Накануне открытия Московского Международного кинофестиваля состоялся пресс-показ фильма режиссера Павла Лунгина "Царь". Этот фильм - одна из самых громких российских кинопремьер года.
Фильм Павла Лунгина открывает Московский международный кинофестиваль, а его режиссер утвержден Никитой Михалковым на должность главы фестивального жюри. В этом выборе, безусловно, содержится некое послание городу и миру: каково ныне Московское царство, его правители и его герои?
Мы знаем Ивана Грозного как мрачного гения Эйзенштейна в исполнении Николая Черкасова и комического персонажа Гайдая в исполнении Юрия Яковлева. Новый Иван Грозный в исполнении Петра Мамонова совмещает оба качества – это находящийся в иррациональном состоянии сознания клоун-убийца. Его злой воле противостоит митрополит Филипп - это последняя роль Олега Янковского, и в экранном образе воплощена вся харизма актера. Филипп не только духовен, он рационален, у него ясный ум, он архитектор и инженер. "Лучше строить мельницы, чем виселицы", - отвечает он на первую просьбу царя стать митрополитом.
По версии Павла Лунгина и автора сценария Алексея Иванова, являющегося автором псевдоисторических саг "Сердце Пармы" и "Золото бунта", Россия XVI века погружена в пучину зла и беззакония, где простой народ – агрессивное быдло, пытки и кровавые казни – обычное явление, опричнина и молодая царица – настоящие животные. Иван Грозный замаливает свои и общие грехи и обращается к Господу чаще, чем занимается государственными делами. Он ими почти и не занимается, находясь в бесконечной паранойе по поводу заговоров против него лично.
Допросы у Малюты Скуратова и площадные казни сняты с чудовищным натурализмом, логика палачей напоминает сталинские застенки. Тиран – это болезнь, утверждают авторы. Патологии, звериного начала много в этом фильме, вплоть до карикатуры. В нем есть почти прямая цитата из фильма польского режиссера Ежи Кавалеровича "Камо грядеши": убийство мучеников на арене - метафора языческого Рима и Третьего Рима, Московского царства.
Автора можно было бы обвинить в русофобии, если бы не торжество православия в лице митрополита Филиппа. Сначала он пытается спасти опальных князей от царской расправы, однако за строптивость становится жертвой немилости Грозного и заточается в монастырь. Там он обретает несомненные признаки святости – с него падают оковы, митрополит исцеляет слепого и в подробностях предсказывает собственную смерть.
Церковь, где монахи укрывают тело митрополита, подожжена опричниками. В финальной сцене царь Иван сидит один и спрашивает: "Где мой народ?" Народ безмолвствует, он не вышел на царский праздник в знак протеста против убийства Филиппа.
Если коротко сказать о морали фильма "Царь", то она такова: мы, русские, признаем свои исторические ошибки, мы осуждаем тиранию, и у нас есть выход: светская власть должна быть подчинена власти духовной. Трижды в фильме повторяется диалог царя и митрополита: чья власть важнее – Божия или царская?
Фильм в Каннах был принят вяло: что тирания плоха, это ясно всем. Но то, что победа религиозного сознания есть единственный выход в борьбе с тиранией и любым злом – это российский эксклюзив, предложенный Лунгиным еще в кинофильме "Остров".
Фильм Павла Лунгина "Царь" в эфире Радио Свобода прокомментировал председатель Российской гильдии кинокритиков Виктор Матизен.
- Это история о вечно актуальном конфликте между деспотизмом и человеком, который находит в себе силы, мужество противостоять деспоту. Всегда были люди, которые говорили императорам, что власть не может быть абсолютной, и пытались каким-то образом ее сдерживать. То же самое, видимо, и здесь. Мы видим противостояние властелина – полу-юродивого, полусумасшедшего, полусадиста – и человека, в котором есть вера. Он исходит из веры, но, в принципе, это и не обязательно. Для того чтобы противостоять попыткам удушения свободы, у человека есть и другие силы, которые способы подвигнуть его на это. Понятно, что сейчас это все принимает скорее фарсовый характер – все формы этого садистического зверства.
Я бы не сказал, что фильм на меня произвел какое-то сильное эмоциональное впечатление, но в целом он мне понравился. Дело в том, что этот фильм относится к истории XVI века, а в XVI веке единственной силой, которая могла противостоять деспотизму, действительно, я думаю, была православная церковь. Потому что самосознания у других людей просто не было. Они основывались на какой-то достаточно древней, тысячелетней традиции. И все-таки они знали Христа, они знали, на что можно опереться. А на что мог опереться человек неверующий, на что? Откуда он мог вообще там возникнуть? Поэтому это естественно.
Я бы просто не переносил сегодняшние оценки на то время. Сейчас, помимо православной церкви, имеются институты, которые способны противостоять деспотизму. Несомненно, что роль церкви не в том, чтобы благословлять военные парады, как это делает наш патриарх, а в том, чтобы одергивать властителей. Уж коли властители считают необходимым заигрывать с церковью, а они с ней заигрывают, то церковь должна их одергивать. А они зарываются очень часто. Да, собственно, и не могут не зарываться, потому что власть безгранична и безответственна.
Фильм Павла Лунгина открывает Московский международный кинофестиваль, а его режиссер утвержден Никитой Михалковым на должность главы фестивального жюри. В этом выборе, безусловно, содержится некое послание городу и миру: каково ныне Московское царство, его правители и его герои?
Мы знаем Ивана Грозного как мрачного гения Эйзенштейна в исполнении Николая Черкасова и комического персонажа Гайдая в исполнении Юрия Яковлева. Новый Иван Грозный в исполнении Петра Мамонова совмещает оба качества – это находящийся в иррациональном состоянии сознания клоун-убийца. Его злой воле противостоит митрополит Филипп - это последняя роль Олега Янковского, и в экранном образе воплощена вся харизма актера. Филипп не только духовен, он рационален, у него ясный ум, он архитектор и инженер. "Лучше строить мельницы, чем виселицы", - отвечает он на первую просьбу царя стать митрополитом.
Автора можно было бы обвинить в русофобии, если бы не торжество православия в лице митрополита Филиппа
По версии Павла Лунгина и автора сценария Алексея Иванова, являющегося автором псевдоисторических саг "Сердце Пармы" и "Золото бунта", Россия XVI века погружена в пучину зла и беззакония, где простой народ – агрессивное быдло, пытки и кровавые казни – обычное явление, опричнина и молодая царица – настоящие животные. Иван Грозный замаливает свои и общие грехи и обращается к Господу чаще, чем занимается государственными делами. Он ими почти и не занимается, находясь в бесконечной паранойе по поводу заговоров против него лично.
Допросы у Малюты Скуратова и площадные казни сняты с чудовищным натурализмом, логика палачей напоминает сталинские застенки. Тиран – это болезнь, утверждают авторы. Патологии, звериного начала много в этом фильме, вплоть до карикатуры. В нем есть почти прямая цитата из фильма польского режиссера Ежи Кавалеровича "Камо грядеши": убийство мучеников на арене - метафора языческого Рима и Третьего Рима, Московского царства.
Автора можно было бы обвинить в русофобии, если бы не торжество православия в лице митрополита Филиппа. Сначала он пытается спасти опальных князей от царской расправы, однако за строптивость становится жертвой немилости Грозного и заточается в монастырь. Там он обретает несомненные признаки святости – с него падают оковы, митрополит исцеляет слепого и в подробностях предсказывает собственную смерть.
Церковь, где монахи укрывают тело митрополита, подожжена опричниками. В финальной сцене царь Иван сидит один и спрашивает: "Где мой народ?" Народ безмолвствует, он не вышел на царский праздник в знак протеста против убийства Филиппа.
Если коротко сказать о морали фильма "Царь", то она такова: мы, русские, признаем свои исторические ошибки, мы осуждаем тиранию, и у нас есть выход: светская власть должна быть подчинена власти духовной. Трижды в фильме повторяется диалог царя и митрополита: чья власть важнее – Божия или царская?
Фильм в Каннах был принят вяло: что тирания плоха, это ясно всем. Но то, что победа религиозного сознания есть единственный выход в борьбе с тиранией и любым злом – это российский эксклюзив, предложенный Лунгиным еще в кинофильме "Остров".
Фильм Павла Лунгина "Царь" в эфире Радио Свобода прокомментировал председатель Российской гильдии кинокритиков Виктор Матизен.
- Это история о вечно актуальном конфликте между деспотизмом и человеком, который находит в себе силы, мужество противостоять деспоту. Всегда были люди, которые говорили императорам, что власть не может быть абсолютной, и пытались каким-то образом ее сдерживать. То же самое, видимо, и здесь. Мы видим противостояние властелина – полу-юродивого, полусумасшедшего, полусадиста – и человека, в котором есть вера. Он исходит из веры, но, в принципе, это и не обязательно. Для того чтобы противостоять попыткам удушения свободы, у человека есть и другие силы, которые способы подвигнуть его на это. Понятно, что сейчас это все принимает скорее фарсовый характер – все формы этого садистического зверства.
Я бы не сказал, что фильм на меня произвел какое-то сильное эмоциональное впечатление, но в целом он мне понравился. Дело в том, что этот фильм относится к истории XVI века, а в XVI веке единственной силой, которая могла противостоять деспотизму, действительно, я думаю, была православная церковь. Потому что самосознания у других людей просто не было. Они основывались на какой-то достаточно древней, тысячелетней традиции. И все-таки они знали Христа, они знали, на что можно опереться. А на что мог опереться человек неверующий, на что? Откуда он мог вообще там возникнуть? Поэтому это естественно.
Я бы просто не переносил сегодняшние оценки на то время. Сейчас, помимо православной церкви, имеются институты, которые способны противостоять деспотизму. Несомненно, что роль церкви не в том, чтобы благословлять военные парады, как это делает наш патриарх, а в том, чтобы одергивать властителей. Уж коли властители считают необходимым заигрывать с церковью, а они с ней заигрывают, то церковь должна их одергивать. А они зарываются очень часто. Да, собственно, и не могут не зарываться, потому что власть безгранична и безответственна.
