовали с белградским экономическим обозревателем Мишей Бркичем.
Айя Куге: Когда в минувшем году мировой кризис начал сотрясать развитые государства, в Белграде на это смотрели как-то стороны, мол, нас это мало касается. Взгляд был ошибочным. О том, как глобальный кризис влияет на Сербию, мы беседуем с сербским экспертом по экономике, главным редактором «Экономического журнала» Миланом Чулибрком.
Милан Чулибрк: К сожалению, оказалось, что эти прогнозы были абсолютно ошибочными. Первые эффекты кризиса начали чувствоваться с наступлением осени. А главный удар пришелся на октябрь и ноябрь, когда граждане в страхе за судьбу своих сбережений забрали из банков больше миллиарда евро. Эти сбережения всё ещё не вернулись в банковскую систему, и нехватка денег чувствуется ещё как, влияя на процентные ставки и всё остальное. Что касается предприятий, то у огромного количества из них вообще не осталось денег. Счета в банках заблокированы у около 60 тысяч юридических лиц. Правда, часть из них были неликвидными годами – их невозможно было продать из-за недоверия кредиторов к процедуре банкротства и эффективности судов. А самое важное то, что кризис серьёзно повлиял на общий объем экономики, то есть на валовой внутренний продукт. Оценивается, что уже в первом квартале нынешнего года он упал на 4, а по некоторым оценкам и на 6%. Это значительно больше, чем прогнозировало правительство. Официальные прогнозы предсказывали падение не более, чем на 2%.
Айя Куге: Как реагирует на кризис государство, какова стратегия властей?
Милан Чулибрк: Вначале государство справлялось не лучшим образом. Все мы помним заявления некоторых министров о том, что мировой кризис не коснётся Сербии, как будто она - изолированный остров. Но оказалось, что экономический кризис серьёзно затронул страну, у которой и так были внутренние структурные проблемы, не разрешённые в течении последних десяти лет. Этот факт ещё более усилил эффект глобального кризиса. Но должен признать, что за последние несколько месяцев государство чуть «собралось» и начало реагировать нужным образом. Например, обеспечены кредитные линии с целью увеличить ликвидность предприятий и, таким образом, уменьшить последствия кризиса.
Айя Куге: Кто в Сербии больше всего пострадал от экономического кризиса? Распределило ли правительство равномерно эту тяжесть на своих граждан?
Милан Чулибрк: Несмотря на то, что правительства намерено было как можно больше смягчить удар кризиса по бедным слоям населения, чтобы богатые вынесли всю его тяжесть, этого не произошло. Ведь у нас нет точных инструментов, которые бы обеспечили равномерное распределение национального богатства. Так что теперь общее мнение: богатые богатеют ещё больше, а бедные живут всё тяжелее.
Айя Куге: Зарплаты и пенсии в Сербии заморожены. Принято решение, что до конца года не соответствующая величине и средствам Сербии громоздкая государственная и муниципальная администрация сократит на 10 процентов число своих чиновников. А их почти полмиллиона. Но пока не слышно, чтобы это решение реализовывалось на практике. Было предложение сократить и число министерств (сейчас их в Сербии 26), но правительство от этой идеи отказалось. Вместо этого некоторые министерства сообщили, что не будут больше выдавать бесплатное кофе своим служащим и посетителям. Конечно, граждане на этот счёт только горько посмеялись. Снижает ли государство свои расходы?
Милан Чулибрк: Да, государство недавно снизило свои расходы на примерно миллиард евро, однако специалисты уверены, что это - запоздалая мера. Почему это не было сделано в конце минувшего года, когда планировался бюджет? Если бы бюджет был сокращён раньше, тогда эффект глобального кризиса не был бы таким тяжелым, каким он является сейчас.
Айя Куге: Это было мнение белградского экономиста Милана Чулибрка.
Месяц назад, после тяжёлых переговоров с Международным Валютным фондом, Сербии был предоставлен кредит в размере трёх миллиардов евро, часть которого уже поступила. МВФ потребовал от Белграда жёсткой финансовой дисциплины, на которую властям пришлось согласится. Чем важен этот кредит для Сербии и как он будет использован? Мы разговариваем с белградским экономическим обозревателем Мишей Бркичем.
Миша Бркич: Кредит преследует две цели. Первая: стабилизировать валютные резервы, для чего кредит официально и предусмотрен. А кроме того, он является позитивным сигналом коммерческим банкам. Несколько месяцев назад в Вене состоялось совещание представителей крупнейших иностранных банков, работающих в Сербии, на котором они приняли решение не сокращать количество кредитов сербским предприятиям, но только при одном условии: если Международный валютный фонд одобрит свой кредит Сербии. В тот момент, когда МВФ его одобрил, финансовый сектор иностранных коммерческих банков активировал своё решение продолжить предоставлять кредиты сербским предприятиям. Так что на самом деле кредит Международного валютного фонда был важным положительным сигналом, имеющим намного более глубокое значение для Сербии, чем просто получение финансовых средств. Этот кредит побудил коммерческие банки продолжить кредитную активность.
Айя Куге: Поступила информация, что Министры финансов Сербии и России начинают переговоры об условиях предоставления Белграду и российского кредита. Сколько денег и при каких условиях Сербия ожидает от России, пока не разглашается.
Миша Бркич: Для макроэкономической стабильности страны очень важным был кредит Международного Валютного фонда, который поддержал валютные резервы Сербии. Но нужно ещё покрыть и другой сегмент экономики – дефицит в бюджете, нехватку денег в государственной казне. Из-за экономического кризиса, в течение этого года всё меньше денег вливается в бюджет Сербии, ему нужна поддержка. Помощь обещали ряд финансовых организаций Евросоюза, но уже ясно, что этого будет не достаточно. Поэтому Белград выступил с идеей попросить кредит у Москвы, именно с целью наполнения государственного бюджета.
Айя Куге: Это меры правительства, направленные на пополнение полупустого государственного кошелька. Но как экономический кризис чувствуют обычные граждане Сербии? Результаты опросов общественного мнения показывают, что большинство из них боится, что и так низкий уровень жизни снизится еще больше. Но в первую очередь люди боятся потерять работу. Согласно социологическим исследованиям, такой страх присутствует у шестидесяти процентов работоспособных граждан страны. Одновременно люди в Сербии нередко говорят: «Ничего нового не произошло, привыкли мы к кризисам».
Миша Бркич: Это только кажется, что мировой экономический кризис не слишком повлиял на жизнь обычных людей. Причина простая: 10-15 лет назад мы пережили несколько страшных кризисов, и люди как будто свыклись с такого рода экономической болезнью. Нынешний глобальный кризис, конечно, отразился на жизни граждан, прежде всего, на их зарплате. Зарплаты уменьшились, они реально ниже, чем в июне прошлого года. Цены возросли. Пока ещё не так много людей остались без работы, как в некоторых странах Евросоюза, но кризис в этой области уже чувствуется. С другой стороны, граждан заботят невозможность улучшения жизненного уровня. Люди у нас теперь тяжело решаются брать кредиты на приобретение товаров широкого потребления, автомашин и квартир. Постепенно экономическая активность страны снизилась на несколько ступенек.
Айя Куге: Правда, сербы тяжело решаются на кредиты, и любопытны последние данные банков о том, что кредиты граждане Сербии возвращают вовремя, на три месяца опаздывают лишь 3% заёмщиков и около девяти процентов частных фирм. Каковы ваши прогнозы относительно экономического кризиса в стране?
Миша Бркич: Сербия автономно ничего не сможет сделать, чтобы разрешить экономический кризис. Оздоровление может начаться лишь после того, как глобальный, мировой кризис завершится там, где он начался – когда в Америке и странах Евросоюза возрастёт объем производства. Но и после этого пройдёт еще год-два до того, как экономическое улучшение почувствует и Сербия. Эту привязанность к глобальным течениям можно понять из одного лишь примера. В США останавливается целая авто-индустрия, кризис огромный. Ей не нужны теперь ни сталь, ни жесть крупнейшего экспортёра в Сербии, металлургического комбината в Смедерево, который принадлежит американской компании «УС Стиил». Комбинат прекратил работу, и производство будет восстановлено только по окончании кризиса. Прогнозирую, что в лучшем случае через год после окончания мирового кризиса, кризис пойдёт на убыль и в Сербии. И не стоит верить в существование волшебной палочки.
Айя Куге: Мы беседовали с белградским экономическим обозревателем Мишей Бркичем.
