В Москве прошел 17-й международный симпозиум "Человек в космосе". Ведущие мировые специалисты в области биомедицины из России, США, Китая и Европы обменивались результатами, связанными с космическими полетами человека и животных.
В России один из лидеров в этой области – Институт медико-биологических проблем РАН. Уже сегодня многие исследования, которые проводят медики с космонавтами, приносят пользу обычным землянам. А в это время Министерство науки и образования РФ предлагает исключить разработку космической техники из списка научных приоритетов страны.
Научные эксперименты в космосе стоят намного больше, чем те же исследования на Земле. Например, Международная космическая станция, по мнению аналитиков, является одним из самых дорогих научно-технологических проектов последнего столетия. Так стоит ли вкладывать огромные средства для экспериментов в области космической медицины, если до сих пор не решены проблемы СПИДа, онкологических и сердечно-сосудистых заболеваний? Об этом в интервью Радио Свобода рассказала участница 17-го симпозиума "Человек в космосе", ученый секретарь института медико-биологических проблем, доктор медицинских наук Людмила Буравкова. В ее институте проходит знаменитый эксперимент по имитации пилотируемого полета на Марс и другие эксперименты в сфере космической медицины. Хотя Людмила Буравкова считает, что сейчас медицинские исследования нельзя строго разделить на космические и земные:
- Науку разделить нельзя. Уже сейчас достижения космической медицины напрямую используются в практическом здравоохранении. Может быть, кто-то слышал о специальных костюмах, которые наш институт разрабатывал для космонавтов. А сейчас эти костюмы используют как для детей, страдающих ДЦП (детским церебральным параличом), так и для восстановления взрослых людей, перенесших инфаркт или инсульт.
Вот еще пример: мы исследуем влияние гравитации на стволовые клетки взрослого человека. На первый взгляд, кажется, что это очень далеко от клинических исследований. А на самом деле это впрямую связано с проблемами остеопороза, который может развиться у космонавтов и которым на Земле страдают десятки тысяч людей.
Еще одно исследование, которое мы проводим, – это поведение эндотелия (слоя клеток, выстилающего внутреннюю поверхность кровеносных и лимфатических сосудов) в условиях космического полета. Но вместе с тем эти работы помогают понять причины дисфункции сосудов, причины ортостатической неустойчивости обычных людей, у которых нарушена работа вестибулярного аппарата, которые испытывают головокружения.
Все это касается не только изучения состояния человеческого организма в космосе. Например, биологов интересовал такой вопрос: как изменят свою активность различные микроорганизмы, бактерии в условиях полета. Теперь, после наблюдений за ними в космосе, свойства, которые были обнаружены, стараются применять для разложений нефти на поверхности водоемов, если случаются аварийные выбросы нефти, крушения танкеров. То есть, я хочу сказать, что иногда в науке очень сложно предсказать, как будет использован тот или иной результат, но любые фундаментальные исследования рано или поздно приводят к чему-то, что потом человечество использует для своих нужд.
- Но пока ученые планируют продолжать изучать здоровье космонавтов, заодно помогая землянам, Министерством науки и образования России были подготовлены предложения по изменению финансирования приоритетных исследований (письмо № АХ-258\04 от 02.04.09 за подписью замминистра А.Хлунова). Среди направлений, которые были признаны для России не важными, оказались исследования в области компьютерной и космической техники. Тогда как космическая медицина, напротив, признана по-прежнему актуальной. Но возможно ли продолжать развивать медицину в космосе, не вкладывая деньги в развитие космической техники?
- Конечно, невозможно! Если вы посмотрите перспективную программу российских космических исследований, которая, по-моему, уже сверстана до 2020-го года, вы увидите там и новые носители, и новые биоспутники, и новые сегменты космической станции, и корабли-спасатели. То есть все это готовится к запуску, все это развивается. Поэтому-то предложение министерства образования вызвало такое удивление среди российских специалистов.
- Что же послужило основанием для министерских инициатив, которые вызвали шок у специалистов в области компьютерной и космической техники?
- Наш институт получил этот документ сразу из двух вышестоящих организаций – из Академии наук и Ассоциации государственных научных центров. Как нам объяснили, его появление было вызвано тем, что в период кризиса государство испытывает недостаток финансовых средств и не может развивать множество технологий. Хотя, на наш взгляд, в списке приоритетных направлений их и было совсем немного, а теперь осталось еще меньше. И, конечно, у нас это тоже вызвало шок и непонимание: почему были исключены именно две эти технологии – развитие компьютерной и космической техники?
Ну, уж слава Богу, американцы летают на наших "Прогрессах" и собираются летать дальше, покупают коммерческие рейсы. Я не говорю уже о том, что МКС началась с нашего сегмента. Кроме того, насколько мы знаем, это решение было принято еще и отчасти на основании проведенного год назад опроса и делфи-исследования. Видимо, часть экспертов, сравнивая достижения российской науки с достижениями науки американской, признали, что российские ученые недостаточно далеко продвинулись. Но я считаю, что только на этом основании исключать живую, развивающуюся технологию неправильно.
Теперь вопрос в том, насколько тверды будут обе стороны: насколько твердо министерство образования будет занимать позицию уменьшения числа технологий и насколько активным и аргументированным будет позиция научного сообщества в попытке доказать, что по крайней мере космические технологии у нас развиваются и могут развиваться. И я надеюсь, что научное сообщество выдержит этот напор со стороны министерства. Я даже допускаю, что дело обстоит проще - просто плохо пролоббировали. Надо лучше лоббировать, и, может быть, не поздно заняться этим еще сейчас.
Исключение из списка приоритетных направлений на языке современной российской науки означает фактически приговор. Он был вынесен именно тем направлениям, которые действительно в России еще живы. Найдутся ли теперь силы, которые остановят его исполнение?
В России один из лидеров в этой области – Институт медико-биологических проблем РАН. Уже сегодня многие исследования, которые проводят медики с космонавтами, приносят пользу обычным землянам. А в это время Министерство науки и образования РФ предлагает исключить разработку космической техники из списка научных приоритетов страны.
Научные эксперименты в космосе стоят намного больше, чем те же исследования на Земле. Например, Международная космическая станция, по мнению аналитиков, является одним из самых дорогих научно-технологических проектов последнего столетия. Так стоит ли вкладывать огромные средства для экспериментов в области космической медицины, если до сих пор не решены проблемы СПИДа, онкологических и сердечно-сосудистых заболеваний? Об этом в интервью Радио Свобода рассказала участница 17-го симпозиума "Человек в космосе", ученый секретарь института медико-биологических проблем, доктор медицинских наук Людмила Буравкова. В ее институте проходит знаменитый эксперимент по имитации пилотируемого полета на Марс и другие эксперименты в сфере космической медицины. Хотя Людмила Буравкова считает, что сейчас медицинские исследования нельзя строго разделить на космические и земные:
- Науку разделить нельзя. Уже сейчас достижения космической медицины напрямую используются в практическом здравоохранении. Может быть, кто-то слышал о специальных костюмах, которые наш институт разрабатывал для космонавтов. А сейчас эти костюмы используют как для детей, страдающих ДЦП (детским церебральным параличом), так и для восстановления взрослых людей, перенесших инфаркт или инсульт.
Вот еще пример: мы исследуем влияние гравитации на стволовые клетки взрослого человека. На первый взгляд, кажется, что это очень далеко от клинических исследований. А на самом деле это впрямую связано с проблемами остеопороза, который может развиться у космонавтов и которым на Земле страдают десятки тысяч людей.
Еще одно исследование, которое мы проводим, – это поведение эндотелия (слоя клеток, выстилающего внутреннюю поверхность кровеносных и лимфатических сосудов) в условиях космического полета. Но вместе с тем эти работы помогают понять причины дисфункции сосудов, причины ортостатической неустойчивости обычных людей, у которых нарушена работа вестибулярного аппарата, которые испытывают головокружения.
Иногда в науке очень сложно предсказать, как будет использован тот или иной результат, но любые фундаментальные исследования рано или поздно приводят к чему-то, что потом человечество использует для своих нужд
Все это касается не только изучения состояния человеческого организма в космосе. Например, биологов интересовал такой вопрос: как изменят свою активность различные микроорганизмы, бактерии в условиях полета. Теперь, после наблюдений за ними в космосе, свойства, которые были обнаружены, стараются применять для разложений нефти на поверхности водоемов, если случаются аварийные выбросы нефти, крушения танкеров. То есть, я хочу сказать, что иногда в науке очень сложно предсказать, как будет использован тот или иной результат, но любые фундаментальные исследования рано или поздно приводят к чему-то, что потом человечество использует для своих нужд.
- Но пока ученые планируют продолжать изучать здоровье космонавтов, заодно помогая землянам, Министерством науки и образования России были подготовлены предложения по изменению финансирования приоритетных исследований (письмо № АХ-258\04 от 02.04.09 за подписью замминистра А.Хлунова). Среди направлений, которые были признаны для России не важными, оказались исследования в области компьютерной и космической техники. Тогда как космическая медицина, напротив, признана по-прежнему актуальной. Но возможно ли продолжать развивать медицину в космосе, не вкладывая деньги в развитие космической техники?
- Конечно, невозможно! Если вы посмотрите перспективную программу российских космических исследований, которая, по-моему, уже сверстана до 2020-го года, вы увидите там и новые носители, и новые биоспутники, и новые сегменты космической станции, и корабли-спасатели. То есть все это готовится к запуску, все это развивается. Поэтому-то предложение министерства образования вызвало такое удивление среди российских специалистов.
- Что же послужило основанием для министерских инициатив, которые вызвали шок у специалистов в области компьютерной и космической техники?
- Наш институт получил этот документ сразу из двух вышестоящих организаций – из Академии наук и Ассоциации государственных научных центров. Как нам объяснили, его появление было вызвано тем, что в период кризиса государство испытывает недостаток финансовых средств и не может развивать множество технологий. Хотя, на наш взгляд, в списке приоритетных направлений их и было совсем немного, а теперь осталось еще меньше. И, конечно, у нас это тоже вызвало шок и непонимание: почему были исключены именно две эти технологии – развитие компьютерной и космической техники?
Ну, уж слава Богу, американцы летают на наших "Прогрессах" и собираются летать дальше, покупают коммерческие рейсы. Я не говорю уже о том, что МКС началась с нашего сегмента. Кроме того, насколько мы знаем, это решение было принято еще и отчасти на основании проведенного год назад опроса и делфи-исследования. Видимо, часть экспертов, сравнивая достижения российской науки с достижениями науки американской, признали, что российские ученые недостаточно далеко продвинулись. Но я считаю, что только на этом основании исключать живую, развивающуюся технологию неправильно.
Теперь вопрос в том, насколько тверды будут обе стороны: насколько твердо министерство образования будет занимать позицию уменьшения числа технологий и насколько активным и аргументированным будет позиция научного сообщества в попытке доказать, что по крайней мере космические технологии у нас развиваются и могут развиваться. И я надеюсь, что научное сообщество выдержит этот напор со стороны министерства. Я даже допускаю, что дело обстоит проще - просто плохо пролоббировали. Надо лучше лоббировать, и, может быть, не поздно заняться этим еще сейчас.
Исключение из списка приоритетных направлений на языке современной российской науки означает фактически приговор. Он был вынесен именно тем направлениям, которые действительно в России еще живы. Найдутся ли теперь силы, которые остановят его исполнение?
