Программу ведет Марина Дубовик. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Ольга Орлова.
Марина Дубовик: В Москве прошел 17-й международный симпозиум "Человек в космосе". Россия - один из лидеров в области биомедицины, Институт медико-биологических проблем РАН уже сегодня проводит исследования, которые приносят пользу обычным землянам. Об этом в рубрике "Научное событие недели" рассказывает Ольга Орлова.
Ольга Орлова: Научные эксперименты в космосе стоят намного больше, чем те же исследования на Земле. Например, Международная космическая станция, по мнению аналитиков, является одним из самых дорогих научно-технологических проектов последнего столетия. Так стоит ли вкладывать огромные средства для экспериментов в области космической медицины, если до сих пор не решены проблемы СПИДа, онкологических и сердечно-сосудистых заболеваний? Об этом мы говорили с участницей 17-го симпозиума "Человек в космосе", ученым секретарем Института медико-биологических проблем РАН Людмилой Буравковой. Хотя Людмила Буравкова считает, что сейчас медицинские исследования нельзя строго разделить на космические и земные.
Людмила Буравкова: На самом деле, науку разделить нельзя. Космическая биология и медицина связана с кардиологией, она связана с фундаментальными проблемами наук о жизни. Уже сейчас достижения космической медицины напрямую используются в практическом здравоохранении. Может быть, кто-то слышал о специальных костюмах, которые наш институт разрабатывал для космонавтов, а сейчас эти костюмы используют как для детей, страдающих детским церебральным параличом. Любые фундаментальные исследования рано или поздно человечество будет использовать для своих нужд, для своих целей. То есть все исследования, которые мы проводим, они очень тесно пересекаются.
Ольга Орлова: Но пока ученые планируют продолжать изучать здоровье космонавтов, заодно помогая землянам, Министерством науки и образования России были подготовлены предложения по изменению финансирования приоритетных исследований. Среди направлений, которые, по мнению замминистра Александра Хлунова, являются для России не важными, оказались исследования в области компьютерной и космической техники. Тогда как космическая медицина, напротив, признана по-прежнему актуальной. Но возможно ли продолжать развивать медицину в космосе, не вкладывая деньги в развитие космической техники?
Людмила Буравкова: Конечно, невозможно. Если вы посмотрите перспективную программу российских космических исследований, которая, по-моему, уже сверстана до 2020-го года, вы увидите там и новые носители, и новые биоспутники, и новые сегменты космической станции, и корабли-спасатели. То есть все это заложено, все это развивается. Поэтому-то вызвало удивление отсутствие именно этой черты.
Ольга Орлова: Что же послужило основанием для министерских инициатив, которые вызвали шок у специалистов в области компьютерной и космической техники?
Людмила Буравкова: Как нам объяснили, вызвало уменьшение числа технологий было тем, что в период кризиса, в период недостатка финансовых средств очень трудно поддерживать так много технологий. У нас тоже вызвал шок и непонимание, почему были исключены вот те две технологии, о которых вы говорили. Слава богу, американцы летают на наших "Прогрессах" и собираются летать дальше, и покупают коммерческие рейсы, не говоря о том, что Международная космическая станция началась с нашего сегмента. Вопрос в том, насколько тверды будут обе дискутирующие стороны, насколько твердо будет Министерство науки занимать позицию уменьшения числа технологий, и насколько активным, аргументированным будет научное сообщество, чтобы доказать, что, по крайней мере, ракетно-космические технологии у нас развиваются и нам нужны. Это решение было отчасти еще принято на основании проведенного год назад опроса и исследований, когда опрашивали экспертов. И часть экспертов, по всей видимости, честно сравнивая достижения российской науки с достижениями науки в той же области американской, по всей видимости, показали, что недостаточно далеко продвинулись. И только на этом основании исключать технологию, развивающуюся технологию, я считаю неправильным. И я считаю, что научное сообщество выдержит вот этот напор. И может быть, я не исключаю, что плохо пролоббировали.
Ольга Орлова: Так считает ученый секретарь Института медико-биологических проблем РАН Людмила Буравкова. Исключение из списка приоритетных направлений на языке современной российской науки означает фактически приговор. Остается вопрос: найдутся ли теперь силы, которые остановят его исполнение?
Марина Дубовик: В Москве прошел 17-й международный симпозиум "Человек в космосе". Россия - один из лидеров в области биомедицины, Институт медико-биологических проблем РАН уже сегодня проводит исследования, которые приносят пользу обычным землянам. Об этом в рубрике "Научное событие недели" рассказывает Ольга Орлова.
Ольга Орлова: Научные эксперименты в космосе стоят намного больше, чем те же исследования на Земле. Например, Международная космическая станция, по мнению аналитиков, является одним из самых дорогих научно-технологических проектов последнего столетия. Так стоит ли вкладывать огромные средства для экспериментов в области космической медицины, если до сих пор не решены проблемы СПИДа, онкологических и сердечно-сосудистых заболеваний? Об этом мы говорили с участницей 17-го симпозиума "Человек в космосе", ученым секретарем Института медико-биологических проблем РАН Людмилой Буравковой. Хотя Людмила Буравкова считает, что сейчас медицинские исследования нельзя строго разделить на космические и земные.
Людмила Буравкова: На самом деле, науку разделить нельзя. Космическая биология и медицина связана с кардиологией, она связана с фундаментальными проблемами наук о жизни. Уже сейчас достижения космической медицины напрямую используются в практическом здравоохранении. Может быть, кто-то слышал о специальных костюмах, которые наш институт разрабатывал для космонавтов, а сейчас эти костюмы используют как для детей, страдающих детским церебральным параличом. Любые фундаментальные исследования рано или поздно человечество будет использовать для своих нужд, для своих целей. То есть все исследования, которые мы проводим, они очень тесно пересекаются.
Ольга Орлова: Но пока ученые планируют продолжать изучать здоровье космонавтов, заодно помогая землянам, Министерством науки и образования России были подготовлены предложения по изменению финансирования приоритетных исследований. Среди направлений, которые, по мнению замминистра Александра Хлунова, являются для России не важными, оказались исследования в области компьютерной и космической техники. Тогда как космическая медицина, напротив, признана по-прежнему актуальной. Но возможно ли продолжать развивать медицину в космосе, не вкладывая деньги в развитие космической техники?
Людмила Буравкова: Конечно, невозможно. Если вы посмотрите перспективную программу российских космических исследований, которая, по-моему, уже сверстана до 2020-го года, вы увидите там и новые носители, и новые биоспутники, и новые сегменты космической станции, и корабли-спасатели. То есть все это заложено, все это развивается. Поэтому-то вызвало удивление отсутствие именно этой черты.
Ольга Орлова: Что же послужило основанием для министерских инициатив, которые вызвали шок у специалистов в области компьютерной и космической техники?
Людмила Буравкова: Как нам объяснили, вызвало уменьшение числа технологий было тем, что в период кризиса, в период недостатка финансовых средств очень трудно поддерживать так много технологий. У нас тоже вызвал шок и непонимание, почему были исключены вот те две технологии, о которых вы говорили. Слава богу, американцы летают на наших "Прогрессах" и собираются летать дальше, и покупают коммерческие рейсы, не говоря о том, что Международная космическая станция началась с нашего сегмента. Вопрос в том, насколько тверды будут обе дискутирующие стороны, насколько твердо будет Министерство науки занимать позицию уменьшения числа технологий, и насколько активным, аргументированным будет научное сообщество, чтобы доказать, что, по крайней мере, ракетно-космические технологии у нас развиваются и нам нужны. Это решение было отчасти еще принято на основании проведенного год назад опроса и исследований, когда опрашивали экспертов. И часть экспертов, по всей видимости, честно сравнивая достижения российской науки с достижениями науки в той же области американской, по всей видимости, показали, что недостаточно далеко продвинулись. И только на этом основании исключать технологию, развивающуюся технологию, я считаю неправильным. И я считаю, что научное сообщество выдержит вот этот напор. И может быть, я не исключаю, что плохо пролоббировали.
Ольга Орлова: Так считает ученый секретарь Института медико-биологических проблем РАН Людмила Буравкова. Исключение из списка приоритетных направлений на языке современной российской науки означает фактически приговор. Остается вопрос: найдутся ли теперь силы, которые остановят его исполнение?
