Программу ведет Евгения Назарец. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Елена Фанайлова.
Евгений Назарец: В Москве проходит Международный кинофестиваль, и в специальной программе "Перспективы" представлены две картины о войне - армянская и грузинская. Первая затрагивает события Второй мировой войны, вторая - эпизоды грузино-абхазского конфликта 90-х годов.
Елена Фанайлова: Картина армянского режиссера Ованеса Галстяна начинается в Ереване конца восьмидесятых: комендантский час, учительница Лаура читает дневники своей матери-норвежки, которую дочь никогда не знала. Во время войны мать приютила сбежавшего из плена советского солдата-армянина, и в дневнике описана история этих непростых отношений: муж женщины находится в Сопротивлении, соседи вынуждают ее убраться из деревни, герои пропадают в советском лагере. Действие фильма разворачивается в двух параллельных пространствах и временах в Норвегии и в Армении. В основе фильма - реальная история. Говорит режиссер и автор сценария Ованес Галстян.
Ованес Галстян: Импульсы от реалий идут. Потому что все началось с того, что мне рассказывал армянин по национальности, человек, который был в концлагере, и которого выкупил норвежский фермер. И вот он говорил, что норвежские фермеры платили немецким офицерам, для того чтобы взять, ну, для работ, как они объясняли это, военнопленных. И не заставляли работать, просто они жили в этих фермах. И он рассказывал о тех годах, он говорил, что это чуть ли не самые счастливые годы его жизни, потому что все так и произошло: после того, как он вернулся в Армению, его сразу же отправили в Сибирь, в ссылку. И после ссылки он все время... он говорил: "До конца 60-х годов любая остановка рядом машины - мне казалось, что это за мной. Поэтому самые счастливые годы моей жизни я провел в Норвегии, на норвежской ферме".
Елена Фанайлова: Рассказал режиссер фильма «Сплетенные параллели» Ованес Галстян.
Фильм грузинского режиссера Вано Бурдули, тоже основанный на реальных событиях, называется «Зона конфликта» и посвящен межнациональному конфликту в Грузии 90-х годов. Судьба сводит обычного парня и профессионального военного, они оказываются попутчиками в Нагорный Карабах и попадают в разные дикие и забавные ситуации. Одна из первых сцен в фильме - грузинский солдат после гибели друга избивает абхазского пленного. Одна из последних сцен - главный герой в исполнении Михаила Месхи обнимает пленную абхазскую снайпершу и пытается признаться ей в любви. Женщина умирает у него на руках. Говорит режиссер фильма Вано Бурдули.
Вано Бурдули: Что касается того монолога, когда он объясняется ей в любви, для меня лично, как для режиссера, это не только история простого парня, который не мог объясниться в любви женщине, которые он любил, и просто так с незнакомым человеком начал говорить на эту тему. Это еще в какой-то степени как бы объяснение в любви всего нашего поколения грузин ко всем тем людям, с которыми мы... вот членам семьи, так скажем, с которыми мы за это время из-за чего непонятно воевали, это касается и абхазов, и осетин. Для меня война в Абхазии, война в Осетии, подчеркиваю, с осетинами и с абхазами - это то же самое, что война в Тбилиси с грузинами, абсолютно без разницы.
Елена Фанайлова: У фильма четкий антивоенный и интернациональный пафос и смысл, однако некоторых российских зрителей насторожило, что герои ругаются матом по-русски. Отвечает режиссер Вано Бурдули.
Вано Бурдули: У войны, в принципе, законов нет, потому что сама война - это нарушение любых человеческих законов. Все, что происходит на войне, избиения пленных или вообще убийство любых людей - это уже беззаконие. Что касается нецензурных выражений, мы не пытались использовать нецензурные выражения, это просто такой характерный сухумский говор у человека, который говорит в основном по-русски, половина его речи по-русски, он из Сухуми. В Сухуми люди говорили, общались строго в основном на русском языке, в основном там жили абхазы, грузины, греки, армяне и так далее. Это вот часть сухумского, так скажем, сленга. Все эти люди, особенно на войне, они общались именно так.
Елена Фанайлова: Слова режиссера Вано Бурдули о том, что между русской и грузинской культурами никогда не будет конфликтов, вызвали аплодисменты в зале. А отборщик фестиваля Андрей Плахов отметил одну его нынешнюю особенность.
Андрей Плахов: Вот именно в этом году, это никак не планировалось специально, но получился такой грузинский фокус, наведенный фокус на именно эту кинематографию. Потому что в конкурсе у нас картина грузинская, Дито Цинцадзе, у нас есть фильм в программе "Московская эйфория" "Другой берег". Кроме того, проводится грузинская большая ретроспектива - от "Клятвы" до "Покаяния", которая показывает панораму грузинского кино советского периода. И таким образом, можно провести какую-то линию как бы вот между тем, что было тогда, и тем, что происходит сегодня.
Елена Фанайлова: Кинокритик Андрей Плахов о фестивальной программе Московского международного кинофестиваля.
Евгений Назарец: В Москве проходит Международный кинофестиваль, и в специальной программе "Перспективы" представлены две картины о войне - армянская и грузинская. Первая затрагивает события Второй мировой войны, вторая - эпизоды грузино-абхазского конфликта 90-х годов.
Елена Фанайлова: Картина армянского режиссера Ованеса Галстяна начинается в Ереване конца восьмидесятых: комендантский час, учительница Лаура читает дневники своей матери-норвежки, которую дочь никогда не знала. Во время войны мать приютила сбежавшего из плена советского солдата-армянина, и в дневнике описана история этих непростых отношений: муж женщины находится в Сопротивлении, соседи вынуждают ее убраться из деревни, герои пропадают в советском лагере. Действие фильма разворачивается в двух параллельных пространствах и временах в Норвегии и в Армении. В основе фильма - реальная история. Говорит режиссер и автор сценария Ованес Галстян.
Ованес Галстян: Импульсы от реалий идут. Потому что все началось с того, что мне рассказывал армянин по национальности, человек, который был в концлагере, и которого выкупил норвежский фермер. И вот он говорил, что норвежские фермеры платили немецким офицерам, для того чтобы взять, ну, для работ, как они объясняли это, военнопленных. И не заставляли работать, просто они жили в этих фермах. И он рассказывал о тех годах, он говорил, что это чуть ли не самые счастливые годы его жизни, потому что все так и произошло: после того, как он вернулся в Армению, его сразу же отправили в Сибирь, в ссылку. И после ссылки он все время... он говорил: "До конца 60-х годов любая остановка рядом машины - мне казалось, что это за мной. Поэтому самые счастливые годы моей жизни я провел в Норвегии, на норвежской ферме".
Елена Фанайлова: Рассказал режиссер фильма «Сплетенные параллели» Ованес Галстян.
Фильм грузинского режиссера Вано Бурдули, тоже основанный на реальных событиях, называется «Зона конфликта» и посвящен межнациональному конфликту в Грузии 90-х годов. Судьба сводит обычного парня и профессионального военного, они оказываются попутчиками в Нагорный Карабах и попадают в разные дикие и забавные ситуации. Одна из первых сцен в фильме - грузинский солдат после гибели друга избивает абхазского пленного. Одна из последних сцен - главный герой в исполнении Михаила Месхи обнимает пленную абхазскую снайпершу и пытается признаться ей в любви. Женщина умирает у него на руках. Говорит режиссер фильма Вано Бурдули.
Вано Бурдули: Что касается того монолога, когда он объясняется ей в любви, для меня лично, как для режиссера, это не только история простого парня, который не мог объясниться в любви женщине, которые он любил, и просто так с незнакомым человеком начал говорить на эту тему. Это еще в какой-то степени как бы объяснение в любви всего нашего поколения грузин ко всем тем людям, с которыми мы... вот членам семьи, так скажем, с которыми мы за это время из-за чего непонятно воевали, это касается и абхазов, и осетин. Для меня война в Абхазии, война в Осетии, подчеркиваю, с осетинами и с абхазами - это то же самое, что война в Тбилиси с грузинами, абсолютно без разницы.
Елена Фанайлова: У фильма четкий антивоенный и интернациональный пафос и смысл, однако некоторых российских зрителей насторожило, что герои ругаются матом по-русски. Отвечает режиссер Вано Бурдули.
Вано Бурдули: У войны, в принципе, законов нет, потому что сама война - это нарушение любых человеческих законов. Все, что происходит на войне, избиения пленных или вообще убийство любых людей - это уже беззаконие. Что касается нецензурных выражений, мы не пытались использовать нецензурные выражения, это просто такой характерный сухумский говор у человека, который говорит в основном по-русски, половина его речи по-русски, он из Сухуми. В Сухуми люди говорили, общались строго в основном на русском языке, в основном там жили абхазы, грузины, греки, армяне и так далее. Это вот часть сухумского, так скажем, сленга. Все эти люди, особенно на войне, они общались именно так.
Елена Фанайлова: Слова режиссера Вано Бурдули о том, что между русской и грузинской культурами никогда не будет конфликтов, вызвали аплодисменты в зале. А отборщик фестиваля Андрей Плахов отметил одну его нынешнюю особенность.
Андрей Плахов: Вот именно в этом году, это никак не планировалось специально, но получился такой грузинский фокус, наведенный фокус на именно эту кинематографию. Потому что в конкурсе у нас картина грузинская, Дито Цинцадзе, у нас есть фильм в программе "Московская эйфория" "Другой берег". Кроме того, проводится грузинская большая ретроспектива - от "Клятвы" до "Покаяния", которая показывает панораму грузинского кино советского периода. И таким образом, можно провести какую-то линию как бы вот между тем, что было тогда, и тем, что происходит сегодня.
Елена Фанайлова: Кинокритик Андрей Плахов о фестивальной программе Московского международного кинофестиваля.
